Артур Шопенгауэр (1788-1860) родился незадолго до Великой Французской революции и умер незадолго до отмены крепостного права в России. Долгая жизнь этого яркого философа была неоднородной, он далеко не сразу получил признание, что сказалось на его отношении к чужой учености и к чужим научным успехам.
Он очень ярко и образно в нескольких фразах вынес, наверное, все же слишком уж претенциозный приговор всей современной ему немецкой философии: «писака, которому самому не преподносилось ничего ясного и определенного, нагромождает слова на слова, фразы на фразы и все-таки ничего не говорит, ибо ему нечего сказать, и он ничего не знает, ничего не думает, и тем не менее хочет говорить и потому выбирает слова не с тем, чтобы удачнее выразить свои мысли и выводы, а с тем, чтобы половчее скрыть их отсутствие. <...> Я разумею хитрый прием - писать темно и непонятно: вся суть заключается в таком преподнесении галиматьи, чтобы читатель думал, будто - его вина, если он ее не понимает; между тем писака очень хорошо знает, что это зависит от него самого, так как ему прямо нечего сообщить действительно понятного, т.е. ясно продуманного. Без этой уловки господа Фихте и Шеллинг не могли бы поставить на ноги свою лже-славу. Но, как известно, никто не прибегал к этой уловке с такой отвагой и в такой мере, как Гегель» (1).
При этом Артур Шопенгауэр совершенно верно отмечал, что «для огромного большинства ученых их наука - средство, а не цель. Поэтому они никогда не произведут в ней чего-либо великого: для этого требуется, чтобы наука для того, кто ею занимается, была целью, а все остальное, даже и самое существенное, только средством. Всем, чем занимаются не ради самого предмета, занимаются только наполовину, и истинного превосходства между всякого рода произведениями может достигнуть только то, что было выполнено ради его самого, а не как средство для дальнейших целей»(2).
С крайним пренебрежением философ отзывался об узких специалистах, уже задолго до 20 века, оказавшимися востребованными в Европе: «науки достигли такого широкого объема, что тот, кто хотел бы в них что-то сделать, должен заниматься только вполне специальной отраслью, не заботясь обо всех прочих. Тогда он по специальности своей хотя и будет стоять выше профана, но во всем остальном будет таким же профаном. <...> Первостепенные умы никогда не сделаются специалистами. Как таковым, им поставлено проблемою целиком и полностью все существование, и каждый из них дает о нем человечеству, в той или другой форме, тем или иным образом, новые выводы и заключения. Ибо имя гения может заслужить только тот, кто берет предметом своих изысканий целое и великое, сущность и общность вещей, а не тот, кто всю свою жизнь трудится над разъяснением какого-либо частного соотношения вещей между собою» (3).
Артур Шопенгауэр четко разделяет ученых и мыслителей, к последним, без сомнения, относя самого себя: «Ученые - это те, кто начитались книг; но мыслители, гении, просветители мира и двигатели человечества - это те, которые читали непосредственно в книге вселенной» (4). В силу этого, по мнению философа, «читать - значит думать чужою головой, вместо своей собственной. Но для самостоятельного мышления, которое стремится выработаться в нечто целое, в некоторую, хотя бы и не строго завершенную систему, ничто не может быть вреднее, как слишком сильный приток посредством чтения чужих мыслей, потому что они, принадлежа порознь различным умам, иной системе, нося другую окраску, никогда сами не сольются в одно целое и не дадут единства мышления, знания воззрения и убеждения, а скорее образуют в голове легкое вавилонское столпотворение и лишают переполненный ими ум всякого ясного взгляда и таким образом почти его расстраивают. Такое состояние замечается у многих ученых и делает то, что они относительно здравого смысла, правильности суждения и практического такта уступают многим неученым, которые свои незначительные познания, приобретаемые ими путем опыта, разговора и небольшого чтения, усваивают себе посредством собственного мышления» (5).
Впрочем, к своим книгам мыслитель относился совсем иначе. В предисловии к своему первому изданию «Мира как воля и представление» А. Шопенгауэр писал: «Я хочу объяснить здесь, как следует читать эту книгу, для того, чтобы она была возможно лучше понята. <...> для проникновения в изложенную мысль нет иного исхода, как прочесть эту книгу два раза, и притом первый раз с большим терпением» (6). При этом «второе требование состоит в том, чтобы до этой книги было прочитано введение к ней, хотя оно и не находится в ней самой, а появилось пятью годами раньше под заглавием: «О четверояком корне закона достаточного основания; философское рассуждение» (7). Без знакомства с этим введением и пропедевтикой решительно невозможно правильно понять настоящее произведение, и содержание названного трактата здесь повсюду настолько предполагается, как если бы он находился в самой книге» (8). То есть огромный фолиант не просто нужно два раза прочитать, но и до его прочтения прочесть докторскую диссертацию автора...
Впрочем, у самостоятельных мыслителей, не любящих чтения чужих мыслей, Шопенгауэр вызывал точно такое же отторжение, какое у него вызывали Фихте, Шеллинг и Гегель. В.В. Розанов интересно об этом написал: «Из Шопенгауэра (пер. Страхова) я прочел только первую половину первой страницы (заплатив 3 руб.): но на ней первою строкою и стоит это: «Мир есть мое представление».
- Вот это хорошо, - подумал я по-обломовски. «Представим», что дальше читать очень трудно и вообще для меня, собственно не нужно» (9).
Алексей Александрович Федотов, доктор исторических наук, кандидат богословия, профессор Ивановского филиала Института управления (г. Архангельск)
Примечания:
1. Шопенгауэр А. Об университетской философии // Океанская Ж.Л. Пособие по культурологи для студентов-негуманитариев (хрестоматия). Шуя, 2012. С. 32
2. Шопенгауэр А. Об учености и ученых // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 1221
3. Шопенгауэр А. Об учености и ученых // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 1226-1228
4. Шопенгауэр А. О самостоятельном мышлении // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 1230
5. Шопенгауэр А. Об учености и ученых // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 1232-1233
6. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 50-51
7. Докторская диссертация А. Шопенгауэра
8. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 52-53
9. Розанов В.В. Уединенное. М., 1991. С. 79
2. Re: Мысли Артура Шопенгауэра об учености и ученых
1. Re: Мысли Артура Шопенгауэра об учености и ученых