Капля спасительной любви в море ненависти и злобы

 

Включив однажды телевизор, попал на неизвестный мне художественный фильм начала 90-х, привлекший внимание качественной операторской работой. К тому же, на экране мелькала знакомая местность - Юг Украины, Новороссия, по которой поэтически проносились железнодорожные составы... Когда же услышал из уст персонажей названия близлежащих железнодорожных станций - захотелось узнать какой именно это фильм и кто его режиссер.

Интернет поведал, что фильм называется «Моменто мори», снял его режиссер Николай Гейко. Оказалось, что родился он совсем рядом - в городе Помошная, узловой железнодорожной станции юго-западнее Кировограда.

И еще оказалось, что именно Николай Гейко является автором замечательного сериала на русско-украинскую тему - «От любви до кохання», показанного по телевидению несколько лет назад.

Этот сериал, несмотря на свой «легкий» жанр, еще тогда обратил на себя внимание довольно точным проникновением в суть «украинского вопроса», обнаружив доскональное знание его авторами «местной специфики», - что отличает его от большинства других нынешних фильмов, касающихся Украины.

 

Сюжет сериала гениально прост, и отражает как в капле воды всю "украинскую проблему", которая в наши дни, спустя недолгое время после выхода сериала на экран, все-таки вылезла всем нам боком и привела к большой крови.

События фильма происходят в неком селе, размещенном на границе России и Украины, которая пролегает как раз по центральной улице села. Российская часть села называется Чубово, украинская - Оселедцы.

О тех, кто проложил государственную границу посреди села - фильм умалчивает, обозначая этот удивительный факт обтекаемой формулировкой «исторически так сложилось». Тем более что в фильме речь идет не о прошлом, а о вкладе в, скажем так, «глобальный геополитический процесс», тех или иных его персонажей, живущих в данное время в данном месте, - для которых граница уже данность.

В начале фильма граница существует только формально, в виде условной линии на карте. Село живет единой жизнью, не обращая на границу внимания. Причем, глава местной администрации, Кузнецов, живет на российской стороне (и там же расположена сама администрация), а начальник милиции, Беличенко - на украинской. Кузнецов и Беличенко давние, с детства, друзья. Сын Кузнецова, Андрей, и дочь Беличенко, Настя, - любят друг друга. Дело идет к свадьбе...

Идиллию, нисколько не нарушаемую нелепой границей, достаточно иллюстрирует начало фильма, когда на дороге, разделяющей Чубово и Оселедцы, случайно встречаются Беличенко и Кузнецов, едущие в разные стороны. Остановила их лежащая поперек дороги пьяная свинья, напившаяся где-то браги. Свинья стала поводом старым друзьям тепло поприветствовать друг друга и по-доброму посмеяться. Когда же у Кузнецова возник вопрос, на какую сторону эту свинью с дороги убрать, - ведь тут все-таки граница проходит, земля неизвестно чья, могут еще переругаться из-за этой свиньи, - изумленный Беличенко восклицает:

- За порося!? Та зроду такого нэ було!..

В итоге, пьяную свинью оставили лежать на месте.

 

Безмятежную жизнь села, готовящегося к предстоящей свадьбе, неожиданно нарушает появление «темной силы», отодвинувшей впоследствии счастливый конец фильма на целых восемь серий. «Змеем искусителем», вернее «змеей», стала молодая особа по имени Ольга, закончившая недавно литературный факультет пединститута и приехавшая погостить к тете. В детстве ее тоже привозили на лето в это село. Здесь она играла в свои детские игры, причем на пару с нынешним женихом. Теперь же она имеет на него серьезные виды. Узнав о свадьбе, Ольга решает свадьбу расстроить.

Наедине с собой она вслух размышляет о человеческих страстях, которые намерена использовать для достижения цели: «Что если использовать человеческие слабости <...> жадность, скупость, тщеславие, предательство...» Эти свои размышления она записывает на диктофон, ведя своего рода дневник при помощи современных технических средств.

Ольга запускает процесс, сеющий вражду между родителями жениха и невесты, воспроизводя в современной жизни сюжет гоголевской «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Дальнейшие события показали, что сюжет ею выбран удачно: в нынешних условиях посеянная вражда быстро приносит плоды, разросшиеся до гигантских геополитических размеров...

Злоумышленница распускает слухи о нелицеприятных высказываниях Кузнецова и Беличенко друг о друге. Слухи эти сельские «средства массовой информации» оперативно доносят до ушей намеченных жертв. Раздор начинается соперничеством (кто лучше готовится к свадьбе), затем доходит до взаимных колкостей, затем - оскорблений, и завершается истеричным воплем глав семейств, на разных языках, но в унисон: «Свадьбы никакой не будет!».

Кстати, в эпизоде словесной перепалки бывших друзей, закончившейся полным разрывом их отношений, заставляет о себе вспомнить лежавшая в начале фильма поперек дороги свинья. Когда главы семейств хвастаются друг перед другом продуктами, доставленными на свадебный стол, и когда Беличенко извлекает очередной свой аргумент: «Сало у нас: во рту таеть», - то Кузнецов парирует: «Весь мир с ожирением борется, а ты все про сало. Смотри, скоро сам захрюкаешь». На это Беличенко отвечает в полном соответствии с гоголевской повестью: «Индюк ты!».

Впрочем, быть может, под пьяной свиньей автор фильма подразумевал какую-то реально существовавшую политическую фигуру, сильно повлиявшую на такое развитие событий. А может быть, это была всего лишь та самая «свинья», которую, по известной поговорке, у нас обычно «подсовывают», чтобы испортить какое-то дело...

Как бы там ни было, но раздор увенчивается твердой решимостью Беличенко вместо фиктивной границы возвести подлинную.

Чтобы не допустить жениха к невесте, глава Оселедцев приказывает нарисовать на местности краской черту, обозначающую границу: «Всэ! Набигалыся! Тэпэр у нас дэржавна граныця!» - после чего дает указание никого из Чубово за эту черту не пускать.

Несчастный жених, остановленный на этой «границе» и увидевший начавшиеся работы по реальному размежеванию, изумленно вопрошает: «Вы - идиоты?! Вы понимаете, что вы делаете?! Вы жизнь нашу рушите!» - и в этих его словах слышится не только личная трагедия...

Поначалу граница поддерживается только разругавшимися руководителями, а также теми, кто поставлен на должность ее охранять - остальному же народу, и в первую очередь разлученным жениху и невесте, она серьезно мешает жить. И потому народ всеми силами старается проделать в этой границе всевозможные бреши.

Непросто жить стало бизнесу. Отечественный бизнес в фильме представлен магазином братьев Хапиловых. Братья чрезвычайно предприимчивы и не разборчивы в средствах. Они всеми силами противятся попыткам украинского главы, Беличенко, ограничить своей границей их торговлю, обслуживающую обе части села.

Беличенко, обозлившись на торговцев за то, что в магазине ему однажды вместо напитка под названием «Колокольчик» подсунули напиток под названием «Колозвончик», запретил пускать в магазин жителей российской части села, ставших теперь «иностранцами». Тогда братья, чей магазин размещался как раз на границе, но дверь выходила на Украину, - прорубили и вторую дверь - в Россию. Украинский глава дал братьям сутки на то, чтобы свернуть торговлю, так как оба они по паспорту россияне. Но сутки спустя он обнаружил на магазине две совершенно одинаковые надписи: русская - «магазин» и украинская - «магазин». «Цэ по-йихньому, а цэ - по-нашому», - прочитав обе надписи с соответствующими национальными интонациями, озадаченно прокомментировал Беличенко. Внутри же магазина, где по-прежнему не утихала торговля, он обнаружил прорисованную через все помещение черту, делящую магазин на две части - русскую и украинскую. Торгующий на украинской части магазина один из братьев Хапиловых тут же предъявил Беличенко свой украинский паспорт, где было отмечено, что он теперь - гражданин Украины, и отчество его теперь «Мыколайовыч». На что изумленный Беличенко спросил: «Як жэ так получаеться: единоутробные братья, один - хохол, другой - кацап?..» Кстати, этот же вопрос следовало бы задать всем нынешним сторонникам обособления Украины от России: действительно, как так получается, что некогда единый русский народ - наследник Киевской Руси - теперь почему-то разделен на русских и неизвестно откуда взявшихся каких-то «украинцев»?..

Есть в фильме еще один представитель бизнеса, правда, уже западного типа - фермер Виктор. Бизнес у Виктора - по науке. Свиньям он во время кормления включает музыку, ибо прочитал в научной статье, что «...от Вагнера - свиньи становятся мясными, а от Моцарта - мясо такое мраморное, с жировыми прослоечками...» Виктор согласился на просьбу Беличенко пропахать своим трактором границу через когда-то общее поле, потому что Беличенко обещал передать ему ту землю, которая окажется на украинской земле в результате раздела.

Злокозненная Ольга, дабы отдалить жениха от невесты, всячески поощряет новых глав «субъектов международного права» к тому, чтобы крепить нерушимость границы. Став, при помощи лести советницей Кузнецова, она убеждает своего патрона в необходимости обзавестись проволочным заграждением, системой наблюдения, сигнализацией. Средства на все эти новшества она предлагает найти за счет отключения от электричества украинской части села, жители которой плохо платят за свет. Кузнецов дает указание прекратить подачу электричества: «Чтобы ни один киловатт на проскочил на вражескую землю!» В результате выполнения этого указания само Чубово остается без воды - из-за того, что подающий воду насос находится в Оселедцах.

По мере укрепления границы социальная жизнь обеих частей села все больше приходит в упадок. Когда другой дочери украинского главы, Рае, приходит время рожать, Беличенко не желает ехать во «вражеский» роддом, расположенный в пятнадцати километрах от дома, - намереваясь ехать в свой - за сто. Вдобавок, у него ломается машина, но он отказывается пропускать машину желающих ему помочь из Чубово. В итоге роды принимает сестра роженицы - та самая невеста Настя - по профессии ветеринар. Ей ассистирует специализирующийся на свиньях фермер Виктор, черпая необходимые познания из Интернета.

Из-за разделения рушатся семьи, страдают дети. Постепенно во взаимную вражду втягивается и обозленный неурядицами народ. Иногда доходит до того, что стоящие по обе стороны проволочного заграждения жители обеих частей села не только ругаются через проволоку, но и готовы броситься друг на друга - так что правоохранительным органам приходится их сдерживать.

Постепенно представители обеих враждующих сторон научились использовать появившуюся границу в своих целях. А жители украинской стороны, обычно разговаривающие по-русски или на суржике, наладились использовать для своих целей и «словесную границу» - литературный украинский язык, - и там, где это им выгодно, переходить на «мову».

Сын украинского главы, Глеб, служащий на таможне и ярый сторонник размежевания, усиленно изучает по словарю украинский язык (хотя и сетует, что он - «хуже английского») И когда обилие нарастающих проблем вынуждает Кузнецова и Беличенко предпринимать первые робкие попытки договориться, Глеб решительно возражает: «Я против. Шо я даром ридну мову почав учыты?».

Кстати, когда в семье Беличенко заходит речь о возможных переговорах, то его дочери, которых граница разлучила с любимыми, неожиданно, по налетевшим на них вдруг капризам, оказываются против. Если старшее поколение - Беличенко и Кузнецов - хоть и втягиваются со страстью в свое противостояние, однако в душе понимают, что по большому счету, конфликт их - баловство, и существуют нечто такое, дальше чего в этом баловстве заходить нельзя. Молодые же, если и тянутся друг к другу, то ни о чем сдерживающем уже ничего не знают, и если надо, запросто идут на разрыв, голосуя за неучастие в переговорах.

В фильме наглядно показано как запускается процесс отчуждения между частями прежде единого целого; как гибельные новые формы, предназначенные для того, чтобы втиснуть в них нашу прежнюю жизнь, потихоньку начинают наполняться этой жизнью, сливаясь с ней воедино...

 

Примерно с середины фильма начинает ощущаться усталость его персонажей от тех новых условий, в которых они вынуждены жить. Постепенно зарождается обратный процесс - возвращения к нормальной жизни.

Этот процесс развивается по двум направлениям.

Представители старшего поколения начинают понемногу прозревать, когда им приходится сталкиваться с последствиями их неуемного «государственного строительства». К примеру, когда они присутствуют при передаче через границу младенца, родители которого оказались в разных государствах, и всеми способами пытаются перетянуть этого ребенка через колючую проволоку на свою сторону. При виде того как выстроенная ими граница режет напополам человеческие судьбы, в сознании новоиспеченных «глав субъектов международного права» начинает проступать понимание масштаба ими содеянного.

Стоит попутно заметить, что подобного осознания содеянного вряд ли можно ожидать от тех наших вождей, которые приложили руку к нашему гибельному разъединению в 1991-м году. Потому что они не заблудшие и не увлекшиеся, а действовавшие корыстно в интересах внешних сил, заинтересованных в разделе и уничтожении нашей страны. Тогда как в фильме главы частей единого прежде села - не более чем жертвы своих страстей, посредством которых ими манипулируют, и являются лишь выразителями народных заблуждений и фобий, которые в определенных условиях возможно преодолеть.

Что же касается молодежи - то тут «естественной преградой» бодрому ее шаганию в ногу со становлением «независимой державы» - при всем, этой державы, формальном соответствии международным стандартам - является бессодержательность и бессмысленность украинской жизни.

В фильме эта «духовная пробоина» в украинском корабле случилась в самом неожиданном месте. Сын украинского руководителя, Глеб, - с самого начала конфликта активный сторонник размежевания с соседями и укрепления границы, служивший на таможне, ходивший постоянно в вышиванке и выучивший почти уже «ридну мову», - вдруг затосковал.

Приснились Глебу однажды есенинские стихи: «Ой ты Русь моя, милая родина...» и типичный русский пейзаж, - отчего Глеб, с перепугу, даже во сне закричал. А некоторое время спустя, зубря «мову», он пожаловался вдруг отцу: «Нэ лизэ в мэнэ, батьку, ридна мова. Як нэридна...»

Новое настроение охватывает его не сразу, напоминая качание маятника, с откатами в прежнюю сторону. Так на время его отвлекает от новых непрошенных мыслей затея каждое утро поднимать украинский флаг и петь гимн: «Вчора в кино бачыв, як цэ амэрыканци роблять. Ох и шустри хлопци! Понравылось...»

Однако ежедневного поднятия «прапора» и пения гимна Глебу уже недостаточно. Не выдержала такой жизни русская душа «украинца».

Что это тоскует именно душа, он сознает не сразу. Вдруг, во время обеда, восстает против украинской кухни: «Там холэстырын.., - и дальше заявляет, - я б пельменей зйив б сибирськых». Затем, сидя однажды на своем рабочем таможенном месте и предотвращая «преступление» пересекающего границу жителя российской части села, который направлялся в гости к другу на Украину и вместо двух положенных бутылок водки пытался пронести больше, Глеб вдруг спросил «преступника»: «Ты в Сибири бывал?.. А расскажи, какая она, Сибирь?..» В итоге, он напивается с этим нарушителем границы и просит его напоследок в следующий раз принести ему книжку Есенина. (А в это время Кузнецов с женой, сидя у самовара, пьют чай с пирогами и, разморенные от удовольствия, поют: «Туман я-а-а-ром, туман до-лы-но-о-ю...»)

Заполучив томик Есенина, который добрые люди с сопредельного государства перебрасывают ему через проволоку, Глеб, по мнению окружающих, совершенно уже сходит с ума. С этим томиком он целыми днями пропадает на речке, откуда с холма открываются российские просторы. Тут его находит отец, которому Глеб мечтательно говорит, указывая на русский берег: «Дывысь, яка красота, батьку!..».

Отец ничего особенного не видит и пытается возражать - мол, и у нас тоже: «Вон, бэрэзовый гай...»

И слышит в ответ:

- То гай, а то (с теплотой и любовью в голосе) роща...

Глеб пытается объяснить отцу: «Розумиеш, тягнэ мэнэ щось туды...» И вдохновенно декламирует: «Как будто зовет меня там что-то... Как будто ждет меня там кто-то...»

Отец на это ему отвечает, что это котлеты дома его дожидаются - и «шкварчать», и «зовут»...

Глеб возвращается домой - к котлетам. Однако вскоре после котлет его задерживают при попытке нелегального пересечения российской границы.

Задержавшее Глеба российское должностное лицо спрашивает отца задержанного: «Да что ж у вас там такое происходит-то, а? Если такие как Глеб к нам через колючку прут и прут, прут и прут?..» Беличенко упрашивает российских стражей границы отпустить сына, ссылаясь на то, что «у нього з головою нэ в порядку». Глеба отпускают на Украину, но он, прежде чем оставить пределы России, набирает в платочек русской земли (хотя раньше это была земля села, в котором он жил) и низко кланяется в сторону России.

Дома Глеба укладывают спать, прикрепив на всякий случай наручником к спинке кровати. Но ночью он снова появляется у границы, в одних трусах и со спинкой кровати, прикрепленной наручником к руке; преодолевает в таком виде проволочное заграждение и просит у российской стороны политического убежища.

В фильме метаморфоза, произошедшая с Глебом объясняется тем, что он, по словам Беличенко - приемный сын. А настоящий отец Глеба - из Рязани, погибший друг Беличенко по фамилии Иванов. Узнав об этом, Глеб, в конце концов, снова возвращается на Украину - к отцу, снова поднимает желто-синий флаг и заявляет: «Значыть так: тут мий дом, ты - батько мий... А дэ ридни - там и родина. Тут я и буду жыть... И чорт з нымы - з бэрьозкамы...»

Однако такое объяснение опровергается другим эпизодом фильма. Когда Беличенко с сыном писали однажды в школе во внеурочное время диктант по «мове», с целью ее совершенствовать, то раз за разом обращались за подсказкой к сидящему рядом ученику, среднего школьного возраста, который «мову» знал на «отлично» и, видимо справившись со своим заданием, с упоением читал какую-то толстую книжку. Учительница, заметив, что он подсказывает, сделала ему замечание: «Так, Кирющенко, нэ пидказуем!... Що ты зараз чытаеш?» И в ответ услышала: «Як Вронськый з конякы упав»...

 

В фильме, как и в русско-украинских отношениях, есть своя «Труба» и своя «Стена».

Один из наиболее пострадавших от раздела села, бухгалтер Рома, у которого на противоположной стороне остались жена и ребенок, придумал перегонять по заброшенным подземным трубам, оставшимся еще с советских времен, из России на Украину горючее, а в обратную сторону - самогон. «Хитрый план» Ромы прост: во время посевной он перекроет и те и другие поставки - и обе стороны, попавшие в зависимость от этих экономических отношений, вынуждены будут мириться...

«Стена» же в фильме представлена в виде проволочного заграждения, очень похожего на то, которое недавно презентовал Яценюк, - через которое персонажи сериала, на всем его протяжении, выясняют отношения, ругаются, объясняются в любви, пытаются нелегально на другую сторону что-нибудь передать.

 

Закончилось все футболом. Произошло это в тот самый день, когда обе части села отмечали праздник своей независимости, который у них припадал на одно и то же число, и, по привычке, с самого утра ревниво соревновались, у кого это пышнее получится, кто вывесит больше флагов и наделает больше шуму. По совету заговорщиков, задумавших прекратить, наконец, вражду в едином прежде селе, Кузнецов предложил Беличенко сыграть в футбол - «товарищеский матч по футболу, посвященный празднику дня независимости». Беличенко поначалу отказывался: у них, мол, программа уже расписана - артисты приедут из города, дискотека, «хвэйервэрх»... Однако Кузнецов стал насмехаться: мол, сдрейфил... И матч состоялся.

Признаться, когда по ходу фильма дело стало склоняться к футбольному матчу, предлагаемому зрителю в виде счастливого конца этой истории - возникло разочарование. Ведь именно футбол, больше чем что-либо другое, способен разбудить страсти. С футбольного соперничества у нас в свое время и началось все то, что привело в наши дни к стойкой москвофобии значительной части украинского населения. А теперь, в ходе войны, именно украинские футбольные фанаты доказали полное отсутствие какого-либо сознания в футбольных их головах, и вместе с тем готовность, «по свистку», совершать любое преступление...

Однако оказалось, что в фильме судить футбол будет православный священник...

Ради футбольного матча разобрали участок колючей проволоки на границе, проходящей как раз по футбольному полю. Когда все уже подготовили, то вдруг обнаружили, что нет мяча. Беличенко вынужден был лезть к себе на чердак, где нашел старый кожаный мяч, которым играл еще в детстве.

Батюшка перед началом матча заставил капитанов соперничающих команд, Кузнецова и Беличенко, пожать друг другу руки и перекрестил это рукопожатие.

Во время игры страсти не раз накалялись, и доходило почти до драки. Но батюшка своей властью - «я есть судья строгий» - гасил все страсти, всех успокаивал и вразумлял. Судил он не по правилам футбола, а по правилам любви. Когда стоящий в воротах Беличенко увлекся спором с Кузнецовым, стоящим в офсайде, и пропустил мяч - батюшка гол засчитал. Когда Оселедцы казалось бы безнадежно проигрывали - он позволил вступить в игру на их стороне «бразильскому легионеру», чернокожему студенту, профессионально играющему в футбол, - так как знал: поражения Беличенко не выдержит и безнадежно обидится... Под присмотром священника даже футбол послужил не раздору, а исцелению.

При ничейном счете, 5:5, те самые заговорщики, которые задумали устроить матч, незаметно из ружья прострелили мяч, и игра так и закончилась - миром.

Капитаны команд, Беличенко и Кузнецов, рассматривая неожиданно лопнувший мяч, нашли на нем старые заплатки, и стали вспоминать, сколько раз они его в детстве латали... Эти воспоминания побудили их вместе обмыть ничью. И вместе отпраздновать размежевание.

Во время совместного застолья произносились тосты: о том, что лучше - дружить. Главы администраций выпили на брудершафт и расцеловались.

Присутствующие за праздничным столом влюбленные пары, разъединяемые границей, тут же и переженились. И тут же, за столом, по указанию глав администраций, их зарегистрировали, и отменили все прежние ошибочные решения...

Фильм закончился всеобщим торжеством. Попутно устроилась даже судьба отрицательных персонажей. К концу фильма они раскаялись и нашли свое счастье, доказывая, что зло - это только отсутствие добра...

Фильм вышел на экраны в 2007-м году. В завершающих его кадрах, несмотря на всеобщее торжество, на заднем плане осталось не убранным то самое проволочное заграждение. Ведь тогда, в 2007-м, во время правления Ющенко, проволока никуда не делась. Авторы фильма, однако, надеялись, что эта колючая проволока все же не помешает разделенным границей России и Украине жить в мире и согласии.

Но жизнь пошла по другому сценарию. Те, к кому был обращен этот фильм - не захотели внять его мудрым предупреждениям, не захотели открыться светлому потоку добра, дарованному этим фильмом. Не вняли предупреждению реальные «Беличенко» и «Кузнецов», и даже реальный «священник» не вмешался в ход «футбольного матча»...

А через несколько лет - грянул гром.

И гремит теперь, все усиливаясь. Видимо всем нам придется исправляться уже по-другому. И все что нас ждет, сможет быть изображено уже в ином, вовсе не «легком», жанре...

Не знаю, демонстрировался ли когда-нибудь этот фильм на украинских телеканалах; учитывая же сформулированные недавно украинскими властями критерии, определяющие «вредное» для народа кино, он не имеет сегодня шансов попасть на украинский экран.

Но когда выгонят хунту - фильм Николая Гейко "От любви до кохання" на Украине обязательно покажут. Часто будут показывать. Он послужит еще исцелению, заживлению ран...

И вспомнят добрым словом талантливого человека и истинного патриота Николая Гейко..

Конечно, с точки зрения нынешней правящей на Украине клики и тех, кто ей служит, - фильм этот «антипатриотический», а позиция его создателя - «пророссийская». Однако сегодня именно «пророссийская» позиция, при всей ее невыгодности и даже опасности для ее носителей, является для живущих на Украине подлинным патриотизмом. Патриотично то, что служит процветанию нашей земли и достойной жизни ее народа. Чтобы понять, что патриотично, а что - нет, достаточно хотя бы сравнить жизнь нашего народа до Переяславской Рады и после. Или вспомнить то, что исторически более близко и многим памятно: жизнь в СССР, в единой стране с Россией, - когда Украина экономически жила лучше России, и имела все возможности для культурного развития. И сравнить это с теперешним, «нэзалэжным» ее состоянием, - при котором «независимые украинцы» разбегаются по всему миру в поисках пропитания...

Те же, кто сегодня на Украине возвели себя в ранг «патриотов», служа на самом деле интересам США или «мировой закулисы» - «патриоты» своего кармана, не более...

В наше смутное время Николай Гейко был не только патриотом своей земли, но и подлинным послом России на Украине, разрушая искусственные стены, разделяющие единый прежде народ; делая, по сути, то дело, которое российской властью было возложено на "политического тяжеловеса" и друга Кучмы, посла Черномырдина, и которое «тянет» теперь на себе российский посол Зурабов. Жаль только, что Николаю Гейко, чтобы иметь возможность делать это святое дело, часто приходилось отвлекаться на всевозможные посторонние вещи, к примеру, разносить молоко и мыть окна в окрестностях чужеземного города Праги...

Николай Гейко умер в 2009-м году от онкологического заболевания, не дожив до пятидесяти лет. Вечная память.