Русская тайна

Мы, русские, как-то уже давно привыкли к тому, что во всех средствах массовой информации, на телевидении и в газетах, и особенно в самой культуре: на эстраде, в кино и театре, всем руководят и заправляют или сами евреи, или их помощники, так называемые «безродные космополиты». И когда в живописи появляется русский художник Павел Рыженко, в кино Василий Шукшин и Алексей Балабанов, то срок жизни этих талантливых русских людей почти всегда бывает «предопределён».

Мне вчера вот мой соавтор Александр Валерьевич принёс на трёх страничках очень интересный материал: некий отзыв теперь уже покойного Павла Рыженко об Игоре Стрелкове. Меня поразило, насколько всё, что он там написал, точно определяет внутреннюю сущность Игоря Ивановича. Вот, ознакомьтесь сами с этими тремя листками, взятыми из интернета с Живого журнала Владимира Карпца:

Покой Господи!

Скоропостижно скончался замечательный русский художник Павел Викторович Рыженко.

Инсульт.

Панихида по Павлу Рыженко состоится в воскресенье (22 июля) в 12:00 в Храме Всех Святых в Красном селе, по адресу г. Москва, 2-й Красносельский переулок, дом 7.

Похороны пройдут в тот же день под Калугой, на Ждамировском кладбище (деревня Ждамирово) в 17:00.

25 июля на выставке Павла Рыженко в Калуга EXPO Конгресс, по адресу г. Калуга, ул. Салтыкова-Щедрина, д. 133а состоится вечер памяти Художника.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

P.S. Последняя запись Павла Викторовича. О Стрелкове.

"Вот уже три месяца как ведет войну Новороссия - форпост Великой России. Как я понимаю, лучшие люди России не на словах, а на деле исполненные мужества, доказывают всему миру, что чудо воскрешения Великой Святой Руси - это не миф. Вот хотел бы я рассказать историю, которая случилась со мною год назад.

Я начал работу над картиной "Стоход", шел сентябрь 2013 года. Столкнулся с множеством проблем, связанных с передачей тонкостей формы русской императорской гвардии. Я поделился этими проблемами со своим другом Анатолием.

"Дружище, я к тебе пришлю своего друга, который всё знает о форме русской армии. Жди через пару дней!" - сказал Анатолий.

И вот пролетели как минута эти дни. В один из сентябрьских деньков в мою мастерскую заходит человек, представившийся просто - Игорь.

Меня сразу поразил его вид. Внешне такого человека можно было бы спутать в толпе, он ничем не выделялся. Скромность и обыденность его одежды чем-то напоминала униформу научного сотрудника из НИИ 80-х годов. Рубашка, выпущенная воротом на дешевый свитер, застегнутая до последней пуговицы, серые брюки. Лишь лицо произвело на меня такое впечатление, что я потерял на мгновение дар речи. Это было подлинное лицо русского офицера. Подчеркиваю, русского! Открытый лоб, короткая стрижка, слегка печальные глаза, худощавость и одновременно округлость нижней части лица. Маленькие, ровно подстриженные, холеные усики.

Речь твердая, очень четкая, но при этом какая-то застенчивая. Вообще соединение застенчивости и твердости, легкая картавость, полное отсутствие столь модного сейчас матерка закругляли этот портрет в образ некоего инопланетянина, случайно оказавшегося в центре Москвы.
Я сдружился с Игорем. Мы вместе работали над картиной "Стоход". Я - как художник, Он - как консультант по форме.

Прошло несколько месяцев и он так же внезапно исчез, как и появился. И вот - Крым, затем Славянск... Замелькали портреты героев сопротивления. И вот, всматриваясь в один из них, я уловил знакомые черты. Тот же грустный и одновременно твердый взгляд, те же усики, та же худощавая округлость нижней части лица.

Игорь Иванович Стрелков, Вы позволили мне иметь счастье быть с Вами знакомыми. Если Вы прикажете, я завтра же оставлю кисть и отправлюсь под Ваше командование в сражающийся Донбасс.

Прошу всех, кто любит Россию, помолитесь о великом человеке с печальным и твердым взглядом - Игоре Ивановиче Стрелкове", - закончил Павел Рыженко.

От себя скажу: это всё удивительно по-русски написано. И совсем меня не то, что поразило, но даже потрясло, так это удивительно точное определение художником Игоря Стрелкова, как «некоего инопланетянина», случайно оказавшегося в центре Москвы, и также «случайно» из Москвы пропавшего: «Прошло несколько месяцев, и он так же внезапно исчез, как и появился... И вот Крым, затем Славянск... Замелькали портреты героев сопротивления. И вот, всматриваясь в один из них, я уловил знакомые черты...».

«Знакомые черты русского человека, - добавим мы, - который в центре Москвы может явитьсятолько в образе инопланетянина!».

Я вот тоже всё удивляюсь, как это по телевизору, по каналу «LifeNews» замелькали эти вот инопланетяне. Стрелков, Гугарев, Болотов, Бородай, и совсем уже ино-планетянец Моторола... И все они, и те, кто воюет вместе с ними, воюют за совершенно ино-планетную цель: быть и заявлять себя Русским человеком. 

Представляете. В наше-то время. Не культурным каким-нибудь членом всемирного, политкорректного и толерантного общества потребления, и не человеком высокой западноевропейской и даже общечеловеческой культуры, а просто и безо всяких сложных этикетов и определений: «Русским»! Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобным явлением, меня охватывает оторопь: неужели ещё есть?!

Вот, что, например, пишет в газете «Завтра» Марина Алексинская.

«В мастерскую художника Павла Рыженко пробираюсь сквозь Смуту 90-х и непогоды. Вернее, так сказать: вдруг разыгравшаяся при выходе из метро «Достоевская» непогода казалась мне знамением Смуты 90-х - и сквозь неё я пробиралась в мастерскую художника Павла Рыженко... Подлинное искусство всегда мистично», - пишет она, и продолжает, - Павел Рыженко «взорвал» 90-е. Представил дипломную работу - и институт (Академия - Л.Д.С.-Н.) живописи и ваяния Глазунова ахнул. В центре Москвы, посреди «разлагающейся, как труп, советской кошмарии» - цитирую Павла Рыженко, - «с бесконечными хоззонами, с изуродованными, заплёванными парками» - эпос «Битва при Калке»...

...Интенсивность работы художника не оставляла времени для салонов, тусовок, галерей... Да и смешно сказать, что за галерея затеяла бы посреди 90-х «пиар» художника Павла Рыженко?!...

Он уединялся. Не схиму в миру принял, но присягу дал. Присягу на верность царю Николая II. И Русь, Россия, и может быть сам Бог продолжали открывать ему «видения Рая»»...

16 июля 2014 года накануне  дня памяти Царственный Страстотерпцев, Павел Рыженко ушёл из жизни.

... И снова, и снова, - продолжает Марина Алексинская, - не укладывается в уме чуждость, ненужность русского гения в современной России. Я затрудняюсь сейчас сказать даже: издан ли альбом Павла Рыженко?.. Но если приехать в Троице-Сергиеву Лавру, зайти в сувенирную лавку, то вас встретит Пересвет, мчащийся на коне среди высокой травы после единоборства с Челубеем...».

А действительно, зайдёшь в «сувенирную лавку», а там на тебя Пересвет скачет... Впрочем, в «сувенирной лавке» много не расскачешься. А ведь всё настоящее русское искусство замкнули в кунст-камеру «сувенирной лавки». Даже роман такой можно написать - «Сувенирная лавка».

А в ней среди матрёшек с лицом Горбачёва и Ельцина, среди расписных узорных платков, икон, прялок и пейзажей «a la Rus» вдруг увидишь длинный, удаляющейся коридор, и по его стенам в рамочках траурные портреты. Самые близкие к нам:

- художник Павел Рыженко;

- артист Андрей Панин;

- кинорежиссёр Алексей Балабанов;

И дальше, дальше, бесконечная галерея русского портрета XX-го - XXI-го веков:

- поэт и певец Игорь Тальков;

- писатель Василий Шукшин;

- художник Константин Васильев;

- золотой голос России Максим Трошин;

- актёр Олег Даль;

- внук поэта Николая Рубцова;

- сам поэт Николай Рубцов;

- гений-математик Пётр Кулунков;

- поэт и певец Александр Башлачёв.

И куда-то совсем в бесконечность уходит эта самая галерея «русского портретного искусства».

Вот затравленный коганами и авербахами писатель Михаил Булгаков. А вот трагически замолчавший в свои последние годы композитор Георгий Свиридов. Вот они все здесь собрались. Ну, а дальше уже «серебряный век» - Блок, Есенин, Гумилёв, Клюев, а ещё дальше самый прекрасный и самый счастливый «век золотой» - Пушкин, Лермонтов, Достоевский...

Страшен жребий русского поэта

И неисповедный рок ведёт,

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот...

- писал пытавшийся осмыслить русскую метафизику русской судьбы Максим Волошин.

А что осмысливать-то, братья и сестры. Убивали всех до одного. Просто напросто - приносили в жертву, то масоны и оккультисты, то евреи и коммунисты, то демократы и всечеловеки. Ах, Фёдор Михайлович, Фёдор Михайлович! Помните, вы в Пушкинской речи всё говорили нам, что Пушкин - это русский человек, каким он будет через тысячу лет.

Ну да, через тысячу, только, если так пойдёт дальше, то уже через 50-т лет русского человека не будет вообще. И не такого как Пушкин, а просто даже самого обыкновенного. Ибо на русских лежит, как в романе «Бесы» говорил Федька Каторжный, некий «таинственный перст Божий», и они вот уже, как минимум, с конца XIX века несут свой общий коллективный Крест на виднеющуюся вдалеке Голгофу. Ибо весь западный, и не только западный, но весь «торгашеский» мир понимает»: или мы и наш мiр, где всё, абсолютно всё, имеет «рыночную цену», или они - «русские», у которых впереди эта самая Голгофа. Ведь их уже истребили более 100 миллионов, их аристократию и художественную, творческую интеллигенцию - истребили почти полностью, духовную, философскую и информационную власть в России мы захватили полностью - казалось бы всё - наша полная победа: пой, пей, веселись, пляши, - ан нет, непонятно откуда, из каких-то невидимых глубин опять приходит и заявляет о себе этот самый непереносимый Русский Дух, в лице Рубцова, Шукшина, Свиридова, Глазунова...»

Иногда куда-то провалишься, и кажется, что уже умер, и летишь по тому самому бесконечному коридору, а с двух сторон портреты русских людей... Так ведь у меня и во время 12-ти часового пребывания на том свете было... Летишь, а с двух сторон на тебя смотрят очень внимательными глазами русские писатели, художники, офицеры, поэты, музыканты, дворяне, крестьяне, и всю эту галерею за Христа и Россию умученных, возглавляет Царская Семья.

Жизнь, наша обычная жизнь, конечно, идёт дальше. Люди покупают квартиры, машины, коттеджи, мебель, красивые вещи - но скоро всё это кончится. Ибо война, которая идёт на Юго-Востоке будет разрастаться, скоро перенесётся и на нашу территорию, и мировое жидовство, используя и Америку, и Западную Европу будет продолжать истреблять славян руками украинцев и русских.

Да, преступления всемирного инфернального кагала невозможно оценить земными человеческими мерками. Одно убийство Царской Семьи чего стоит. А Павел Первый, убитый руками их слуг, масонов, а Крымская Голгофа, когда Землячка и Бела Кун живыми топили русских офицеров в Чёрном  - Русском - море. Сто миллионов голов лучших русских людей - вот она кровавая жертва, в XX-м веке, принесённая «сыновьями погибели» на алтарь их чёрного бога...

А теперь всё это, конечно, продолжается. С одной стороны происходят массовые всесожжения, как в Доме профсоюзов в Одессе, а с другой, как всегда, наносятся «точечные удары», выбивающие лучших русских людей.

А бесы внимательно наблюдают: неужели вся наша тысячелетняя работа насмарку! Нет! Этого не должно быть! Ибо миром правим мы - люди высшей расы. Элита человечества, объединённая кровью и страшными клятвами, данными на их русской, гойской крови!

И падает отравленный Шукшин,

И душат ослабевшего Рубцова,

И кровь течёт с пылающих калин,

И кургиняны целятся в Стрелкова.

Но Игорь Стрелков, знает одну тайну, которую не знает ни Кургинян, ни Аваков, ни Коломойский. Он хорошо знает, что Бог предопределил русским нести тяжкий крест до конца, до той самой виднеющейся вдали горы, по названию Голгофа. И он, изнемогая, будет нести его до конца. Как несли его все русские мученики и герои, художники и композиторы, писатели и поэты, воины и священники - все отцы и дети, братья и сёстры - ибо даже безо всякого научения, как-то изнутри, знали, что Господь завещал им Свой голгофский путь, и что, если они не донесут Его Крест, то его не донесёт никто. Вот в этом и есть русская тайна и воина Игоря Стрелкова, и его рано ушедшего друга - русского художника Павла Рыженко...

Глава Союза Православных Хоругвеносцев
и Сербского Савеза Православных Барьяктара
Леонид Донатович Симонович-Никшич