В Санкт-Петербурге 16 ноября 2014 г. случился скандал: с проспекта Обуховской обороны была эвакуирована иномарка за парковку в неположенном месте. В машине находилась спящая 5-месячная девочка, которую родители, не желая будить, на несколько минут оставили в машине, когда отлучились в магазин за питьём для старшего ребёнка.
Обнаружив пропажу машины и дочки, родители кинулись к полицейским и на их машине примчались по следам на штрафстоянку, куда эвакуатор привез их авто. Правоохранители Петербурга возбудили уголовное дело в отношении родителей по ст. 125 - «оставление ребенка в опасности».
На происшествие не замедлил отреагировать Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов: «Малышей до восьми лет нельзя оставлять без присмотра взрослых. Жизнь ребенка дороже всего». Омбудсмен, как ещё называют его на западный манер, счёл происшествие достаточным поводом, чтобы поставить вопрос о «принятии соответствующих мер, вплоть до ограничения в родительских правах сроком на полгода». Для всех родителей.
Столь же высокую активность проявила уполномоченный по правам ребёнка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова, которая высказалась, что «в любой другой стране за оставление ребёнка без присмотра его бы отобрали у родителей и поместили в приёмную семью, и потом бы уже разбирались».
Хоть по закону у Уполномоченного при Президенте вертикаль власти и отсутствует, а сама должность не предусмотрена Конституцией и учреждена лишь персональным законом, но на деле, собирая региональных Уполномоченных, также учреждённых только постановлениями губернаторов, на регулярные, оплачиваемые из бюджета, съезды, давая им «вводные», он ясно показывает, кто у них главный, и кого они должны поддерживать.
Столь оперативный комментарий по случаю в Санкт-Петербурге крупного федерального чиновника свидетельствует о том, что он всегда на посту, всегда бдительно следит за нами. Мы же помним его знаменитое и программное: «Буду летать по стране, как Бэтмен, и наводить порядок!» http://www.kp.ru/daily/24438/605200/
И то правда - хлопот у него немерено http://www.rfdeti.ru/menu/13: то он вместе с бывшим главным санитарным врачом Онищенко готов вносить закон о наказании родителей, которые отказываются от прививок своим детям, http://www.kp.ru/daily/25618.3/785540/ то, реагируя на детские суициды, вместо того, чтобы экстренно ставить вопрос о жестком запрете пропаганды в СМИ деструктивного поведения и детских суицидов, требует создания ювенальных служб примирения (медиации) в школах, http://www.fundshub.ru/society/event/12049.php то неоднократно выступает за принятие закона об ответственности родителей за оставление детей без присмотра. http://www.miloserdie.ru/articles/rebenok-bez-prismotra-nakazyvat-li-roditelej-/print
А ещё он считает, что «в целом подходы Швеции (где одна из самых жёстких форм ювенальной юстиции - авт.) и России в сфере ювенальной юстиции совпадают» http://www.ryssland.se/index.php/press/news, ратует за «имплементацию (детских - авт.) Гаагских конвенций» (то есть за внедрение уже подписанных Россией международных соглашений об отмене неотъёмлемости родительства и о праве любого государства оставить у себя чужого ребёнка и лишить его родителя прав на него) в России http://gov.cap.ru/SiteMap.aspx?gov_id=694&id=1638646 и за создание ювенальных судов. http://www.yuga.ru/news/311800/
Всё это, как водится, «в соответствии с нашими международными обязательствами», вслед за опытом Европы.
Кстати, г-н Астахов даже довольно милосерден - в своём последнем предложении он ограничивает рамки родительской ответственности всего лишь восьмилетним возрастом ребёнка, а не достижением им четырнадцати лет, как это установлено в США и Европе, в частности, в Англии и Германии, или двенадцатью годами, как в Швеции и Италии. Чтобы, значит, до этого возраста родителям ни на секунду не оставлять ребёнка без присмотра.
И на этом, как говорится, спасибо. Только вот совсем неясно, как постоянно держать ребёнка в поле зрения может, к примеру, одинокая работающая мама, не имеющая няни и живущая далеко за МКАДом - во Владимирской области, за Уралом или в Сибири.
Безусловно, регулировать ответственность граждан за противоправные действия нужно, но для этой цели у нас есть Уголовный, Гражданский, Административный и Семейный кодексы. И случаи, аналогичные вышеописанному, безусловно, требуют принятия мер. Но мер, в первую очередь, воспитательного характера и только в крайнем случае - репрессивного. А ведь тут изначально предлагается создать репрессивно-карательную систему.
Но одно дело обсуждать высокие намерения господина уполномоченного, другое - попробовать рассмотреть, как будет реально выглядеть на практике эта идея.
Лоббируемая омбудсменом инициатива отнюдь не касается только оставления ребёнка в машине - закон о родительской ответственности во всём мире является модельным, и прописанная в нём норма для родителей находиться всегда в непосредственной близости с ребёнком относится к его пребыванию в любом месте.
Итак, представим, к примеру, совсем рядовую ситуацию: одинокая мать оставила заболевшего ребёнка семи с половиной лет от роду в квартире, побежав в аптеку за лекарством для него же.
В это время бдительная соседка, по какой-то причине не питающая к бедной женщине симпатии, но знающая телефон опеки, звонит туда и сигнализирует о нарушении закона, принятого по инициативе Павла Алексеевича.
Мобильная бригада (социальный работник, психолог, парочка полицейских) оперативно реагирует на сигнал и появляется у порога дома раньше матери, протоколируя недопустимое нарушение прав ребёнка и «жестокое обращение» с ним.
Итог - мать ограничена в родительских правах на полгода, ребёнок помещён в приют, детский дом, приёмную семью. Провозглашено наказание матери - в реальности подвергся жестокому наказанию и страдает ребёнок.
Он вырван из привычного окружения, попадает к чужим людям, в казённую систему, ничего не понимает, напуган, испытывает душевную муку, закономерно теряет силы и переносит ряд заболеваний. Его привычный мир рушится и теряет устойчивость. Ребёнок лишается свободы, любви и попечения близких людей, покоя и чувства защищённости; в его душе безвозвратно убивается чувство доверия к людям и детская беззаботность. Для него не представляется возможным понять, что эта мука имеет временный характер, что всё это придумано для «воспитания» его матери, что всё это - для...его блага.
Получается, что горькие слёзы ребёнка ночью в подушку, разрушительное чувство беспомощности и безысходности, его беда - всё для его счастья?
А горе и бессилие матери, её отчаяние, боль, невозможность жить и дышать без того, кто составляет смысл жизни? Это - для её пользы?
Рассудок в такое не верит. Это - обыкновенная жестокость.
К тому же, через шесть месяцев суд может решить, что мать не исправила своего поведения, и применить к ней теперь уже лишение родительских прав.
И эту жестокость, это жестокое обращение по отношению к родителю и ребёнку провозглашает чиновник, позиционирующий себя как защитник.
Призыв ввести на государственном уровне новые правила внутрисемейной жизни и несоразмерно жесткие санкции за их нарушение, нацеленные на разрыв семейных связей и создающие запредельный уровень психологической травматизации, означает провозглашение нового курса семейной политики государства.
Курса на неприкрытую жёстокость по отношению к родителям и детям.
Президент страны В.В. Путин неоднократно предостерегал от принятия решений по неоправданному вмешательству чиновников в семью, чётко и конкретно высказывался о том, что России не нужна ювенальная юстиция.
Общественность полностью поддерживает этот курс Президента, но не может согласиться с курсом Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка.
В социальных сетях набирает силу сбор подписей против инициативы П.Астахова, появляются статьи с выражением возмущения такими действиями чиновника и протеста.
Жестокость по отношению к семье на государственном уровне - это фактор риска в условиях нагнетаемой дестабилизации страны. И это - весьма серьёзное обвинение.
Людмила Рябиченко, председатель Межрегионального общественного движения »Семья, любовь, Отечество», член Президиума ЦС движения «Народный собор»
