Моему дорогому брату, другу и единомышленнику Василию с самыми теплыми чувствами
Он есть. Он далеко, но рядом.
Он целый мир, ты - ничего.
И верь в него не за награды,
Себя лишь ради самого.
Идя по жизнь твёрдым шагом,
Своею верой не сори -
Но всяким жестом, словом, знаком
Его за всё благодари.
Благодари за то, что больно,
За то, что скоро боль пройдёт.
За то, что дышишь ты привольно,
За то, что грудь стесняет гнёт.
За то, что трудностей армада,
Хвалу Ему скорей воздай -
И не падешь в пучину ада,
Не переступишь через край.
За то, что сердце мерно бьётся,
За то, что любишь и любим,
Тебе опять же остаётся
Пасть ниц смиренно перед Ним.
За то, что ты живёшь в России,
Стране величия и мук.
Какие б беды не грозили,
Здесь будут жить твой сын, твой внук.
А чтобы жизнь тюрьмой не мнилась -
Усвой душою и нутром:
Любой удар - в итоге милость,
А зло сменяется добром.
Накануне Сретения
Февральский вечер в своём праве
Морозом сковывает грудь,
Но он не властен в Божьем храме,
Где можно радостно вздохнуть.
Между землёй и небом бездна
С порога самого времён.
Нелепы, суетны, болезны,
Мы часто бездну ту клянём.
Смири гордыню, вытри слёзы,
Души смятенье обуздай.
Всё это, может, слишком поздно?
К Нему - не поздно никогда!
И то, что бездною казалось,
Ты, Символ Веры сотворя,
Пройдёшь за истинную малость
От двери и до алтаря.
И купол храма крышей мира
Приблизит праведнику рай -
Не изваяй себе кумира,
Но Бога каждый миг ваяй.
Пускай мирские лезут мысли,
Пускай неловко крест кладёшь.
Ты искренен, лишь в этом смысл -
Он отвергает только ложь.
Здесь всё торжественно и строго,
Здесь просто всё и с добротой.
Как страшно жить, отвергнув Бога!
Как радостно, коль Бог - с тобой!
Памяти майора Солнечникова
Ты страшный принял на себя удар
Не за медаль и звёзды на погонах.
Ты помнил - рядом замер твой солдат,
Твой подопечный, в сущности ребёнок.
Ты сделал то, что должен сделать был,
Тебя не заставляли, не просили.
И точно так же, выбившись из сил,
Спасает всех из века в век Россия.
Нас не любили (и не любят вновь),
Кривясь, шептали: "лапотная дура!".
А мы обильно проливали кровь,
За целый мир ложась на амбразуру.
Перед Россией многие в долгу,
Но мы в долгу перед собою сами.
И, стиснув зубы, через "не могу",
Продолжим путь, в руках сжимая знамя.
Любой из нас обязан не забыть
Ту самую злосчастную гранату.
И, может быть, придётся повторить
Майора подвиг, если очень надо.
Остановить собой осколков град,
Последний в жизни шаг свершить спокойно,
Сказав одно за миг до Божьих врат:
"Пусть будет быстро и не слишком больно".
Посвящение ТВБ
Безумный мир в плену идей
Слепой терпимости к разврату,
Исчезла ясность у людей -
Что делать надо, что не надо.
Какой-то мерзостный дурдом
Крушит твердыни христианства,
И скоро полностью Содом
Зальет все зримое пространство.
Лишь только Родина моя
В потёртой ношенной одежде
Склонила взор у алтаря,
Даруя робкую надежду.
Надежду, что минует тьма,
С Земли пороки забирая,
Что в наши души и дома
Вдруг снизойдёт частичка рая.
Вновь станут главными тогда,
Отвергнув дьявольскую тризну,
Три ценности - везде, всегда,
Любовь. И Вера. И Отчизна.
Ты хочешь выстоять в борьбе?
Живи с самим собой в симфонии -
И русское люби в себе,
А не себя на русском фоне.
***
В
праздном списке всяческих вопросов
Про любимый цвет, еду, погоду,
Про любимые стихи и прозу
Есть ещё вопрос про время года.
На него я отвечаю прямо:
Осень, мол, зиме предпочитаю,
В летний зной, палящий и упрямый,
По весне застенчивой скучаю.
Только это всё не так и важно,
Это миг в календаре у Бога,
Он главней, чем календарь бумажный,
И потолще, скажем так, немного.
Если в сердце глыба ледяная,
Что Титаник потопить сумеет -
И жара июльская, я знаю,
Лишь слегка снаружи обогреет.
А когда, ошибки сквозь и пробы,
В твоем сердце вдруг тепло настанет,
То не будет разницы особой,
Рано или поздно солнце встанет.
Кое-что, конечно, Цельсий значит,
Но совсем не он в приоритете.
Атмосферы внутренней задачи
Всех первей на нашем грешном свете.
Исповедь
Прости
меня, Отец, прошу, прости!
Под этой золотой епитрахилью
Вся грязь и мерзость на моем пути
Пускай исчезнет, обернувшись пылью.
Я очень скоро снова согрешу
И вряд ли быть греховным перестану
Прошу, прости меня, Отец, прошу!
Просить не устаю, грешить - устану.
Ты в милости своей неизмерим,
И сколько б я запретов не нарушил,
Меня ты примешь - всё же я твой сын,
Как твои дети все Христовы души.
Христос в душе - не сладостный обман,
Но словно для прыжка к спасенью планка.
Недаром, как сказал Тертуллиан,
Душа у человека христианка.