«Россия без России» уже есть. И даже стреляет

Русская диаспора за рубежом. Тема, исследованная в десятках научных (и не очень) работ, в литературе, живописи и кинематографе, - тем не менее, не перестает быть актуальной. Тем более, что - не побоимся этого слова,- тектонические подвижки в мировой политике, происходящие в последние два года, конечно же, сказались и на русских за пределами России. Своими наблюдениями по этому поводу с нами поделился Аркадий Бейненсон, шеф-редактор московского бюро портала «Русское поле» (Германия), экс-координатор проекта «Окно в Россию»

Павел Тихомиров: Аркадий, позвольте начать с истории. Насколько я знаю, Вы имели отношение к проекту «Окно в Россию», посвященному российским соотечественникам за рубежом. Довольно многие очень тепло отзываются о нем. Как он возник, и чем кончилось дело?

Аркадий Бейненсон: Проект придумал Василий Амирджанов, с которым мы в свое время работали на сайте радиостанции «Голос России». Потом, после некоторых пертурбаций, свойственных периоду «взросления» проекта, координатором (не люблю слово «руководитель») «Окна...» действительно стал я. Нам интересно было использовать сетевой информационный потенциал русской зарубежной диаспоры, который мы постарались трансформировать в интерактивный проект, вышедший далеко за рамки собственно «эмигрантской» проблематики. «Окно...», в свою очередь, «закрылось» в апреле 2014-го в связи с фактическим прекращением существования «Голоса России». Лично для меня дело кончилось тем, что... не кончилось, и сейчас я сотрудничаю с порталом «Русское поле» (Германия), сайтом Всегерманского координационного совета российских соотечественников.

П.Т.: То есть, «руку на пульсе» держать продолжаете. И что можно сказать о современном состоянии российской диаспоры?

А.Б.: В настоящий момент мы можем наблюдать явный раскол соотечественников за рубежом. «Оселком», конечно же, стали события на Украине. Определить этот раскол в количественном, или даже процентном, соотношении пока не представляется возможным. Как бы этого ни хотелось пропагандистам со всех сторон: ни с украинской, заявляющей «Весь мир за нас»; ни с российской, зачастую подменяющей реальное положение дел бравурными реляциями о «крепнущем Русском мире».

В расколе этом есть, на мой взгляд, и плюсы, и минусы. Минусы в том, что (и скрывать это глупо) какое-то, и не сказать что малое, количество соотечественников за рубежом заняло резко антироссийскую позицию. А плюсы... дело в том, что само понятие Русский мир всегда было достаточно аморфным. Доходило до того, что если посчитать все цифры, которые называли отдельные российские чиновники, то Русский мир по численности был равен чуть ли не населению Земли. Я иронизирую? Безусловно. Однако, нельзя не признать, что попытка работать с диаспорой лишь на основе языковой (даже не культурной, подчеркиваю), если и не потерпела фиаско, то победой сложившуюся ситуацию уж точно назвать нельзя.

П.Т.: Вы сотрудничаете с зарубежным русскоязычным СМИ. А как обстоит дело с этими СМИ? Что вообще с этими СМИ происходит?

А.Б.: На мой взгляд, с точки зрения российских интересов, ситуация, сложившаяся с русскоязычными СМИ за рубежом, катастрофична. Прежде всего, потому, что в России ими не то, что толком, а - вообще - системно, и, главное, - результативно - никто не занимается.

П.Т. Т.е. никакой координации «разнобойных» русских СМИ за рубежом не существует?

А.Б. С одной стороны, надо понимать, как таковая координация может вообще осуществляться. То есть, если кто-то мечтает о формате «обкома», раздающего указания, что и как писать, то это не то что невыполнимо, но и попросту вредно. С другой стороны, даже просто целенаправленная и системная «подпитка» самыми разными способами определенного пула СМИ, уже сделавших свой выбор в направлении приемлемой для России информационной политики - может стать довольно сильным координирующим фактором.

Безусловно, есть различные российские организации, которые так или иначе работают с диаспоральными масс-медиа, однако формат их работы, по той информации, что есть у меня, продолжает оставаться столь же «аморфным», как и представления о Русском мире, описанные мной ранее. Фонд сотрудничества с русскоязычной зарубежной прессой - в настоящий момент остается пока «на бумаге» (по крайней мере, у них нет даже сайта) прежде всего по объективным (экономическим) причинам. Впрочем, возможно, о каких-то переменах мы узнаем на предстоящем в июне в Москве «слете» русскоязычных СМИ, проводимом Всемирной ассоциацией русской прессы.

 C другой стороны, мы можем наблюдать огромное количество локальных зарубежных русскоязычных масс-медиа (прежде всего, интернет-СМИ), которые совершают активную работу по отстаиванию российских позиций исключительно на энтузиазме. Представьте, насколько эффективнее была бы их работа при поощрении со стороны России в размере хотя бы на малую толику соответствующем аналогичной поддержке со стороны наших «оппонентов». И можно, конечно, сказать: «А, ну делают и так? Ну и хорошо, есть в России проблемы и поважней».

И с этим можно согласиться, но только отчасти. Ибо в таком случае, декларируя интерес России к русской диаспоре за рубежом, мы интерес этот всего лишь декларируем, а значит, просто, сознательно или нет, обманываем людей.

П.Т. Да, люди порою жалуются на то, что складывается впечатление, что «кремлевские политтехнологи» элементарно ...экономят, считая, что искренние патриоты будут «партизанить» и без привлечения дополнительных ресурсов.

А.Б. Я не готов, в силу отсутствия конкретной информации, делать выводы, сознательная ли это политика, и насколько она именно «кремлевская», возможно, это результат все той же элементарной дискоординации и забюрократизированности процесса. Но ощущение, подобное описанному Вами - есть, да.

Приведу пример. Правда, не из области СМИ. Мы можем наблюдать уже сейчас сложившуюся поистине гигантскую, охватывающую весь мир, неформальную сетевую структуру, помогающую людям, страдающим в результате гуманитарной катастрофы на Донбассе. Причем, и это уже признают даже многие жители Донбасса, структуру, действующую гораздо эффективнее официальной российской помощи.

Информация, которая появляется о деятельности этой структуры в российских СМИ, вообще мало уделяющих внимания русскому зарубежью, - это всего лишь верхушка айсберга. И парадокс в том, что многие из людей, составляющих эту сеть, сознательно отказываются от сотрудничества с официальными российскими структурами, просто по причинам: а) их забюрократизированности и б) даже пройдя все бюрократические процедуры, не факт, что потерянное время будет соответствовать размеру реальной пользы для дела. В общем, если вкратце, русской диаспоре нужна реальная «подпитка» со стороны России. Причем, если уж мы говорим о работе в понятных условиях экономического кризиса, то речь может идти даже не о финансировании тех или иных видов деятельности, а хотя бы об облегчении бюрократических процедур при взаимодействии с Россией или теми соотечественниками, что нуждаются в помощи. Пример? А Вы попробуйте доставить «гуманитарку» на Донбасс через российскую границу. Понятно, что есть интересы безопасности страны, но то, что происходит в Ростовской области при пересечении границы с Донбассом, зачастую не находит вообще никакого логического (да и какого-либо другого) объяснения.

П.Т. В свое время мне довелось трудиться в одной из неправительственных контор т.н. «третьего сектора», игравшего в 90-е годы важную роль в формировании нового политического класса Украины. Была у нас такая шутка: «третий сектор + четвертая власть = пятая колонна». Причем в этих «грантососовских» конторах народ вовсе не был тотально циничен и продажен. Люди, конечно, прельщались стабильной копейкой, тем паче, что эта стабильность так контрастировала с ситуацией на агонизировавших промышленных предприятиях. Тем не менее, люди в 90-х годах в «соросовских конторах» были отнюдь не безыдейными. Были среди коллег и сторонники Русского Мира. И когда в нулевые годы на Юго-Востоке Украины стали появляться «агенты Москвы», то некоторые мои коллеги говорили буквально следующее: «Мы готовы стать «пятой колонной Кремля» и за вдвое меньшие деньги. Достала уже украинская оккупация, давайте только работать системно!»

Но никакой системной работы не вышло. Парламентских партий не получилось, да и, похоже, цель такая не стояла у кураторов «украинской темы»... Складывалось ощущение, что пресловутая «мягкая сила» сводилась к методам «геоэкономики». Работы с «нужными» олигархами, а что касается народа... дык он, дескать, и так проголосует как надо...

Результат - налицо.

И, тем не менее, воз с «мягкой силой», по-видимому, и ныне там.

Ну ладно, вернемся к нашим соотечественникам.

Несложно заметить, что часть наших соотечественников, относящихся к власти с традиционной для диссидентствующей интеллигенции «фигой в кармане», развили свою оппозиционную враждебность к власти до степени предательства.

Лимонов метко подметил, что таковые просто не заметили «момента превращения оппозиционного настроя в предательство. Они всё ещё считают себя оппозиционерами, но они уже предатели».

И, как таковые, они выбирают реальное воплощение анти-России, т.е. майданную Украину. В этой связи возникает вопрос: где грань между переходом оппозиционности по отношению к актуальной власти в Кремле к предательству национальному? И как это чувствуется в диаспоре?

А.Б. Я бы хотел начать ответ с личности самого Лимонова. Будучи безусловно одной из знаковых фигур русской литературы нашего времени (и в этом качестве он мне очень импонирует), Эдуард Вениаминович как политик весьма неоднозначен, на мой взгляд. Во многом, именно его призывы к отторжению русскоязычного Северного Казахстана, вступая, кстати, в противоречие с нынешним курсом России на построение евразийского экономического пространства, и вызывают неприятие Русского мира даже у вполне лояльных к России граждан Казахстана.

Надо понимать, что имперство в прежнем виде уже не работает. Это, кстати, и ремарка к рассказу о Ваших бывших коллегах, что готовы были стать «пятой колонной Кремля на Украине». Более того, сам факт употребления подобной риторики, на мой взгляд, свидетельствует об изначальной ущербности политики, предусматривающей разделение на «мы» и «они». Ведь тогда получается, что с одной стороны мы стремимся сохранить некое единое пространство, а с другой - изначально в уме держим некое противопоставление.

Сейчас на постсоветском пространстве мы наблюдаем начавшийся в 1917-м году процесс распада империи. В этом, объективно, нет ничего страшного, в самом процессе, просто его следует контролировать всем вменяемым внутренним субъектам постимперского пространства (а не внешним игрокам) и осуществить трансформацию его из уже де-факто отсутствующей жестко-политической парадигмы в рамки культурно-цивилизационно-экономические.

Условно, мы имеем опыт распада Римской империи под давлением варваров, и опыт контролируемой трансформации империи Британской, которая никуда не делась, просто приобрела иные формы. Культурно-цивилизационно-экономические, повторюсь.

Другое дело, что Британская империя распадалась будучи одной из победительниц (во Второй мировой войне), а наша империя потерпела поражение (в Холодной войне). И повторюсь, важно сохранить пока еще сохраняющееся взаимное притяжение, и не дать «погасить» его «новым варварам». В том числе, и оставив уже устаревшие представления об империи как об исключительно политическом образовании.

Отвечая, собственно, на Ваш вопрос - конечно, грань между оппозиционностью и деструктивностью есть. И, говоря о диаспоре, грань эта на самом деле ровно та же, что и в России - переход от частностей политических к обобщениям исторически-национальным - условно, «чему вы удивляетесь, в этой стране всегда было так».

Я в свое время проводил интересный эксперимент - предлагал выбрать оппоненту период российской истории, который кажется ему наиболее «пригодным для проживания», условный «золотой век», а после определения такового сообщал негативные («ужасные») факты об этом периоде, причем как в России, так и в других странах. После чего мне, как правило, говорилось, что «Ну вот, так не только у нас так было». И мой вопрос «Так почему же не может быть приемлемо такое же отношение и к другим периодам российской истории, к современности, в том числе?» уже воспринимался гораздо более приемлемо для оппонентов, по крайней мере, тех, кто способен к размышлениям.

П.Т. Существует ли некий «общий знаменатель», приемлемый к совокупности всех тех, кто проживает за рубежами РФ, но, тем не менее, ощущает свою принадлежность «Русскому миру»?

А.Б. Таких знаменателей, на мой взгляд, три. Вовлеченность в русское культурное пространство (не обязательно приоритетное, достаточно хотя бы равноправного), владение русским языком и отношение к России. И это очень важно. Ведь есть и обратная сторона медали - условно говоря, человек сам считает себя частью Русского мира, тянется к нему, а ему в ответ со стороны иных представителей этого Мира слышится упрек в недостаточной «русскости».

Не скажу ничего нового, но идея Русского мира - это идея культурно-цивилизационная, одновременно национальная, и наднациональная. И не надо этого бояться. Как не надо и бояться слова «русский». Чем, кстати, тоже грешат иные граждане бывших советских республик.

Кстати, о вышеперечисленных страхах. Вообще, говоря о Русском мире, следует учесть некий парадокс. Если мы взглянем на Русский мир в исторической проекции, то не сможем не отметить, что при всех понятных издержках русификации (о которой тоже надо не бояться, но и не кидаясь лицом в грязь, говорить) национальных окраин империи, количество плюсов для народов, населяющих эти окраины, зачастую перевешивало плюсы этой империи для самих русских. Поэтому, когда сейчас мы слышим, что русские как национальность должны «платить» за свое имперское прошлое, то это вызывает, мягко говоря, недоумение.

П.Т. Не думаю, что те, кто пытается потребовать «уплаты» за имперское прошлое представляют собою серьезную опасность для Русского Народа - как культурно-цивилизационной общности. Вызов всегда сплачивает, открытый вызов - сплачивает просто гарантированно, об этом - весь Тойнби. Это - общие места.

Но мне кажется, что опасность для России находится не снаружи, а внутри. Причем я имею в виду сейчас не пресловутые пятую и шестую колонны, а элементарное отсутствие того общего знаменателя культурно-цивилизационного, который и превращает популяцию взаимно отчуждённых эгоистов в народ, т.е. в осознанную личностями общность.

А.Б. Самое, на мой взгляд, опасное в настоящей ситуации - это отсутствие экспертной «обратной связи» в России. То есть, есть ощущение, что все окончательные, самые важные решения принимаются одним человеком. А все остальные - пытаются угадать, как он на это отреагирует. В этом есть и плюсы, и минусы. Плюсы в том, что в случае необходимости принятия критически важных решений - они принимаются в режиме, что называется, прямого действия. А минусы - очевидно, что системно работа неэффективна. Точнее, системы просто нет.

П.Т. Долой Координационные Советы?

А.Б. Я бы не хотел, чтобы мои слова воспринимались как призыв «на баррикады». В области той же работы с соотечественниками многое сделано, те же Координационные советы, деятельность которых многие критикуют, - есть данность, они работают, с разной степенью эффективности, но работают, и разрушать эту систему... да хватит уже разрушать вообще. Наразрушались.

П.Т. Работа Системы плохо отлажена или Системы, всё-таки, нет?

А.Б. Тут мы возвращаемся к вопросу отсутствия «обратной связи» - мы наблюдаем критически накапливаемую массу идей со стороны. Не последних людей, т.е. реально понимающих, что происходит в диаспорах в тех или иных странах (я не о себе), и предлагающих свое видение развития работы с соотечественниками.

П.Т. Слышат ли их те, от кого зависит принятие решений?

А.Б. Возможно. Но пока, по крайней мере, на уровне результатов, такое впечатление, что все тонет в море бесконечных оглядок на то, что «не, ну там пусть кто-то повыше решение примет».

П.Т. К чему может привести ситуация, сложившаяся в области работы с соотечественниками?

А.Б. Во-первых, она может привести к вполне реальным политическим потрясениям. За примерами ходить далеко не нужно. Украина, работа с соотечественниками в которой была полностью, на мой взгляд, провалена. (Кстати, хотелось бы узнать: кто-то, вообще, ответил ли за это?)

Во-вторых, объективно (понятно, я упрощаю, все зависит от страны) уже сейчас сложилась ситуация, когда многие русские, проживающие в той или иной стране, не то что не обладают двойной идентичностью, но прямо не считают себя связанными с Россией, а то и противопоставляют себя ей.

И я бы не хотел выглядеть «алармистом», но, в контексте происходящих событий, при существующем положении дел, мы рискуем получить вполне себе «Россию без России», причем настроенную к «метрополии» отнюдь не лояльно.

Да, собственно, она, эта анти-Россия, «Россия без России», уже есть. И даже стреляет.