«Украинство» как психологическое явление

На фоне происходящих ныне событий Русской Весны в Крыму и Юго-Восточной Украине трудно не обратить внимание на злобное и ожесточенное сопротивление ей не только со стороны украинских СМИ, лживость которых уже вошла в поговорку и стала предметов анекдотов, но и очень значительной части населения Украины, в том числе и населения русскоязычного. Конечно, в Крыму и на Юго-Восточной Украине большинство населения поддерживает действия России и не верит лживым и продажным украинским СМИ. Однако и большинство украиноязычных, и весьма значительная часть русскоязычных граждан этой страны, ныне настроены по отношению к России крайне враждебно и верят в миф о некой «агрессии» со стороны России. Для того чтобы вести диалог с такими людьми, нужно понимать истоки этой бешеной русофобии. Эти истоки - в той идеологии, которая с 1991 года навязывается жителям этой страны. Это идеология лжи и ненависти по отношению к России. И в этой идеологии содержится не только подмена подлинной истории русофобскими мифами - это было бы еще полбеды - но в ней содержится и еще нечто более зловредное и трудноизлечимое. Это формирование у человека особого душевного настроя, при котором он уже сам, без особого принуждения начинает верить в эту ложь и разжигать в себе эту ненависть.

Следует вспомнить, что идеология, навязываемая жителям Украины, была специально разработана с целью разрушения России. И когда в период Великой Отечественной войны украинские нацисты-бандеровцы воевали вместе с гитлеровцами против СССР, то это не был лишь «временный союз» - нет, это было именно кровное идеологическое единство двух разновидностей нацизма. В украинском, бандеровском нацизме есть все те же самые элементы, которые содержатся и в «Майн Кампф». Во-первых, это расизм. Один из базовых мифов украинской идеологии состоит якобы в том, что россияне - это якобы вообще не славяне, а помесь «финно-угров с татарами». (В реальности, как раз наоборот, именно у нынешних украинцев больше всего неславянских предков - в них ассимилирована большая масса степных кочевников еще со времен Древней Руси, что сейчас весьма заметно по антропологическому типу). Цель этого мифа - представить россиян некими неполноценными дикарями, фактически какими-то «унтерменшами». Всякий, кто общается с идейными («свидомыми») украинцами подтвердит, что рассуждения о якобы дикости и отсталости «москалей» у них всегда является любимой темой для разговора. Особо этому посвящена книга П.Штепы «Московство», в которой собраны все когда-либо и кем-либо придуманные злобные русофобские фантазии. Этот расизм и составляет главную психологическую основу украинской идеологии.

Во-вторых, это психология завоевателей и угнетателей. Подобно тому, как Гитлер намеревался заселить европейскую часть СССР «полноценными арийцами», так и идейные украинцы мечтают о так называемой «украинской Украине» - то есть о том, чтобы все население без исключения заговорило на официальном, искусственно сконструированном украинском языке и свято уверовало в ту нацистскую идеологию, о которой идет речь. Все остальные изначально официально объявляются «врагами украинского народа» и «пятой колонной Москвы». При этом создается лицемерный миф о якобы «вековом угнетении» со стороны России - но именно для того, чтобы замаскировать собственное стремление к угнетению и насильственной «украинизации». А если учесть, что русскоязычные составляют как минимум половину населения Украины, то ситуация становится совершенно скандальной и абсурдной - ведь «неправильной» и подлежащей «перевоспитанию» оказывается половина (!) граждан страны. И эти колонизаторские планы активно воплощаются в жизнь начиная уже с 1991 года - в виде навязывания этой идеологии через систему образования и СМИ, а также абсолютно скандального факта: Украина ныне является единственной страной в мире, где язык половины населения не является государственным или хотя бы официальным! Таких стран, кроме Украины, сейчас вообще не существует нигде. И это тотальное подавление русского языке еще самым лицемерным образом прикрывается постоянными заявлениями о якобы «ущемлении украинского языка» уже в наше время!

Но это, и многое другое лживое лицемерие, лежащее в основе украинской идеологии, отнюдь не случайно, но абсолютно закономерно и естественно, поскольку оно прямо следует из третьего откровенно нацистского элемента этой идеологии. Это принцип «Интересы нации превыше всего», который один из известных идеологов, создатель «интегрального украинского национализма» Д. Донцов прямо сформулировал как «аморализм». То есть, ради господства этой «нации» над теми, кого она объявила своими «врагами» - все средства хороши. И этот третий элемент всегда усердно пытались воплотить в жизнь.

Именно на основе принципа «аморализма», очевидно, и пытаются не только оправдывать, но даже возводить в «герои» украинских нацистов - союзников Гитлера, таких как Р. Шухевич с его батальоном СС, сжигавшим в Белоруссии целые села вместе со всеми жителями; или буковинский «курень», истреблявший под руководством СС сотни тысяч людей в Бабьем Яру. Очевидно, «во благо нации». Однако какую «нацию» можно воспитать на таких «героях»? Вопрос риторический. Фундаментальная ложь украинских нацистов состоит в том, что они были союзниками Гитлера, якобы стремясь с его помощью создать независимое украинское государство. Эта сама бессовестная ложь рассчитана лишь на совершенно безграмотных в истории людей, каковых, в современной Украине, к сожалению, абсолютное большинство. Гитлер никогда не собирался создавать независимую Украину, более того, основную часть ее территории предполагалось заселить немцами. Главари украинских нацистов это прекрасно знали. За что же они тогда воевали? Ответ может быть только один: чтобы стать привилегированными холуями у немецких хозяев и вместе с ними гнобить свой собственный народ. А о «независимой Украине» они врали своим неграмотным рядовым «воякам». Принцип «аморализма» это не только позволяет, но и всячески приветствует. И сейчас история полностью повторяется. Очевидно, что за псевдопатриотизмом нацистского «разлива» и в наше время стоит лишь то же самое откровенное холуйство перед Западом, желание стать привилегированными холуями нового хозяина.

Характерный пример наших дней: когда в украинские политики в СМИ с воинственным видом защищают «территориальную целостность Украины», не признавая возвращения Крыма в состав России, они обычно тут же начинают истерически заявлять о «неизбежности распада России». То есть понятие «территориальной целостности» распространяется только на Украину, но не на Россию. Столь откровенное и наглое лицемерие отнюдь не удивительно - это яркий плод «воспитания» на принципах идейного «аморализма».

Людей, попавших под внушение этой лживой и лицемерной идеологии стоит лишь пожалеть и даже в чем-то понять. Понять вот в чем. После 1991 года население Украины живет в состоянии лишь постоянной разрухи и разочарования. Ведь на Украине, в отличие от России, так и не началось возрождение государства и народа - наоборот, разруха все усиливается. И поэтому люди тянутся к такой идеологии, которая в качестве «компенсации» создает им иллюзию собственного «величия», а с другой стороны - создает и «образ врага», на которого можно свалить все беды. Кроме того, русофобская идеология также позволяет и замаскировать зависть населения Украины к успехам возрождающейся России. (Характерный пример этой зависти: ни один украинский ТВ-канал не сообщил о том, что сборная России завоевала больше всех медалей на сочинской Олимпиаде. Более того, единственное, что можно было узнать о ней из украинских ТВ-каналов - это то, что при строительстве олимпийских объектов якобы «разворовано более половины средств». Это и не удивительно - ведь в украинских СМИ какой-либо позитивной информации о России вообще не бывает, здесь всегда полностью господствует русофобия).

Нижеследующая статья раскрывает именно внутренние психологические мотивы обращения людей к украинской идеологии, к «украинству» как особому состоянию души, более всего похожему на состояние души человека, вовлеченного в тоталитарную секту. И это не просто аналогия. По сути дела, «сознательные украинцы» всегда отличались и ныне отличаются сектантской психологией, жестко делящей людей на своих («избранных») и прочих, по отношению к которым придумано множество оскорбительных наименований. (Вообще, откровенное хамство по отношению к инакомыслящим всегда было «фирменным знаком» украинства). Все это нужно знать и людям, живущим в России, - чтобы лучше понимать эту боль и болезнь нашей общей Родины.

 

Beneficia usque loeta sunt dum videntur exolvi posse; ubi multum antevenere, pro gratia odium redditur. Tacitus. Ann. IV, 18[1].

Перед великими достижениями науки и искусства, ума и воображения средний человек... остро чувствовал свою неполноценность. Психологические комплексы... неверия в себя по­рождали агрессивное стремление выделиться любой ценой. И.А. Ефремов. Час Быка[2].

Украинский национализм дал великий исторический шанс хаму. И хам этим в полной мере воспользовался. Олесь Бузина[3].

 

В исследованиях прошлого, настоящего и будущего Русского мира, в частности, украинства как одной из попыток его разрушения, существует очень серьезный и недопустимый пробел. Если конкретно-исторические аспекты создания украинства как радикального антирусского проекта к настоящему времени исследованы достаточно хорошо, то на другой - не менее, а может быть, и еще более важный аспект этой темы внимание обращалось явно недостаточно. Дело в том, что «свидомо-украинское» сознание и ранее, и сейчас всегда опиралось не только на известную псевдоисторическую мифологию, но и на определенные психологические комплексы и деструктивные духовно-душевные процессы у определенного типа людей, которые становятся его адептами. Украинство как идея искусственно вырвать южнорусский этнос из тысячелетнего единства русской нации (всегда опираясь на помощь ее внешних врагов) не только изначально возникло в качестве маргинальной политической «секты», - но и ныне, даже несмотря на свое массовое распространение, она в полной мере продолжает сохранять все признаки сектантского сознания. Это и естественно, т.к. любая идея раскола всегда останется сектантской по духу. А как известно, сектантское сознание как таковое всегда одинаково и не зависит от того «вероучения», которое проповедуется в том или ином сборище. Поэтому псевдоисторическая мифология «украинства», на которую более всего обращают внимание в силу ее очевидной дикости и возмутительности для всякого нормального человека, тем не менее, является уже вторичным продуктом. Ради своего самосохранения она может со временем существенно трансформироваться, избавиться от явных дикостей и подтасовок, приобрести более-менее респектабельный вид, но это все равно ничего не изменит принципиально в ее окончательной цели - выполнения заказа Запада на разрушение Русского мира.

Первичным, базовым фактором принятия людьми украинства является фактор экзистенциальный, то есть соответствие украинизма определенным деструктивным наклонностям в человеческой душе, - наклонностям, успешно культивируемым современной антихристианской цивилизацией. Делая экзистенциальный выбор в пользу особого духа украинства, человек затем уже безропотно принимает и свято верит в любые дикости его идеологии, полностью утрачивая способность критического мышления и восприятия «неудобных» для нее фактов. Поэтому в противостоянии украинству одной исторической критики его истоков, при всей ее важности, явно недостаточно. Украинство нужно поражать в его «сердце», в самой глубокой его основе - обнажая и разоблачая его низменные и деструктивные истоки в человеческой душе, а не только общеизвестную неприглядную историческую ложь.

Следует отметить, что множество тонких и глубоких наблюдений над внутренним «духом» украинства можно найти у всех ярких авторов, уже более ста лет пишущих на эту тему. К настоящему времени они уже могли бы составить многотомную хрестоматию. Из новейших работ следует отметить философски глубокую, исторически компетентную и публицистически яркую книгу С. Н. Сидоренко «Украина - Россия: преодоление распада» (2006). Тем не менее, считаем необходимым продолжить размышления на эту тему, опираясь не только на анализ «украинского» сознания многими глубокими авторами, но и на большой личный опыт общения с его носителями.

Ключом к пониманию сути украинства как психологического явления является уже давно вошедшая в оборот поговорка: «Идейный украинец - это не тот, кто любит Украину, а тот, кто ненавидит Россию». Эта поговорка очень точно отражает действительность. Действительно, как показывает опыт, «идейное украинство» - это именно идеология ненависти, причем ненависти иррациональной, крайне агрессивной, хамской, доходящей до откровенного бешенства. Русофобия всегда маскируется под различные лживые идеологии, с помощью которых пытается придать себе «приличный вид» и вербует своих сторонников. Если в России это так называемые «либералы» (на самом деле это не имеющие к либерализму никакого отношения антирусские фашисты, жаждущие порабощения России Западом), то на Украине - это «идейные украинцы». Но под какими бы идеологическими «масками» не скрывалась русофобия, изначальная, глубинная причина русофобии всегда одна и та же - это ненависть к России как стране, еще способной противостоять агрессии западной антихристианской цивилизации. Русофобам ненавистен уже сам психологический тип русского человека, поскольку он уже самим своим существованием обличает их собственную низость и ничтожество. Русофоб - это человек, обожествляющий свое Ego, поклоняющийся своим эгоистическим прихотям и ненавидящий все и всех, кто этому мешает. В том числе и Россию, потому что Россия требует бескорыстного служения, которое не совместимо с русофобским эгоизмом. В том числе и русского человека, для которого такое служение и жизнь по совести, а не ради корыстных «интересов» является чем-то совершенно естественным. Рядом с ним русофоб инстинктивно чувствует свою нравственную низость и поэтому страстно ненавидит и Россию, и все русское, постоянно упражняясь в сочинении все новой и новой лжи, и мечтая о том, «когда Россия распадется». Под «свободой», которую якобы «ущемляет» Россия, русофоб всегда понимает только свой низменный эгоизм. Ни о какой другой свободе он не имеет и не хочет иметь понятия. Тем самым, русофобия - это, по сути, квази-религиозное явление, а именно, это скрытый сатанизм. Все остальное - идеологии, национальные ориентации и т. п. - уже вторично и производно от этой сатанинской направленности души.

Русофобия - это очень тяжелая нравственная патология человеческого сознания, свидетельствующая о глубокой порочности души. Главной причиной русофобии является явная недоформированность и примитивность личности, остановившейся в своем развитии на уровне агрессивного инфантилизма. Эта патологическая природа русофобии как нравственной болезни выражается даже на уровне физиогномики: как показывают наблюдения, у всех ярко выраженных русофобов - особое «крысиное» выражение лица, по которому их сразу узнаешь, если уже есть соответствующий опыт. Это как раз тот случай, о котором поговорка: «Бог шельму метит». Причем у особо агрессивных и наглых русофобов лица становятся уже откровенно уродливыми и крайне отвратительными. Если в России известным примером такой физиономии является «журналист» Н. Сванидзе, то на Украине его аналог - тоже наемный «журналист» В. Портников (гражданин Израиля, резидент одной из западных спецслужб на Украине). У обоих этих субъектов такие рожи, что они бы могли играть в триллерах любую инфернальную нечисть вообще без всякого грима.

В рамках этой общей патологии есть разные типы людей. В свое время яркий публицист В. В. Шульгин, наблюдавший первый выход украинства на историческую арену в начале XX века, в статье «Украинствующие и мы» (1938) дал следующую классификацию тогдашних носителей «украинского» сознания:

«Как и другие сектанты, украинствующие могут быть разделены на три категории: 1) честные, но незнающие: это те, которых обманывают; 2) знающие, но бесчестные, призвание сих обманывать «младшего брата»; 3) знающие и честные. Это маньяки раскола, они обманывают самих себя.

Первые две категории порой сливаются до неразличимости. Иногда никак не разберешь, почему человек юродствует: потому ли, что он ничего не знает, что он rusticus [«деревенщина» - Авт.], как говорили римляне, и его обманывают другие, или же потому, что, очень хорошо все зная, он сам обманывает действительно незнающих.

Гораздо интереснее маньяки чистой воды. Они часто весьма образованы. Иногда по-своему честны. Если и вскакивают изредка на Пегаса лжи, то из этого седла их легко выбить, апеллируя к их же собственным знаниям. Но маниакальная идея сидит в них глубоко и, так сказать, quand meme [«сама по себе» - Авт.]. Если взорвать их идеологию бомбами несомненных фактов, они восклицают «тем хуже для фактов!» и сейчас же выдумывают в подкрепление сво­ей мании новую аргументацию. Впрочем, всякие доказательства для них только линия второстепенных окопов. Цитадель же их в утверждении: хотим быть украинцами. Хотим быть и больше ничего. Пусть для этого нет никаких оснований вовне; основа­ние - внутри нас»[4].

Что изменилось с тех пор? Совершенно ничего. Впрочем, классификация В.В.Шульгина требует некоторой модификации. В частности, первый, наиболее распространенный и абсолютно доминирующий в массе тип «честных, но незнающих» людей, именующих себя «украинцами», в наше время можно определить как рутинный. Это люди, которые вообще не подозревают, что еще сто лет назад самого понятия «украинец» не существовало, а их предки твердо называли себя русскими и отдавали за это жизни. К этому типу относится основная масса населения Западной Украины, а также сельское население других регионов. Эти люди просто не знают никакой альтернативной идентичности, тем более что на них ежедневно через СМИ и систему «образования» обрушивается целое море лжи, полностью лишающих их исторического сознания. Если, например, людям внушается, что Киевская Русь - это «древнеукраинская держава», то их лишают не столько конкретных знаний об этом периоде, но именно исторического сознания как такового, т.е. способности воспринимать прошлое адекватно, а не как удобную для себя фантазию. Эта «рутинная» украинская идентичность не является продуктом свободного выбора и рациональной рефлексии, и поэтому всегда, не смотря на всю свою привычность, остается весьма неустойчивой и малосодержательной.

Второй из названных В.В.Шульгиным типов, в наше время именуемый «профессиональными украинцами», можно определить как циничный. К нему, например, относится весь политикум «оранжевой» ориентации, в подавляющем большинстве - в прошлом бывших активных комсомольцев, совсем недавно выучивших официальную «мову» в качестве «родной»; преподаватели «истории Украины», срочно переквалифицировавшиеся из преподавателей «истории КПСС»; домохозяйки, с утра до вечера зомбируемые кухонным радио и от скуки зомбирующие своих близких и т. д. Эта категория людей, играющая важнейшую роль в распространении украинизма в массах и изображающая из себя «идейных», в действительности делает это из сугубо прагматических соображений конкретной корысти, и сменит «убеждения» тотчас, как только появится более выгодная альтернатива. Но к счастью, поскольку украинство распространяется в первую очередь именно этим весьма отвратительным типом, то оно часто и вызывает отторжение у массы здравомыслящих людей.

С 1990 года, когда явно повеяло предательством, в «идейные украинцы» мгновенно «переквалифицировались» практически все «верные ленинцы», делавшие карьеру на обслуживании господствующей идеологии: сексоты, преподаватели истории КПСС и «научного коммунизма», номенклатурные писатели и т. п. Первый президент Л.Кравчук был подобран именно из этой массы именно потому, что именно здесь можно было найти самого лучшего профессионального демагога и лжеца. Но таковых ведь был целый бесовский «легион». Студентов на площадь по партийному заданию привели главный комсомолец Киевского университета Н.Томенко и главный сексот того же заведения Олесь Шевченко (а милиция особо охраняла это «патриотическое» сборище молокососов, чтобы его не избили и не разогнали собравшиеся вокруг люди). Главными «патриотами» были назначены бывшие номенклатурные поэты-графоманы Д.Павлычко и И. Драч. Главным «украиноведом» вдруг стал главный специалист по советской литературе и главный идеологический «проработчик» того же университета П.Кононенко. Главный сексот и стукач Союза писателей В.Яворивский становится главой этой организации, а главный сексот и стукач Института литературы Н.Жулинский - гуманитарным вице-премьером, а главный сексот и стукач Киевской митрополии Филарет Денисенко («товарищ Антонов») - организует раскол Церкви и крадет ее казну. И подобным примерам несть числа, ведь это лишь «верхушка айсберга» - то же самое происходило на всех уровнях - вплоть до райцентров и сел.

Наивный обыватель тогда очень удивлялся: как это они все так быстро «изменили своим убеждениям»? Но в том-то ведь и дело, что никаким «убеждениям» они не изменяли: наоборот, меняя всего лишь «идеологию», своему главному убеждению эти приспособленцы как раз нисколько не изменили. Ведь главное и единственное их «убеждение» всегда состояло в том, что нужно по-холуйски служить господствующей идеологии и беспощадно давить ее противников. И пускай эта идеология поменяется не один, а хоть десять и сто раз - этому своему «убеждению» они никогда не изменят. Однако по своей природной тупости в этот раз они фундаментально просчитались. Они по наивности думали, что новая власть, так же, как и прежняя, советская, их щедро вознаградит за идеологическое холуйство - и на нем снова можно будет сделать карьеру. Но вдруг оказалось, что новой власти, по большому счету, плевать на идеологию, и она ценит только деньги. Когда холуи поняли, что их услуги никому не нужны, им остался только один выход: стать в позу «патриотов» - противников «неукраинской» власти. Правда, в этой «гордой» позе они по-прежнему стоят с протянутой рукой и безмерно рады любой подачке. Не способные ни к какой деятельности, кроме болтовни и хамского шельмования своих противников, эти бездари и никчемы сейчас наконец-то получают по заслугам. Для них теперь пришел «момент истины».

Третий тип, блестящая характеристика которого дана В. В. Шульгиным, следует определить как одержимый. В целом их очень немного, но, как показывает опыт, примерно половина из этого типа людей явно психически больны; но даже и те, которые более-менее здоровы, относятся к тому типу людей, который ведет себя не вполне адекватно. Украинство для них - это настоящая находка, т. к. дает повод перманентно хамить окружающим под видом «высокой идейности» и непомерного «патриотизма». Именно этот тип в наиболее чистом виде являет экзистенциальные истоки украинства и, как правило, вызывает отвращение даже у представителей первого «рутинного» типа «украинцев», сохраняющих естественное здравомыслие.

К первому, «рутинному» типу в полной мере относится простое определение: «это русские, которые забыли, что они русские» (А.С.Филатов), а те экзистенциальные особенности украинства, о которых будет сказано далее, у него проявляются очень слабо. Поэтому в дальнейшем мы будем говорить только о двух последних типах - «идейных» украинцах и тех, кто имитируют «идейность» с корыстными целями (последних намного больше).

Главная психологическая привлекательность «идейного» украинства, привлекающая к нему новых адептов, - такая же, как и у любого другого сектантского сознания: желание, ничего не совершив, вдруг почувствовать себя избранным, особенным, принадлежащим к некоему «высшему» кругу людей, стоящим над всеми остальными - несознательными, порабощенными, темными и неразвитыми. Но если в религиозном сектантстве это требует хоть каких-то регулярных усилий (молитв, исполнения заповедей, самообразования и т. д.), то в украинстве ничего этого не требуется. Здесь нужно лишь объявить себя «идейным украинцем» (а для этого нужно знать лишь несколько примитивных мифов и лозунгов), иногда посещать соответствующие собрания, - и вот чувство собственной значимости, избранности и возвышенности над несознательной толпой «совков» и «манкуртов» вам обеспечено. Совершенно очевидно, что глубинный мотив такого решения нужно искать исключительно в сфере патологий человеческой души. А именно, в нем однозначно узнается стремление преодолеть личный комплекс неполноценности, не прилагая для этого никаких серьезных усилий. Такой вывод подтверждается многолетним опытом общения с «идейными украинцами» множества людей, приходивших к одним и тем же выводам. Естественно, здесь тоже бывают исключения, когда в эту сферу временно попадают вполне нормальные личности - но все они там по понятной причине долго не задерживаются. Но таких всегда очень мало.

Еще более патологична в моральном и психологическом отношениях ситуация у второго, циничного типа. Здесь ярче проявляется то общее экзистенциальное основание, которое есть и у первого типа, но у него остается «замаскированным». Это - страсть к неподлинности. «Идейный украинец» - это человек, который говорит на придуманном языке, верит в придуманную псевдоисторию и ходит в придуманную псевдоцерковь. Спрашивается: зачем это ему нужно? Страсть к неподлинности бытия - это очень глубокая, экзистенциальная страсть души, - свойственна всем людям без исключения вследствие греховности человеческой природы. Но есть идеологические доктрины, которые ее специально используют и культивируют для своего распространения среди наивных масс. Украинство - как раз из их числа.

Характерным для таких идеологий является то, что в них внутреннее состояние неподлинности - внешне, наоборот, представляется как стремление к подлинности и в это внешнее впечатление верят сами адепты. И дело здесь не в глупости и лицемерии (хотя и этого предостаточно), а в том же самом мнимом преодолении внутреннего «комплекса». Но вместо того, чтобы принять себя таким, каким ты есть, свою историю, такой, какая она есть и т. д. - и взять на себя тяжесть ответственности за все это, чтобы сверхусилием преодолеть свои подлинные грехи и недостатки (в том числе, и национальные, и исторические), - выбирают другой, очень легкий, «халявный» путь: придумывают себе иллюзорного «себя», иллюзорную «историю» и т. д. - лишь бы ощутить себя во всем правым, лучше всех и ничего не делать. Отказываясь от тысячелетия (!) своей подлинной, а не выдуманной русской идентичности и русской истории, адепт украинизма окончательно отказывается от своей национальной, исторической, а значит и личностной подлинности, какой бы внешней фольклорно-шароварной романтикой все это не маскировалось.

Именно поэтому суть «украинской идеи» состоит в уходе из истории - в построении маленького государства по принципу «моя хата с краю», озабоченного исключительно жлобским «добробутом» и готового для этого холуйствовать перед кем угодно. В метафизическом смысле - это низменное желание перепрыгнуть из доисторического состояния жизни сразу в постисторическое, - бессмысленное и безнравственное, но комфортное существование «экономического животного». Это полный отказ от тысячелетия христианской истории - ибо мотивы принятия «украинской» идентичности, чисто эгоистические и животные по сути, радикально противоположны христианской совести. А в историческом смысле - это хамский плевок на могилы десятков поколений предков, свято хранивших свое русское имя и отдававших жизни за великую единую Русь.

На этой глубинной, экзистенциальной почве и формируется тот психологический тип «идейного украинца», для которого неизбежно, по уже классической характеристике Н.С.Трубецкого, всегда свойственны «печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности... дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией»[5]. Общаясь с «идейными украинцами», каждый раз ужасаешься, в какую экзистенциальную яму, в какую культурную и психологическую резервацию они сами себя загоняют. Поза вечной обиженности, ощущение постоянной окруженности врагами и предателями, сочетающаяся, однако, с чрезвычайной надменностью и наглостью по отношению к инакомыслящим, которые фактически воспринимаются как недочеловеки («манкурты», «янычары», «бандиты», «пятая колонна» и т.д.), - пребывание в таком состоянии неизбежно приводит к разрушению всех нормальных нравственных понятий: возникает патологическая неспособность к диалогу и самокритике, комплекс «я всегда прав». Единственным способом общения с оппонентами становятся злоба, хамство и истерика. (Именно эти качества столь ярко проявились у деятелей так называемой «оранжевой революции», на которые, очевидно, и делалась ставка их кукловодами).

Именно под этот психологический и интеллектуальный «стандарт» и выстраивается вся (псевдо)культурная традиция «идейного украинства». Известно, что основная часть того, что ныне относят к «украинской культуре» является попросту ворованным из общерусского наследия и наследия других наций - о «методе» создания «истории украинской культуры» хорошо писал Н.Ульянов: «начались поиски сколько-нибудь выдающихся живописцев, граверов, музыкантов среди поляков, немцев или русских малороссийского происхождения. Всех их... заносили в реестр деятелей украинской культуры»[6]. Однако есть некоторые «знаковые» явления особого «украинского духа», которые и определяют выбор человеком этой традиции в качестве «родной». Особенно ярко это проявляется в художественной литературе. Очень точную и принципиальную мысль об этом высказал С. Н. Сидоренко:

«Пушкин, давший, по сути, начало великой русской литературе, задал ей на будущие времена высокий, свободный, благородный - одним словом, аристократический тон, сделав воз­можной для русской словесности ту «всемирную отзывчивость», о которой впоследствии писал Достоевский. И хотя, к сожалению, гораздо чаще приходится сталкиваться с понижением этого тона, чем с попытками ему соответствовать, - сами возможности для рос­та и совершенствования по заданному Пушкиным направлению - безграничны.

Украинская же литература, вышедшая из Шевченко, позаимст­вовала у него жалующийся, ропщущий, протестующий тон - тон подневольного и угнетаемого человека, крепостного раба, который борется за свободу и не видит ничего (и, по положению своему, не способен увидеть) дальше вожделенной свободы, будущего ус­тановления справедливости и предвкушаемой жестокой расправы с угнетателями. Тон этот и остался с украинской словесностью по нынешний день»[7].

Т.Шевченко, хотя и талантливый, но, в общем-то, посредственный и малокультурный поэт (как минимум половина «Кобзаря» - явная графомания), потому и был «распиарен» в качестве «гения», что мощно и ярко передавал этот дух свирепого плебейства и рабской самовлюбленности (то, что в нашей традиции получило имя «смердяковщины»). Сформировавшись «внутри» русской литературной традиции (с другими традициями, не зная языков, он был практически не знаком), Т.Шевченко в максимальной степени выразил какой-то явно «геростратовский» протест именно против ее аристократического (и христианского в своей основе) духа свободы, ее нравственного покаянного пафоса и культурной всеотзывчивости. Естественно, что человек современной «цивилизации потребления», воспитанный во всепоглощающей гордыне и самолюбии, считающий всех вокруг чем-то ему обязанными и виноватыми во всех его бедах, очень далек от высокого и благородного духа русской классической литературы, но зато очень близок духу «Кобзаря». Однако, как показывает опыт, даже и он чаще всего бывает поражен тем морем злобы, депрессивности, плебейской мстительности и просто нетрезвой бессмыслицы, которое изливается со страниц «Кобзаря». Наивные люди любят Т.Шевченко, зная лишь несколько его хрестоматийных стихотворений, отобранных для среднего школьного возраста, - но, прочитав остальное, они бы пришли в ужас.

Именно этот особый дух «смердяковщины» лежит в основе украинской мифологии, делая ее столь привлекательной и «убедительной» для многих.

«Базовым» украинским историческим мифом, на котором, по сути, и держатся все остальные, является миф о русском «великодержавном шовинизме». Он такой же лживый, как и остальные, ибо русское национальное сознание никогда не основывалось на шовинизме. Но об этом после. Здесь важно другое. Важно понимать, что миф о «великодержавном шовинизме», якобы присущем русским, нужен именно для утверждения украинского мелкодержавного шовинизма. Именно такова, например, цель школьного «промывания мозгов» под видом преподавания «истории Украины».

Понятие «шовинизм», как известно, употребляется в двух смыслах. В первом, более грубом и радикальном смысле, шовинизмом называют убежденность в своем превосходстве над другими нациями. В более мягкой, но не менее зловредной форме, шовинизм - это эгоистическое обособление какой-либо народности, основанное не на служении высоким историческим целям и ценностям, а исключительно на эгоистической корысти и принципе «моя хата с краю». Всякий, кому приходилось сталкиваться со «свідомими українцями», может засвидетельствовать, что обе формы шовинизма свойственны им в высшей степени. Каждый из них может бесконечно рассказывать о том, какие плохие москали и какие прекрасные украинцы (первая форма шовинизма), а также признается, что целью последних является отнюдь не служение каким-либо духовным ценностям и великим историческим целям, а исключительно своему брюху и жлобской гордыне, что и называется «добробутом», составляя единственный смысл стремления к «незалэжности». Это вид шовинизма свойственен народам, добровольно отправляющимся на свалку истории.

Характернейшей особенностью украинского шовинизма является его «мелкодержавность», т.е. мучительный комплекс неполноценности перед более развитыми нациями, в первую очередь, естественно, перед «северо-восточным соседом». Все сказки о «москалях», которые, мол, и не славяне, и не европейцы и т.п. как раз для того и сочиняется, чтобы меньше чувствовать, скрыть от себя этот комплекс. Однако этот самообман и лицемерие «свідомих українців» здесь идет еще дальше. Они лживо и нагло приписывают собственный комплекс неполноценности тем из своих соотечественников, для кого не хуторянская «шароварная» этнография, а великая общерусская культура являются родными и любимыми. Оскорбительные клички «малоросс», «янычар» и т.п. придуманы ими именно для тех коренных жителей нашей страны, которые сохранили подлинную историческую память, благодаря которой жители и Великой, и Малой, и Белой, и Червонной Руси (Галиции) в течение тысячи лет твердо знали, что все они суть единая Русь, единая Русская нация. Именно у так называемых «малороссов» нет и не может быть никакого комплекса неполноценности, ибо они ощущают себя полноправными членами и творцами великой русской нации и культуры. Комплекс имеют как раз те, кто боится великого наследия великой нации и прячется в этническую «скорлупу», в свое хуторянское жлобство и ничтожество.

Таким образом, если даже и согласиться хотя бы на минуту, будто бы русским свойственен так называемый «великодержавный шовинизм», то даже и в этом случае их позиция была бы намного более предпочтительной в нравственном отношении. Ибо в ней, в отличие от мелкодержавного шовинизма «свідомих українців», абсолютно отсутствовал бы комплекс неполноценности и произрастающие на его основе злоба и мстительность - самые плебейские и низменные качества человеческой души.

На самом же деле, русское национальное самосознание никогда не основывалось и не могло основываться на шовинизме - в противном случае Русь никогда не стала бы великой Россией. Великую державу невозможно создать насилием - даже при самой великолепной армии завоеванная территория не удерживается долго, если её население не почувствует общую державу своей и не станет служить ей не на страх, а на совесть. История России свидетельствует, что абсолютно подавляющее большинство входивших в её состав народов и территорий не только делали это добровольно, но и более того, долгое время просили и умоляли русского Царя взять их под свою защиту. Еще более того, склоняясь на эти просьбы Царь очень часто шел против интересов своей державы, вовлекая её в длительные войны с сильными соседями - исключительно из нравственных побуждений защиты единоверных братьев (как это было с Малой Русью или Грузией) или защиты малых народов от хищников-паразитов (так чаще всего было с народами Азии, освобожденных Россией от ига ханств-наследников Золотой Орды).

Россия представляет собой уникальный в истории пример великой державы, созданной не на основе принципа выгоды, как создавались империи Запада, а на основе принципа братства, требовавшего постоянной жертвенности в первую очередь государствообразущего русского народа. Мелкой и жлобской душонке мелкодержавных шовинистов этого никогда не понять, и поэтому они продолжают тупо фантазировать на тему «российской экспансии». Факты же свидетельствуют о том, что Россия была и остается уникальным феноменом империи-»донора», в которой «колониям» всегда жилось вольготнее, чем самому русскому народу, несшему основные тяготы государства на себе. Даже в советский период РСФСР занимала второе место среди республик производству ВНП на душу населения (да и то после Эстонии, что весьма искусственно), но предпоследнее по потреблению на душу населения разных благ. Так что не «москали» ели чье-то сало, а как раз наоборот - и ныне Украина, после 20 лет экономической «евродеградации», доказывает это самым наглядным образом. И до чего должно быть стыдно народам, которые подобно птенцам кукушки, веками развивались и жирели за счет русских, в созданном ими государстве, а потом по-хамски оплевывают своих благодетелей, обвинив их «угнетении»! Если ныне их национальная совесть окончательно умерла, то есть еще и Божий суд, на котором все спросится сполна.

Мудрейший из античных историков Корнелий Тацит однажды заметил: «Благодеяния до тех пор принимаются с признательностью, пока за них надеются отблагодарить; но становясь слишком большими, вызывают ненависть». Очевидно, что здесь мы имеем именно этот случай. Низкая неблагодарность, неспособность осознать нравственный смысл своей истории - это проявление плебейской гордыни составляет самое «сердце» украинства.

Обо всем этом не нужно стесняться говорить прямо. Тем более что для обоснования Тацитовского «диагноза» будет достаточно самых простых фактов, которые мы кратко сформулируем следующим образом.

В период до 1917 года Россия как государство: 1) спасла южнорусский этнос от геноцида и, вероятнее всего, полного исчезновения; 2) предоставила ему уникальную возможность расселиться на огромных территориях и увеличиться в численности более чем в десять раз - ничто подобное было бы принципиально невозможно за пределами Русского мира, там оставалась лишь роль самого отсталого захолустья, каковым была, например, Галиция до середины ХХ века; 3) обеспечила более благоприятные условия социального и культурного развития, чем у любого другого центрально-европейского этноса. В свою очередь, и советская власть на Украине никоим образом не может считаться привнесенной извне, но является столь же «автохтонной», как и в Великороссии. Поэтому все, что эта власть здесь потом делала, не может рассматриваться как внешнее насилие, но только как расплата народа за собственный выбор. Один из самых страшных геноцидов в мировой истории, Голодомор 1932-34 годов, имел своей главной причиной холуйство и желание выслужиться местной компартийной номенклатуры всех уровней - и в подавляющем большинстве «идейно-украинской» по национальному составу. Нет никаких фактов, которые бы свидетельствовали бы о том, что это была «политика Москвы». Голодомор устроили те же самые люди, которые проводили украинизацию - это самый принципиальный факт, который все объясняет. И украинизация, и голодомор имели для них одну и ту же цель - выслужиться перед партией за счет своего народа. А стремление нынешних «свидомых» переложить всю ответственность за грехи своего прошлого на кого-то, лишь бы избежать нравственной рефлексии и покаяния - очень характерная черта «украинского» исторического сознания, свидетельствующая о его полном отрыве от народной, христианской почвы. Эта нравственная тупость и низость, это непонимание важнейшего духовного смысла и уроков собственной истории свидетельствует лишь о крайне низкой культуре людей, ныне претендующих на роль идеологов и «интеллектуальной элиты» Украины.

Откуда же у мелкодержавных шовинистов берется такая бессовестная лживость? Не только от злобы и невежества - иногда бывают среди них люди и слегка эрудированные, и в общем-то добродушные. Здесь срабатывает особый психологический «механизм», который академик А.А.Ухтомский назвал «двойничеством». Суть его в том, что человек обвиняет другого в первую очередь в том, в чем виноват сам, тем самым занимаясь самооправданием, и лицемерно отводя упреки от себя. Чаще всего это происходит бессознательно. Такой человек видит перед собой не реального собеседника или оппонента, а своего «двойника», собственную проекцию, и поэтому, как говорит А.А.Ухтомский, «бредит сам с собой». Сам А.Ухтомский пишет об этом так: «Мы воспринимаем лишь то и тех, к чему и к кому подготовлены наши доминанты, т.е. наше поведение. Бесценные вещи и бесценные области реального бытия проходят мимо наших ушей и наших глаз, если не подготовлены уши, чтобы слышать и не подготовлены глаза, чтобы видеть... Пока человек не освободился еще от своего Двойника, он, собственно, не имеет еще Собеседника, а говорит и бредит сам с собою... завистнику и тайному стяжателю чудятся и в других стяжатели; эгоист именно потому, что он эгоист, объявляет всех принципиально эгоистами. Везде, где человек осуждает других, он исходит из своего Двойника, и осуждение есть вместе с тем и тайное... самооправдание»[8]. В свою очередь, этим первичным экзистенциальным установкам-отношениям к Другому как к двойнику или как к собеседнику соответствуют, по А.Ухтомскому, два противоположных способа истолкования других людей и явлений: «в первом случае человек домогается равенства тем, что стаскивает другого с его высоты до своего уровня, принижает его до себя. В другом случае он домогается того же равенства, но тем, что усиливается подняться со своего низа до того высшего, в котором видит другого»[9].

В народной мудрости это парадоксальное явление схвачено в известной поговорке о том, кто громче всех кричит «Держи вора!». Кричит сам вор для того, чтобы отвлечь от себя внимание. Характерными примерами этого служат уже упомянутые обвинения русских в «шовинизме» (с целью «оправдания» и маскировки собственного шовинизма) или приписывание собственного комплекса неполноценности тем, кто как раз от него избавлен. Другой характерный пример - разглагольствования украинских шовинистов на тему Переяславской Рады. Благодаря этому событию, то есть благодаря великой совести русского Царя и всего его народа, ввязавшегося ради спасения единоверных братьев от геноцида в абсолютно не выгодную для себя войну с двумя более сильными в то время противниками (Польшей и Турцией) и существует современная Украина и населяющий ее народ - в противном случае шансов сохраниться у него практически не оставалось. В ответ на это благороднейшее жертвенное деяние, как известно, была не только братская поддержка и верность малороссийского народа, но и систематическое подлое предательство тогдашних местных шовинистов - от Выгодского до Мазепы, многократно и по дешевке продававшихся всем подряд в расчете на эгоистическую выгоду. И вот нынешние их последователи добрехались до того, что стали обвинять в предательстве именно тех, кто спас их предков от гибели! Мир с Польшей, остановивший почти десятилетнюю бойню, объявляется «зрадою москалей»! А чего стоит миф о «военном союзе»! Эти невежды, всюду кричащие о своей «европейскости», очевидно, даже не знают, что по тогдашним нормам европейского международного права союзы могли заключаться только между коронованными монархами, и поэтому даже самостоятельные княжества и графства принимались только в подданство - не говоря уже о не имеющем никакого юридического статуса сборище людей, составлявшем Войско Запорожское. Кажется, что в этом вопросе украинские идеологи вообще утрачивают всякую способность к разумному мышлению, превращаясь в каких-то зомби своей мифологии. Представьте себе, например: заключил король Англии с королем Франции в середине XVII века такой вот «военный союз», и сразу же из Англии по всей Франции разъехались чиновники, принимая у всего населения присягу подданства английскому королю, а в Париже и других городах становятся английские гарнизоны. Вот именно такой якобы «союз» и был заключен в 1654 году в Переяславе.

Еще одним примером, отличающимся особой лживостью и лицемерием, являются частые заявления о том, что русские якобы «ненавидят все украинское» и т.п. Впрочем, ни одного реального факта такой «ненависти» никто так и не смог назвать по той простой причине, что их не существует в природе. Русские любят все «украинское» просто потому, что считают его своим родным. Однако такие заявления и не нуждаются ни в каких фактах - они нужны именно для того, чтобы «оправдать» собственную ненависть ко всему русскому, в основе которой лежит примитивная плебейская зависть перед величием русской истории и культуры и чувство неполноценности.

Самый яркий пример лицемернейшего «двойничества» - это миф о «русификации», который используется украинскими идеологами как раз для лицемерного прикрытия реальной политики насильственной украинизации - для развязывания откровенной войны против русского языка и культуры как минимум половины граждан Украины. Сама ситуация, когда половина населения страны не имеет своего языка в качестве государственного, в современном мире является совершенно уникальной и беспрецедентной - кроме Украины, таких стран вообще нет. Однако вместо признания столь очевиднейшего факта, на фоне которого все разговоры о «демократии» на Украине просто смешны - продолжают рассказывать сказки о «русификации», которой на самом деле вообще никогда не было. Как известно, основы светской русской культуры были созданы в XVII веке именно южноруссами, - в том числе и светский литературный язык: «Грамматика» М. Смотрицкого и «Лексикон словено-росский» П. Беринды, написанные в Киеве ещё в период его пребывания в составе Речи Посполиттой, были школьными учебниками по всей Российской империи до конца XVIII (и учившиеся по ним «зело дивишася» бы, если бы им кто-то сказал, что они учат не русский, а некий «украинный» язык). В XIX веке в Российской Империи не существовало никаких проблем с распространением письменности на «малороссийском наречии», причем центром издания этой литературы был Санкт-Петербург (в 1818 году там даже была издана «Грамматика малороссийского наречия» А. Павловского, а в 1840 - «Кобзарь» Т. Шевченко). Честные и научно грамотные украинские авторы признают, что подобное было в то время совершенно немыслимо ни в одной из западноевропейских стран, где местные языки всегда системно искоренялись и поэтому к настоящему времени практически исчезли[10].

Однако и Россия была вынуждена перейти на «общеевропейские стандарты» отношения к этническим движениям после того, как поляки во время восстания 1863 года стали издавать и распространять антирусские листовки, написанные на этом наречии. Причем даже и в этом случае имела место конфронтация между ведомствами, во время которой министр народного просвещения Головнин выступал за развитие книгопечатания и образования на наречии, и всё в конечном счете решила позиция самого малороссийского дворянства, засыпавшего Петербург петициями, требовавшими его запрещения. Основным содержанием этих петиций было возмущение тем, что какие-то самозванцы выдают себя за представителей всего малороссийского народа и навязывают ему свой искусственный язык, в то время как сам народ «охотно, и даже с любовию, учится по книгам русским и церковнославянским и в помысле не имеет искать для себя какого-либо еще особого языка... Есть даже признаки, - отмечалось далее, - что народ смотрит враждебно на непрошенные заботы о нем местных патриотов и обижается на замену образованного русского языка малорусским наречием. «Недавно, - говорит профессор Киевского университета Гогоцкий, - в одной сельской школе помещик, чтобы испытать желание учеников и их родителей, начал давать иногда в своей школе малорусские книги вместо русских. Что же вышло? Из восемнадцати учеников шестнадцать перестали ходить в школу»«[11].

То же самое происходило и поныне происходит в период интенсивных украинизаций, начатых большевиками и ныне продолжаемых их националистическими последователями. Полный провал всех этих кампаний заставил украинских идеологов сфабриковать концепцию так наз. «русификации», которая якобы и привела к переходу на общерусский язык более половины южноруссов и их упорное нежелание изучать «ридну мову».

Своего рода «шедевром» такой фабрикации стало письмо-трактат литературного критика Ивана Дзюбы в ЦК КПУ «Интернационализм или руссификация?» (1965). Главное требование Дзюбы - возобновить политику насильственной украинизации 1920-30-х. Дзюба обвиняет большевиков тех лет в том, что они оказались недостаточно последовательны и отступили, встретив стихийное сопротивление не только населения, но и низового звена самих коммунистов. А нужно было, говорит Дзюба, дожать! Такой вот демократ и борец за права народа, как ныне принято величать академика Дзюбу. Однако самое интересное в названом опусе даже не это, а сам «метод» доказательства существования политики «русификации». Если кто-то захочет найти там цитаты из партийно-государственных постановлений, предписывающих что-то или кого-то «русифицировать», то будет весьма разочарован, ибо обнаружит нечто прямо противоположное: массу украинизаторских постановлений разных лет (отнюдь не только 1920-30-х), массу таких же цитат из «классиков» и из выступлений партийных деятелей, неустанно клеймящих пережитки «великодержавного шовинизма». Но как же всё-таки Дзюба «доказывает»? А очень просто: ссылаясь на сам факт массового распространения русского языка и невостребованности украиноязычной печатной продукции. «Позвольте! - воскликнул бы любой непредубежденный исследователь, - Но ведь на это могли быть и совсем иные причины, а вовсе не государственная «русификация»! Например, стихийная реинтеграция южноруссов в единое русское культурно-языковое пространство, облегченная стремительным развитием массовых коммуникаций в ХХ веке и вообще тяга к русской культуре, одной из самых мощных в мире». И будет совершенно прав. Все прекрасно помнят книжные магазины, заваленные изданиями на украинском языке, регулярно списываемыми в макулатуру, и украинские классы по 7-8 человек, в которые никто не хотел идти и соблазнялся лишь обещаниями всяческих льгот, и многие другие прелести украинизации, просуществовавшие до самой перестройки. Весьма показательно и то, что общий тираж изданий на украинском языке в конце 1980-х годов более в 10 (!) раз превышал нынешний. К сожалению, все эти процессы еще не дождались своего систематического исследования, которое всё поставило бы на свои места. В частности, легко показать, что уменьшение доли украиноязычного образования всегда имело догоняющий характер по отношению к процессам естественного перехода на русский язык вследствие урбанизации и информатизации общества - т. е. по причине его реальной невостребованности самим населением, а вовсе не по причине некой «насильственной русификации».

Насильственной всегда была именно украинизация, которая на самом деле осуществлялась на протяжении всего советского периода, имея в 1920-30-х агрессивно-наступательный характер, а в остальное время лишь более мягкий и «ненавязчивый». Поэтому «именно победа большевиков и их национальной политики обеспечила формирование отдельной украинской национальной идентичности и закрепила раскол русской нации»[12]. И совершенно закономерно, что этот опыт большевиков-украинизаторов затем продолжила нацистская администрация в период оккупации. И то, наконец, что миф о «русификации» используется нынешними украинскими идеологами именно для борьбы против русского языка и культуры большинства граждан Украины. Причем ими открыто признается, что признание русского языка в качестве второго государственного, или хотя бы просто официального станет «началом конца украинской мовы», - и ни у кого даже не возникает совершенно естественного для всякого нормального человека вопроса: а кому вообще нужна такая «мова», которая якобы не может самостоятельно существовать без навязывания её государством? На самом же деле подобная риторика совершенно лицемерна, поскольку украинский язык там, где он является естественным для населения, существовал в «тепличных» условиях и в советские время, и тем более сейчас. Вся эта ложь придумана только для борьбы с русским языком половины граждан страны. А бессовестное мошенничество Дзюбы и ему подобных с их псевдодоказательствами является вообще «классическим» примером построения всей украинской антиисторической мифологии. Подобным же образом создана и вся остальная ложь украинства.

На уже упомянутом «воровском» принципе построено и все то, чем промывают мозги школьникам под видом «истории Украины». Вся эта история есть ничто иное, как ворованная русская история - многовековая история земель юго-западной Руси. Известно, что население этих территорий вплоть до «украинизации» 1920-30-х годов называло себя «руськими» (или «русинами» - в Галиции) и считало себя единым народом с великороссами. Этот факт с ужасом для себя обнаружили деятели «национально-освободительной борьбы» в период Гражданской войны. По воровской же «логике» подлинно русская история объявляется исключительно «украинской», но «вкраденой москалями».

Главный вопрос: почему подобные представления продолжают находить достаточно широкий отклик и становятся фактом массового сознания? Понятно, что это было бы невозможно без применения манипулятивных технологий и простого обмана. Однако важнее увидеть и объективные предпосылки временной популярности украинизма. В частности, как показывает опыт, «украинская идея» выполняет функцию, пользуясь термином А.И.Солженицына, «отрицательного отбора», втягивая в число своих приверженцев в первую очередь людей эгоистически озлобленных, обремененных комплексом неполноценности и поэтому стремящихся к самоутверждению за счет принижения инакомыслящих, а также откровенных приспособленцев. Однако важно заметить, что в наше время уже многие адепты украинства - это «русскоязычные», многие из которых даже не умеют разговаривать на официально принятом украинском языке (искусственно сконструированном в ХХ веке). Объяснение этому факту дает С.Н. Сидоренко:

«Для русского и русскоязыч­ного населения Украины, составляющего не менее половины всех ее жителей, всегда были характерны духовная незаполненность, пустота. Всю жизнь разговаривая на русском языке, эти люди в массе своей совершенно не подозревали о духовных богатствах тысячелетней культуры, стоящей за этим языком. Когда их стали вынуждать поменять их язык и культуру на нечто другое, они без­ропотно согласились, оттого что были не затронуты этой культурой - так что, по сути, им и не пришлось ничем жертвовать (если не считать некоторых неудобств «бытового плана», неизбежно сопро­вождающих всякую «смену вывесок»)»[13].

Заметим, что эта ситуация является далеко не новой и вообще «классической» для всех, становящихся адептами украинизма. Наблюдавший за событиями 1918-1920 годов будущий академик Н.К. Гудзий сделал важный вывод: «Самостийники и количественно и качественно... незначительны и вербовались они или среди галичан, или среди тех, кто на всякой политической идеологии способен был делать себе карьеру... Для кого большая духовная культура России была пустым звуком, о тех можно сказать, что за душой ничего у них не было и, отказываясь от России, им терять было нечего»[14]. В.И.Вернадский назвал тогдашнюю украинизацию «дикой»[15] (она и стала примером для нынешней). Тем самым, совершенно очевидно, главной психологической и экзистенциальной предпосылкой «идейного» украинизма всегда была и остается неспособность к восприятию великой культурной традиции, стремление к резкому снижению культурного стандарта.

Подобных свидетельств существует множество. Например, в мемуарах Павла Скоропадского читаем: «Узкое украинство - исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет. Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов - 4 польского или немецкого происхождения... Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо»[16].

В этом контексте кажется уже совершенно не удивительным в вполне естественным еще один исторический феномен, о котором свидетельствовал В.И. Вернадский: «на Украине украинскими шовинистами-самостийниками являются евреи, имеющие там огромное значение - но только в городах»[17]. Это естественно - ведь поскольку для того, чтобы стать «самостийником», нужно не иметь никакого понятия о русской культуре, то тогдашние местечковые евреи годились на эту роль даже намного лучше, чем «коренные» малороссы. (Подобное явление наблюдается и в наше время, хотя и в меньшем объеме).

Совершенно аналогичный процесс наблюдался и в период распада СССР, когда республиканские партноменклатуры «приватизировали» свои республики под видом «независимых» государств. Не может не вызывать удивление тот факт, что это произошло почти без какого-либо сопротивления русскоязычных граждан, составляющих около половины населения Украины (а с тех пор его доля еще увеличилась). Это произошло потому, что русскоязычные после 70 лет советского эксперимента над русским народом практически утратили свою национальную идентичность и свою подлинную историческую память. Поэтому, как отмечает С.Н. Сидоренко, «количественно ничтожная часть нынешних граждан Украины, - включающая население трех областей Галиции и кучку «национально свидомых» киевских «интеллектуалов», - которая имела хоть и примитивную, но собственную идеологию, состоящую из самохвальства и завистливой враждебности ко всему русскому - легко смогла подчинить себе всю эту огромную пусто­ту, наполнив ее своей идеологией»[18]. Поэтому если бы «свидомые» имели хотя бы некое подобие ума, то они были бы очень благодарны советской эпохе не только потому, что в этот период государство сознательно формировало украинское национальное сознание и раскалывало единую русскую нацию по этническим «сусекам», но и за то, что одновременно с этим лишало русскоязычное население какого-либо национального сознания вообще (в том числе, и в самой РФ), вследствие чего оно и не оказало потом сопротивления разрушителям страны, созданной 20-ю поколениями предков.

Заметим, что тем самым внешняя «массовость» принятия идеологии украинизма, в том числе и населением, которое остается русскоязычным, создает эффект «троянского коня». Вся эта внутренняя культурная пустота теперь входит в саму суть этой идеологии, для принятия которой вовсе не нужно никаких подлинных знаний и убеждений, но нужно лишь бессмысленное повторение нескольких мифов, тешащих самолюбие. В этом отношении украинизм в настоящее время является прямым преемником советской идеологии и явно опирается на стереотипы «совковой» ментальности (например, на культ «светлого будущего», которым теперь является уже не коммунизм, а место у «европейского корыта» - но его низменная суть одна и та же). Поэтому и конец его будет таким же (т.е. легким и позорным).

Проект глобального однополярного мира предполагал недопустимость воссоздания самостоятельного цивилизационного пространства Евразии, которое чем-либо выделялось бы из общего болота «третьего мира». В соответствии с этим проектом, как писал А.С.Панарин, «народы Евразии теряют единое большое пространство и погружаются в малые и затхлые пространства, где царят вражда, ревность и провинциальная зашоренность. Они теряют навыки эффективной экономической кооперации, социального и политического сотрудничества, превращаясь в разрозненных маргиналов нового глобального мира. Они теряют язык большой культуры и великую письменную (надэтническую) традицию, возвращаясь к этническим диалектам или даже придумывая их в случае реальной ненаходимости в прошлом»[19]. Современная Украина является характернейшим примером реализации всего перечисленного. Однако когда деградация «разрозненных маргиналов» и иллюзорность «евромечтаний» станут очевидными большинству населения, украинизму придет быстрый конец - и этот процесс уже начался.

Тот печальный, но одновременно и обнадеживающий факт, о котором пишет С.Н.Сидоренко, еще раз доказывает, что совершенно неправильно, как это, к сожалению, часто бывает, рассматривать украинство как нечто внешнее, навязанное извне и именно противо-стоящее Русскому миру. Действительно, украинство всегда активно использовался и поощрялся извне, - но в своих подлинных истоках это именно внутренняя русская болезнь. Украинство - это внутренняя экзистенциальная и нравственная болезнь самого Русского мира, неизбежное следствие отхода от христианских ценностей жизни, на смену которым пришли позывы животной натуры в человеке, в том числе и этнический эгоизм. Это разновидность русского «западничества» и особой русской «смердяковщины», патологически обострившаяся на этнической почве, а также на почве утраты исторической памяти и элементарного бескультурья. Соответственно, и преодоление украинизма может быть только свободным нравственным актом народа возвращения к своим исконным ценностям.

Именно этот процесс будет главным и определяющим фактом нашей истории в ближайшие десятилетия, а его результат не предопределен и зависит исключительно от личных усилий людей, борющихся с этой тяжкой болезнью.

 

 

 

Историческая карта Украины

 

 

 

 

 

 

Плакат украинских националистов периода Великой Отечественной войны: Гитлер с букетом цветов на фоне герба Галиции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Марш украинских националистов периода Великой Отечественной войны: герб Галиции между гербами СС.

 

 

 

День рождения Шевченко на Западной Украине в период Великой Отечественной войны: портрет Шевченко на фоне портрета Гитлера и свастики.

 

 

 

Подготовка бандеровских пропагандистов в спецшколе Абвера: под портретом Гитлера, свастикой и трезубцем. Подпись: «Внимательно слушают лекцию по истории Украины». Такую же точно «историю Украины» теперь преподают в школах с 1991 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

[1] «Благодеяния до тех пор принимаются с признательностью, пока за них надеются отблагодарить; но становясь слишком большими, вызывают ненависть» (Тацит).

[2] Ефремов И.А. Час Быка: научно-фантастический роман / И.А. Ефремов. - М.: Издательский дом «ОНИКС 21 век», 2001. - С. 318.

[3] Олесь Бузина. Национализм как прибежище негодяя. 09.09.2009. //  Эл. ресурс: http://www.sevastopol.su/world.php?id=15000

[4] Шульгин В.В. Украинствующие и мы // Украина - это Русь: Литературно-публицистический сборник / Под ред. М.И. Туряницы. - СПб.: «Редактор», 2000. - С. 54.

[5] Трубецкой Н.С. К украинской проблеме // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. - М.: Наука, 1995. - С. 373.

[6] Ульянов Н. Происхождение украинского сепаратизма. - М.: Индрик, 1996. - С. 254.

[7] Сидоренко С. Украина - Россия: преодоление распада. - МиП, 2006. - С. 257.

[8] Ухтомский А.А. в дневниках и письмах. - СПб.: Изд. СПб. ун-та, 1992. - С. 179-181.

[9] Там же. - С. 170.

[10] Окара А. «Украинский вопрос» та пошуки відповідей на нього / Кур'єр Кривбасу. - 2001. - № 141. - С. 180

[11] Архівні документи Валуєвського циркуляра 1863 року та їх сприйняття // Дніпро. - 2001. - №1-2. - С. 72-73/

[12] Бондаренко Д.Я. Украинский национальный проект: история становления // Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов. - М.: МГУ, 2008. - С. 73.

[13] Сидоренко С. Украина - Россия: преодоление распада. - С. 247.

[14] Гудзий Н.К. Конец украинской самостийности // Филимонов С.Б. Интеллигенция в Крыму (1917-1920): поиски и находки источниковеда. - Симферополь: «ЧерноморПРЕСС», 2006. - С. 186.

[15] Вернадский В.И. «Я верю в силу свободной мысли...» Письма 1924-1927 гг. // Новый мир. 1989. - № 11. - С. 220. 

[16] Скоропадський П. Спогади. Кiнець 1917 - грудень 1918 / Воспоминания. Конец 1917 - декабрь 1918. - К, 1995. - С. 233-234.

[17] Вернадский В.И. Там же.

[18] Сидоренко С. Украина - Россия: преодоление распада. - С. 247.

[19] Панарин А.С. Россия в социокультурном пространстве Евразии // Москва. - 2004. - № 4. - С. 185.