Любой кризис - это всегда страдание. Но порой кризисная ситуация, обостряя самые болезненные наши проблемы, до того замалчиваемые либо отодвигаемые «на потом», заставляет нас очень серьезно задуматься над глубинными причинами этих проблем, и - начать искать выход.
19 декабря 2014 года, на следующий день после совещания у Главы белорусского государства, Совет министров и Национальный Банк Республики Беларусь объявили о принятии решений, которые, будучи весьма жесткими и во многом непопулярными, тем не менее, не стали слишком уж неожиданными.
Между тем, даже откровенным недоброжелателям Александра Лукашенко следует признать, что в тактическом плане принятие решительных и непопулярных мер было совершенно вынужденным, и не заключало в себе какие-то серьезные упущения. А тем более, злой умысел. Общая ситуация была достаточно ясна. Никаких производственно-сбытовых (фундаментальных) оснований для валютного кризиса в белорусской экономике не возникало и не накапливалось. Торговое сальдо приобрело за последнее время устойчивое значение незначительного, но твердого профицита. Однако изменились внешние условия. При том, что вне зависимости от намерений и даже установлений финансовых властей страны, белорусский рубль в валютном обращении привязан не к евро или доллару, а к деньгам государства, которое является нашим несомненным союзником во всех отношениях, и, в частности, нашим основным рынком сбыта. А для товаров глубокой переработки и высокой ценовой эластичности вообще - рынком, естественным образом практически безальтернативным (альтернативой является тотальная деиндустриализация, безработица, эмиграция и вымирание (депопупяция) по прибалтийскому образцу).
Речь идет, очевидно, о российском рубле. Который претерпел обвальное крушение по двум основным причинам. К первой относится ряд системных агрессивных экономических действий Запада в условиях развернувшейся экономической войны. При этом начавшаяся экономическая война является лишь первым, «мягким» этапом открытой стадии войны против нас (то есть, против отнюдь не одной только России, но и всего русского мира, включающего и Беларусь). Войны, которая имеет духовную природу, ведется уже многие столетия, и ни на мгновение не прекращалась, но лишь изменяла формы в периоды, когда скованная единой «цепью ненависти и непонимания», западная цивилизация (прежде всего, элиты стран Запада) не имела достаточно сил для открытой агрессии, военной или экономической, против русского мира (например, после очередных поражений от России). Либо тогда, когда западные элиты (в последние десятилетия все более проамериканские) видели возможность, надев «белые перчатки», способствовать разрушению нашего Отечества изнутри, как это происходило последние 25 лет.
Но есть и вторая причина обвала российского рубля - это внутренняя экономическая (в частности, финансовая) политика, которая, будучи скроена практически по ультралиберальным лекалам, делает собственную денежную систему чрезвычайно уязвимой перед любыми стихийными и сознательно подготовленными кризисами.
В этих осевых параметрах для сохранения жизнеспособности всего белорусского народного хозяйства серьезное падение курса российского рубля должно было быть компенсировано если не тождественным, то хотя бы соразмерным снижением курса рубля белорусского по отношению к валютам третьих стран. Причем такое долженствование представлено не просто в требованиях к финансовым органам власти государства, но и служит естественным следствием как из поведения потребителей на открытом рынке Таможенного союза, так и из условий простого выживания белорусских сельскохозяйственных и промышленных хозяйств, львиная доля которых работает на российского потребителя. Ситуация усугубляется еще и неизбежным в таких обстоятельствах финансовых решениях частных лиц и организаций под давлением психологических факторов девальвационно-инфляционных ожиданий, общее выражение которых можно обозначить как резко усиливающийся спрос на валюту. Закономерное снижение курса белорусского рубля в тактическом плане может тогда ограничиваться только уровнем добавочной инфляции на российском рынке, которую, судя по всему, стойко ожидало белорусское руководство, пока еще оставались силы.
Таким образом, принятые в «черную пятницу» государственные решения, направленные, как сообщило белорусское государственное информационное агентство БЕЛТА, на недопущение развития негативных тенденций на финансовом рынке, имели под собой более чем веские основания. Однако пристального рассмотрения требует именно непосредственное содержательное наполнение решений - на что в них делается расчет и к каким общим последствиям для народа они ведут.
Прежде всего, было принято решение о временном введении 30 %-го сбора при покупке валюты юридическими и физическими лицами. Предприятия и банки будут уплачивать данный сбор при покупке валюты на бирже, граждане - в виде комиссии при покупке в банках. Уплаченные средства будут направляться в бюджет. Предварительно, такой режим введен до 1 февраля 2015 года, с возможностью изменять величину сбора в случае положительной динамики. От сбора на данный момент освобождены только покупатели энергоносителей и распорядители бюджетных средств. Соответственно, приостанавливается осуществление обменных валютных операций субъектов хозяйствования-резидентов Республики Беларусь на внебиржевом валютном рынке. Кроме того, до 50 % увеличивается норма обязательной продажи поступающей в страну валютной выручки.
Одновременно был объявлен переход к крайне жесткой (рестрикционной) денежно-кредитной политике в виде ограничения роста денежной массы и увеличения заемной стоимости денег с одновременным повышением привлекательности сбережений в белорусских рублях. Национальным банком повышены до 50% годовых процентные ставки по постоянно доступным и двусторонним операциям поддержки ликвидности банков. Это, в свою очередь, означает пропорциональное увеличение ставок по депозитам и кредитам в национальной валюте. Также коммерческим банкам рекомендовано не допускать до 1 февраля 2015 года наращивание кредитного портфеля в белорусских рублях и не осуществлять изменение валюты денежных обязательств заемщиков по кредитным договорам. С банков до конца года были сняты ограничения по максимальным ставкам по выдаваемым кредитам и одновременно возложены жесткие ограничения по «валютным спрэдам» (разнице в курсах покупки и продажи). Наконец, всем крупным белорусским банкам было предписано ввести срочный гарантированный сберегательный вклад с механизмом индексации рублевых сбережений при изменении обменного курса белорусского рубля, что делает сбережения в национальной валюте защищенными от курсовых рисков и призвано повысить их привлекательность по сравнению с иностранной валютой.
Чтобы оценить принятые меры, напомним, что принимаются они в условиях перехода к открытой войне Запада (в первую очередь самозваных элит США и европейских стран) против русского мира. В рамках этой уже реально ведущейся войны (не ограниченной, к слову, никакими международными законами и просто приличиями) идет активный поиск своих союзников (точнее, подельников) внутри стран, подвергающихся агрессии. Не обязательно, чтобы эти подельники (компрадоры) были сознательными врагами своей страны и народа, достаточно, чтоб их личные интересы совпадали с замыслами агрессора, и чтобы этим интересам была придана как можно более активная, действенная форма. Очевидно, что в экономической сфере таковых следует искать, прежде всего, среди представителей крупного частного капитала, стремящихся стать олигархией и сформировать олигархическую политическую систему, а также их поборников во власти (лоббистов при принятии властных решений), и в СМИ (тех, кто настраивает общественное сознание на соответствующий лад самообмана). Одним словом, сторонников либерально-рыночной экономики - ее идеологии, порядков (институтов) и конкретных решений (политик). Собственно говоря, именно институциональное нападение (в частности, через насаждение рыночного либерализма) является мощнейшим оружием в развернувшейся войне. Как бы там ни было, но нашими врагами взят (а точнее, решительно усилен в силу войны против всего русского мира) курс на одновременное разложение изнутри белорусской государственности и подготовку «белорусского майдана».
Исходя из такого подхода к общественно-экономическим событиям в Беларуси, оценка данных мер может включать три основных тезиса.
Тезис первый. При иных обстоятельствах, и не в рамках критических мер, а в плане долгосрочной политики, некоторые из решений можно было бы считать просто замечательными и самобытными (в рамках белорусской политэкономической модели, в противовес глобальному мейнстриму).
Тезис второй. В исполненном виде данные меры имеют весьма спорное и противоречивое значение, и за некоторыми из них могут стоять определенные силы, имеющие сознательное намерение подорвать общественно-экономическую устойчивость и запустить разрушительные процессы в белорусском обществе.
Тезис третий. В сложившихся условиях девальвация белорусского рубля в определенной форме и до соразмерного девальвации российского рубля уровня является абсолютно необходимой.
К условно замечательным мерам следует отнести, как ни странно это звучит, как раз самую жесткую из них - тридцатипроцентную комиссию при покупке валюты и предложенный механизм рублевых вкладов с индексацией.
Вначале - о валютном сборе. Для патриотов своего Отечества и всего русского мира очевидной является необходимость выработки соответствующего русского общественно-экономического уклада, который уйдет от мракобесия либерально-рыночного капитализма и одновременно избежит ряда ошибок прежнего социалистического строя в его партийно-номенклатурной форме. Очевидно также, что из всех ныне существующих именно патерналистская белорусская социально-экономическая модель, при всех ее недостатках, максимально приближена (а значит, и лучше иной модели годится в качестве рабочего материала) к образцу такого уклада. И в случае (подобно российским антиимпортным контрсанкциям), если бы данный сбор был встроен в целостную и последовательную политэкономическую стратегию, а не выступал в качестве чрезвычайной меры, то он мог бы стать поистине чудесной находкой для решения задач такого уклада. Он выступил бы фактически в качестве таможенной пошлины, причем не просто на импортные товары, но и, шире, на деньги - на их вывоз в той или иной форме из страны и обращения в ней (например, как средства сбережения), выступив в качестве сильного механизма приближения здоровой государственной валютной монополии. Безусловно, такая мера, нарушающая либерально-индивидуалистические права, потребовала бы заботливой доработки в виде, в частности, освобождения от сбора (или снижения его величины) ряда установленных направлений валютных расходов - прежде всего, на ряд отсутствующих в должной мере в стране требуемых средств производства, товаров жизненной необходимости, а также в качестве средств граждан для выезда за рубеж по определенным нормативам. Это не только позволило бы придать неимоверный толчок отечественному народному хозяйству, обезпечить общественно-экономическую безопасность, но также сильно поспособствовало бы исправлению нравственного развития белорусов и в целом жителей русского мира, если бы данная политика была поддержана на его широких пространствах.
Но тут же встает вопрос не только о необходимом использовании валюты, целесообразном спросе на нее для нужд торговли, но и о замещении ее сложившегося за несколько десятилетий значения для народа в качестве средства сбережения. И здесь мы обращаемся к предложенному нововведению индексируемого рублевого вклада. Очевидно, что в сложившихся геополитических условиях после развала СССР, и вплоть до восстановления мощного и независимого политического союза государств русского мира и постсоветского (и не только) пространства, наши валюты будут практически неизбежно ущербнее американской и европейских. Во-первых, по психологическому отношению к ним народа в виде недоверия в силу многочисленных прошлых девальвационных потерь, и по-прежнему ежедневно вдалбливаемого квазирелигиозного предубеждения ко всему отечественному в сравнении с зарубежным. Во-вторых, по свойству демократической власти (выборной на время) жертвовать устойчивостью стоимости государственной денежной единицы ради решения сиюминутных проблем, а часто (как в Российской Федерации) - и откровенного исполнения властями теоретических догм и прямых указаний из-за рубежа, начиная с закрепления независимого статуса Центрального Банка. В-третьих, в силу сложившейся по тем же причинам слабой, полуколониально-сырьевой экономики, подверженной частым конъюнктурным колебаниям, зеркально отражающимся на денежной системе.
В этих условиях абсолютно необходимой (хотя далеко не единственной) мерой для того, чтобы, по крайней мере, начать создание независимой отечественной (в перспективе - союзной) денежной системы со стороны ссудно-сберегательных отношений - не спекулятивной, с минимальными ссудными ставками (без чего никакая крепкая и самодостаточная экономика невозможна), - выступает обезпечение системы ссуд и сбережений в отечественной валюте индексацией в той или иной форме. Данная индексация должна соответствовать уровню, по крайней мере, обезценивания отечественной валюты, а в идеале - уровню инфляции. Причем, опять же, уровню инфляции, соответствующему, как минимум, простому индексу цен, а в совершенной форме - уровню устанавливаемой монетарной инфляции (росту масштаба цен). Когда общенародные издержки, представленные в общей инфляции (например, по причине природных или политических бедствий, увеличения налогообложения) будут распределяться равномерно по всему народу, а не налагаться на одну его часть, которая представлена, в данном случае, заемщиками, а в целом (практически всегда!) простым народом, с освобождением другой части - как правило, крупного капитала, часто подчеркнуто иностранного. И именно подобный механизм, не допускаемый к использованию в нынешней мировой глобально-либеральной капиталистической финансовой системе ее хозяевами по отношению к странам «низшего порядка», предложен белорусским руководством.
Однако принятые в критических условиях вышеперечисленные меры (как антикризисные, а не часть долгосрочной, апробированной государственной стратегии), особенно вкупе с другими мерами, ставят под сомнение не только их действенность, но и благонамеренность по отношению к белорусскому государству со стороны определенной части белорусских экономистов, в том числе тех, кто работает в государственных структурах. Дело в том, что в последние годы в ведущих белорусских экономических ВУЗах значительно укрепились активные сторонники либеральной экономической модели, для которых идеология их российских (не говоря уже о прибалтийских или украинских) коллег значительно ближе, нежели идея народной солидарной экономики, провозглашенная главой белорусского государства и находившее одобрение народом Белой Руси и патриотическими силами всего русского мира.
Представители молодого поколения, будучи выпускниками университетов, где давно уже на страницах учебников доминируют неоклассические и неолиберальные догматы, прямо противоречащие установкам белорусской социально-экономической доктрины (которая также, увы, эволюционирует под давлением этих догматов в сторону «социально-рыночной»), всячески прислушиваются к разрушительным советам МВФ, Всемирного банка и прочим иностранным консультантам и финансируемым из-за рубежа «независимым экспертам». А иногда и стимулируются их представителями материально, в том числе в форме разнообразных стажировок и конференций. Они (наверно, случайно?) упускают из внимания тот факт, что смешение рыночных и административных мер (особенно неупорядоченное) приводит к худшим последствиям, чем применение тех или иных мер на выбор. При этом рыночные механизмы на сегодня в реальной финансовой системе как Беларуси, так и России явно преобладают, а здоровые административные решения не только усиливают их разрушительное действие, но еще и дискредитируют себя в настоящем и будущем, позволяя либеральным критикам обвинять в провалах именно их, а не защищаемые ими рыночные подходы. Именно такой аурой были окутаны гайдаровские реформы. Так происходило во время валютного кризиса 2010 года в Беларуси, так происходит и в разворачивающемся ныне кризисе в Российской Федерации. Старое правило: зачастую полумеры хуже их отсутствия.
Полумеры (несвоевременные, неподготовленные, непоследовательные), будь они предприняты даже из здорового центра власти, могут быть использованы для своих целей «шестой колонной» - то есть, внешне лояльными либерально-прозападными кругами во власти, которые втайне желают или даже готовят не только свержение действующей власти, но и самого государственного строя. Со всей очевидностью раскрывается это у нашего восточного союзника, но не застрахованы от такого поворота и белорусы. Тем более, в условиях приближающихся президентских выборов 2015 года и, несомненно, бродящих (отнюдь не только в неокрепших умах бунтарской столичной молодежи) идеях «белорусского майдана». А потому - попробуем взглянуть на принятые меры именно с этой точки зрения.
По крайней мере, уже само их принятие привело (во всяком случае, в интернет-пространстве) к волне возмущений. Смуту вносит и временная неопределенность «временного характера», который, не будучи разъяснен народу, вызывает подозрение в традиционно прикрытом проведении обвальной девальвации. Хотя в нынешнем случае запрет операций на межбанковском рынке, жесткое ограничение цен, пресечение паники в интернете, начало охоты за валютными спекулянтами говорит о намерении властей именно предотвратить хаос с предельно возможным сохранением стоимости белорусского рубля (а заодно дождаться инфляции в Российской Федерации). Тем не менее, именно в нынешней ситуации, когда все эти меры носят временно-антикризисный, а не последовательно-стратегический характер, они могут привести совсем не к тем результатам, которые от них ожидают. Валютный сбор практически остановит официальное обращение валют в стране, и все, кто могут удерживать иностранную валюту, будут это делать - причем как в виде дебиторской задолженности, так и через отоваривание импортом за вырученные от экспорта средства. Особенно с учетом требования (притом повышенного до 50 %) продажи валютной выручки. Что, в конечном итоге, в том числе остановит снабжение страны и необходимым импортом.
В отличие от простой девальвации данный сбор, понятное дело, никак не поможет экспортерам. А вот тех, кто должен рассчитываться по зарубежным и просто валютным кредитам и ссудам, такая ситуация может просто экономически уничтожить. Далее, введенный механизм индексируемого рублевого вклада в данных краткосрочных условиях угрожает привести не столько к сохранению и привлечению вкладов населения (для связывания свободных денег), а совершенно к иным результатам. Во-первых, население, которое при малейшей возможности, в полупанических условиях неопределенности, будет стараться избавиться от рубля, испугавшись призрака (не исключено, что мнимого) планируемой «втемную» обвальной девальвации. Во-вторых, данный механизм станет средством обогащения компетентных спекулянтов, которые и без данной меры никогда не стали бы избавляться от упавшего актива, а теперь и вложатся в него. В-третьих, такая индексация становится дополнительным ударом по бюджету, если девальвация все-таки состоится, становясь подобной страхованию дома при начавшихся землетрясении или артобстреле.
Однако гораздо худшее и менее неоднозначное впечатление, по тем же причинам, производит второй блок мер, связанных с ограничением кредитных ресурсов в банковской системе и с резким повышением банковских ставок по кредитно-депозитным операциям. В данных мерах мы, несомненно, узнаем типичнейшие либерально-монетаристские меры, как будто списанные со старых конспектов прежней финансовой группировки правительства Российской Федерации и Банка России. Подобные меры, и разжеванные теоретически, и доказанные практически (ценой больших потерь), сродни тушению огня бензином. Их последствия скоро будут известны даже школьникам. Это:
а) удар по производству, причем не только развивающемуся, но и действующему - с учетом закредитованности и кредитной зависимости оборотных средств отечественных (как и российских) промышленных и сельскохозяйственных предприятий (с той усугубляющей разницей, что почти все белорусские предприятия кредитовались в белорусских рублях). Притом, что не ведется речь об установлении принудительно сниженных ставок для производственных предприятий (в частности, малых и средних);
б) инфляция, вызванная валютным сбором (или девальвацией) в условиях значительной импортной составляющей производства, будет дополнительно раскачиваться кредитными издержками;
в) возможность для спекулятивного обогащения не только вкладчиков, но и самих банковских структур, которые попросту используют дефицит «своего» ресурса (ситуация в Беларуси пока еще смягчается только государственной принадлежностью большинства банковских активов и их встроенностью в государственную финансовую систему);
г) тяжелый урон заемщикам из числа простых людей (физических лиц и семей), особенно получателей кредитов на жилье, с учетом плавающего характера ставок для физических лиц в Беларуси (в отличие от России).
Иными словами, мы видим обыкновенную картину обратного действия «жесткой» денежно-кредитной политики, которая усугубляет те явления, с которыми призвана вести борьбу (а, по мнению многих ученых, - имитировать ее), и на деле является лишь суррогатным заместителем коренных преобразований самой денежной системы. С тем, чтобы благодаря таким преобразованиям данная денежная система была поставлена на службу не финансовому капиталу и ложным догматам либеральной теории, а народу, его государству и хозяйству. К чему, к слову, совершенно справедливо всегда призывал Глава белорусского государства. Простейшим выражением этой системы является не лишение, а, напротив, обезпечение денежной поддержки народного хозяйства, причем не только в условиях кризиса, но и в обыкновенном течении жизни - с минимизацией ссудного процента (как, помимо прочего, верного средства ростовщического развращения общества), а также с планируемым объемом и, что самое важное, с планируемым целевым направлением (распределением) вводимых в обращение денежных средств. А в конечном счете - в полном или предельно возможном огосударствлении ссудно-сберегательной (банковской) системы.
Подведем итоги. Безусловно, в сложившихся условиях девальвация белорусского рубля (или ограничение его валютного обращения) до соразмерного девальвации российского рубля уровня является мерой абсолютно необходимой. Однако исполнение данной необходимости резкими мерами, с одновременным «антиинфляционным» кредитным ударом, с очередной неясностью в конечных намерениях, в той или иной степени грозит оказаться не разумно-полезной мерой, а усугубляющим экономическую и раскачивающим политическую ситуацию ходом, за которым могут стоять и сознательные силы (не утверждавшие данные меры, но участвовавшие в их разработке). Нельзя забывать и о том, что всячески усугубить ситуацию будут стремиться откровенно враждебные силы не только с Запада, но и с Востока. Речь идет о российской олигархии, для которой важно не только поживиться (или компенсировать свои потери от санкций) за счет российского народа (а заодно и белорусов), но и откровенно способствовать окончательному упразднению солидарно-государственной, во многом нерыночной и антиолигархической белорусской общественно-экономической модели, мозолящей им глаза и служащей привлекательным (с их точки зрения - соблазнительным) примером для Владимира Путина и всех российских государственников во власти. Для многих же компрадорских представителей и групп данной олигархии первостепенной задачей является подрыв с такими трудами выстраиваемого российско-белорусского и Евразийского союза (пока экономического), в котором Беларусь занимает знаковое место, являясь для всего постсоветского (и не только) пространства ярким примером того, насколько плодотворным и надежным может быть даже для небольшой страны союз с Россией. Этого западные элиты Беларуси и ее руководству не прощали раньше, и не простят никогда.
Но главная беда, к сожалению, в том, что сегодня в Беларуси, как и в России, происходит дальнейшее укоренение либерально-рыночных мер управления экономикой, вместо выработки и совершенствования альтернативной, солидарно- государственной, планово-целевой экономической политики и социально ориентированного народно-хозяйственного уклада. Без которых построить крепкое и здоровое общество и защититься в условиях объявленной Западом острой фазы войны против русско-славянского мира, соответствующих государств и их исторических союзников просто невозможно.
Дмитрий Куницкий, редактор духовно-просветительского блока электронной газеты «Союзное слово»
