Уроки истории нельзя забывать. Менее 80 лет назад часть православной белорусской земли на достаточно продолжительный срок оказалась под властью возрожденного польско-католического государства, дав возможность показать подлинное лицо религиозной толерантности постпросвещенческой Европы.
***
В современном обществе в послевоенное время складывалось (во всяком случае, до начала украинских событий) убеждение, что в «цивилизованной» Европе религиозные гонения и даже притеснения остались во мраке «темных веков» прошлого. Исходя из таких убеждений, со стороны ряда общественно-интеллигентских и даже церковных кругов в русских постсоветских государствах стали исходить настойчивые внушения и призывы к тому, что православной Церкви следует забыть «былые обиды», оставить католицизму жуткие грехи прошлого, которые якобы уже не имеют никаких оснований для повторения в наш «прогрессивный» век. И если не признать сестрические межконфессиональные отношения, то смело и решительно выстраивать систему совместной деятельности по богословскому диалогу и «активному противостоянию постхристианской цивилизации». Естественно, данная программа умственного убаюкивания, поддерживаемая частью светских властей и общественности наших государств, индифферентных либо даже враждебных православной вере, предполагает всяческое «забывание» и замалчивание безчисленных случаев и целых исторических эпох всемерных попыток Ватиканской квазиимперии стереть святое Православие с лица земли - непосредственно либо в форме униатского подчинения себе.
Особая роль в этой апокалипсической миссии была отведена государствам, изначально принадлежавших к православно-славянскому миру, а потом отрекшихся от него и покорившихся основанной на насилии и гордыни германо-романской религиозно-политической цивилизации, переняв и гипертрофированно усилив ее самые темные черты и закономерно проникнувшись особой злобой к оставленным и оставшимся верным истине и корням единокровным братьям. И если по отношению к сербам таковыми выступили хорваты и словенцы, то по отношению к русскому народу коллективным Каином выступила, безусловно, Польша. Наибольший удар в этом плане приняла на себя правобережная по Днепру, западнорусская часть русского народа, к которой относятся белорусы. Конечно, нельзя забывать и тех многочисленных поляков, которые отказались следовать по этому позорному историческому шляху вопреки выбору своих элит и политической воли народа в целом.
Получив от Бога на время политическую силу и, тем самым, возможность раскрыть свою национальную идею, сведшуюся к «оцивилизовыванию варварского Востока» и вымышленному «противостоянию натиску восточных орд на просвещенный Запад в качестве его крайнего бастиона», Польша выразила ее в виде крайнего угнетения собственных граждан Речи Посполитой в религиозном, этническом и сословном измерениях. Закономерным итогом такой, основанной на насилии, общности стало ее крушение. Возникает закономерный вопрос: какие уроки извлекли (и извлекли ли) Польша и католическая церковь из своего прошлого - XVIII-XIX вв., когда поляки потеряли свою государственность, понеся заслуженное историческое возмездие за национальное и религиозное угнетение западнорусского народа (белорусов и части малоросов) на протяжении столетий?
Крах Российской империи в результате заговора либеральных масонских политиков и военных против помазанника Божьего Николая II предоставил долгожданный шанс польской шляхте и духовенству на воссоздание своего государства. Первоначально декларировалось на весь мир, что новое государство II Речь Посполитая будет демократическо-правовым государством. Государством, где соблюдаются права человека и народов, в том числе право на свободное исповедание своей религии.
На территории новой Речи Посполитой в дореволюционное время было 20 миллионов 700 тысяч католиков, 3 миллиона 300 тысяч униатов, 3 миллиона 100 тысяч иудеев. Православных насчитывалось от 3 миллионов 800 тысяч по одним данным (Я.Н.Мараш) до 5 миллионов (архиепископ Афанасий (Мартос)). Как видим, за почти полтора столетия «российской оккупации» католицизм в Польше, которая даже имело статус царства, мягко говоря, не был уничтожен, как это физически было сделано с православием на Белой Руси к концу 18 века. На этой земле существовало пять православных епархий: Варшавско-Холмская, Волынская, Полесская, Гродненская и Виленская. В Западной Беларуси было две католические епархии: Виленская архиепископия и Пинская епископия.
Версальский и Рижский мирные договора гарантировали поддержку национальным культурам и языку. Но на практике поляки закрыли почти все белорусские школы. Из четырехсот, существовавших до 1921 г., в 1938 г. на территории Западной Беларуси осталось всего лишь 4 польско-белорусские школы и одна гимназия.
Польские власти закрыли все православные церкви в учебных заведениях и госпиталях. Больше 100 приходских церквей было отнято у православных. Часть из них передали католикам. Церковные земли были конфискованы (за каждой приходской церковью осталось по 33 гектара земли). Из 13 монастырей поляки оставили только 5. Все это происходило на землях с доминирующим по численности православным населением. Постепенно усиливался и прямой террор, направленный на физическое уничтожение православной Церкви. Так, за два месяца 1938 г. только в одном Люблинском воеводстве было разрушено 114 православных церквей. Жалобы верующих при этом не дали никаких результатов.
С 1934 г. поляки ввели преподавание Закона Божия на польском языке в белорусских школах. В 1938 г. власти потребовали от православных священников произносить проповеди на польском. Те священники, что не знали польского языка, вообще перестали произносить проповеди в церквях. Церковное письмоводство также было переведено на польский. Назначения на все церковные должности от самых низших и до епископа не могли производиться без санкции польских властей.
Польские власти видели в католической церкви средство ополячивания белорусов и укрепления своей власти в восточных регионах Речи Посполитой. Крестьянин, желающий купить землю, обязан был предоставить справку о принятии католичества у местного ксендза.
В государственных учреждениях II Речи Посполитой могли работать только католики (что разительно отличалось от «тоталитарной» Российской империи, где даже министрами, послами и генералами могли стать католики и протестанты). Даже на низшие должности на железной дороге брали только католиков.
В 1924 г. по просьбе некоторых православных епископов и польского правительства Православная Церковь в Польше получила автокефалию от Константинопольского патриарха. Московская патриархия не признала законным это решение, поскольку с 1687 г. территория Киевской митрополии находилась в юрисдикции патриарха Московского и всея Руси. Предстоятелем Православной Церкви во Второй Речи Посполитой был Митрополит Варшавский и всея Польши Дионисий Валединский. Вот какие о нем сведения приводит священник Федор Кривонос в своей книге: «Человек умный, но слабохарактерный, упрямый, тщеславный и всегда нуждавшийся в советниках, он почти во всем старался следовать указаниям польских властей». Так польские власти настаивали на проведении реформы в 1924 г. - перевода богослужения на григорианский календарь. Митрополит Дионисий и назначенные им епископы попытались провести эту реформу, но против выступило большинство православного населения и настоятель Жировицкого монастыря архимандрит Тихон (Шарапов). Его выслали за это в Германию. Люди переставали посещать храмы, когда совершалось богослужение по григорианскому календарю. Священники отказывались служить в пустых храмах без хора и чтецов. В таких условиях епископы решили уступить православному народу и отменить нововведение. Противники автокефалии также подверглись репрессиям польских властей: епископ Елевферий был выслан в Литву, епископа Владимира и епископа Сергия выслали в Чехию, ректора Виленской Духовной Семинарии отстранили от должности.
Возобновились попытки применения и более изысканных мер насильственного перевода из православной веры в католическую ересь в виде такой традиционной иезуитской методологии, как уния. Около Слонима был открыт униатский монастырь и школа. Несмотря на большие материальные затраты, усилия католиков и униатов, уния в Западной Беларуси насаждалась со скрипом. Только 20 тысяч человек в начале 1930-х гг. являлись униатами из всего населения Западной Беларуси.
Еще более тяжких и неприкрытых притеснений православных не было лишь потому, что на тот момент приходилось оглядываться на либеральную Западную Европу. А также использовать видимость религиозной терпимости в качестве пропагандистского средства в условиях противостояния с Советской Россией, в пределах которой на тот момент еще бушевали антицерковные погромы и репрессии в условиях господствующей идеологии воинственного атеизма.
Как видим, католическая Польша и ее элиты ничему не научились за прошедшие столетия. И не следует думать, что спустя 80 лет их внутреннее отношение к русским, белорусам претерпело хоть какие-либо изменения в лучшую сторону. Квазирелигия либерального гуманизма и основанная на ней формально-юридическая демократия, определявшие последние десятилетия развитие сознания европейцев, совершенно неспособны «умиротворить» сформированную столетиями духовную враждебность Польши в ее нынешнему виде русскому миру. Действительно, указанные идеологии (в том числе в их социалистической разновидности) значительно подорвали религиозность поляков, серьезно укрепили в них буржуазное безразличие к нравственным понятиям. Однако и в прежние века католицизм служил для Польши скорее средством национального самоутверждения, а не духовного просвещения собственного народа (чего стоит только нравственный уровень польской шляхты, всегда отличавшейся внешней религиозностью). Внешнеполитическая же агрессивность к землям, на которых проживает мизерное количество поляков и католическое меньшинство, но которые Польша считает своими исконными землями («Всходними Кресами»), только нарастает. Что особенно было заметно по украинским революциям 2004-2005 и 2013-2014 годов, самую активную подстрекательскую роль в которых приняли католическая и особенно униатская церкви на Украине. И единственным средством, которое сохраняет Белоруссию от очередной волны неприкрытой польской экспансии и агрессивного окатоличивания на наших землях (мягкая идет непрерывно), является ее политическая независимость от Польши и ее западных покровителей, достигаемая при помощи союза с Россией. Закономерно, что с той стороны делается все, чтобы подорвать это единственное средство - в том числе, по возможности, и руками самих белорусских властей и простых граждан: через соответствующие заманивающие политико-экономические инициативы наподобие Восточного партнерства, работу с молодежью, внедрение и поддержку лживых исторических мифов, подсовывающих белорусам польскую историю и сомнительных польских героев (в том числе, и западнорусского происхождения, что делает их образ еще более отталкивающим) в качестве собственных и родных для белорусов и, тем самым, разрушающих самосознание последних.
Артемий Смирнов, кандидат исторических наук
Дмитрий Куницкий, редактор духовно-просветительского блока электронной газеты «Союзное слово»
