Четыре костра в урочище Четыре Брата

Предисловие

В поведении организаторов сокрытия останков жертв убийства, совершенного в доме Ипатьева, есть одно, главное, противоречие. С одной стороны оно связано с их опасением, даже некоторым страхом, обретения белогвардейцами «мощей», а с другой стороны - почти демонстративным, на виду людей, находящихся на переезде № 184, исполнением захоронения останков. Как это не вяжется с заявлением Войкова, члена «тройки» по делу «о судьбе Романовых»: «Мир никогда не узнает, что сделали мы с ними». 

Вот что поведал, высказывая не только свое личное мнение, чекист с неоконченным университетским (медицинским) образованием Родзинский в беседе с ним в Радиокомитете 13 мая 1964 г.: «Паче чаяния, если бы белогвардейцы обнаружили бы эти останки, знаете, что бы они устроили? Мощи. Крестные ходы, использовали бы и темноту деревенскую... самое ответственное было, что бы укрыть, чтобы следов не осталось... (выделено - В.К.) Это самое главное было»[1].

В логической связи с этой позицией Родзинского находятся, по его рассказу, действия «захоронщиков» на руднике: «Сколько мы сожгли, то ли четырех, то ли пять, то ли шесть человек сожгли... Долго жгли их, поливали и жгли керосином...»[2]
Но как же тогда понимать захоронение 9-ти останков в Поросенковом логу? Чтобы объяснить  этот парадокс, следует вспомнить отношение всех поколений русских революционеров к религии, к православной вере. Богоборчество, после падения самодержавия, стало основным направлением в деятельности большевиков и именно отсюда исходит эта «идея» организации лжемощей. Ведь согласно постановлению  Вселенского Собора поклонение мощам (останкам) лжемучеников... является тяжким грехом.
Но организаторы этого святотатства не понимали того, что убитые ими «двойники» Царской Семьи являются мучениками, жертвами богоборческой власти, цареубийц.   

 

Вначале этой, почти вековой давностью, темы «Екатеринбургские останки», лежат два костра, обнаруженные коптяковскими крестьянами. «Утром 28 июля семь человек (восьмой - «Свидетель Г.Е. Алферов был мною допрошен на месте 28 июня 1919 г.») коптяковских крестьян: Николай Папин, Михаил Бабинов, Михаил Алферов, Павел Алферов, Яков Алферов Николай Логунов и Александр Логунов отправились на рудник. Они пришли сюда пешком  по дорожке, ближайшей к Коптякам. Внимательно они исследовали рудник и обнаружили ценные нахождения»[3].
Среди ценных вещей были: Мальтийский крест с изумрудами, маленькая пряжка с гербом, обнаженные планшетки от корсетов, пуговицы с гербами и пряжки от помочей и подвязок и др. Они были переданы коменданту 8-го, Верх-Исетского, района города Екатеринбурга.  
На допросе Н.А.Соколову Михаил Бабинов показал: «... Автомобиль пришел сюда, где открытая шахта (это шахта № 7), по дорожке и тут на лужайке против шахты заворачивался назад. Вот на этом завороте я и видел его след. След имел рубчики от шин автомобиля. Больше никуда от этого места следы экипажей не шли. Была проторена тропа пешая к старой березе, где и оказался один из костров. Была легкая пешая тропа к Ганиной яме. Была истолочена трава на самой лужайке против шахты... Другой костер был на глиняном бугорке недалеко от шахты. Больше мы никаких костров не видали»[4].
Выводы крестьян, сделанные ими после того, как стали они находить «все эти вещи», так выразил Бабинов: «Ну, как стали мы их находить, тут мы сразу и догадались, зачем сюда большевики никого не пускали. Мы так и поняли, что тут Государя Императора они сожигали: по вещам видать было, что так это. Тут мы и пряжке маленькой место нашли, которая герб имеет: видать, что наследника, потому что малая она. Как мы это увидали, мы собрали все вещи, которые нашли, и ушли»[5].
Уже в те дни первых «походов на рудник» вопрос о количестве костров возле открытой шахты оставался  спорным. Екатеринбуржец А.Р.Зудихин, из отряда генерала Дитерихса, побывавший на руднике утром 29 июля, говорил на допросе: «Мне кажется, что тогда было три, а не два костра. Один костер был у самой шахты, другой - подальше, а третий еще подальше на дорожке, у старой березы»[6].

И.С.Зубрицкий, имеющий «в урочище Четырех Братьев хутор», побывавший на руднике тогда же с Зудихиным, показал на допросе Соколову: «...тут прошел тяжелый автомобиль и проложил по этой дорожке здоровый след. След этот шел до самой открытой шахты...»[7]

«Тяжелый автомобиль», подошедший к самой шахте - это был тот самый грузовик, днем 18-го июля привезший на рудник «двойников» и тяжелые металлические поддоны для устройства на них костров, о чем говорилось в предыдущей статье «Царские ли "Екатеринбургские останки"?»

Простоявший на руднике до утра 19-го июля этот грузовой автомобиль не был использован для перевозки останков на, так называемые, «глубокие шахты», вместо «хромого» на левое заднее колесо грузовика Люханова, что лишний раз подтверждает лживость «Записки» Юровского, на этот раз о поездке на Московский тракт, через весь город и далее от него.
Два костра, обнаруженные крестьянами, в которых были «найдены обгорелые остатки разных вещей и Мальтийский крест», предназначались для сжигания предметов одежды, снятой на руднике с жертв убийства. Наличие лишь мелких углей и отсутствие следов прокала почвы под кострами косвенно подтверждало этот вывод и стало основным «лейтмотивом» современного следствия: отсутствие больших костров на руднике доказывает тот факт, что там никого не сжигали и, следовательно, в захоронении в Поросенковом логу находятся «царские» останки.

                                      

 

    Рис. 1. Работы Н. Соколова в районе «Открытой шахты» в июне-июле 1919 года. Часовой стоит   у малого колодца. Слева в нижнем углу снимка видна часть кроны «Старой березы»

Сегодня, от того давнего, вековою длинною времени, единственно что осталось - яма на месте бывшей здесь шахты с таким же мистическим, как предыдущие названия, номером - семь. Центр этой шахты, обрушившейся с «помощью» вернувшейся в Екатеринбург в июле 1919 года чекистской власти во главе с Юровским, пытавшейся скрыть ее местонахождение, а также большого промежутка времени, по воле Высших сил, все-таки, сохранился.

Также, по воле Высших сил, сохранился  и третий костер, расчетливо устроенный «спецом по сжиганию» сынком купца, а ныне комиссаром, Дмитрием Михайловичем Палушиным у самого края Глиняной площадки, примерно на метр возвышавшейся в то время над деревянными срубами двух колодцев шахты. Третьим по порядку считается этот костер после двух других, изображенных на шагомерной схеме генерала М.К.Дитерихса, оставленной им исследователям Царского Дела в качестве бесценного документа и бессмертного памятника ее создателю. Этот-то костер и заметил молодой глаз Александра Зудихина, вероятно, определив его место по цвету обожженного огнем края глиняной площадки: верно, «костер был у самой шахты». 

     У самого края, бывшего в те годы большого колодца шахты, святого места для православных людей, ничем иным, как по воле Высших сил, именно вблизи этого костра,  расположен  ныне «Поклонный Крест над шахтой» - главный памятник монастыря во имя Святых Царственных Страстотерпцев. Костер этот, с принадлежащим ему по праву № 3, как чудом был обнаружен, так таким же чудесным образом был сохранен и доныне, во всяком случае, его большая часть, как мы убедимся в этом далее.
     В «Протоколе  1919 года, июня 6 - июля 10 дня, судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколов...производил осмотр работ по раскопкам старого рудника, описанного в протоколе 23 мая - 17 июня се­го года[8] ... По осмотру найдено следующее:
... к. При откачки воды из шахты № 7 для отвода выкачиваемой воды из большого колодца
шахты была прорыта в западном направлении от шахты канавка. При промывки ее был обнаружен  в расстоянии 2 аршин от шахты и в расстоянии 2 вершков от глиняной площадки, (от ребра ее) новый костер. Костер этот был, видимо, засыпан глиной, взятой с площадки. Его размеры определить невозможно с точностью, так как он виден, главным образом, по разрезам канавки. Однако его ширина, принимая во внимание разрезы канавки, приблизительно составляла около 4 аршин...»[9]
Вот, что пишет Н.А.Соколов относительно размеров колодцев и их ориентации: «Размеры обоих колодцев различны: один больше, другой меньше. Больший, находящийся в западном направлении от общей стенки колодца, имеет в квадрате I метр 85 сантиметров, меньший, находящийся в восточном направлении от общей стенки, имеет в квадрате 1 метр 23 сантиметра» (Протокол  № 235, с. 402, 403).
                         

   

 

    Рис. 2. Костер № 3, нанесенный на фрагмент шагомерной схемы генерала М.К. Дитерихса.

Следовательно, за основной ориентир надо принимать больший колодец, находящийся в западном направлении (соответственно, малый колодец обращен на восток). Нанесем на схему М.К.Дитерихса, в соответствии с фотографией шахты, канавку и отметим на ней местоположение третьего костра, взяв его координаты из текста Соколова: «При промывки ее (канавки) был обнаружен  в расстоянии 2 аршин от шахты и в расстоянии 2 вершков от глиняной площадки, (от ребра ее) новый костер».

Совершенно очевидно, что произошло механическое повторение слов о «западном направлении от общей стенки» большого  колодца и слов о направлении канавки «в западном направлении от шахты». В действительности же, канавка прорыта в северном направлении.
Приняв за точку отсчета центр ямы, образовавшейся ныне на месте шахты и используя

шагомерную схему генерала Дитерихса, с нанесенной на нее канавкой, описанной Н.А.
Соколовым, нанесем на «Схему ситуационных зон по археологическим исследованиям»[10], которые проводились в 1998 - 2000 годы, местонахождение костра № 3 и его очертания, исходя из его диаметра, равного 2.8 м и уточненного направления канавки (см. Рис. 2 статьи).
В вышеуказанной работе А.Н. Авдонина (Рис. 28, с. 76) представлена  «Шагомерная схема рудника из тетради М.К. Дитерикса», где есть «кострище» и глиняная «площадка», а в тексте (с. 78) автор сообщает: «Нами этот костер нанесен на схему М. Дитерихса под № 3 (вопреки обещанию, «на схему М. Дитерихса под № 3» костер не был нанесен и, надо думать, не случайно - В.К.) Досадно, что Соколов своевременно не предусмотрел изучение этого костра».
Это - «досадно», тем более удивительно, что составленный Соколовым протокол № 235 от «июня 6 - июля 10 дня», приведенный в приложении № 17 (с. 254), заканчивается словами: «10 июля, по распоряжению генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса, дальнейшее производство работ было прервано ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу». 
О предназначении третьего костра автор пишет: «Это сообщение о засыпанном глиной костре, расположенном близко от «Открытой шахты», является загадочным и весьма интересным. Это - один из костров с большими площадными размерами (его диаметр - 2,8 м), на котором чекисты, возможно, тоже что-то сжигали и засыпали слоем глины, чтобы скрыть его. Важно, что он расположен близко от «Открытой шахты». Учитывая его размеры и значительный слой глины, скрывавшей ко­стер, можно предположить, что именно в нем производилась попытка сжигания трупов 18 июля» (с. 78).
                         

     Рис. 3 Схема ситуационных зон по археологическим исследованиям с кострами № 3 и № 4.

Во время проводившихся в 1998 - 2000 годы археологических исследований, в западном направлении от «Открытой шахты», «был пройден раскоп № 2 для поиска кострища около «Старой березы» (с. 178). В приложении № 18 «Итоги археологических исследований...» объясняется выбор зоны раскопа № 2: « для выявления следов второго костра, обнаруженного белым следствием» (с. 271).
Удивительно, но одновременно с раскопом № 2, почти перпендикулярно к нему, в северо-западном направлении, «с целью  разведки местонахождения прокала*, расположенного рядом со "Старой березой" (по Соколову)» (с. 255), закладывается траншея № 1 (см. Рис. 3 статьи). Это, буквально,  поиски того же самого костра, для определения местонахождения которого и пройден раскоп № 2.   Уделил внимание автор труда «Ганина яма» вопросу применения  на руднике кислоты: «Если бы жгли костры с использованием кислоты, то это важнее было бы у двух первых костров... Но никаких следов кислоты в районе первых двух костров, также как и в районе третьего не было» (с. 83). Никакого смысла в использовании кислоты при сжигании чего-либо нет, она была применена, в том числе и на руднике (конечно, не вблизи шахты) для обезображивания лиц двойников. Вскользь же сделанное сообщение об отсутствии «следов кислоты... в районе третьего» костра  говорит о том, что его грунт изучался.
Но, нигде в разделе «Итоги археологических исследований» (с. 255 - с.271) и близко нет данных о результатах изучения грунта в «кв. З траншеи № 1», примыкающего к костру № 3 и, особенно, в «кв. И, I, I а раскопа № 1», расположенного в зоне костра № 3 (с. 267, рис. 137). Почему? Или грунт, все-таки, изучался, но результаты, по какой-то причине, не были обнародованы? Совершенно очевидно, что археологические исследования должны были производиться под эгидой следствия, назначение которого - «О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома...» напрямую совпадает с целью археологических исследований. Очередная, какая уже по счету служебная ошибка, которая больше, чем преступление!
Трудно не согласиться с выводом судмедэксперта Ю. Григорьева: «И Авдонин сделал все, что в его силах, чтобы район третьего кострища, самого большого, самого вероятного места сожжения
трупов, остался неисследованным. Чтобы этот район был безвозвратно утрачен для поиска»[11].
Воспользуемся результатами изучения квадратов, расположенных в раскопе № 2, следы в которых, возможно, являются отражением действий по сокрытию костра № 3.
«... Пятно углей размером 1,2 м на 0,2 м было выявлено в центре квадрата № 5, здесь слой суглинка с углями имел мощность от 10 до 20 см. Скопление углей шириной до 1,0 м было выявлено на границе кв. 4 и 3... Пятно прослеживалось на всю длину квадрата и имело толщину до 20 см (на глубине 0,1-0,5 м). Отдельные угли отмечены по всей площади кв. № 3, 4» (с. 268).
«Горелое пятно с углями отмечено также в кв. 7-9. Его ширина здесь не превышает 40-50 см (при наличии отдельных углей на остальной площади квадратов). В кв. 7-9 толщина слоя с углями составляла 10-13 см. Хорошо видно, что слой перекопан и нарушен - это определяется его пятнистой структурой. Угли в нем перемешаны с желтым суглинком и розовой глиной... По сторонам горелого пятна четко видны примазки и полосы серого цвета. Возможно, это остатки золы; ее следы лучше прослеживаются с северной стороны, пятна с углями, где золы больше. В прирезанном к раскопу кв. 10 было выявлено пятно красной глины с углями и
другими включениями (куски горелого дерева, серая прокаленная сыпучая масса и т.д.). Судя по консистенции, выявлен значительный участок (см. план раскопа) прокаленного суглинка с редкими включениями угля и желтого суглинка (выделено - В.К.). Но его площадь очень нарушена, перекопана. Об этом свидетельствуют выбросы прокаленной массы с углем, обнаруженные на соседних квадратах раскопа № 2. В грунте раскопа № 2 находок нет» (с. 268, 269).

 

Площадь кв. 10 была перекопана с целью сокрытия, если не всех следов костра, то глубины слоя прокала, которая свидетельствовала о высокой температуре и длительности горения. Особое внимание обращает на себя квадрат № 10, на котором находится, как было отмечено выше, «значительный участок... прокаленного суглинка», что стало возможным только при его прямом контакте с источником высокой температуры. Это могло произойти в том случае, когда  сжигание останков производилось при расположении основания костра на металлическом поддоне. При этом значительно повышается эффективность использования горючих веществ, таких как бензин или керосин, не уходящих в грунт, а стекающих на лист, с последующим на нем сгоранием и общим повышением температуры костра.

О высокой температуре костра и длительности его горения свидетельствует наличие большого количества золы в расположенных вблизи квадрата 10 с костром № 4 трех квадратах 7, 8 и 9. Горячие угли из костра № 4 попали на соседние кв. №№ 7 и 8, образовав на них «горелые пятна». В граничащем с костром № 4 кв. № 8 отмечены «примазки и полосы серого цвета. Возможно это остатки золы». Из костра № 4, в кв. №№ 8 и 9, попали «выбросы прокаленной массы». Общий объем скопления углей в слоях перечисленных выше квадратов, без учета отдельных углей, разбросанных по их площадям,  составляет, по приблизительным подсчетам, около 0,25 куб. м.

При всей важности результатов исследований раскопа № 2, в зоне кв. № 10 которого расположен костер № 4, остается серьезным упущением обойденный вниманием костер № 3. Видимо, костер «не мог быть обнаруженным» из-за признания того факта, что был еще один, подобно костру № 3, о котором Авдонин, напомним, верно, но не до конца, сказал: «Учитывая его размеры и значительный слой глины, скрывавшей ко­стер, можно предположить, что именно в нем производилась попытка сжигания трупов 18 июля» (с. 78).
Было сжигание, а не попытка, если судить  по объему массы прокала, горелых мест, слоев скопления углей, золы и площади их разбрасывания. Остается, существующая и по сей день, возможность взятия проб грунта с места, где, в действительности, находился, как было показано в представленной статье, костер № 3. Воспользуются ли этой возможностью, обладающие властными полномочиями - мирскими и церковными - лица, зависит от их понимания значимости для народа России Царского Дела.

Полностью статью «Четвертый костер на руднике в урочище Четыре Брата»  см. «Православие на Урале: связь времен. Материалы III межрегиональной научно-практической конференции». Уральское церковно-историческое общество. Екатеринбург: «Издательство УМЦ УПИ» 2014.

 

---

[1] Плотников И.Ф. Правда истории. Гибель царской семьи. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2008.  С. 156.

[2] Соколов Н.А. Убийство царской семьи. М.: Советский писатель, 1990. С. 158.

[3] Там же. С. 248 - 250.

[4] Л.А.Лыкова Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи. М. РОССПЭН. 2007. С. 295.

[5] Л.А.Лыкова Следствие по делу... Указ. Соч. С. 296.

[6] «Гибель Царской Семьи «Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (Август 1918 - февраль 1920) Составитель Николай Росс. Посев 1987. Franfurkt am Main». Док. 247. С. 432.

[7] Там же. Док. 251-254. С. 438.

[8] Гибель Царской Семьи... Указ. Соч. Док. № 212. С. 360.

[9] Там же. Док. № 235, (п. "к"). С. 403.

[10] Авдонин А.Н. Ганина яма История поисков останков Царской Семьи. Екатеринбург: Компания «Реал-Медиа», 2013. С. 267 (рис. 137).

   [11] Ю. Григорьев Последний император России. Тайна гибели. «Астрель-СПб» Санкт-Петербург. 2009. С. 323.

* Александр Авдонин Ганина яма... Указ. соч. С. 255. В ссылке 3 дается определение прокала: «грунтовые образования, обожженные до состояния спекания с изменением цвета до красных и бурых тонов, вследствие температурного воздействия костра, горевшего на поверхности».