На обратной стороне иконы автор изобразил бывшее ему видение со следующей надписью:
«Три раза, 17 и 23 апреля 1930 года, я видел во сне сего старца, передающего мне сей образ с повелением передать владыке. Это я понял как повеление написать такой образ.
Беженец из Благовещенска на Амуре, художник скульптуры Симеон Иоаннович Володченко, г. Харбин».
Когда Китай стал «красным», русские рассеялись по всему свету. Совсем небольшая часть их оказалась в Швейцарии, в том числе и автор иконы. Сейчас все беженцы из Китая уже отошли в вечность, кроме одной, р. Б. Ольги, которая и передала эту икону православному священнику из Страсбурга о. Владимиру Шибаеву. А он, в свою очередь, передал ее точную копию нам.
В период, казалось бы, полной безнадежности Господь посылает «мужей силы и разума» для духовной поддержки целой нации. Можно сказать, что такая ситуация всегда была характерна для истории России. Лицо патриарха Тихона - это лицо самой России в ее самом высоком проявлении. Такое лицо могло быть и у крестьянина, и у царя. Лицо, в котором нет лжи. Лицо человека, который живет не для себя. Такое чувство, что в присутствии этого человека ничего не страшно. Обнадеживающий покой. В нем - простота аристократа. Лучше сказать, Божественная простота. Как сказал старец Амвросий: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного».
Эта простота и ангельское - небесное и чудесное - с самого начала присутствует во всей жизни патриарха Тихона. Чем подлиннее простота, тем таинственнее жизнь. Будущий патриарх Тихон - Василий Иванович Белавин родился 19 января в селе Клин в семье священника. Однажды во сне его отцу явилась покойная мать и предсказала судьбу троих своих внуков. Про одного сказала, что он будет жить обычной жизнью, про другого, что он умрет молодым, а про Василия сказала, что он будет велик. Это предание сохранялось в семье священника Белавина. И все в точности исполнилось. Мы помним главные вехи его биографии. Будущий патриарх блестяще окончил Псковскую Семинарию, где получил от своих сокурсников шутливо-уважительное прозвище «архиерей». (Невольно вспоминается эпизод из жизни его небесного покровителя - Тихона Задонского, которого в годы учебы в семинарии товарищи тоже дразнили «архиереем» и «кадили» ему лаптями). А позднее, уже в Петербургской Духовной Академии, Василий Белавин получил новое пророческое прозвище - «патриарх».
14 декабря 1891 года в церкви Трех Святителей Псковской Духовной Семинарии, будучи ее преподавателем, двадцатишестилетний Василий Белавин был пострижен в монашество и получил иноческое имя - Тихон. Его направляют в Холмскую Духовную Семинарию (Варшавской епархии). Он становится ректором и происходит его хиротония в епископы. Он был самым юным из современных ему иерархов Русской Церкви. Все его служение - по слову апостола: «Не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем». И в буквальном смысле - странствие из одного города в другой. С полной самоотдачей, не жалея сил, он окормляет свою паству на Аляске, в Ярославле, в Вильно.
Февральская революция застала Владыку в Москве, где была его очередь присутствовать вСвященном Синоде. ВМоскве епархиальный съезд готовился к выборам нового московского архиепископа или митрополита. Обер-прокурор Львов стремился уничтожить Православие. Его детище - газета «Московский церковный голос» - устами протоиерея А. Введенского советовала переходить в богослужении с церковно-славянского языка на русский. Устами епископа Бельского Серафима пеняла духовенству, что оно не отметило праздничными богослужениями «праздник свободы» - 1 мая по новому стилю. Священник Смирнов призывал «сбросить рясу» и стать «священником-гражданином», а не посмешищем. Но как ни старался Львов протащить своих, все его кандидаты были отвергнуты церковным народом. И на Московскую кафедру 4 июля 1917 года был избран уволенный Львовым из Синода архиепископ Виленский Тихон. Ему и была поручена организация Поместного Собора, который не собирался более двухсот лет.
Мы благоговейно предстоим перед тайной избранничества патриарха Тихона. Он - предстоятель Церкви новых мучеников и исповедников Российских, прославившейся небывалыми в истории гонениями. Вместе с царской семьей - в центре иконы новых мучеников. То же самое изображено на иконе, написанной по откровению свыше. Невольно возникает связь со стоянием у Креста Христова Божией Матери и возлюбленного Его ученика. Удивительно, что прославление патриарха Тихона было в день памяти апостола Иоанна Богослова. Всем своим обликом святой Патриарх как бы дает завещание нашей Церкви словами апостола: «Дети, любите друг друга». И слова эти перекликаются с его последним обращением: «Чадцы мои! Все православные русские люди! Все христиане! Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей святой Церкви... Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!» Это самый главный завет - всегда, и в особенности во времена, когда зло раскрывается с предельной силой. Не потому ли Господь влагает почти буквально те же самые слова в уста святого царя-мученика накануне его смерти: «Зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но не зло победит, а добро». Святые патриарх Тихон и царь-страстотерпец - у Креста Христова, и все мученики, стоящие в бесконечном сонме за ними, - у Креста, каждый с Христовым крестом в руке.
Вся жизнь святого патриарха Тихона соприкасалась со святым царем-мучеником. Удрученный тем, что на Аляске, как и в больших городах Америки, под церкви приспособлены простые жилые дома, владыка Тихон, в бытности его служения там, обращается запомощью вРоссию и к местным православным жителям. Император Николай IIпервым отзывается на эту просьбу, и на средства, пожертвованные им, в Нью-Йорке и Чикаго вскоре строятся православные храмы. В год празднования 300-летия династии Романовых, когда Владыка был на Ярославской кафедре, Государь, императрица, наследник и царевны посетили Ярославль. Он обратился к всероссийскому императору со словом приветствия и благословения. Во время войны с Германией владыка бывал на фронте и даже под обстрелом. В 1916 году за труды во славу Отечества, Николай IIнаградил его бриллиантовым крестом для ношения на клобуке. Когда император томился в Тобольске, патриарх Тихон смог через тобольского епископа Гермогена передать ему просфору и благословение. Узнав о зверском убийстве царя, Патриарх в тот же день собрал совещание Соборного Совета, на котором было решено безотлагательно совершать панихиды по убиенному царю. В протоколе совещания святейший написал: «Благословляю архипастырей и пастырей молиться о сем на местах». А через два дня, в праздник явления Казанской Божией Матери, он произнес проповедь, ставшую исторической, - с обличением безбожных убийц императора. Это было началом прославления царственных мучеников. Так идут они к встрече друг с другом в вечности у Креста Христова. К той встрече, которая запечатлена на иконе, написанной по откровению свыше.
Невозможно не видеть исключительное участие Божией Матери всудьбе патриарха Тихона. И это так понятно для нас, знающих о всегдашнем Покрове Божией Матери над Россией - этим «Домом Пресвятой Богородицы», - особенно в решающие ее судьбу исторические периоды. Все наши святые отмечены Ее благодатным заступничеством, тем более, оно должно распространяться благословением стоящего рядом с Ней у Креста патриарха на весь гонимый православный народ. Все главные события вжизни первосвятителя связаны с Богородичными торжествами. Так Поместный Собор, на котором был избран патриарх, открылся в день Успения Божией Матери. После Божественной литургии вхраме Христа Спасителя перед Владимирской иконой Божией Матери - той самой величайшей нашей святыней, перед которой издревле совершалось помазание на царство и на патриаршее служение, - старец Зосимовой и Смоленской пустыни иеросхимонах Алексий вынул жребий с именем новоизбранного патриарха. Перед этой же иконой была коронация нашего последнего святого царя. Интронизация патриарха Тихона была совершена в Успенском Соборе Московского Кремля в праздник Введения воХрам Пресвятой Богородицы. И святая кончина его была в день Благовещения.
Благодаря этому дару благодатной простоты, патриарх Тихон, как и царь-страстотерпец, где бы он ни служил, всегда был окружен необыкновенной любовью народной. Когда пришел его час расставания с Холмской землей, по свидетельству очевидцев, «весь край пришел в смятение и обильно проливал слезы разлуки с любимым архипастырем». А жители Ярославля, прощаясь с ним, навсегда избрали его почетным гражданином города (случай едва ли не единственный в русской истории). Эту любовь народа ксвоему архипастырю можно сравнить, наверное, еще с тем всеобщим почитанием, которым был окружен святой праведный Иоанн Кронштадтский. Незадолго до своей кончины отец Иоанн сказал ему: «А теперь, владыко, садитесь Вы на мое место, а я пойду отдохну». В этой любви исполнилось также чаяние народа о восстановлении патриаршества на Руси после крушения православной монархии: «У нас больше нет царя, нет отца, которого мы любили. Синод любить невозможно, а потому мы хотим патриарха». Понимая, что святейшему грозит опасность, приходы Москвы организовали безоружную охрану у его покоев.
Так близко воспринимают православные люди все происходящее с их патриархом, что Господь дает через них таинственное извещение о часе его исхода. Более тридцати лет назад я получил уникальный документот матушки Надежды, последней монахини Марфо-Мариинской обители. Свидетельство о явлении в1912 году преподобного Онуфрия Великого, знаменитого подвижника Фиваидской египетской пустыни IVвека. Это единственное в своем роде чудо в истории Церкви, документально подтвержденное духовником Великой Княгини Елизаветы преподобноисповедником Сергием (Сребрянским). В течение многих лет преподобный Онуфрийявляется гонимым монахиням - пророчествует, утешает, предупреждает, помогает, спасает. Это не просто сны. К снам Церковь относится более чем осторожно и предостерегает от веры в них. Я привожу здесь рассказ об одном из этих бесчисленных благодатных видений, потому что в нем показано, какой глубины может достигать подлинная простота во Христе. За несколько дней до Рождества тяжко болящей Фросе (матушке Любови), ближайшей подруге монахини Надежды, было видение, в котором преподобный Онуфрий возвещал о скором ее исцелении. «В соборе обители служит святейший патриарх Тихон и много духовенства. Храм переполнен, и Фрося никак не может пробраться на клирос. Вдруг она видит: Царские врата открылись, на престоле в яслях лежит Младенец. Он встал и подошел к Царским вратам, в руках держал большой пучок веточек, наверху каждой - звезда блестящая. Патриарх подошел к Нему первым, и принял от Господа веточку. За ним стали подходить духовенство, певчие и народ. Фрося же никак не могла подойти, Вдруг, пробираясь через толпу народа, идет епископ Антонин, обновленец. Одежда на нем разодрана и обрызгана грязью, и когда он подошел к алтарю, Царские врата закрылись, Младенец ушел. Антонин стал просить патриарха, который ответил, что ничего не может для него сделать. Тогда он, подойдя к Фросе, говорит: "Ну ты, постница, попроси для меня ветку!" - а Фрося ответила: "Я и сама не получила". Святой патриарх Тихон вызывал ее и просил рассказать свои сны. Когда она рассказала последний сон, святейший говорит келейнику: "Ну, Иаков, мне надо готовиться к смерти". И действительно, он умер 25 марта, хоронили его в Вербное воскресенье. И когда за всенощной все стояли с зажженными свечами, эта картина напоминала сон - веточки со звездочками».
Налице патриарха Тихона отражены ангельские черты смирения, ума, доброты, мужества, доступности, великодушия, жертвенности. Это простота глубины и высоты. Но есть также простота благодушия и юмора. «Все рушится вокруг, - вспоминает близкий к нему иерарх, - а он "хи-хи да ха-ха, и гладит кота"«. «Я шлю своих епископов на юг, - шутит патриарх, - а они шлют их на север». Алексей Яковлевич Полозов, сын келейника-мученика и патриарший крестник, которого мне посчастливилось причащать в последние его годы, рассказывал, как любил играть с ним, трехлетним ребенком, Святейший. А на его фотографиях того времени отражены «рыдание, горе и жалость». Но что бы ни происходило, - всегда детская открытость, доверие воле Божией.
В начале 1918 года, когда патриарху сообщили, что в Петрограде собрался большой отряд матросов, чтобы арестовать его, он не обращает на это никакого внимания. Среди бушующего моря событий он ведет себя буквально как Иона на корабле. Келейнику, который вечером пришел предупредить патриарха, что утром матросы будут в Москве, он ответил: «Не мешайте мне спать!»Затем отправился в свою спальню и крепко уснул. Наутро поступили сведения, что матросы прибыли в Москву, стоят на Николаевском вокзале и могут днем явиться и арестовать патриарха. Патриарху предложили перейти в здание семинарии, где жили участники Собора. Но он с обычной для него невозмутимостью ответил, что никуда прятаться не будет и ничего не боится. Моряки не пришли. Они просидели полдня на вокзале и потом уехали обратно в Петроград. В этом безграничном доверии Промыслу Божию - его подвиг исповедничества. Когда началось вскрытие святых мощей, патриарх не мог оставить без ответа такое глумление и написал воззвание, требующее остановить кощунство. В дни массовой апостасии он говорил, что долг Церкви - «указать на отступления людские от великих Христовых заветов любви, свободы и братства, изобличать действия, основанные на насилии и ненависти, и звать всех ко Христу». Патриарх постоянно мучился вопросом: «Доколе можно уступать безбожной власти?» Он был готов к гибели ежедневно: «Пусть имя мое погибнет в истории, только бы Церкви была польза», - говорил он. Когда под предлогом помощи голодающим была предпринята попытка разгрома Церкви, Патриарх, благословив жертвовать церковные ценности, выступил против посягательств на святыни и народное достояние. В результате он был арестован, и с 16 мая 1922 года по июнь 1923 года находился в заточении. Власти не сломили святителя и были вынуждены выпустить его. Неоднократно были предприняты попытки его убийства. При одном из покушений был убит келейник святейшего Яков Полозов. И Патриарх завещал после своей смерти похоронить его рядом с ним. Последний год своей жизни он, преследуемый и больной, не пропускал ни одного воскресного или праздничного богослужения. 23 марта 1925 года святейший совершил последнюю литургию. И незадолго до смерти сказал: «Теперь я усну. Ночь будет долгая-долгая, темная-темная». И в день Благовещения Пресвятой Богородицы почил о Господе. Он спросил у келейника: «Который час?» и, получив ответ, сказал: «Ну, слава Богу!» Потом трижды повторил: «Слава Тебе, Господи!» - такую молитву принято произносить сразу же после причастия, - два раза перекрестился и тихо отошел ко Господу. Среди света и славы он продолжает пребывать в той ночи, через которую должна проходить до скончания века наша Церковь. Но этот переход - крестный, и не напрасно мы говорим, что Благовещение - заря Пасхи.
