Читая святых отцов

Возникла потребность кратко систематизировать все, что довелось прочитать в творениях святых отцов Церкви. Забавно слышать от приходящих в храм, насмотревшихся западных сериалов, обращение к себе «святой отец». Целая наука - патрология - изучает их творения, являющиеся свидетельством силы и величия христианства. Несмотря на наличие частных мнений у некоторых отцов, по основным предметам нашей веры они едины, мы видим их согласие - consensus patrum. Блаженный Августин предупреждает: «Кто отступает от единодушного согласия отцов, тот отступает от всей Церкви».

Наиболее полное собрание творений отцов Церкви содержится в латинской и греческой серии изданий аббата Миня (вторая половина 19 века; ок. 400 томов). В настоящее время парижское издание «Христианские источники» продолжает публикацию их творений. В России их переводами занимались духовные академии, Оптина пустынь, Киево-Печерская лавра. Из наиболее известных наших патрологов приведу имена трех - архиепископ Филарет (Гумилевский) («Историческое учение об отцах Церкви»), жившего в 19 веке, прот. Георгия Флоровского («Восточные отцы» и «Византийские отцы»), и профессора Сагарду, живших в 20 веке. Наиболее ранние отцы Церкви, жившие непосредственно близко к апостольскому времени, именуются мужами апостольскими. Ценность их трудов, написанных простым языком, в эпистолярной, по преимуществу, форме, заключается в том, что они воспроизвели апостольское предание.

Священномученик Климент Римский в своем Первом послании к коринфяном увещевает повиноваться пресвитерам, при этом он признает право народа одобрять кандидатов на священство. Много в этом Послании на эсхатологические темы, особенно о воскресении мертвых. При этом приводятся свидетельства из внешней природы, упоминается даже птица Феникс. Очень важным в Послании является учение о богоучрежденности иерархии и о необходимости для нее сохранения апостольского преемства.

Священномученик Игнатий Богоносец. Известно только о его мученической кончине. Он, как и св. Климент, очень почтительно отзывался о Римской Церкви («она первенствует в любви»). Увещевает, чтобы без епископов ничего не делалось. Евхаристию называет врачевством беззмертия. В своем послании из Смирны римлянам он пишет: «Объявляю всем, что я по своей воле и от всего сердца иду на смерть за Христа. Не мешайте мне, дайте мне стать пищей диких зверей, через которых я найду Бога. Я Господня пшеница и зубы зверей меня перемелят, чтобы я стал чистым хлебом Христовым. Да не оставят звери ничего от моего тела, чтобы в моем последнем сне не стал бы я тягостью ни для кого. Я стану действительно тогда учеником Исуса Христа, когда мир больше не увидит моего тела. Молю Христа, чтобы через посредство зверей я стал жертвой Богу. Прелести этого мира и царства века ничто для меня. Умереть, чтобы соединиться со Христом, лучше, чем царствовать на земле. Я иду к Тому, Кто умер за нас, Того желаю, Который воскрес за нас. Дайте мне подражать страстям Господним. Я не хочу больше жить».

Св. Поликарп Смирнский - последний свидетель апостольского века. Он призывал молиться за всех, в т.ч. за императоров - гонителей. Писал о времени празднования Пасхи.

Особое служение было у апологетов. Они защищали веру, обличали нападки на нее. Христиан обвиняли в непочтительном отношении к особе императора, неучастии в церемониях. Гонители христиан знали о христианстве понаслышке и от иудеев. Апологеты опровергали несправедливые обвинения, доказывали, что христиане - верные подданные. Аристид критиковал язычество, обоготворявшее природную стихию и человека. Показывал ограниченность иудаизма, который погряз в обрядоверии. Афинагор был сначала противником христианства. В своей апологии к императору Марку Аврелию он разбирает обвинение христиан в безбожии, кровосмешении, в употреблении в пищу человеческого мяса. Христиан без всякого расследования преследовали только за одно имя. В своем богословском подходе Афинагор был недалек от ключевого понятия «Единосущный». Яснее других он говорит о Троице: «Бог все сотворил Словом и все содержит Святым Духом».

Мелитон, епископ Сардикийский излагает высокое учение о Едином Боге - Несотворенном, Неизменном, Вечном. Увещевает познать Истинного Бога, что влечет за собой получение вечных благ. Он первый высказывает мысль о симфонии Церкви и государства.

Св. мученик Иустин Философ в своей первой апологии к императору и всему народу также говорит о несправедливости преследования христиан только за одно имя. Во второй апологии содержится ценное описание крещения и Евхаристии первых христиан. В диалоге с Трифоном Иустин свидетельствует, что закон Моисея имел временное значение, что Христос - Истинный Бог и Мессия, а христиане - истинный Израиль. Он первым начал утверждать, что философия, особенно платонизм, приготавливает к принятию христианства.

«Дидахи» - древнейший памятник послеапостольского времени. Здесь мы также встречаем описание крещения, порядок совершения Евхаристии (ей предшествовала исповедь). В «Дидахи» говорится и о чрезвычайном служении в Церкви и о постоянной иерархии. Крещение должно совершаться полным погружением в проточной холодной воде. Если такой возможности нет, тогда допускается его совершение через троекратное возливание воды (даже и теплой) на голову.

Послание Варнавы отличается враждебным настроем к иудаизму и резко критическим отношением к Ветхому Завету. Автор пытается вычислить время Второго пришествия Христа. Как и св. мученик Иустин Философ, не чужд хилиазма (учение о тысячелетнем царстве).

«Пастырь Ерма» содержит возвышенное учение о Церкви, которая представлена в образе башни. Ради Церкви Бог все создал.

Татиан в «Речи против эллинов» обличает и осмеивает все языческое, в частности, их веру в судьбу. Св. Феофил Антиохийский первый употребил термин «Троица».

Наиболее известный труд св. Иринея Лионского - «Против ересей». По сути, это первая богословская система. Св. Ириней явился первым теоретиком церковного Предания. Он самый значительный богослов II века. Св. Ириней писал, что Священное Предание сохраняется там, где есть апостольское преемство. Хранительницей Предания является Церковь. Ее он называет сокровищницей, приходя к которой, каждый может черпать из нее все необходимое для спасения. Не должно искать у других того, что в Церкви содержится в полноте. Св. Ириней вплотную подошел к учению о единосущии, но еще не вполне освободился от субординизма в описании взаимоотношений Лиц Святой Троицы. Св. Предание, зафиксированное в Св. Писании и в нем явно не отраженное, но признаваемое Церковью за безспорно апостольское по происхождению, являются равночестными по достоинству.

Священномученик Ипполит Римский продолжил развивать богословскую систему св. Иринея. Как и св. Ириней, он пишет о крещении младенцев и Евхаристии.

Святые Ириней и Ипполит ополчились против гностицизма - ереси, по словам профессора Болотова, гораздо более опасной, чем открытое гонение. Эта ересь угрожала полным разложением, подрывом Церкви изнутри. Она представляла собой синкретическую систему из элементов христианских умозрений с восточными культами и мистическими учениями, язычеством, иудейством.

Тертуллиан известен, прежде всего, своей крылатой фразой «Душа человека по природе христианка». Его внимание обращено не к отвлеченным, а к конкретным вопросам. В своем сочинении «О зрелищах» он писал о непозволительности для христианина языческих зрелищ, которые возбуждали грубые страсти. У христиан есть свои, более достойные радости. Тертуллиану был свойственен ригоризм, к примеру, в вопросе о вступлении во второй брак. В монтанистский период его жизни, его ригоризм особенно обострился, стал нетерпимым. Он стал озвучивать особые требования, касательно, например, поста. Настаивал на воздержании от пищи до вечера, на сухоядении в течение всей жизни, на том, чтобы кроме среды и пятницы было еще два постных дня. Сравнивает отношения между Лицами Святой Троицы с отношениями между императором и чиновниками. Не допускал единства существа Отца и Сына и Их полного равенства. Считал, что молиться как Богу можно Одному Отцу. Писал о подчинении Сына Отцу и зависимости Святого Духа. Он юрист: точность языка и неполнота. Почти вся жизнь Тертуллиана прошла в спорах. Он не пытался склонить язычников к истине через любовь, а, главным образом, стремился повергнуть их на землю. По отпадении в монтанизм его догматические взгляды остались в основном православными. Он выступал поборником строгой дисциплины, искренно стремился восстановить строгость жизни первых христиан.

Священномученик Киприан Карфагенский христианином стал в зрелом возрасте. Будучи епископом, с остатком верных скрывался от гонений в пустыне. Св. Киприана называют гением практического христианства. Он выступал за то, чтобы всех еретиков принимали в Церковь через крещение. Возобладала, однако, в этом вопросе более мягкая позиция Римской Церкви. Крылатыми стали выражения св. Киприана: «Кому Церковь не мать, тому Бог - не Отец», «Вне ее нет жизни: дом Божий один, и никто не может где-либо спастись, как только в Церкви», «Находящийся вне Церкви мог спастись, если бы кто спасся вне ковчега», «Кто не с епископом, тот вне Церкви», «Кто бы и каков бы он ни был, он не христианин, как скоро он не в Церкви Христовой», «Грех разделения с Церковью не омоется и самою кровью». Св. Киприан писал, что Церковь одна, и вне ее нет спасения. «Если есть два общества, которые не состоят между собой в союзе любви, то Церковью может быть одно из них, а другое - языческое скопище». Церковь в епископе, которому необходимо оказывать полное подчинение. Сам святой всегда советовался со своими клириками.

Ориген отличался ревностью, особенно в юности. Стремился к буквальному исполнению евангельских заповедей, вплоть до оскопления (в этом он впоследствии раскаивался). Семь скорописцев под его диктовку записывали толкования почти на все книги Священного Писания («Экзамплы»). Наряду со своей плодовитостью как церковный писатель, отметился еще как приверженец своих особых мнений по ряду вероучительных вопросов. Искупление он понимал как выкуп у дьявола, который был хитро обольщен. Нравственное развитие человека, по его мнению, может продолжаться и после смерти. Загробные мучения не будут вечными, злые духи могут покаяться. Почитатели Оригена говорят, что он в значительной степени касался тех вопросов, которые еще не были точно определены и допускали свободу в своем истолковании.

Постепенно сформировались две богословские школы: Александрийская, виднейшим представителем которой был Климент Александрийский и Антиохийская (прежде всего, св. Иоанн Златоуст). Для первой школы был характерен аллегорический метод толкования Священного Писания, а для второй - его понимание в буквальном смысле.

Св. Афанасий Великий был виднейшим борцом с арианской ересью. Участвовал в работе Первого Вселенского Собора. Его гнали императоры, сочувствовавшие арианам (святой претерпел пять изгнаний, одно из которых продолжалось 10 лет). Скрывался в Риме и в пустынных местах. Автор жития прп. Антония Великого. Ввел в «богословский оборот» термин «Единосущный». Учил об обожении человеческой природы во Христе, что распространяется на все искупленное человечество. Основная тема его богословия - учение о Воплотившемся ради нашего спасения Слове. После искупления, совершенного Христом, человек не просто возвращается к первозданному состоянию, но становится новой тварью. Формула, которой выражается наше спасение: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. Сын Божий соделался Сыном Человеческим, чтобы человек соделался сыном Божиим». Св. Афанасий писал: «Неприлично доискиваться.... как рождается Бог и какой образ рождения. Кто отважится на подобные исследования, тот безумствует».

«Кто хочет спастись, тому надобно содержать веру православную, и кто не сохранит ее в целостности и в чистоте, тот вне всякого сомнения погибнет навеки». «Без Христа и Его Церкви добрые дела неверных не принесут им спасения». «Церковь не может заблуждаться, т.к. в ней обитает Дух Святой». «Раскрытие единосущия Слова - Сына с Отцом означало исповедование полноты Божества во Христе и было связано с пониманием воплощения, как основного момента в искупительном деле Христа. Это соотношение и связь догматических истин со всей полнотой и ясностью раскрывается уже в богословской системе св. Афанасия. Отрицание «единосущия» разрушает действительность Искупления, действительность соединения и общения твари с Богом» (о. Г. Флоровский).

Св. Василий Великий был преемником по кафедре известного церковного историка Евсевия Кессарийского. Написал «Правила монашеской жизни» и правила поведения на молитве. Важнейшие догматические сочинения, в которых он защищает некийское исповедание веры «Против Евномия», «О Святом Духе» и «О Троице». В последнем труде св. Василий говорит о том, что рождение Сына Божия нельзя понимать в земном человеческом смысле (как понимают мусульмане - иг. К.). Это акт, который совершается в вечности. В Отце единое начало всей Троицы. В «Шестодневе» анализируются дни творения. Нужно подчеркнуть, что константы физических величин в мироздании настолько точны, что если бы они сложились иначе, жизнь на земле была бы невозможна. Теория вероятности показывает, что случайное возникновение Вселенной невероятно. Один вид не переходит в другой. Нет никаких промежуточных форм от обезьяны к человеку. Тут уместно привести слова Эйнштейна: «Когда я вижу букашку на своем рабочем столе, я убеждаюсь в своем безсилии» (в том смысле, что он не мог ее создать - иг. К.).

Св. Василий Великий писал, что если внемлешь себе - не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве Вселенной, но в себе самом, как бы в малом некоем мире усмотришь великую премудрость Своего Создателя. Из безплотности находящейся в тебе души, уразумевай и что Бог безплотен. Мы можем познать только, что Бог есть, но что есть Бог и какова сущность Божия, это не знает и не может знать ни человек, ни кто из разумных и горних сил, так как все они ограничены.

«Не познавать Бога в мире через созерцание Его красот и лада, Его чудес и порядка, - это значит, ничего не видеть в полдень. И, во-вторых, каждый может узнать о Боге через самопознание».

Сущность вещей и существ, например муравья, для нас вообще недоступна и непостижимa, поэтому Богопознание всегда ос­тается безконечной задачей, оно есть путь и восхождение. Нет ни одного имени, которое обнимало бы все естество Божие, и было бы достаточно для того, чтобы выразить Его вполне.

Многие и различные имена, взятые в собственном значе­нии каждое, составляют некое понятие, конечно темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное.

Одни из них говорят или свидетельствуют о Боге через отрицание того, чего в Боге нет, через отмену или запрет понятий, чуждых Богу.

Другие показывают, что есть, что подобает умопредставлять о Нем. В частности, все имена говорят о Боге в откровении, как Он открывается в мире.

В именах Божиих мы познаем Бога в Его действиях, в Его энергиях, но сущность остается неприступной.

В «Беседах на псалмы» святой пишет о великой пользе их чтения: они «врачуют раны души, истребляют страсти, доставляют тихое услаждение».

О молитве: «Приготовься не смущаться помысла, который отвлекает тебя от правила, ибо у демонов в обычае в часы молитвы под предлогом благоговейной, якобы, причины благовидно отвлечь нас от спасительной молитвы».

«Начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, расстанься с землею, оставь всякую тварь видимую и невидимую и начни славословить все Сотворившего и когда будешь славословить Его не блуждай умом туда-сюда, не баснословь по-язычески, но выбирай слова из Священного Писания».

«Слова подвижнические» - здесь сравнивается мирская и монашеская жизнь. Св. Василий отдает предпочтение небольшим общежительным монастырям, в которых игумены знают достоинства и недостатки каждого брата. Святой свидетельствует, что в его время христиане причащались 4 раза в неделю.

«Подвижнику надобно быть свободным от всякого надмения и, идя путем истинно средним и царским, нимало не уклоняясь ни в ту, ни в другую сторону, не любить неги и не приводить тела в бессилие излишеством воздержания».

«Не должно без осторожности доверяться всякому и перед всяким себя обнаруживать и открывать. Ибо кто живет по Богу, у того много наветников, и нередко самые близкие к нему подсматривают за его жизнию. Поэтому не без предварительного испытания надобно иметь свидания с посторонними».

«Надобно воздерживаться от всякой шутливости, так как со многими, занимающимися этим, случается, что погрешают они против здравого разума, когда душа развлекается смехом и теряет собранность и твердость ума. А нередко зло сие, возрастая постепенно, оканчивалось сквернословием и крайним безчинием: столько-то несовместны между собою трезвенность души и излияние шутливости!»

«Почестей нисколько не должно домогаться подвижнику. Ибо если за труды и заслуги ищет он воздаяний здесь, то жалок тем, что чрез временное вознаграждение теряет вечное. Если же вознамерился он подвизаться здесь, а венцы получить на небе, то должен не только сам не домогаться почестей, но бегать и отказываться от тех, какие ему воздают, чтобы здешняя почесть не послужила к умалению тамошней славы. Ибо настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая - венцам и наградам».

«Помни непрестанно страшную смерть, как будто она у тебя перед глазами и встретишь ее менее грозною».

«Или вовсе не учи, или учи доброю жизнию. Иначе будешь одною рукою притягивать, а другою отталкивать. Меньше потребуется слов, если делаешь, что должно. Живописец должен учить своими картинами».

«Лучше о себе слышать худое, нежели говорить худо о другом. Ежели кто, желая позабавить тебя, выставляет ближнего на посмешище, то воображай себе, что предметом смеха служишь ты сам; в таком случае слова его более всего огорчат тебя».

«От худого человека никогда не принимай милости, потому что он старается чрез это найти извинения своим делам».

«Для чего слагаем во всем вину на бедного врага, когда сами своей жизнью даем ему над собой власть? Укоряй себя самого или во всем, или в большей части проступков. Огонь зажигаем мы сами, а злой дух раздувает пламя».

«Во время благополучного плавания наипаче помни о буре».

«Лучше наказание от праведника, нежели честь от порочного».

«...если кто объимет словом и совокупит во едино все счастие людей, со времени их существования, тот найдет, что это не равняется и малейшей части благ той жизни, а напротив того, все здешния блага гораздо больше отстоят достоинством от малейшаго из тех благ, чем тень и сновидение скуднее действительности. Лучше же сказать, (употреблю пример более близкий) сколько душа во всем досточестнее тела, столько же и разности между тою и другою жизнию». «К юношам о пользе языческих сочинений» - название говорит само за себя.