Невыученный урок прошлой «евроинтеграции»

Часть 1. О том, чем все закончилось в прошлый раз

 

Подписанием на Вильнюсском саммите Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом углубляется болезненный разрез, разделяющий Русскую землю. Создаются условия для воссоздания некоего подобия прочно уже забытого «Великого княжества Литовского», распухшего в свое время за счет поглощения кусков раздробившегося на части Древнерусского государства. Все существование этого альтернативного русского массива - «Новой Литвы» - надеются сориентировать на противодействие поднимающейся с колен России. Организаторы такой расстановки «фигур» на «шахматной доске» рассчитывают осуществлять это противодействие в основном силами той части русского народа, которая, подвергшись на протяжении последнего столетия направленным душегубительным мутациям, была постепенно превращена из русской в «украинскую». А так как приближение подписания вынесенного нам приговора сопровождается повышенной организационной беготней польских политиков, в глазах которых читается неподдельный энтузиазм, то становится понятно, что и попытки реанимации давно уже похороненной Речи Посполитой - тоже не за горами.

Нынешняя «евроинтеграция» осуществляется совокупными усилиями украинской «элиты», правящей и оппозиционной. При всем своем взаимном неприятии, упомянутая «элита» единодушна в том, что нельзя выносить этот вопрос на всенародное обсуждение, - хотя в Европе, куда она тянет свой народ, все такого рода вопросы принято решать на референдумах. Несмотря даже на то, что все двадцатилетие со времени провозглашения украинской «независимости» вся «пропаганда» в новоиспеченном государстве велась исключительно «в одни ворота» - за «евроинтеграцию» и против России, - «элита» чувствует, что на этот раз вряд ли удастся так же удачно всех обмануть, как это было на декабрьском референдуме 1991-го года, потому что все пропагандистские усилия агитаторов за «европейский выбор» перекрываются очевидными для всех гибельными результатами двадцатилетнего движения по этому пути. Поэтому решено референдумов на подобные темы больше не допускать.

В Европе мы уже были. Много столетий назад, в результате непрекращающихся княжеских усобиц, Древняя Русь стала легкой добычей монгольских завоевателей. Центр Руси (располагавшийся в ту пору вокруг нашей древней столицы - Киева) постепенно приходил в упадок, вместо него начали формироваться два новых центра - на северо-востоке и на юго-западе (Галицко-Волынское княжество). Тогда же, между этими центрами, наметилось некоторое различие в геополитических приоритетах. Северо-Восточная Русь, руководимая Александром Невским, предпочла физическое порабощение монголам духовному порабощению Запада - и, смирившись с подчинением монгольским ханам, не посягавшим на изменение нашей духовной сущности, упорно отражала все агрессии Запада. По-другому поступил Галицко-Волынский князь Данил Галицкий. Ради противодействия монголам, надеясь на помощь Запада, он согласился принять от Папы Римского королевский титул. И хотя Даниил в дальнейшем уклонился от желаемого Римом воссоединения церквей, Юго-Западная Русь постепенно втягивалась в европейскую политическую орбиту. Длинный ряд уступок привел к поглощению Южной Руси Литвой, а Галиция была присоединена к Польше. Впоследствии, в результате соединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского была образована Речь Посполитая, в которой предкам нынешних «украинцев» и «белорусов» довелось особенно ощутимо испробовать на себе «преимущества евроинтеграции».

Поэтому, прежде чем соглашаться на навязываемую нам «евроинтеграцию» и на возвращение к жизни упомянутых «геополитических покойников» - неплохо бы вспомнить, чем в прошлый раз закончилось наше «хождение по Европам».

1648 год. На Украине развернулась жесточайшая бойня, в которой с одной стороны участвовал восставший русский народ, руководимый Богданом Хмельницким и другими вождями казачества, с другой - польская шляхта. Жестокости противостоящих друг другу сил, кажется, нет предела. От кровавого пожара, охватившего Украину, не было спасения никому: смерть пожинала не только тех, кто воевали с оружием в руках, но и мирное население...

События, происходившие на нашей земле более трех с половиной столетий назад нашли свое отражение в книге историка Н.И.Костомарова «Богдан Хмельницкий»[1].

Костомаров писал: «Из нескольких местечек и сел собирались молодые и старые, только годные к битве мужики, вооружались в случае недостатка оружия косами и дубьем и стекались к Хмельницкому <...>. Потом такие толпы отправлялись очищать, как выражались они, Русскую землю. Иные же вовсе не сносились со своим «батьком», а просто составлялась шайка, выбирали атаманов и пускались на грабежи и убийства. <...> Число их увеличивалось чрезвычайно быстро, до того, что скоро они могли разорять не только помещичьи усадьбы, но укрепленные замки и города. Обыкновенно, как скоро казацкий загон появлялся в панском местечке или селе, подданные принимали гостей как избавителей, соединялись с ними и устремлялись на палац или двор своего владельца. Тогда не было пощады ни старцам, ни грудным младенцам <...>, сжигали панское жилье, а имущество делили с крестьянами, вознаграждая их за долговременные поборы и панщину. Соседние дворяне <...> грузили поспешно на возы свое имущество и бежали с одними душами, по выражению современного дневника, из Руси в Польшу, покинув свои замки и укрепленные дворы. Но не часто удавалось такое бегство. <...> После кровавых сцен обыкновенно следовала гулянка: выкатывали из панских погребов бочки с винами, пили, плясали, пели песни среди пепелищ и трупов»[2].

Ненависть восставших ко всему польскому была столь велика, что гибли даже те православные, которые, следуя тогдашним модам, одевались по-польски или говорили на польский лад. «Не один молодой франтик, - приводит Костомаров слова летописца, - который подбривал голову и отпускал на верху головы чуприну, заплатил жизнью за свое щегольство»[3].

Волна народной мести обрушилась и на католическую церковь. «Римско-католические святыни предавались поруганию: костелы грабили и сжигали; образа католических святых простреливали, рубили, уродовали; ксензы и монахи были обречены на муки без милосердия и без исключения»[4].

Польская шляхта по своей жестокости ничуть не уступала восставшим.

В книге Костомарова описан эпизод, когда перед гетманом Хмельницким, в Чигирине, предстали «...существа, в которых трудно было узнать людей: у одних не было рук, другие ползали без рук и ног, третьи показывали отвратительные лица без ушей и носов, с ямками вместо глаз. <...> Эти несчастные были жертвами Потоцкого...». Когда Потоцкий расположился с войском на Днестре, они нападали на его войско, уводили лошадей, похищали запасы. Потоцкий выслал против них сильный отряд. Отряду удалось разбить неприятеля и захватить предводителей. «Потоцкий одних из них посадил на кол, других искалечил и распустил по Украине, чтобы вид их наводил страх на всякого, кто захочет показать свою удаль и не станет повиноваться панам. Этих-то изуродованных привели к гетману»[5].

В развернувшейся бойне более всех пострадали евреи. «Всего неумолимее, - писал Костомаров, - поступали повстанцы с иудеями. Один ускользнувший от гибели раввин, извещая своих единоверцев за границей о горе, постигшем их братию, сравнивает эту эпоху с временами знаменитых гонений, каким подвергался в древности народ Божий. «Свитки закона, - говорит он, - были извлечены из синагог; казаки плясали на них и пили водку, а потом клали на них иудеев и резали без милосердия...»[6].

Костомаров приводит в своей книге свидетельство еврея-современника событий Натана Ганновера. Ганновер рассказывает о паническом страхе, охватившем всех евреев в окрестности осажденного восставшими города Полонное: «Мы не были в безопасности со стороны местных жителей православных - и так весь народ пустился в бегство. <...> Бродили мы с места на место в лесах и в деревнях, да валялись под открытым небом, но и там мы не нашли спокойствия душевного: то грабят, то топчут, то ругают и позорят нас. <...> В самом деле, каждую ночь, которую нам приходилось проводить в домах православных, мы опасались, чтобы они нас не убили, так как все без исключения взбунтовались, а встав утром живыми, мы читали молитву: благословен еси Господь, воскресающий мертвых»[7].

Как указывает «Электронная еврейская энциклопедия»: «В еврейском народном сознании события «Хмельничины», в частности, 1648 г., когда потери евреев были особо велики и неожиданны, запечатлелись как «гзерот тах» (`Господни кары 5408` /1648/) - эпоха зверской жестокости и бед. <...> По оценке Б. Вейнриба, на всей территории Речи Посполитой, охваченной восстаниями и войнами, в 1648-67 гг. погибло, а также умерло от эпидемий и голода сорок-пятьдесят тысяч евреев, что составляло 20-25% еврейского населения страны по максимальным оценкам; еще пять-десять тысяч бежали (или не вернулись из плена). Истребление около четверти еврейского населения страны, в которой была сосредоточена самая многочисленная и образованная община мирового еврейства, оказало глубокое влияние на еврейский мир»[8].

Костомаров приводит в своей книге слова польского историка, который то, что происходило в ту пору на Украине, охарактеризовал следующими словами: «Напрасно мудрые ищут ада in centre terrae (в центре земли): в Украине - там настоящий ад человеческой злобы»[9].

Что же привело к взрыву такой невероятной взаимной жестокости?

Ярость народная, залившая в годы Хмельниччины Украину, накапливалась постепенно, на протяжении целых столетий. Угнетение нашего народа особенно усилились после того как территория Южной Руси (нынешней Украины) оказалась в соединенном польско-литовском государстве - Речи Посполитой, и русский народ постепенно попал в полную зависимость от правящего сословия этого государства - всевластных польских магнатов. Помощниками польских магнатов в деле угнетения русского народа стали евреи. Описывая жестокую народную расправу над евреями времен Хмельниччины, Костомаров отмечал: «Такое зверство над иудеями не было следствием одного фанатизма; перед восстанием русского народа иудеи, будучи арендаторами и управителями панских имений, довели народ до ожесточения своими злоупотреблениями, тиранством и более всего, поруганием над православными церквами, находившимися в их распоряжении»[10].

Однако последней каплей, переполнившей чашу народного терпения стала уния.

С некоторых пор в польском государстве, под влиянием процессов, происходящих в Европе, был взят курс на то, чтобы переделать сознание нашего народа.

Костомаров в своей книге об этом писал так: «Римские первосвященники издавна имели виды на русскую церковь. Попытки их на протяжении веков оставались безуспешными. Но в конце ХVI века обстоятельства были для них благоприятнее, чем когда-либо. <...> Сигизмунд III был горячий католик и готов был во всем угодить папе. Стремление польской политики благоприятствовало видам римского двора: совершенное слияние Руси с Польшей казалось маловероятным, пока не будет поколеблена вера русского народа. Возникла уния и возникла с искусством. <...> Не показывая явного намерения подчинить русских римско-католической церкви, ограничивались единственно тем, что русские должны были признать спасительность римско-католического исповедания со всем учением западной церкви, наравне с греческим, и почитать обряды западные такими же святыми, как и восточные; а римская церковь признавала святость всего, составляющего достояние восточного православия. Такова была видимая сущность унии. Способ ее введения был также прикрыт личиной справедливости: католики отнюдь не навязывали русским унии. Нашлись люди из духовного звания, которых можно было использовать, и придать делу такой вид, будто церковь православная, в лице духовных представителей, добровольно предлагает братское соединение с западной церковью для блага всего христианства. Некоторые епископы увлечены были обманом. Их убедили подписаться на бланках, на которых потом написали совсем не то, что им обещали, а то, что они все, якобы, желают признать первенство римского апостольского престола. Этот акт был утвержден папой. После этого поляки считали себя в праве принимать все меры к уничтожению русской веры на русской земле, думая, что коренной закон в соединении русских с поляками, как равных с равными и вольных с вольными, отнюдь не нарушен. Унию выдумали только для простого народа: дворян предполагалось обратить прямо в католичество»[11].

Все, что произошло дальше - во многом явилось следствием перерождения высшего русского класса, который, постепенно ополячиваясь и окатоличиваясь, становился чуждым собственному народу и переходил на сторону его угнетателей. Из-за этого простой народ, безбожно угнетаемый, доведенный до отчаянного положения и оставленный на произвол судьбы высшим своим сословием - вынужден был защищать себя единственным ему доступным способом - что и предопределило последующий кровавый характер народного сопротивления.

 

Сегодня нас снова тянут в Европу, - при этом очевидные для всех материальные потери от навязываемого нам «выбора» пытаются оправдать тем, что все осуществляется якобы «не корысти ради», а ради приобщения к «европейским ценностям». Какие это «ценности», и как можно втягивать наш исконно русский и православный народ (пусть даже, на протяжении последнего столетия, отлученный от своего национального имени и отлучаемый от своей веры) - в противостояние с Россией? Ведь, несмотря на ослабление и идейную дезориентацию нынешней России, в сегодняшнем мире, кроме нее, подлинных защитников православия (и христианства в целом) больше нет. Что же даст ослабление России - той же Польше, кроме удовлетворения злорадства. Способна ли сама Польша выполнить сегодня роль России? Или Европа? Или США? А если нет - то к каким же «ценностям» сегодня нас пытаются приобщить?..

В прошлый раз, закончившийся восстанием Хмельницкого, нас тоже пытались переиначить ради приобщения к «ценностям». Какие именно это «ценности» - узнаем далее.

 

Часть 2. Вспоминая «европейское благоденствие»

 

После трех столетий поэтапного поглощения Малой Руси Европой, наступили события 1648-го года, в результате которых для Юго-Восточной части теперешней Украины «европейское благоденствие» закончилось. Правобережная же часть задержалась «в Европе» еще больше чем на столетие, а Галиция, Буковина и Закарпатье - пребывали в ней практически безвылазно (с полстолетним перерывом нахождения в СССР).

Собираясь в наши дни делать «европейский выбор», не мешало бы обновить в своей памяти некоторые черты нашего прошлого «европейского благоденствия» - на самой его заключительной стадии, наступившей после Брестской унии (1596-го года), - когда «европейские идеалы» на территории нынешней Украины почти что были воплощены и полному их воплощению помешал тот самый 1648-й год.

Костомаров, в книге «Богдан Хмельницкий», об этом периоде пишет: «...Со времени введения унии, польское правительство издало десять конституций, обеспечивавших спокойствие последователей греко-русского исповедания <...>. Дворянин православной веры мог в своем имении или старостве построить церковь, монастырь, покровительствовать духовным <...>; но там, где владелец католик и не благоприятствует веротерпимости, там подобные конституции не могли иметь ровно никакой законной силы, ибо и совесть, как честь и жизнь хлопов, зависела от произвола пана. А так как панов католической веры со дня на день становилось больше, чем православных, то, значит, эти конституции давались в полной уверенности, что они не могут остановить стремление лишить русских своей народности»[12].

Описывая в своей книге события 1625-го года, когда казаки послали в столицу своих депутатов с требованиями к власти, Костомаров приводит приложенный к требованиям перечень притеснений, которые терпела православная вера в польском государстве. В перечне, среди прочего, указывалось, что «... в Полоцке и в Витебске ни в одной церкви не дозволялось совершать богослужение, а священников, как только покажутся в городе, сажают в тюрьмы. Дети умирают без крещения, люди живут без венчания и отходят на тот свет без исповеди и святого причащения, а полоцкий владыка приказывал выкапывать из земли погребенных на кладбище и бросать на съедение собакам»[13].

Описание того, что сделала на Украине уния спустя несколько лет после ее введения, находим и в исследовании Д.И.Яворницкого «История запорожских казаков»: «Православные церкви или отданы были на откуп жидам, т.е. обращены в питейные дома, шинки и гостиницы, или сданы были под мусульманские мечети; церковные имения были отобраны; православные священники, иноки и даже игумены или вовсе замучены, или лишены своих парафий и изгнаны из своих мест»[14].

О тех последствиях, к которым привело введение унии на Украине Д.И. Яворницкий писал: «Вскоре, однако, оказалось, что введенная на Украине уния была лишь мостом, через который папа стремился провести в православную Украйну католическую веру. Украинцы скоро увидели, куда направлены цели католического духовенства и скоро сознали, что их вере наносится страшная обида. <...> От унии Украина претерпела такое горе, какого не видела московская Русь под игом татар...»[15].

 

Распространение унии в нашем крае было бы невозможно без перерождения русского дворянства. Яворницкий в своей работе указывает на то, что, проводники унии - отцы иезуиты: «...открывали дело своей унии слишком хитро и осторожно: они начали не с низшего сословия, а с сословия высшего, южнорусских князей и дворян, <...> вскоре за введением унии в Южной Руси последовало быстрое отступление высшего южнорусского класса от русской народности. Русские паны и для русского же народа сделались вполне чужими и власть их получала вид как бы иноземного и иноверного порабощения в стране»[16].

«Еще более, - писал Костомаров, - действовало на перерождение русского дворянства воспитание. Дети русских дворян учились в Кракове, во Львове <...> и прочих городах внутренних стран Речи Посполитой, иные за границей, в Австрии, во Франции, в Испании, в Италии <...>. Молодое существо <...> принимает римско-католическое исповедание, возвращается на родину - и все в ней кажется ему варварским. Он затыкает уши, слыша речь южнорусскую; на подданного своего он смотрит не только как на презренного раба, но как на существо, отверженное Богом, лишенное облегчения своей горькой участи и за пределами гроба»[17].

Таким образом, вследствие перерождения высшего русского класса, простой русский народ был совершенно оставлен на произвол судьбы своими влиятельными и образованными соплеменниками: лишившись защиты образованного сословия, он - в чужеродном и иноверческом государстве - обречен был подвергнуться самому безбожному угнетению.

 

«Польское право, - по словам Костомарова, - предоставляло владельцам безусловную власть над подданными. Не только не было никаких правил, которые бы определяли отношение подчиненности крестьянина, но помещик мог, по произволу, казнить его, не давая никому отчета. <...> Со времени унии <...>, пан готов был поступать безжалостнее с крестьянином, чуждым ему и по языку и по вере»[18].

В своей книге Костомаров приводит свидетельство современника, который говорил: «Крестьяне в Польше мучаются как в чистилище, в то время как господа их блаженствуют как в раю»[19].

Не умея или ленясь управлять лично имениями, паны отдавали свои поместья в аренду - как правило, в еврейские руки, - а сами или жили в своих дворцах, или уезжали за границу и там изумляли иноземцев блеском польской аристократии.             

Еврейские же арендаторы изобретали всевозможные поборы, которые только могли прийти им в голову, обкладывая все новой данью не только материальные, но и духовные потребности крестьян. Арендатору нужно было платить за совершение богослужения в церкви. Без его участия крестьянину нельзя было ни крестить новорожденного ребенка, ни женить сына или выдать замуж дочь, ни похоронить по христианскому обряду умершего родственника. Как пишет Костомаров: «Жид обыкновенно требовал с хлопа еще больше того, сколько было назначено: и если крестьянин не мог заплатить, то дитя оставалось некрещеным несколько лет, нередко и умирало без таинства, а молодые люди вынуждены были сходиться между собой без венчанья. Кроме того, имущество, жизнь крестьянина, честь и жизнь жены и детей находились в безотчетном распоряжении жида-арендатора. Жид, принимая в аренду имение, получал от владельца право судить крестьян, брать с них денежные пени и казнить смертью»[20].

Обо всем этом много пишет и Яворницкий в «Истории запорожских казаков»: «Вообще, для совершения какой бы то ни было требы по обряду православия крестьянин должен был сперва идти в жидовскую корчму, торговаться там с жидом за дозволение совершить богослужение и тут же выслушивать самые возмутительные насмешки и ругательства над православием. Крестьянин не смел даже приготовить себе паску к празднику светлого Христова Воскресения: для этой цели жид предлагал крестьянину кулич собственного, жидовского, печения. И крестьянин принужден был повиноваться, ибо жид, продав кулич или паску крестьянину, делал на ней особый значок мелом и во время освящения куличей в церковной ограде зорко следил за тем, чтобы ни у кого не было куличей, испеченных самолично, в противном случае жид брал с виновного тройную против назначенной плату»[21].

О всевластии еврейства на Украине во время, предшествовавшее восстанию Хмельницкого, и об угнетении еврейством православного населения Яворницкий в своей книге писал: «Ни в какой стране в средние века еврейство не достигло таких материальных и нравственных успехов, как в польско-литовской республике, и нигде не достигало оно в означенное время такой силы, как именно в этом государстве»[22].

Причинами еврейского могущества в польско-литовском государстве, по мнению Яворницкого, «были частью мягкость славянской натуры, частью продажность административных лиц польско-литовского правительства, а частью косность, лень и мотовство польских и ополяченных русских панов, отказывавшихся лично от управления своими имениями, предававшихся вечно пирам и разгулам, безрассудно бросавших везде деньгами и оттого вечно нуждавшихся в кредите, а через кредит постоянно находившихся в руках у ростовщиков и арендаторов евреев»[23].

В результате «прежде всего евреи оказались чуть ли не повсеместно мытниками, сборщиками податей и арендаторами. Вместе с этим евреи сделались монополистами всех мыт, таможен, продавцами серебряных, золотых и драгоценных вещей, владетелями лавок, шинков с горилкою, пивом и медом, хозяевами лучших мест в городах, лучших домов на городских улицах и площадях, хозяевами всех меняльных лавок в городе, представителями денежных операций и взыскателями денежной лихвы. <...> Опутав со всех сторон самых сильных и самых влиятельных панов, евреи-арендаторы, евреи-торговцы и евреи-ростовщики позволяли себе сплошь и рядом самые беззаконные действия и сплошь и рядом оставались неуловимыми для суда. <...> Для доказательства своей невиновности в совершенных злодеяниях евреи, по обыкновению, находили целую ораву соплеменников, которые приносили присягу и клялись в полной непричастности к разбоям и хищениям обвиняемых»[24].

Яворницкий приводит свидетельство современника происходящего: «Этот злой народ, - писал современник, - сидит на арендах в городах и селах; у них монополия: никаких потребных вещей нельзя достать помимо жида»[25].

  Как указывает Яворницкий, еврейский гнет на Украине «начался уже <...> после унии 1386года[26], но особенно усилился с 1625 года, когда казаки были побиты поляками, принуждены заключить с ними договор в Курукове и дать обязательство на отбывание всякого рода повинностей в пользу панов с их неизбежными арендаторами-жидами. Тогда жиды, «как алчная саранча, как едкая моль», начали целыми десятками тысяч сползаться на Украину и захватывать все и всех в свои цепкие кащеевские руки <...>, стягивать в свои бездонные карманы все богатства страны и вместе с тем страшно давить и угнетать все то, что носило имя русского на Украйне»[27].

 

О том, куда девалась вся масса крестьянских податей, собиравшихся панами и их арендаторами, Костомаров пишет: «...в то же время между дворянством Речи Посполитой распространилась чрезмерная роскошь и мотовство, требовавшие огромных издержек. По свидетельству Боплана, обыкновенный обед в польском доме превышал званые столы во Франции. Серебряная и позолоченная посуда, множество кушаний, иноземные вина, в то время дорогие, музыка при столе и толпы служителей составляли условие тогдашнего обеда. Такая же расточительность господствовала в одежде. Бережливость считалась постыдной»[28]. Костомаров приводит в своей книге свидетельство современника, который писал: «От сенатора до ремесленника, все пропивают свое состояние, потом входят в неоплатные долги. Никто не хочет жить трудом, всяк норовит захватить чужое; легко достается оно, легко и спускается; всяк только о том думает, чтобы покутить с размахом. Заработки убогих людей, содранные с их слезами, иногда со шкурой, истребляют они как гарпии или саранча: одна особа съедает в один день столько, сколько множество бедняков зарабатывают в долгое время, все идет в дырявый мешок - брюхо. Смеются над поляками, что у них пух верно имеет такое свойство, что на нем могут спать спокойно, не мучаясь совестью»[29]. «Паны, - по словам Костомарова, - содержали при дворах своих толпы шляхтичей, которые существовали за счет господ и вовсе ничего не делали. Точно так же и знатная панна окружала себя толпой шляхтянок. Таких дармоедов в ином доме было по несколько тысяч. Все это падало на крестьянский класс»[30].

«Примеру поляков, - писал Яворницкий, - подражали и русские паны. Они наперерыв старались заводить у себя и такие же изысканные пиры, и такую же неслыханную роскошь, и в таких же размерах попойки, усваивая при этом польские нравы, веру, обычаи, вообще весь польский образ жизни и даже самую польскую речь. Таким образом южнорусские дворяне достаточно ополячивались, видоизменившись как с внешней, так и с внутренней стороны. <...> От всего этого страна обедняла, промыслы пали, производство уменьшилось <...>, между простонародьем распространилась крайняя бедность и страшная одичалость...»[31].

 

Русское дворянство, принимая польский образ жизни, усваивало польские нравы и польский язык. Кстати, именно пребывание русского народа в польском государстве способствовало появлению русско-польской разговорной смеси, узаконенной в ХХ-м веке в качестве особого «украинского языка». Начался же этот процесс, когда наш народ, из-за натиска монголов, вынужден был массово переселяться из центра Руси - частью на север, а частью - на запад, в области доминирования польского языка, где долгое время пребывал в подчиненном, «гостевом» положении. И продолжился - когда, вследствие ослабления степных соседей и появившейся возможности для польской колонизации Приднепровья, стал возвращаться обратно на свои исконные земли, попадая там под всевластное подчинение польских и ополяченных русских панов.

 

Взаимное бесчеловечное отношение, проявленное сторонами конфликта и дошедшее в разгар вооруженного противостояния до исступленной жестокости - появилось не вдруг, оно копилось на протяжении долгого времени.

Для шляхты православные были «неправильными» христианами, жалкими «схизматиками», - которые не заслуживают иной участи, кроме рабского труда и в отношении которых все позволено... Из-за этого простой народ был доведен до такого положения, что ему ничего другого не оставалось, как бросать свое хозяйство и бежать в степь, увеличивая собою число казачества.

Что же касается еврейства, то этот древний народ, - не признавший и погубивший в свое время Христа, и живущий своей обособленной внутренней жизнью, - был глубоко безразличен к страданиям православных христиан. Пользуясь открывшейся возможностью, евреи не упускали наживаться на чужом горе, выказывая при этом презрение к христианскому народу и его святыням.

Все это привело к тому, что простой православный народ, терпящий над собой угнетение, бесчинства и поругание своей веры, - когда наступил час расплаты, не только не считал себя обязанным соблюдать по отношению к ненавистным угнетателям христианские заповеди, но дошел в своей мести до немыслимого озверения.

Тогдашняя «элита» (польская и ополяченная русская шляхта) и евреи-арендаторы - заслужили то Возмездие, которое впоследствии на них обрушилось.

 

Часть 3. Повторится ли история

 

Попытаемся ответить на вопрос: являются ли для нас сегодня хоть сколько-нибудь актуальными и поучительными события Хмельниччины. Более того, не следует ли нам воспринимать эти события как своего рода предупреждение о могущих на нас обрушиться бедах?

Не находим ли мы и в нашей нынешней жизни слишком много похожего на эпоху, предшествующую восстанию Хмельницкого?

 

Разве можно, например, не обратить внимание на все более углубляющееся экономическое расслоение нашего народа. Вчера еще бывшее в материальном отношении сравнительно однородным, наше общество стремительно раскалывается на чуждые два «народа», - быт, запросы и понятия которых настолько различны, что представители этих «народов» все меньше понимают друг друга - так, будто являются обитателями разных планет.

И это притом, что наш народ все еще остается под прикрытием некоторых «социальных гарантий», оставшихся от прежних, коммунистических, времен и тающих с каждым днем.

Что же станет тогда, когда будет запущен процесс «купли и продажи земли», которая, скорее всего, незамедлительно «уплывет» от нынешних своих владельцев в немногие алчные руки - и сделает одних еще богаче, чем прежде, других же - лишит даже тех мизерных средств существования, которыми они обладали раньше?

 

Не является ли общим для нашего и предшествовавшего Хмельниччине времени, массированное наступление на сознание нашего народа, настойчивые попытки изменить язык и культуру Южной Руси (Украины); в том числе и попытки навязать ее народу отвергнутую многократно, и притом кровопролитным образом, унию, - тем самым пытаясь «отменить» более чем тысячелетний духовный путь народа.

Сегодня эти попытки осуществляются идеологами, политиками и литераторами из Галиции, представляющей собой - как прежде Польша - форпост католического Запада. Несмотря на то, что Галиция в нынешнем населении Украины составляет примерно десятую часть, эти идеологи с маниакальной настойчивостью пытаются переиначить на свой лад сознание наших людей.

Как и их предшественники, в своей антирусской, антиправославной политике, они прибегают ко всякого рода иезуитским методам, делают ставку на хитрость, обман и лукавство.

Именно в Галиции, еще в начале ХХ-го века, - когда этот край пребывал в составе враждующего с Россией Австро-Венгерского государства, - враги России изготовили для русского народа этого края отдельный от русского, «украинский», книжный язык. Заодно ими ставилась цель оторвать в культурном отношении всю Южную Русь от остального русского мира. После Октябрьской революции 1917-го года антирусским силам удалось подсунуть это свое изобретение безбожному, бездушному и безмозглому коммунистическому режиму, который на протяжении долгих семи десятилетий своего правления насаждал эту словесность в Южной Руси, - и, в конце концов, приучил таки народ этой исконной русской земли к тому, что он вовсе не русский народ, а «окрэмый» - «украинский»...

Определяя сегодня идеологию отторгнутого от остальной Руси новоиспеченного украинского государства, наши подвергшиеся европейским мутациям родственники из Галиции изо всех сил трудятся над искоренением остатков русского образования в Южной Руси. Это по их милости, для сегодняшних учащихся, Гоголь, - родившийся на Полтавщине и посвятивший родной Малороссии значительную часть творчества, - «иностранный» писатель, произведения которого этим учащимся приходится изучать на уроках зарубежной литературы и в переводах на украинский язык. Это благодаря их многолетним стараниям, в школах Южной Руси - края, откуда берет начало русская государственность, где в свое время был зажжен свет русской веры и в центре которого стоит Киев, «мать городов русских», - преподают антирусскую историю.

Сегодня предметом усиленных их забот является православие. Они снова стремятся навязать населению Украины вместо православия - или унию, или автокефалию, или «киевский патриархат», - которые являются более или менее явными формами постепенного перехода в католичество. Теперь, как и четыреста лет назад, они пытаются в захваченных православных храмах незаметно подменить древнее православное богослужение своими самостийническими обрядами, - с единственной целью: добиться гибельного раскола и уничтожения русского православия и нашей цивилизации вообще. Внешне такая подмена кажется порой незаметной: разве что язык богослужения - торжественный и величественный церковнославянский язык, язык святых первоучителей славянских Кирилла и Мефодия, - заменяется «українською мовою». И многим, по их невежеству, это кажется даже удобным: слушать богослужение на том самом языке, на котором сегодня на Украине рассказывают новости по телевизору...

При этом теперь ненавистники православия уже не настаивают, как раньше, на непременном подчинении православных римскому папе. То множество сект, - чаще всего протестантских, заполонивших в наши дни Украину, - свидетельствует о том, что главной целью является разрушение православия, а методы и пути для этого используются любые, в зависимости от обстоятельств.

Конечно, большинство наших нынешних соотечественников, прошедших десятилетия коммунистического воспитания, не станут столь же болезненно, как наши предки, воспринимать гонения на православную веру. Однако можно не сомневаться: когда им доведется пережить то, что им уже уготовано - им придется вспомнить о Боге...

Сегодня противники России усиленно навязывают Украине «евроинтеграцию», и если их надеждам суждено будет сбыться - за нашу «переделку» возьмутся тогда с новой силой, чтобы подготовить нас для дальнейшего продвижения в Европу. Правда, теперь нас, в отличие от наших предков, будут там приобщать к «ценностям» не просто отступническим - католическим, - а сразу уже к содомским. В Европе же нами, скорее всего, «займутся» поляки, которые там слывут «специалистами по Украине» - так что у нас вполне еще может появиться возможность снова начать «совместную жизнь» в обществе старых знакомых...

 

Говоря о чертах, сближающих наше время с эпохой, предшествующей восстанию Хмельницкого, нельзя не упомянуть и о массовой продажности нашей «элиты». Если во времена Речи Посполитой эта «элита» ополячивалась и окатоличивалась, то в наши дни она массово переходит в «украинство», с готовностью выполняя начертанную Западом «культурную программу», - целью которой является отчуждение и отторжение от Русской цивилизации Южной Руси (Украины).

Язык нынешних наших господ - украинский.

Сегодня представители нашей «элиты», облачившись в угодное Западу «украинство», поголовно являются носителями будто бы демократического европейского сознания, - с его неизменным, на протяжении столетий, расистским отношением к славянству и православию.

Нынешняя «элита», как и «элита» прежняя, оставила на произвол судьбы свой народ, и угнетает его почище иноземных поработителей.

 

Что же касается «потомков арендаторов», то, несмотря на значительное уменьшение их численности - из-за массового отъезда на «землю обетованную» - без них, как и прежде, не обходятся все самые дерзкие, самые радикальные, самые бессовестные «проекты» нашего времени...

Именно они сегодня в первых рядах тех, кто постепенно прибирает к рукам «флагманы советской промышленности», - за создание которых нашему народу пришлось в свое время заплатить слишком большую цену.

Именно в их руках оказалась в наши дни внушительная доля средств массовой информации, - методично обрабатывающих сознание нашего народа, и ни на день не прекращающих глумление над теми духовными ценностями и святынями, на которые наш народ мог бы еще опереться, для того чтобы выбраться из той пропасти, в которой он оказался...

Трудно поверить в то, что еврейский народ, с его великой и древней культурой, может всерьез относиться к жалкому культурному строительству «украинства». Тем более что самому еврейству многократно приходилось страдать от тех, кто воплощал идеологию «украинства» на практике: вспомним хотя бы петлюровские еврейские погромы времен гражданской войны или «подвиги» самостийнических пособников нацистов, поголовно уничтожавших евреев в годы Великой Отечественной войны. Учитывая эти обстоятельства, - не слишком ли много евреев видим мы в наши дни среди тех, кто активнейшим образом включился в осуществление насильственной украинизации, призванной культурно расколоть Южную и Северную Русь?..

Впрочем, вряд ли следует возлагать на чьи-то посторонние козни основную долю вины за то, что ситуация на Украине стремительно скатывается к воцарению того «порядка», который стал в свое время причиной кровавого народного восстания под руководством Хмельницкого. Не правильнее ли было бы в первую очередь обратить внимание на духовное состояние самого нашего народа? Не приближает ли время своих и всеобщих несчастий и сам наш народ, когда, в большинстве своем, пассивно воспринимает нынешнее массированное наступление на основополагающие для нашей цивилизации духовные ценности, - порождая тем самым соблазны у тех, кто намерился его переделать, и провоцируя их на доведение ситуации до той роковой черты, из которой возможен только кровавый выход? А ведь сопротивляться упомянутому наступлению все равно, рано или поздно, придется. Иначе, лишившись нашей веры, наших святынь, лишившись созданного на протяжении тысячелетней истории нашего духовного и культурного достояния - мы, как цивилизация, станем нежизнеспособны. И на чем тогда мы будем воспитывать наших детей и на какой опыт станем опираться в будущем? Без опоры на наши духовные ценности нам неизбежно придется раствориться в истории, став материалом для чужой исторической жизни.

А между тем, будущее народа Южной Руси не может не вызывать тревогу. Ведь совсем еще недавно, в начале ХХ-го века, этот изначально русский народ без особого сопротивления позволил переименовать себя в «український», - что в дальнейшем дало возможность «заинтересованным силам» постепенно лишить его русского образования и доступа к русской культуре, а затем - объявить для него «иностранным» и сам русский язык.

Вспомним и то, что народ наш, уже в конце ХХ-го века, снова не стал противиться, когда разрывали на части наше Отечество (и что вся его нынешняя «ностальгия» по утраченному единству связана, по большей части, с тем, что вместе с утратой единой державы, мы утратили и былое материальное благополучие).

Вспомним и то, что, по духовному своему складу, от проклинаемых сегодня олигархов и прочих грабителей народного достояния нынешний «пэрэсичный украйинэць», по сути, тем только и отличается, что ему в свое время не удалось так ловко разбогатеть...

Упования и устремления основной массы наших людей сегодня точно такие же, как и у «потомков арендаторов», - хотя, по природным своим качествам, народ наш менее подготовлен для того, чтобы добиться воплощения этих своих устремлений, и чаще всего может служить лишь средством для представителей «избранного народа» в достижении их целей.

Ко всему прочему, наш отошедший от Бога народ падок сегодня как никогда на всевозможные соблазны, - посредством торговли которыми обогащаются и делаются всесильными будущие его гонители...

Прогрессирующая деградация нашего народа - залог наших будущих бедствий. Ведь когда дело дойдет до «купли-продажи» земли, - то не согласится ли наш развращенный коммунистической эпохой сельский житель, не знающий настоящую цену земли (и в первую очередь - нравственную ее цену), продать ее при первой же возможности за стоимость, которая на фоне нынешней его нищеты может ему показаться заманчивой, и которая грозит очень скоро испариться, оставив его ни с чем?

Так что история может вполне повториться - причем с теми же почти «действующими лицами».

Ведь наши «новые магнаты», - к которым нынешние их богатства «приплыли» вовсе не благодаря их талантам или усилиям, - захотят ли они и сумеют ли они хозяйствовать сами? Или снова, как и в эпоху Речи Посполитой, им потребуются услуги новых «арендаторов»?

Что же касается потенциальных «арендаторов», - то при всех их теперешних «подвигах» и при всем их влиянии - их число может многократно увеличиться, если Израилю, куда большинство из них теперь перебралось, придется туго (вследствие радикализации исламского мира, вызванной вмешательством в регион США). «Бывший наш народ», - который, кстати, в нынешнем Израиле, на фоне «коренных израильтян», вынужден пребывать на вторых ролях, - вполне еще может посчитать для себя более выгодным возвратиться на «родину».

Так что вовсе нельзя исключить, что если только возникнут подходящие условия, в наши пределы снова хлынет масса потенциальных «арендаторов», воспитанных и отшлифованных жесткими и неумолимыми рыночными условиями западного мира с его израильской «спецификой», - и набросится на инфантильный, доверчивый и опустившийся наш народ.

Деморализованная, развращенная и лишенная ориентиров Украина вполне еще может снова стать всемирным заповедником для еврейства.

Впрочем, все эти предостережения и страхи многим могут показаться надуманными. Скажут, что повторение прошлого сейчас невозможно. Да и откуда, в конце концов, возьмутся сегодня запорожские казаки, поднявшие кровавую войну против угнетателей?

Однако дело ведь не в наличии в обществе прослойки населения с непременно таким же названием. Дело в установившемся «порядке вещей», методично порождающем в наши дни огромную и все увеличивающуюся массу униженного, оскорбленного, ограбленного и обездоленного народа, которому нечего терять. Учитывая же общий безбожный фон нашей эпохи - «плоды» нарастающих противоречий могут быть еще страшнее, чем во времена Хмельниччины...

Поэтому те, кто вынашивают сегодня намерения разделить и уничтожить православный народ и погубить его веру, - и авторы этих намерений, и те кто являются их исполнителями или пособниками в исполнении, и даже те, кто своим попустительством способствуют воплощению таких планов, - все они снова могут накликать на себя Возмездие, подобное тому, какое во времена Хмельниччины обрушилось на гонителей православия и русской народности...

 

---

[1] Костомаров Н.И. «Богдан Хмельницкий», Киев,  издательство «Варта», 2004 г.

[2] Там же, с.163-164.

[3] Там же, с.164.

[4] Там же, с.165.

[5] Там же, с.316.

[6] Там же, с.165.

[7] Там же, с.552-553.

[8] Там же. http://www.eleven.co.il/article/14533

[9] Костомаров Н.И. Указ. соч., с.248.

[10] Там же, с.166.

[11] Там же, с.31.

[12]  Костомаров Н.И. «Богдан Хмельницкий», Киев,  издательство «Варта», 2004 г., с.35-36.

[13] Там же, с.53.

[14] Яворницький Д.І. "Історія запорозьких козаків", у трьох томах, т.1, Київ, видавництво "Наукова думка", 1990 рік, с.360.

[15] Там же, с.358-359.

[16] Там же, с.360.

[17] Костомаров Н.И. Указ. соч., с.32.

[18] Там же, с.32.

[19] Там же, с.33.

[20] Там же, с.34.

[21] Яворницький Д.І. Указ. соч., с.372.

[22] Там же, с.365.

[23] Там же, с.367.

[24] Там же, с.368-369.

[25] Там же, с.370.

[26] Кревская уния - соглашение о династическом союзе между Великим княжеством Литовским и Польшей

[27] Яворницький Д.І. Указ. соч., с.371.

[28] Костомаров Н.И. Указ. соч., с.32-33.

[29] Там же, с.33.

[30] Там же, с.33.

[31] Яворницький Д.І. Указ. соч., с.375.