В 1914 году началась Первая мировая война. Это была война невиданных до той поры масштабов. Она унесла миллионы жизней и кардинально перекроила политическую карту европейского континента - распались Германская, Австро-Венгерская, Османская и Российские империи. Россия не хотела войны и старалась удержать другие страны от рокового шага. Но ее не услышали, «партии войны» взяли вверх. Спустя сто лет, историки все еще спорят о ее причинах, оценивают итоги и пытаются извлечь из нее уроки.
В 2014 году вышло более 100 изданий, посвященных Первой мировой: монографии, сборники документов, мемуары, дневники, воспоминания участников той войны и др. Среди них выделяются книги, выпущенные издательством «Политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Это трехтомная энциклопедия «Россия в Первой мировой войне. 1914-1918», издание в 4 томах «Первая мировая война в оценке современников: власть и российское общество. 1914-1918», альбом «Россия в Великой войне 1914-1918 годов в образах и текстах» и сборник «Свет и тени Великой войны. Первая мировая в документах эпохи». О том, как создавался сборник «Свет и тени Великой войны» и в чем его отличие от других изданий мы говорим с составителями этой книги доктором исторических наук Александром Репниковым и доктором исторических наук Андреем Ивановым.
Чем ваша книга отличается от других изданий, какие цели и задачи вы преследовали?
А. Репников: Мы пошли по пути комбинированного издания, которое может быть интересно не только историкам и ученым-исследователям, но также широкому читателю. Во-первых в издание включены тексты современников, посвященные событиям Первой мировой войны; во-вторых документы Российского государственного архива социально-политической истории, связанные с войной; в-третьих статьи современных историков; а также богатый иллюстративный материал: фотографии, карикатуры, плакаты, фотокопии документов. Основная цель нашего издания - показать не столько войну на фронте, в окопах, сколько реакцию на эти события разных слоев общества.
И какая была реакция?
А. Репников: Различная, от ура-патриотической до пораженческой. Война это переплетение добра и зла, героизма и предательства, патриотизма и пораженчества. В книге мы постарались показать с разбивкой по годам, как именно в тылу менялась реакция на события, которые происходили на фронте. Здесь есть период подъема. Причем его можно назвать не только патриотическим, но и духовно-нравственным, когда люди занимались благотворительностью, жертвовали финансовыми средствами и верили, что война непременно окончится победой России. Но есть и другие примеры, когда левые силы, и прежде всего большевики, считали, что это война империалистическая, позорная, а если самодержавная Россия в ней проиграет, то будет только на пользу революции.
Все документы, представленные в сборнике, публикуются впервые? Расскажите о них.
А. Репников: Если говорить про архивные документы, то некоторые из них известны историкам (в листах использования есть фамилии тех, кто их просматривал или делал выписки), но полностью они публикуются впервые. Но есть и один особый текст, не из нашего архива. Ранее он уже публиковался, но споры вокруг него не смолкают десятилетиями - это записка Дурново.
В интернете при поиске «записка Дурново», дается около 75 тысяч ответов. Как так получилось, что мифы и слухи о ее содержании существуют уже не один десяток лет?
А. Репников: Записка Дурново стала неким символом политического пророчества. Это действительно, серьезная аналитическая записка, поразившая читавших ее современников. А сейчас в интернете часто встречаются еще и какие-то фантастические дополнения к ней в стиле трактовок текстов Нострадамуса, когда оригинальный текст Дурново начинают осовременивать и трактовать. В нашем сборнике мы публикуем этот текст полностью с пространными комментариями, указанием разночтений и вступительной статьей историков Андрея Иванова и Бориса Котова, рассказывающих про историю этой «Записки».
А. Иванов: В последнее время, в связи со столетним юбилеем начала Первой мировой войны, споры вокруг записки Дурново снова оживились. Большинство историков не подвергает сомнению ее подлинность, но некоторые склонны считать ее подделкой ибо не могут поверить, что за несколько месяцев до войны можно было настолько точно предсказать ее характер и последствия. Пока нам, к сожалению, не удалось обнаружить текст этого документа, написанный рукой Дурново или отпечатанный типографским способом в дореволюционной России, но наличие в архивах машинописных копий этой «Записки», выполненных в старой орфографии и хранящихся среди документов дореволюционного происхождения, равно как и многочисленные свидетельства современников о том, что они знали об этом документе до революции, исключают возможность того, что перед нами апокриф, а не блестящий аналитический прогноз. Да и если внимательно вчитаться в текст этого примечательного документа, мы увидим, что в нем нет ничего такого, чтобы не было сказано накануне мировой войны многими другими русскими консерваторами. Просто лидер правой группы Государственного совета П. Н. Дурново, который по мнению абсолютно всех лично знавших его современников обладал незаурядными умственными способностями, сумел выразить тревоги и опасения консервативных кругов предельно конкретно, аргументировано и емко.
Записку Дурново можно отнести к образу «света» в вашей книге?
А. Репников: Я думаю, что она в полной мере отвечает и «свету» и «теням». С одной стороны Дурново верит, что Россию ждет победа в войне и здесь есть определенный оптимистический настрой; но с другой - он полагает, что война будет тяжелым испытаем для государства и приведет к необратимым последствиям, даже если кончиться победой.
А. Иванов: А я бы сказал несколько иначе: по прочтении этой «Записки», бывшей, судя по всему, последней отчаянной попыткой повлиять на внешнеполитический курс власти, оптимизма почти не остается. Как справедливо предупреждал Дурново, победа для России в случае вооруженного столкновения с Германией была труднодостижимой, а поражение - весьма вероятным. При этом при любом исходе событий, консервативный аналитик не видел для России абсолютно никаких реальных выгод. Ведь даже в случае победы страна бы просто надорвалась; расширение империи за счет западно-украинских и польских территорий лишь добавило бы проблем, монархический принцип в результате столкновения последних полноценных европейских монархий был бы ослаблен, а в побежденной стране, как предупреждал Дурново, неизбежно бы вспыхнула социалистическая революция и перекинулась бы затем на страну победительницу... Так что данный документ как политическое озарение вполне можно отнести к «свету», а по сути своей он, наверное, ближе к «теням».
В самом начале разговора Вы упомянули, что в сборнике представленные материалы, которые отражают как позитивное, так и негативное восприятие Первой мировой войны в обществе? Какие из представленных статьей или документов воспринимают войну позитивно?
А. Репников: Если посмотреть опубликованные статьи, то там есть и очень эмоциональные отклики. Например, Василий Розанов, пишет о большом патриотическом и религиозном подъеме, о том, как война пробуждает в людях жертвенность и находит весьма необычные аналогии. Вот, например: «Армию, поднимающуюся в поход, можно сравнить с женщиною, ложащеюся в родильную кровать. «Пришел час ее», - женщины и армии. «Армия» она - пока стоит; а как поднялась в поход - в ней рождается «христолюбивое воинство»; и была «дама», пока гуляла по улицам, закупала покупки, вела хозяйство. А легла в постель, перекрестилась и волила в «родную матушку». Хлопочет повивальная бабка, скоро будет позван поп. В походе и на войне армия вырастает во что-то священное, подобно как и женщина вырастает во что-то священное в родах. Этот момент перехода «в священное» армиею и обозначен в самоимени «Христолюбивое воинство». Час, и дни, и недели, и месяцы похода, и войны солдатами чувствуются как «Христово служение»«.
Но звучат и грозные предостережения, тот же Петр Струве, предупреждает об опасности украинского национализма; в статьях Михаила Меньшикова и Ивана Ильина есть опасение, что война окажется слишком тяжелым испытанием для России, что в итоге может сломать государственную систему.
А. Иванов: В подборке статей, которые мы включили в данный сборник авторы представлены самые разные, но всех их объединяет то, что придерживались они патриотических настроений. Однако это обстоятельство вовсе не означает, что на войну и вызванные ее проблемы они смотрели одинаково. Ведь будучи патриотом, можно совершенно по-разному оценивать войну, в которую вопреки ее желанию Российская империя оказалась втянутой. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что за исключением некоторых националистов, мечтавших об объедении под властью русского царя славянских земель, некогда входивших в Киевскую Русь и сокрушении «германизма», большинство героев нашего сборника воспринимало войну как величайшую трагедию для России и Европы, но раз уж ей суждено было начаться, долг патриотов требовал от них укреплять оптимизм в согражданах и убеждать их в неизбежности русской победы. Поэтому на Ваш вопрос я бы ответил так: позитивно войну не воспринимал почти никто, но многим пришлось выискивать позитив для России в этой войне, чтобы подогреть патриотические чувства - как свои, так и своих соотечественников.
Если многие государственные чиновники предвидели подобные события, то почему же не остановили Николая II, почему позволили втянуть страну в разрушительную войну?
А. Репников: Вопросы войны и мира решалась не на уровне политиков, чиновников и тем более публицистов а на уровне императоров. Англия, Германия, Франция, Россия, Австро-Венгрия, Османская империя - державы готовились к войне. С какого-то момента она была неизбежна. Но когда эта точка невозврата была пройдена? У нас в книге есть фотография: Потсдамская встреча в октябре 1910 года. Николай II встречается с Вильгельмом, они на охоте, сидят в коляске и кажется еще есть шанс договориться. Но, на мой взгляд, это только кажется, шанса уже не было. Как только в Европе стали оформляться военно-политические блоки, стало ясно, что они рано или поздно начнут между собой сталкиваться не только в экономическом, но и в военном, геополитическом пространстве. И решить это противостояние можно будет только силой. Правда, когда державы стали выяснять отношения на полях сражений, мало кто мог предугадать, что война будет такой затяжной. И в Германии, и в России не рассчитывали, что она будет идти годы. Но закончился 1914, наступил 1915, а за ним 1916 и стало ясно, что война затянулась и неизвестно, сколько она может еще продолжаться. Это стало испытанием на прочность. И многие стали задумываться, есть ли у власти, армии, общества, промышленности и т.д. силы, чтобы дойти до конца?
А. Иванов: Полностью согласен. Добавлю лишь, что противники втягивания России в войну против Германии в определенный момент оказались в ловушке, из которой не было выхода. И П. Н. Дурново, и Ю. С. Карцов и целый ряд других политиков-консерваторов настойчиво и достаточно убедительно доказывали императору и обществу, что худой мир с Германией куда предпочтительнее доброй войны. Но слабым местом сторонников сохранения если не дружественных, то конструктивных отношений с рейхом было то, что Берлин к этому времени уже взял курс на войну. Германское издание «Reichswart», впервые опубликовавшее «Записку» Дурново в 1921 г., восхищаясь точностью аналитических прогнозов русского политика и полностью соглашаясь с ним, что строго теоретически война между Германией и Россией не была нужна ни одной из сторон, все же признавало, что «в Германии такая точка зрения была не популярна». И когда Германия объявила России войну, никакого другого выхода у императора уже не было. Не было выхода и у недавних противников войны, которым пришлось стремительно перестраиваться и менять свою точку зрения на «коварных германцев» и выступать сторонниками победы славянства над германизмом.
В отличие от государственников (и консерваторов, и либералов) большевики не принимали мировой войны. Почему они так думали? Сейчас оглядываясь на сто лет назад, какие вызывает эмоции их позиция?
А. Репников: Сейчас это воспринимаются более спокойно, чем тогда. В тот период силен был раскол в обществе. Были те, кто выступал за войну до победного конца, жаждал, чтобы Россия взяла Константинополь и проливы, побила Германию; и те, кто заявлял, что война ничего хорошего не принесет, поскольку это схватка империалистических держав-хищников, цена которой гибель огромного количества людей, коих выталкивают на эту войну как на убой. В какой-то степени - и время показало это - доля правды была и у тех и у других. Тут есть один важный момент. Предположим, что правительство, которое оппозиция пытается свергнуть, ведет войну. Должна ли в этом случае оппозиция рассматривать эту войну, как «свою». И здесь в левом лагере произошел раскол. Есть монография С.В. Тютюкина о марксисте Г. Плеханове. Так вот, с началом войны Плеханов занял оборонческие позиции, считая, что Россия защищается от нападения Германии и победа германского империализма принесет народу России порабощение, которое (в свою очередь) задержит развитие революционного движения. Т.е. Плеханов был революционер, марксист, но вместе с тем «оборонец», а не пораженец. Он призывал социал-демократических депутатов думы голосовать за военные кредиты и поддержал участие представителей рабочих вместе с буржуазией в военно-промышленных комитетах. В нашем сборнике представлены различные представители левого спектра - и те, кто поддержал власть и те, кто выступал против войны.
А. Иванов: В неприятии большевиками войны лежал не столько пацифистский настрой, сколько политический расчет. Осуждая войну на словах, большевики понимали, что на деле она способствует росту революционных настроений в обществе и увеличивает шансы на смену государственной власти. И ленинский расчет, к сожалению, оказался верен - война ускорила революцию, создала ее массовую поддержку в лице вооруженного народа и постепенно превратила тогдашних политических маргиналов в популярную силу. Тогда многие государственники смотрели на большевиков как на изменников Родины и даже требовали для них смертной казни, полагая, что суровая расправа сможет образумить их последователей. Но, как к примеру, с сожалением отмечал жандармский генерал А. И. Спиридович, «высшие военные власти, в угоду общественности, проявили необыкновенную мягкость к делу» и не смогли понять «зловредности работы большевиков». С другой стороны, сегодня мы хорошо знаем, что отнюдь не большевики привели к краху Российской империи, а тогдашние российские либералы, которые с патриотическими лозунгами на устах в условиях войны вырвали руль из рук императора, но вместо чаемой ими скорой победы, практически сразу же потеряли контроль над ситуацией и бесславно сдали власть левым радикалам.
Первая мировая война закончилась большим разочарованием для многих стран-участников.
А. Репников: Да, Австро-Венгерская монархия рухнула, Вильгельм II свергнут, Османская Империя прекратила свое существование, в России происходит две революции, Англия на некоторое время сохранила свое влияние, но в итоге потеряла его. Страна, которая поднялась на этой войне - Соединённые Штаты Америки. Они включились в войну в 1917 году, когда европейские народы уже обессилили друг друга на полях сражений. Официально в этой войне победили страны Антанты, но Россию, которая к тому моменту вышла из войны, к дележке победного пирога не допустили. Россия, которая несла на себе тяжесть военного времени, жертвовала людьми, надрывала экономику, вступила в войну, будучи в полной мере к ней не готовой, не только ничего не получила, но и напротив, потеряла. Зато потом, в 1945 году был своеобразный геополитический реванш, но это уже другая история.
Насколько стабилен интерес к Первой мировой Войне в кругу исследователей или нынешний всплеск связан исключительно с годовщиной войны?
А. Репников: С одной стороны исследователи даже в советское время об этой войне не забывали. Если мы посмотрим издания 1920-1930-х, то увидим, что выходили работы, посвященные этой войне. В большей степени это были работы, где изучался военный опыт. Например, в 1928 году Государственным издательством был опубликован труд царского генерала К.Л. Гильчевского «Боевые действия второочередных частей в мировую войну», под редакцией и с предисловием известного военного теоретика Александра Свечина. Объем книги составил 132 страницы, увеличенного формата, включая 12 подробных схем. В аннотации было указано, что автор, «участник мировой войны, дает яркую картину действий второочередных дивизий в эту войну. Правдивое изложение событий, довольно подробное описание боев, в которых автор принимал непосредственное участие, делает книгу особенно интересной для старшего и высшего комсостава РККА». Тираж книги составил 3000 экземпляров. Понятно, что интерес был не академический. СССР готовился в будущей войне, и отсюда стремление извлечь опыт из войны прошедшей. Но так же публиковались антивоенные материалы: письма солдат с критикой власти, воспоминания в которых война проклиналась, как империалистическая. Первая мировая война присутствовала и в художественной литературе. В СССР наиболее известной книгой стал «Тихий Дон» М. Шолохова, создавалась эпопея С. Сергеева-Ценского «Преображение России», было «Хождение по мукам» А. Толстого, книги других писателей. Нельзя говорить, что война оказалась полностью забытой. Нужно учесть, что события новой войны 1941-1945 гг. отодвинули в тень трагедию прошлого, а в годы Перестройки на первый план вышел интерес к Гражданской войне. До 2014 года Первая мировая все же находилась в тени, оставалась подзабытой, но не преданной забвению.
А. Иванов: Лично меня несколько коробит, когда о Первой мировой войне говорят как о «забытой войне». Кем забытой? Если речь идет о части нашей политической элиты, ставшей открывать для себя эту войну в связи со столетним юбилеем со дня ее начала или об обществе в целом, то в этом утверждении доля истины, конечно, есть. Но если говорить о профессиональном историческом сообществе, то оно об этой войне никогда не забывало, год за годом методично разрабатывая различные сюжеты, связанные с историей Первой мировой. Согласен с Александром, что Гражданская и Великая Отечественная войны вызывают куда больший общественный интерес, но дело, как мне кажется не только в том, что Первую мировую в свое время сознательно задвигали на задворки исторической памяти. Обратите внимание на то, что в отличие от европейских стран-участниц Первой мировой, в России практически нет художественных произведений, полностью посвященных этой войне. Ведь основной темой «Тихого Дона» и «Хождения по мукам» является Гражданская война, а Первая мировая служит лишь прологом к главной теме. И причина этого, как мне кажется, заключается прежде всего в том, что несчастливая для России Первая мировая война, естественным образом поблекла в народной памяти на фоне более значимых для национальной истории событий - революций 1917 года и Гражданской войны.
Какие уроки общество должны извлечь из Первой мировой войны?
А. Репников: В любом государстве должны быть примеры для подражания, свои национальные герои. Общество, в котором нет «героической традиции» - обречено.
А. Иванов: Главный урок, который преподнесла нам Первая мировая, заключается в следующем: утрата обществом доверия к верховной власти и увлечение идеями социального и политического переустройства страны в условиях тяжелейшей войны, вместо победы, которая становилась уже практически неизбежной, привело к позорному поражению, краху государственности и братоубийственной гражданской войне.
Беседовала Карина Календарева
