Введение
В нашей научной работе ««Мягкая сила», сетеоцентричные войны и национальная безопасность России» (http://www.rulad.ru/novosti/myagkaya-sila-i-geopolitika-istoki-i-sovremennost-dzh-naj-i-ego-myagkaya-sila.html) мы писали: «Сегодня в российских политических кругах много говорят о феномене так называемой «мягкой силы» (soft power). Однако, на наш взгляд, до сих пор существует определенный недостаток в научном понимании «мягкой силы», рассматриваемой в контексте национальной культуры (цивилизации) России. Такой недостаток, помимо потребности в непосредственно научном исследовании, связан и с проигрышем в области собственно «мягкой силы», ведь ее понимание и применение в свою очередь представляет собой «мягкое» влияние, влекущее серьезные последствия. Другими словами, само исследование в сфере мягкой силы - это уже использование «мягкой силы». Именно поэтому так важно изучить ее именно в нашей, российской, системе координат, делая это, тем не менее, максимально объективно. Настоящая работа призвана внести посильный вклад в такое исследование». Наша статья в существенной степени основана на данной монографии в части исследования сущности «мягкой силы» с акцентом на практику и возможности ее применения в постсоветском пространстве.
I Мягкая сила и ее возможности
Концепция «мягкой силы» подразумевает формирование такого образа власти или любой политической силы (включая и оппозицию), который способен влиять на поведение, вынуждая массы предпринимать выгодные актору «мягкой силы» действия. Власть «soft power» основана, прежде всего, не на аргументах разума, а на силе «информации и образов», на влиянии «смыслов».
«Мягкая сила» позволяет выстраивать систему конструирования и интерпретации реальности при опоре на базовые, «архетипические» модели восприятия бытия, характеризующиеся такими полюсами, так «добро и зло», «прекрасное и ужасное», «правда и ложь».
Технологическая революция и резкое ускорение психо-информационных процессов стали и причиной и следствием не только глобализации современного мира, но и все большей сензитивности каждого нового поколения к протекающим в бессознательном процессах при все меньшей осознанности каждой отдельной личности как части массы по отношению к данному феномену. Поэтому «soft power» стала мощнейшим фактором влияния на восприятие действительности, психическую реальность и поведение населения целых государств и регионов, а, по сути всего мира.
Захватить власть и, тем более, ее удержать в условиях XXI невозможно чисто силовыми методами, равно как и пропагандой времен «холодной войны».
Западная концепция «мягкой силы» была разработана в 1990 году профессором, доктором наук и преподавателем Гарварда Джорджем Сэмуэлем Наем. В 2004 году Дж Най опубликовал свой фундаментальный труд «Soft Power. The Means to success on world politics» («Мягкая сила - средства достижения успеха в мировой политике»). В этой работе Д. Най пишет о том, что человек как существо психическое живет в трех измерениях: реальном, информационном и символическом. Най привязывает схемы информационного и психологического воздействия на человека, корректирующие его образно-символическое мышление, к новым технологиям и средствам коммуникации. В современном мире коммуникативные сетевые структуры, особенно структуры Интернета, оказывают крайне мощное воздействие на человеческие сознание и бессознательное, «присваивая» («обозначая») значимость тем или иным реальным («обозначаемым») событиям.
Отметим здесь, что концепция Ная имеет явное сходство с известной психоаналитической концепцией Ж.Лакана: «...Структура человеческой психики у Лакана выглядит как сфера сложного и противоречивого взаимодействия трех составляющих: Воображаемого, Символического и Реального. <...> В самом общем плане Воображаемое - это тот комплекс иллюзорных представлений, который человек создает сам о себе и который играет важную роль его психической защиты, или, вернее, самозащиты. Символическое - сфера социальных и культурных норм и представлений, которые индивид усваивает в основном бессознательно, чтобы иметь возможность нормально существовать в данном ему обществе. Наконец, Реальное - самая проблематичная категория Лакана - это та сфера биологически порождаемых и психически сублимируемых потребностей и импульсов, которые не даны сознанию индивида в сколь либо доступной для него рационализированной форме» (Философский словарь, http://www.philosophydic.ru/psixicheskie-instancii-voobrazhaemoe-simvolicheskoe-realnoe). Из вышесказанного очевидно, что для формирования рациональной позиции человека необходимо воздействовать на его воображаемую сферу через те или иные символико-смысловые системы, что, собственно, и предлагает Най. К достоинствам и, что даже более важно, недостаткам концепции психоанализа мы еще вернемся, а пока вновь обратимся к трудам Ная.
Д. Най утверждает, что важнейшим инструментом «мягкой силы» являются: научные и культурные взаимодействия крупного международного актора с объектами манипуляции; влияние на систему высшего образования и на развитие общественных наук, в основную задачу которых входят конструирование теоретической и технологической базы образов и смыслов, отвечающей интересам проводника «мягкой силы» и позволяющим ему выстраивать тот или иной образ реальности. Используя данные инструменты, субъект «мягкой силы» формирует «определенное мировоззрение» среди различных специальных категорий, таких как студенты, бизнесмены, чиновники, ученые. В статье «Почему они не останавливаются» (журнал «Однако» от 15.04.2013) говорится: «Митта Спенсер, издатель Peace Magazine", утверждала, что решающую роль в демонтаже СССР сыграли не «звездные войны» , истощившие советский бюджет, а диалог американских и советских ученых в рамках Пагоушской конференции. «Считается, - писала она, что иностранное влияние обычно осуществляется через правительственную бюрократию Но это не совсем точно: даже когда важные идеи передаются в рамках уполномоченных государственных институтов, реальное влияние реализуется посредством личных отношений в социальных сетях ( by personal relationships in social networks). Кроме того, встречи глаза в глаза, язык тела и другие невербальные средства переводят письменный материал в более точный когнитивный контекст...»
Другим важным фактором «мягкой силы» является взаимодействие актора, ее применяющего, с неправительственными общественными организациями (НПО) на территории субъекта манипуляции.
Многочисленные НПО оказывают эффективное воздействие на общественное мнение по многовекторным направлениям «атаки» субъекта (технология «темного роя»).
II «Мягкая сила» и геополитика
В нынешнем многополярном мире различные региональные лидеры используют арсеналы возможностей «собственной» «мягкой силы» с учетом процессов геополитического соперничества.
Российский специалист по вопросам обеспечения национальной безопасности В.С. Пурумов в своей книге «Некоторые аспекты методологии исследовании проблем национальной безопасности России в современных условиях» (Геополитика и безопасность. М, 1993, Т 1, с.716) пишет следующее: «Геополитика как наука изучает процессы и принципы развития государств, региона и мира в целом с учетом системного влияния ряда факторов (географических, политических, экономических, военных, экологических, демографических, культурных, религиозных, этнических...»
При этом надо учитывать, что за последние десятилетия благодаря сетевым технологиям и информационным войнам характер вышеообозначенных факторов влияния на процессы межгосударственных отношений сильно изменился. В учебной пособии «Геополитика» (М, ИНФРА», - М, 2000) Ю. Тихонравоов пишет о том, что глобализация породила новые субъекты - надгосударственные структуры (транснациональные корпорации - ТНК), которые оказывают мощнейшее влияние на различные народы, государства и регионы мира.
Соответственно, элиты, завязанные на экономические интересы ТНК, пытаются навязать человечеству постмодернистские, либеральные ценности.
Известный политолог А. Панарин так пишет на этот счет: Для информационной политики важно определение той парадигмы, по которой идет управление социальными (политическими, культурно-духовными, информационными и иными) процессами в современном мире. Именно главенствующая парадигма развития мира является той идейной основой, на которой базируется информационная политика ее сторонников, стремящихся актуализировать свои интересы через подконтрольные им каналы распространения информации. Очевидно, что такой доминирующей парадигмой в силу ряда причин на сегодняшний момент является парадигма Запада (западной цивилизации)... Западная парадигма пути в будущее всегда означала натиск и покорение, а также насильственность и упрощение. Одной из недавно провозглашенных стратегий западного модерна является противопоставление научно-технических революций социально-политическим, что предполагает все более эффективное ограбление природы, укрепление Запада за счет «получения ресурсов побежденного Востока...».
Концепции западного монополярного «Капитолийского» мира мы можем противопоставить концепцию региональной многополярности, которую отстаивают страны, сохранившие относительную идейную, духовную независимость от Запада (Россия, Китай, Иран. Индия и др.).
Эти региональные центры влияния проецируют нелинейное многополярное развитие и равноправное диалоговое взаимодействие цивилизаций, народов, стран.
Авторский коллектив научной монографии «Государственная информационная политика в условиях информационно-психологической войны» (Издательство: Горячая Линия - Телеком, 2006 г .), - А.В. Манойло, А.И. Петренко, Д.Б. Фролов, - убедительно обозначил антизападную, антилиберальную альтернативу мирового развития, одним из краеугольных камней которого может стать возродившаяся в постсоветском пространстве русская цивилизация: «Действие закона «ментальной идентичности» в совокупности с логикой парадоксов позволяет предположить, что Россия, отторгнув западную модель развития (в очередной раз) после катастрофы слепого копирования «реформ» западного либерального образца неизбежно вернется на антизападную позицию, идентичную ее исторической роли и духовно-нравственным основам (восточное христианство), что отнюдь не предполагает возврат в варварство, а скорее единственно возможный рецепт спасения от истинного варварства , в которое погружаются регионы бывшего СССР - межнациональные, религиозные конфликты, духовный коллапс. Государственная информационная политика в России в этих условиях неизбежно встанет пред необходимостью быть информационно идентичной этому процессу. Это значит, что возврат к традиционным для России ценностям в информационных процессах является объективной необходимостью, которая не только обусловлена требованиями выживания и возрождения России как полноправного члена мирового сообщества с сохранением собственной индивидуальности, но и обеспечения этого выживания и возрождения с учетом и в интересах реализации альтернативной парадигмы глобализации, противостоящей традиции Запада...».
Отсюда можно сделать следующий вывод: «мягкая сила», защищающая геополитические интересы русской цивилизации, должна быть использована в активном формировании привлекательного (положительного) образа России на постсоветском пространстве.
III Истоки русской цивилизации
В статье «Россия и ее традиционные ценности» (http://www.rulad.ru/novosti/a-m-bogachev-m-m-lagutin-rossiya-i-ee-traditsionny-e-tsennosti.html) мы писали «Русский народ - это носитель особого типа религиозности и культуры. Его религиозно-культурный архетип резко отличается от аналогичного архетипа католико-протестантского Запада. Основой русского религиозно-культурного «топоса» можно назвать следующую цепочку: общинность, коллективизм, соборность, труд, нестяжательство, патриотизм». Фундаментом всего этого является православная культура. Известный историк-русист Георгий Вернадский в своей книге «Золотой век Киевской Руси» (М., ЭКСМО, Алгоритм 2012) пишет: «Возрождение язычества в Киеве в 80-х годах X века не могло не встретить жесткой оппозиции; оно было также анахронизмом в свете международной панорамы этого периода. Как мы знаем, к тому времени христианская вера уже пустила корни на Руси. Христианское влияние исходило из различных регионов - из Моравии, из Византии, из Скандинавии. Первая русская епархия появилась при патриархе Фотии в 867 г., предположительно в Тмутаракани. Из договора Игоря 945 г. мы знаем, что часть его воинов была христианами, что в Киеве в это время уже существовала христианская церковь св. Элии. Затем около 955 г. княгиня Ольга была обращена в христианство. Итак, почва в России была хорошо подготовлена к обращению. Хотя в 80-х годах X века христиане еще составляли меньшинство в Киеве и не сопротивлялись с оружием в руках усилению язычества при Владимире, их жертвенность должна была привлечь значительные симпатии народа. Морально они победили».
Начиная с Киевской Руси (Киев - мать городов русских), русский народ стал особым хранителем связи времен, идущей из Византии (Рима) и продолжающейся во Владимирско-Московской Руси, имперской России и СССР.
Русская идентичность исходит из глубины веков, и основана она на реальности великой русской цивилизации, реальности, определяющей духовную, душевную да и физическую жизнь тех, кто себя с ней (сознательно или бессознательно) отождествляет. Речь идет об особом типе психической реальности. Психологами она описывается с помощью понятия этнических констант. Дочь известного историка Льва Лурье, известный ленинградский этнопсихолог Светлана Лурье, так говорит об этом в свой работе «В поисках русского национального характера» (http://www.strana-oz.ru/2002/3/v-poiskah-russkogo-nacionalnogo-haraktera): «Русские пережили в своей истории немало драматических перемен - трудно было стать из язычников христианами, трудно было из свободной городской вольницы попасть под монгольское иго, трудно было перешагнуть из Руси московской в петровскую Россию, трудно было вместо царской России оказаться в ленинском и сталинском Советском Союзе, трудно было из тихих советских заводей нырнуть в постсоветские водовороты. В каждый из этих периодов разные группы русских людей очень по-разному смотрели на мир и оценивали происходящее, но при этом оставались русскими вне зависимости от своего социального статуса и идейных установок. Выделить «содержательные» признаки «русскости» очень сложно - прекрасно работая на одном историческом этапе, для одной картины мира, они дают сбой на другом. Остается искать те самые неизменные элементы, которые скрепляют любую русскую картину мира в любой ее конфигурации. Эти неизменные элементы можно назвать системой этнических констант».
Этнические константы - это бессознательные глубинные сценарии действия («направленности»), тесно связанные с универсальными для той или иной цивилизации ценностными основаниями и являющиеся основой для восприятия мира, образа жизни, стремлений, поведения носителей данной цивилизации. Это как бы внутренние скрепы, соединяющие между собой множество разных людей, которые называют себя соотечественниками, и дающими соотечественникам энергию для созидательно ведения общественной жизни. Каждое новое поколение, созревающее в теле культуры того или иного этноса, впитывает в себя соответствующие этнические константы в процессе развития личности, вхождения ее в общество. Без этого процесса общество не может нормально существовать! Каковы же они для русских? На основании каких критериев, мы можем сказать, это - русский, а это - представитель другой цивилизации?
Первой характеристикой русского является стремление нести людям, миру - добро и справедливость: «Русский (мы-образ) существует как бы в трех ипостасях, но всегда очень связан с образом себя как носителей добра. Эти три ипостаси можно представить следующим образом: хранители возделыватели добра - крестьянская община, созидатели и творцы космических ракет и т. д.; миссионеры-просветители, готовые всегда нести , в чем бы он ни заключался; воины - защитники добра, борцы со и покровители народов, которым зло угрожает» (там же).
Вторая характеристика русского - терпимое отношение к Иному (если это Иное не воспринимается как опасность для того ,что русский воспринимает как добро): «Исследователей поражала порой традиционная нечувствительность русских к национальным проблемам и их вполне искреннее неумение "воспринять национальное неудовольствие всерьез". Английский путешественник Д.М.Уэллс писал: "В восточных и северо-восточных областях европейской России множество сел населены наполовину русскими, а наполовину татарами, но слияние двух национальностей не происходит. Между двумя расами существуют прекрасные взаимоотношения, деревенским старостой бывает то русский, то татарин". Более того, порой русские крестьяне начинали придерживаться того мнения, что "сколь абсурдно заставлять татар поменять цвет глаз, столь же абсурдно пытаться заставлять их поменять свою религию" ... » (там же). С .Кара-Мурза так говорит на этот счет: «Вот для меня первая ипостась русской идеи: человек - личность. Поднявшись до соборности, осознав ответственность, ограничив свободу любовью, он создает народ. А значит, он не станет человеческой пылью и в то же время не слепится в фашистскую массу индивидов, одетых в одинаковые рубашки» («Русская идея: рубежи обороны», Русский дом, N 1, 2000 г).
Третья характеристика русского - тяга к общинной жизни: «Общину можно рассматривать как основной тип русской социальности. Синонимом слова "община" является слово "мир", и понятие "мир" было центральным в сознании русских крестьян. Крестьянин осознавал себя членом русского общества не как индивид, а как член конкретной общины, конкретного "мира". "Мир" - это автономная самодостаточная целостность» (там же).
Итак, представитель русской (отечественной) цивилизации - это личность, стремящаяся в своей жизни выполнять миссию Добра и Справедливости (то есть выходящая за пределы своих личных потребностей), дружелюбно и терпимо относящаяся к Иному (за исключением случаев, когда оно несет зло) и принимающая ценности общинности, коллективизма (в хорошем смысле этого слова). Это достаточно уникальное сочетание ценностей и вытекающего из них образа жизни позволяет нам говорить о русских, и, прежде всего, о русских советских людях, на практическим уровне. Если ты принимаешь описанные выше ценности и (или) ведешь себя в соответствии с ними, то ты - русский, ты принадлежишь русскому миру, живешь в соответствии с русским Ладом.
Психическая реальность предания русской цивилизации как основа для «мягкой силы» России: концепция А.А. Ухтомского
Речь идет о далеко опередившей свое время концепцию личности и психической реальности выдающегося русского советского ученого, философа, психолога и психофизиолога А.А. Ухтомского.
Ухтомский в основе собственно человеческого существования ставил единство слушающего и говорящего, то есть «я» (субъекта) и Другого. Для него единицей осмысления личности являлось, по сути, поле, состоящее из а а) того, кто говорит; б) того, кто слушает, и в) их Единства. Как отмечает философ и психолог В. Хализев в работе «Нравственная философия Ухтомского» (Новый мир, Москва, 1998): «Опорные слова в теории общения Ухтомского - Двойник (для человека с доминантой на свое лицо - тот, кто ему подобен, является конкурентом, вызывает зависть и недоверие, подозрительность и ненависть) и Собеседник (предмет живого и бескорыстного инте реса, душевной расположенности и любви): "ужасно тесно спаяны между собой темы о Двойнике и о Собеседнике: пока человек не освободился еще от своего Двойника, он, собственно, и не имеет еще Собеседника, а говорит и бредит сам с собою; и лишь тогда, когда он пробьет скорлупу и поставит центр тяготения на лице другого, получает впервые Собеседника. Двойник умирает, чтобы дать место Собеседнику. Собеседник же, т. е. лицо другого человека, открывается таким, каким я его заслужил всем моим прошлым и тем, что я есть сейчас".
Ухтомский говорил, что здоровый психологически человек открывает для себя другого человека как самоценность. И в этот момент становится самоценным он сам, в этом момент он обретает целостность в лице Другого, Собеседника. Слово «лицо» означает здесь то, что один человек воспринимает Другого как целую Вселенную, как нечто, имеющее великую и самую главную ценность. Без бытия-в-Другом человек оказывается отщепленным от самого себя и от потока жизни.
Важнейшим понятием в учении Ухтомского является понятие доминанты. Доминанта - это, прежде всего, вектор, направляющий активность живого существа, конденсирующий его физическую, душевную и духовную энергию в определенном направлении. Доминанта действительно характеризуется активностью, то есть, в отличие от условных рефлексов, вызывается неким изначальным устремлением живого существа как активного субъекта своего бытия (здесь видно, что теория Павлова находится в подчинении у учения Ухтомского, т.е. безусловные и условные рефлексы «обслуживают» целостное стремление организма).
В учении А.А. Ухтомского важное место занимает различие сущности доминант: «Ухтомский разграничивал, оценочно их противопоставляя, два рода доминант - два типа ориентаций человеческого сознания и поведения: на свое лицо (ситуация самоутверждения и эгоистического своеволия) - и на другое лицо (ситуация ответственного внимания к окружающим и живого контакта с ними): «Одним из ключевых в его философских опытах становится слово "предание", под которым разумеется то наследие, что оставили нам "старейшины человечества" (там же).
Поэтому доминанты человека (в отличие от доминант лягушек), так или иначе, характеризуются его психическими особенностями, его духовным складом. Отсюда и концепция хронотропа, т.е. неразрывности реальности: «Высшие кортикальные доминанты, то ярко живущие в поле сознания, то спускающиеся в скрытое состояние, но продолжающие владеть жизнью из подсознания, очевидно, совпадают по смыслу с теми «психическими комплексами», о которых говорят Фрейд и его ученики. «Ущемленные комплексы», т.е. попросту, заторможенные психические содержания пережитых доминант могут действовать патогенно, когда они не были в свое время достаточно вплетены и координированы в общей психической массе. Тогда последующая душевная жизнь будет борьбой вытесняющих друг друга, несогласных доминант, которые стоят перед друг другом, как инородные тела» (А.А. Ухтомский. «Доминанта», Питер, 2002).
Иными словами, Ухтомский писал как раз о том патогенном состоянии, которые навязывает нам западная «мягкая сила», и которое позволяет преодолеть своего «Двойника» (доминанту на эго) в живом общении с Другим через некие объективно данные культурно-цивилизационные коды. В России - это коды русской советской цивилизации, православной культуры, препятствующей разложению и расщеплению, навязываемой «психоаналитической» культурой Запада: «Нет оснований сомневаться, что к сфере "умственного бреда" Ухтомский относил <.. >фрейдовское учение о безусловном доминировании в человеке сексуального начала. В последнем убеждают слова ученого: в разумении любви как "преимущественного дела половых инстинктов" - "страшный симптом в европейской культуре „просвещения", - признак приближающегося разрушения". Причастность и верность преданию побуждала ученого подвергать критике все то в сознании и поведении людей Нового времени, что сопряжено с их отчужденностью от реальности: "Величайший разрыв, происшедший в человеческом духе, случился тогда, когда однажды человек противоположил себя принципиально „среде", „объекту", „природе". Тут он порвал любовную связь с нею, общую жизнь с нею, любовную ответственность за нее" (там же)
Таким образом, опираясь на концепцию Ухтомского, можно сказать, что человеческое «я» в бессознательной, глубинной своей основе в буквальном смысле строится и состоит из образов значимых для нас Других (Собеседников), в основе своей любимых нами и любящих нас людей: семьи, рода, народа... Каждый такой образ - это часть фундамента нашего внутреннего дома. Сохраняя внутри себя образы, с которыми связаны чувства радости и любви, человек находит в себе силы выносить чувство недостаточности, выдерживать пустоту. И способность быть собой, действовать, зависит от того, насколько конкретный человек и социальный организм (в том числе этнос) способен следовать созидательному преданию, сохраняя связь времен.
Здесь мы вновь приходим к ответу на вопрос о специфике подлинной русской, подлинно советской «мягкой силы», так как именно основанная на ее этно-культурных константах система социализации и воспитания соответствует здоровым потребностям психической реальности личности (прежде всего, чувства осознанной сопричастности).
Осознанное сопротивление «мягкой силе» Запада и утверждение русской советской «мягкой силы» (конкретные рекомендации)
А. Борьба на уровне «низового» противодействия либеральным метастазам во властных структурах
На наш взгляд, существует только один вариант «низового» сопротивления, емко и четко выраженный известным русским философом С.А. Строевым в статье «Стратегии сопротивления»: «Стратегия сопротивления, соответственно, может и должна на сегодня сводиться к разработке, созданию, обеспечению устойчивости и сетевой координации социальных структур, способных к воспроизводству и передаче от поколения к поколению традиционных ценностей, межличностных (социальных) связей, культурных кодов и знаний с перспективой дальнейшего распространения влияния на атомизированные капиталократией человеческие массы. Эта задача распадается на три подзадачи.
1) Определение общего контура альтернативной системы ценностей как в положительном (что принимаем), так и в отрицательном (что отрицаем) формате. Предлагаемая нами парадигма включает ряд «идеологических» (ценностных) постулатов: 1) рынок есть частная социально-экономическая функция, а не универсальный закон общественного бытия;
2) религиозные, духовные, экзистенциальные ценности качественно нерыночны, а их релятивизация и размывание есть маркер врага;
3) <...>, традиционные социальные институты (с присущими им традиционными нормами отношений мужчины и женщины, родителя и ребёнка, учителя и ученика, старшего и младшего) есть защищаемая (в интересах коллективного выживания) ценность, а покушение на них есть маркер врага;
4) сохранение идентичности (конфессиональной, национальной, половой) есть ценность и условие социальности, покушение на идентичность, её размывание или релятивизация - есть маркер врага;
5) условие сохранения социальности есть отделение своих от чужих, право народа - защищая свою идентичность, не допускать чужих (в конфессиональном, культурном, антропологическом и др. смыслах) на свою территорию. Инфильтрация чужого есть покушение на коллективную субъектность и идентичность и потому - маркер действий врага;
6) социальный статус не есть функция имущественного статуса и уровня потребления, релятивизация традиционных атрибутов социального статуса (награды, воинские звания, учёные степени и т.п.) есть покушение на коллективную субъектность социума и потому - маркер врага;
7) право на получение и распространение информации (за исключением общественно опасной) естественно, а право на монопольное владение и присвоение информации ничтожно;
8) искусство нерыночно, «рыночное искусство» - не искусство. Представленный перечень постулатов не претендует на полноту и представляет предмет для обсуждения и доработки.
2.Разработка форм и способов существования социальных сообществ, способных к сохранению и устойчивому воспроизводству традиционных ценностей в «катакомбах» в условиях оккупации и нахождения в идеологически, административно, культурно и информационно враждебной среде восторжествовавшего капиталократического глобализма. Привлечение опыта субкультур. Метафора: «партизаны Китежа».
3.Разработка методов и способов эффективного влияния на внешнюю социальную среду, расширения сферы влияния наших ценностей, культурных кодов и форм социальности. Разработка асимметричных способов контрнаступления на транслируемые капиталократией парадигмы, точечных высокоэффективных ударов, нарушающих функционирование и воспроизводство капиталократии как машины власти» (http://www.rossia3.ru/ideolog/nashi/sergstroev).
Б. Государственная стратегия использования
«мягкой силы» во имя интересов России
Итак, на наш взгляд российская «мягкая сила» должна включать в себя следующие параметры:
- Сеть различных центров и учебных заведений на постсоветском пространстве по изучению русского языка, русской культуры и русской истории. Задача этой сети - обеспечивать доминирование русской ментально-культурной, духовной составляющей на евразийском направлении;
- Формирование новой политики государства в вопросах научно-образовательного сотрудничества России со странами постсоветского пространства. Цель здесь очевидна - через научное взаимодействие, оказание услуг в получении высшего образования сформировать интеллектуальную, элитную про-российскую прослойку в странах СНГ;
- Конструирование схем взаимодействия российских политических элит с различными неправительственными общественными организациями на постсоветском пространстве. Здесь предстоит добиваться того, чтобы многочисленные НПО выполняли роль активных проводников российских национальных интересов в государствах СНГ по технологиям «прямого» и «непрямого» действия;
- Современные информационно-сетевые технологии в сочетании с взаимодействием различных про-государственных организаций, «мозговых» информационно-аналитических центров, неправительственных общественных организаций, структур масс-медиа (интернет-сообщества, твиттер, информационные сообщества, телевидение, радио, печатные издания) - все это вместе взятое должно быть выстроено в определенную систему и представлять из себя арсенал вооружений, которые необходимо использовать в борьбе с врагами и конкурентами России;
- Использование внутриполитических сетевых возможностей (в том числе через горизонтальные оппозиционные структуры, такие как КПРФ и ВСД «Русский Лад», а также церковные общины) для ослабления влияния российского либерального политического кластера, ориентированного на западные, англосаксонские ценности. Примеры такой работы мы могли видеть в ситуациях с попыткой разгрома РАН и событиях в городе Пугачев. Следует отметить и эффективность деятельности аффилированного с КПРФ Центра исследования политической культуры России (ЦИПКР), выполняющего функцию интеллектуального центра при ЦК КПРФ.
- Усиление КПРФ, всего левопатриотического движения, и Русской Православной Церкви позволит этим двум силам не только резко усилить позиции в стране, но и добиваться от власти таких решений, которые усилят русский мир в целом, а Россию сделают безусловным лидером постсоветского пространства, что создаст предпосылки для восстановления великой Державы.
В перспективе эта Держава должна стать мировым лидером по всем направлениям: политико-идеологическому, культурному, научному, экономическому, военному и т. д.
Данная сверхзадача определит стратегию национальной безопасности России в глобальном информационном мире сетеоцентричных войн.
Еще раз подчеркнем, что в политической сфере России функцию масштабного катализа данных процессов сетевого сопротивления «мягкой силе» Запада и фактически психотерапии нации, восстановления целостности цивилизационного пространства Отечества могут осуществлять по сути только КПРФ и ВСД «Русский Лад» в сфере политики, и РПЦ в духовной сфере. Именно данные общественные силы имеют потенциал сетевого «горизонтального» распространяя образно-смысловых доминант, соответствующих тем установкам и потребностям, которые мотивируют к активной и полноценной жизни социализировавшихся поле русской культуры личностей.
Только ассиметричная «роевая» стратегия с опорой на предание русской (советской) цивилизации с практическими выводами в части национализации общенародной собственности может позволить России (и другим государствам с сильными цивилизационными устоями) сохранить свою национальную безопасность в эпоху глобализации и войн нового, седьмого, поколения.
И предание, и стратегия у нас есть. Дело в политической воле.
