Широко известный далеко за пределами Сербии монастырь Рукумия издал небольшую книжицу, в которой собраны детские - и не только детские - стихотворения, посвященные святителю Савве, а также текст «Письма епископа Николая школьникам - ко Дню памяти Святителя». Книжка двуязычная, тексты на сербском языке дублируются русским переводом, который мы подготовили вдвоём с Ранко Гойковичем.
Издатели надеются, что эта небольшая книжица, адресованная детям среднего школьного возраста, поможет делу популяризации величайшего сербского святого в русскокультурной среде.
«Красота Святителя Саввы состоит, во-первых, в осознании выбора между двумя благами. Он мог выбирать между царством земным и Царствием Небесным. Когда он был в вашем возрасте (в четвёртом-пятом классе гимназии), князь Растко Неманич из этих двух благ выбрал большее благо. Махнул рукой на проходящее и обманчивое царство земное и избрал Царствие Небесное», - пишет святитель Николай (Велимирович) в упомянутом «Письме школьникам», которое издатели поместили в качестве текста, который предваряет поэтическую подборку.
Стихотворения, вошедшие в сборник, непритязательны по форме, порою дидактичность текстов нарочита, но, видимо, сейчас, в эпоху очередной варваризации, появилась насущная потребность донести до юного (и не только юного) читателя как основные вехи жития святителя, так и некоторые вещи духовного порядка.
«При сияющем дворе Немани Стефана
Подрастали соколята - сыновья жупана.
Три премилых сына, но так разноликих,
Три ростка могучей лозы Неманичей.
На стенах доспехи, булат и порфира.
Витязи младые жизнь ведут в турнирах.
Пока - лишь турниры, но что будет завтра?
В тот рыцарский век часто брат шёл на брата...»
Светолик Милосавлевич рисует картину жизни принца Растко при дворе его отца, своенравного жупана, неоднократного восстававшего против Византии.
Что же творилось тогда в Сербии?
Если оставить на время героический эпос, и изъяснить ситуацию в категориях политических, то получается следующая картина: Стефан Неманич пытался использовать как византийско-венгерские, так и православно-католические противоречия, дабы осуществлять то, что сейчас именуется «политикой многовекторности».
Политика эта не принесла ожидаемых плодов, и на закате своего правления Стефан Неманя попытался укрепить положение Сербии благодаря сотрудничеству с Византией. Великий жупан передал правление среднему сыну Стефану, а сам удалился в монастырь Студеница, где и принял постриг с именем Симеона.
Вукан, пролатински настроенный старший сын, был удалён в полученную им в удел Зету (нынешняя Черногория). Недовольный своим положением, Вукан начал обстоятельно готовиться к свержению своего младшего брата, Стефана.
А после того, как крестоносцы в ходе 4-го Крестового похода надломили Византийскую империю, перед сербскими правителями уже не было выбора: «Византийский вектор или Римский», но выбор выглядел так: «либо вассальная зависимость от Венгрии, либо суверенное состояние в рамках Латинского мира».
Ситуация развивалась стремительно: Вукан при помощи мадьяр сверг своего брата Стефана, и стал единовластным властителем отцовских уделов, будучи, при этом, вассалом Венгерского короля. Это падение сыграло поистине промыслительную роль: возмущение сербских вельмож дало шанс переиграть ситуацию принципиально.
Дипломатический гений святителя Саввы, младшего брата враждующих братьев, позволил Сербии обрести суверенное состояние в рамках ослабевшей Византийской цивилизации. Святитель сыграл на противоречиях между Никеей и Охридом. Однако, этого шанса могло и не быть, если бы святитель Савва, еще будучи молодым принцем Растко, не осознал того, что:
«...Лишь Церковь и вера удержат державу,
А царственный инок погасит пожар.
Лишь Церковь способна смирить буйство нравов.
Спор братьев решить: кто неправ, а кто - прав?
Но чтобы мечта не осталась мечтою -
Принц Растко ушёл, а был явлен святой».
Воислав Илич рисует картину ночного монастыря, принимающего в свои объятия изнурённого долгим бегством мальчика:
«...С той чудесной ночи промелькнули годы,
И свистят столетья, и летят века.
Но живёт дитя, его не увядает слава.
То дитя был Растко.
Будущий Святитель Савва».
Как уже упоминалось выше, в сборник вошли не только стихотворения, популяризирующие основные вехи жития святителя, но и тексты, затрагивающие вопросы душеспасения. Так в стихотворении Светолика Милосавлевича «Слова святителя Саввы» в числе прочего говорится о том, что старики, уже дышащие на ладан, вместо памяти смертной, погружены в сладострастные воспоминания былых амурных дел.
«И я возопил: «Уж кончина всё ближе!
Грехи все при мне, но надеюсь сбежать
Пока ещё ноги несут. К Тебе, Блаже!
Бежать и молить, пока можно дышать».
Как это знакомо: старики, так и не ставшие подлинными старцами, наполняют свои сознания чем угодно, только не тем, о чём помнят все - кто угодно: хоть самураи, хоть мусульмане, но только не представители постхристианской цивилизации. И если раньше дедулечки вытесняли память смертную бахвальством, а бабулечки - попечением об огородах и семейных проблемах внуков, то теперь нередки случаи, когда умирающие болтают о сериалах.
Попытке разрушения духовного стержня Сербского Народа посвящено одно из самых, на мой взгляд, ярких стихотворений сборника - «На Врачаре» Стевана Лазича.
В стихотворении речь идёт о сожжении великим визирем Синан Пашой мощей святителя Саввы.
Ежегодно, 10 мая, Сербская Православная Церковь молитвенно отмечает день сожжения честных мощей Святителя Саввы Сербского. В 1594 году великий визирь Синан Паша приказал изъять мощи из монастыре Милешева и сжечь их на холме Врачар близ Белграда.
Святой Савва был выбран как орудие для публичного унижения не случайно - ведь святитель по праву считается не просто «символом сербских традиций государственности и независимости», но Отцом Сербов, т.е. именно тем, кто заложил основы этногенеза Сербского народа.
«Надвинулась мрачная туча
Окутала Сербию в саван.
Разгневанно небо бушует,
А Сербия - терпит. Молчит...»
По воспоминаниям очевидцев, сожжение сопровождалось сильным ненастьем, градом и ураганом.
«Заплясало на Врачаре злое пламя.
Искушает демон души сербов жаждой мести...»
Согласно одной из легенд, распространенной среди горанцев (неалбанизированных сербов-мусульман горной части края Косова и Метохия), великий визирь Синан Паша был выходцем из богумильского рода, и - как таковой - мстил Святителю Савве за ту анафему богумильской ереси, которая была возглашена первым Архиепископом Сербским.
Но, скорее всего, публичное унижение величайшей святыни Сербского народа по замыслу османов должно было надломить дух бунташного народа. Ведь из истории мы знаем немало примеров того, когда ненаказанное кощунство подрывало веру у огромного числа людей - как в попранной Византии во времена османского ига, так и во времена большевицкого ига в попранной России. И люди, чья вера в сами основы подрывается, легко превращаются в толпу, из которой ловкий манипулятор может сфабриковать носителей необходимой идентичности.
«А тем временем святыню в пепел обращают
И в униженных сердцах ярость закипает.
«Где ты, сердце Обилича!
В ком ты, сила Кралевича!
Где вы, чтобы разом и наотмашь
Навсегда отсечь гнилые когти древних страхов?
Высшая Сило, правда Ваша:
Стеснённые сербы живут лишь надеждой
На огненный гром, обращающий в пепел
Тех, кто выполз из пекла
И пред Ликом Творца Вседержителя
Ни за что не посмел бы Святителя сжечь».
Но, несмотря на неистовство природных стихий, кара Небесная не поражает кощунника Синан Пашу, который добивает сербов демонстративным глумлением:
«Гори ясно и сгорай скорей, святоша,
Заслужил от нас ты даже не такого!
Это быдло захотел соделать ты народом,
Чтоб оно восстало против своего владыки,
Чтоб посмело погибать за веру,
Ту, что теплится в обителях и кельях,
Ту, что превращает стадо в исполинов.
Но сейчас тебя испепелим мы
И не будет от тебя и тени следа,
А затем иссякнет сила воли
Та, что стадо делала народом».
А Синана страх обуревает,
Ведь увидел он, как из глубин алтарных
Святый Савва вот, что возвещает:
«Это пламя на Врачаре
Возбудило ненависть былую.
Но не бойтесь, дети дорогие!
Что такое эта вражья сила?
Те, кто мёртвым мстит отважен,
Испугается и тени.
Так ничтожны эти страсти,
Когда всё - в Божией власти.
Я ж останусь со своим народом
До тех пор, пока, он бьётся за свободу.
До тех пор, пока в сердцах есть место храму,
До тех пор, пока ученье душу укрепляет.
И не мстите. Буду тем я отомщенным,
Если Сербство станет просвещённым».
Понятно, что под «просвещённостью» в данном случае автор стихотворения имеет в виду именно осознанное религиозно-национальное самоопределение. Отсутствие этого стержня превращает людей в «ветви отсеченные».
Напоминанием об этом завершается стихотворение Йована Йовановича Змая «На Святого Савву»:
О, знали б, вы, дети, какое то благо -
Жить между своих, и своё же учить.
Учиться тому, что впитали от мамы
Чему научил нас святитель наш Савва:
По жизни идти дорогою светлой.
И не превратиться в отпавшие ветки...
Когда я бывал в Сербии, то обращал внимание на тот факт, что сербская молодёжь в интеллектуальном смысле пока ещё не так деградировала, как, скажем, молодёжь в РФ. Нет, иллюзий особых нет на этот счёт: все мы понимаем, что процесс идёт, механизмы обращения народов в электораты отрабатываются с учетом местных специфик.
Но не стоит забывать и о том, что в самой тошнотворной ситуации Господь посылает нам возможность приложить свои усилия для противоборства этому потоку. При всей универсальности известных слов про «поток» и «немощную руку», надобно, наверное, помнить о том, что каждый конкретный человек сталкивается именно с теми конкретными вызовами, преодоление которых будет наиболее благоприятно для вырабатывания душевных качеств, необходимых именно этой конкретной душе для спасения.
Нет никакого сомнения в том, что издательская группа монастыря Рукумия знает, что делает. И дай Господь им сил продолжать своё дело.
