Болезни интеллигенции
Леонтьев или Тихомиров, кто-то из них сказал, что все мы, русская интеллигенция, обросли словами. Добавлю: как звери шерстью. Вот что врагам России радостно - болтовня русской интеллигенции. Военная интеллигенция болтает, болтает и стреляется. Гражданская болтает, болтает и спивается. Научная болтает, болтает и продаётся. Так называемая патриотическая болтает, болтает и начинает бредить. То искать град Китеж, изыскивая, что Китай-город это и есть искомый град. То паломничает на Светлояр и Беловодье. То шаманскик камлания по литературным местам вроде Михайловского, Тархан, Бикета и объявления поэтов новыми святыми. Жизнь гробится на идеи, которые просто воздух. Пар. Игра воображения. Поиски! Зараза эта сильна и на западе. Святой Грааль где? В твердыне Монсальват. А Монсальват где?
А эти накаркивания конца света? Я уж приноровился, спрашиваю: «Так когда, говорите, конец света? Девятнадцотого? Хорошо, зайдите двадцатого, тогда разберемся».
Да уж, эта эсхатология так может заморочить, что руки могут опуститься - всё равно конец света, чего надрываться. Это как песня сороковых: «Нажимай на все педали, всё равно война». Рвётся антихрист в Россию, а когда не рвался? Бояться ничего не надо, накаркивать ничего не надо. Жить. Жить и всё. Сапоги шить, как сказал Антоний Великий сапожнику на вопрос о том, что же делать, ведь всё равно конец света. «Ты сапоги шьёшь? Ну и шей. Мы в твоих сапогах будем огненные реки переходить». Так что, зная, кто виноват, мы знаем, что делать - сапоги шить.
1995
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне всё б хотелось почивать.
А.С.Пушкин
Святые горы - это бывшие Синичьи горы. К тому времени, как прах раба Божия Александра Пушкина упокоился в святогорской земле, монастырь на Синичьих горах стоял уже более двух с половиной веков. Образованный повелением Иоанна Грозного в 1569 году, он был знаменит своими Успенским и Никольским храмами и особо - чудотворными иконами Умиления Божией Матери, Одигитрии и иконы Феодоровской Божией Матери.
Монастыри просто так не основываются. На их закладку всегда бывает указание свыше: безгрешному молитвеннику дается откровение. Так было со всеми русскими монастырями, так возникла Троице-Сергиева лавра, так строились по северной Руси монастыри монахов - птенцов Сергиева гнезда. Святогорский монастырь открылся в дивном видении богомольному пастуху Тимофею, которого многие считали юродивым.
Монастырь отличался строгим уставом, богомольностью насельников и прихожан. Усердием духовенства были учреждены три ежегодных крестных хода, когда чудотворные иконы носились по окрестным селениям, а также в города Остров и Псков. Именно Святые горы влекли к себе великого поэта. Не будь Святогорского монастыря в его жизни, не видать бы ни нам, ни мировой литературе ни «Бориса Годунова», ни «Арапа Петра Великого», ни других исторических работ Пушкина. Это тот «милый предел», ближе к которому он мечтал (и гак и сбылось) упокоиться. Ведь здесь могилы его отца, и матери, и деда... и маленького полуторагодовалого братика Платона. Еще один брат, Николенька, шести лет, похоронен в Вяземах, недалеко от Голицына.
Вот и мы, его родня по русскому языку, который он обессмертил, приходим на его могилу. Многолюдье пушкинских ежегодных июньских праздников, юбилейные пенки и речи нужны, конечно, больше нам, а не поэту. Как печально, что уже не увидеть и не услышать нам Семена Гейченко, ангела-хранителя этих мест. Если кто будет в Пушкинских Горах, найдите время посетить и его могилу, недалеко от Тригорского. Уже не споет в соборе вместе с хором мальчиков Иван Козловский... «Иных уж нет, а те далече»... Идешь к монастырю, и так спокойно думать, что «наши внуки в добрый час из мира вытеснят и нас».
Тяжелое асфальтовое шоссе придавило монастырское кладбише. Тяжелые плиты душат холм, на котором высится Успенский храм. Засыпан цельбоносный святой колодец, уничтожен Никольский храм, братские кельи, игуменский дом.
Но не погасла в веках монастырская свеча. По молитвам страстотерпцев вернулась в монастырь жизнь. В 1992 году вернулась Феодоровская икона Божией Матери и при молении, при большом числе прихожан сама собою осветилась как бы изнутри. И еще было чудо - на алтарной части храма проступил лик Спасителя, виденный многими.
Настоятель монастыря архимандрит Кенсорин рассказывает:
«Перед братией монастыря ежедневно возникает множество проблем, главная из которых - отсутствие средств.
Единственный придел Успенского собора - Одигитриевский - приспособлен для Богослужений в зимнее время. Сам собор не отапливается. Для того, чтобы сделать печи и восстановить иконостас, нужны средства. Нужны они и на строительство хозяйственного двора, на восстановление внешней ограды, иконостасов и интерьеров соборов, игуменского дома, на ремонт гостиницы и уцелевших построек. Порой нет денег даже на оплату электроэнергии, телефона, газа. Часто братия монастыря вынуждена отказываться от дров и продуктов питания за неимением средств».
Недалек день 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина. В каком виде встретит этот день древняя обитель, в стенах которой обрел вечный покой великий русский поэт?
Даст Бог, воскреснет. Вернутся в монастырскую библиотеку книги, которые читал поэт, возродится храм, возродится знаменитое уставное монастырское пение. Оказывается, его усиливали и украшали вмазанные в церковные своды специальные колосники, которые правильнее называть по их назначению - голосники. И потянутся паломники к Святым горам, именуемым ныне Пушкинскими. Паломники, а не туристы. Молитвенники, а не зеваки. И не только, говоря пушкинскими словами, «кудри наклонять и плакать» над его могилой, но и для памяти раба Божия пастуха Тимофея, коему открыта была в его видении грядущая слава сего места. Может быть, и с самой могилы, с памятника, исчезнут наконец масонские символы, а останется один православный крест.
...Стоишь на вершине холма, у подножия храма - далеко видно. Михайловское рядом, Тригорское, Петровское. Кажется, что над озером Кучане, над Соротью не смолкает голос Пушкина: «...пока сердца для чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы».
Братия монастыря взывает к русским православным людям, для которых дорого имя А.С. Пушкина и все, связанное с Россией, с ее вековыми православными традициями и богатой историей, - помочь поднять Святогорскую обитель из руин, вернуть православной стране нашей еще одно намоленное веками монахами-подвижниками место для дальнейшего укрепления и процветания державы Российской, для укрепления ее духа, силы и единства...
1991
До чего же отчетливо и навсегда буду помнить ту минуту, когда я впервые увидел Красную площадь. Лучше бы я не видел ее до этого в кино. В кино она была огромной, множество людей и физкультурников, войск, оркестров и техники умещалось на ней, а сейчас было пусто, тесно и одиноко. Я вошел со стороны Исторического музея. Как сиротливо сжалось сердце, я стоял на главной площади мира, а она была такая маленькая. Конечно, мавзолей бросился в глаза, часовые, стена, Спасская башня, но в ту же секунду хлынуло сияние Покровского собора, собора Василия Блаженного. Его в кино не очень-то снимали, это не сейчас, сейчас его лапает реклама, тогда он возвышался скорбно, безгласно и терпеливо.
Тогда это был музей. Солдат пускали бесплатно. Я снял с головы шапку-ушанку со звездой и поднялся по ступеням паперти.
Слава Богу, гордость за своего земляка Васнецова, любовь к его историческим картинам сразу перенесли меня в век Иоанна Грозного. Тут сверкал его свирепый взгляд, здесь гремела боевая сбруя русской конницы, здесь возносились хоругви, здесь священнослужители окропляли святой водой вернувшихся и возглашали вечную память павшим. Я был солдатом, мне хотелось умереть за Отечество. Теперь я склоняюсь к закату, и как же мне горько, что годы моей молодости оболганы и зачеркнуты. А мы любили Родину, любили Россию. Насильственно отбитые от понимания Божественного сотворения мира, ведущие, по примеру Дарвина, отсчет от инфузории туфельки и обезьяны, мы не были лишены Господом лицезрения красот природы, не были лишены слез и жалости друг к другу, Господь оставил нагл восторг и восхищение.
Именно эти два слова: восторг и восхищение - овладели мною, когда я, побродив по переходам внутри (там почти все было закрыто, да я тогда и не знал, как лоб-то перекрестить), я вышел на солнечную площадь и обошел собор вокруг. Боже ж ты мой, Боже милостивый, дал же Ты чадам Своим такую умельность, такие позволил создать купола, что возносят они от грешной земли, счастье дают от радости, что собор построен в России, в Москве, что нигде такого нет, что хотели гады взорвать, да руки коротки, что стоит он века и вечно стоять будет, как вечно будет Россия...
И многое множество раз издалека и вблизи любовался я собором, кланялся ему, надеялся, что снесена будет дикая вывеска музея и затеплятся внутри, в каждой церкви собора, разноцветные лампады, загорятся наши благодарственные, молитвенные свечи. Разве я один был такой? Неужели еще кому-то рассказывать о мастерстве строителей, об архитектуре собора; такие сведения доступны любому. Важнее знать, что собор по первое своему освящению был назван Покровским в честь того и в знак того, что Россия - дом Пресвятой Богородицы, что простёрла Она над нами охраняющий Свой покров, и нет больше сирот, все мы братья и сестры во Христе.
Но вскоре после освящения собор стал собором еще и Василия Блаженного. «Его так назвал народ, а народ зря ничего не сделает». Признаюсь совершенно искренне, что до меня совсем недавно дошёл смысл этих великих слов: собор Василия Блаженного. Ведь если собор, то не один же в нем юродивый Василий, кто-то же ещё. Кто? А мы с вами, православные. И если мы без конца твердим о соборности, то это именно тот собор, которым спасёмся. Это собор отречения от материальности попечения о земных благах, это забота о душе. На этом пути, в такой соборности мы непобедимы. Это не партия, не фронт, не лозунги, не митинги, это молитва. Россия спасется и сохранится единственным - соборной молитвой.
Но что же ныне звучит в соборе и около - молитва? Отнюдь. Митинги и бесконечные визги о свободе и демократии. Ряженая, крашеная девка дергает за веревки языки колоколов, и они, безответные, выбрякивают базарное зазывальство на очередной шабаш неисчислимых бесовских шестерок. Визжат и воют, поют и пляшут, курят и плюются, пьют и матерятся, лают друг на друга только что не по-собачьи, и современные опричники, очень довольные потехой, сообщают кому надо по рации, что все в порядке.
И стоит над всем этим борделем наш православный собор, наша слава и гордость, укор из глубины веков - до чего мы дошли.
Святой блаженный Василий жил восемьдесят восемь лет. Чудеса его известны, напомним обличение вельмож в неправде, обличение царя, любившего его и навещавшего в болезни, напомним, как плакал он о людях, от которых, по грехам их, отходил ангел-хранитель. Причисленный при Феодоре Иоанновиче в 1568 году к лику Святых, блаженный Василий и после смерти подавал исцеления и чудеса молящимся ему. Житие твое, говорится в тропаре (службе) ему, было неложное, Христа ради тело ты свое изнурил постом и бдением, зимним морозом и жарой летнею, дождями и туманами, и просветилось твое лицо подобно солнцу, и ныне приходят к тебе российские народы, цари и князья, и все люди, славящие твою жизнь и твое успение. Это в вольном пересказе, а в конце подлинно звучит так: «...Христа Бога моли, да избавит ны от варварского пленения, и междоусобныя брани, и мир мирови подаст и душам наши велию милость».
И еще: «...раб Твои, Христе Боже, Василий, юрод бысть на земли Тебе ради. Тем же память его почитающе, Тебе молим, Господи, спаси души наша».
Не орать бы нам друг на друга, а молить Господа и заступника нашего Василия Блаженного о спасении душ наших. И отступили бы, расточились бы враги наши. Исчезли бы, «яко исчезает дым, яко тает воск от лица огня».
1990
