4. Усилия старца Григория Нового по предотвращению войны. Укажем на конкретные примеры, когда духовное вмешательство старца Григория в вопросы, относящиеся к внешней жизни Российского государства, приносило видимые плоды.
Само время появление Григория Распутина рядом с Царской Семьей символично, поскольку совпадает с разгаром русско-японской войны. Старцу Григорию было многое открыто касательно судьбы Русского Государства. А именно: одно из постоянных его переживаний при нахождении рядом с Императором было связано с глубоким осознанием пагубности втягивания России в новый военный конфликт. Противодействие планам развязывания войны было воспринято старцем Григорием, как один из духовных смыслов своей близости к Царю. Он последовательно исполнял эту задачу, как послушание, данное ему Богом.
В сентябре 1908 г. - марте 1909 г. на Балканах разгорелся политический кризис, вызванный желанием Австро-Венгрии аннексировать исконно славянские земли - Боснию и Герцеговину, бывшие некогда турецкими провинциями. После русско-турецкой войны эти земли оказались под временным протекторатом Австро-Венгрии. Формально Австро-Венгрия имела на это право согласно Рейхштадтскому соглашению от 1876 г. По Берлинскому трактату 1878 года, имевшему характер общеевропейского соглашения и закрепившего результаты Русско-Турецкой войны, Босния и Герцеговина переходили во временное управление Австро-Венгерской монархии. Право Австро-Венгрии на присоединение славянских земель было также особо отмечено в отдельной статье австро-германо-русского соглашения от 18 июня 1881 г. Однако Император Франц-Иосиф не спешил окончательно воспользоваться своим правом, понимая, что это вызовет с одной стороны, противодействие балканских славян, и, прежде всего, Сербии, а с другой стороны, недовольство России, игнорировать мнение которой он не решался, а потому долгое время боялся нарушить сложившееся равновесие на Балканах.
К этому его подтолкнуло изменение политической обстановки. В Турции произошла революция, благодаря которой была упразднена абсолютная власть султана Абдул-Гамида, и к управлению пришли военные из тайного, националистического общества «Единение и прогресс», так называемые «младотурки». Поскольку в результате турецкой революции были только упрочены позиции Австро-Венгрии на Балканах, ее заинтересованность в победе «младотурков», как и активная помощь им очевидны.
Россия, связанная подписанными соглашениями, не могла воспрепятствовать планам Австро-Венгрии, и могла рассчитывать лишь на компенсации, предложения по которым сделал министр иностранных дел А. И. Извольский в беседе с австрийским министром иностранных дел бароном Эренталем. В частности, одно из предложений касалось беспрепятственного прохода русских кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы, а другое - предоставления независимости Болгарии. В сложившихся обстоятельствах реальное противодействие Австро-Венгрии могла оказать лишь Сербия, которая не желала усиления австро-венгерского влияния на Балканах. Австро-Венгрия, не считаясь с интересами Сербии, поддерживаемой Россией, стремилась форсировать события и не дожидаясь проведения международной конференции, предложение по которой было выдвинуто Россией, аннексировала, т. е. окончательно присоединила, территории Боснии и Герцеговины. Одновременно со стороны Австро-Венгрии последовали угрозы Сербии, если та откажется признать законными действия Австро-Венгрии и попытается им воспрепятствовать. В ответ Сербия стала готовиться к военным действиям, рассчитывая на поддержку России. Если бы произошла дальнейшая эскалация конфликта, в котором Россия поддержала бы Сербию, а Германия Австро-Венгрию - непременно вспыхнула бы мировая война.
Масло в огонь подлило предложение Германии, которое последовало 8 марта 1909 г. Суть его заключалась в том, что Германия повлияет на Австро-Венгрию, и та откажется от своего намерения выступить против Сербии, но при условии, если Россия заранее даст согласие на аннексию Боснии и Герцеговины. Естественно, подразумевалось, что Россия повлияет и на Сербию. В противном случае, т. е. в случае «уклончивого, условного или неясного ответа», как сказано в инструкции канцлера Бюлова германскому послу Пурталэсу: «мы отошли бы в сторону и предоставили бы событиям идти своих ходом; ответственность за все дальнейшие последствия пала бы исключительно на г. Извольского»6.
На дипломатическом языке это означало только одно: Германия однозначно допускала возможность эскалации конфликта с участием в нем и Германии, и России, как враждующих сторон. Таким образом, мир уже в 1908-1909 гг. был поставлен на грань мировой войны.
Ко всему прочему, такой поворот событий для России, как впрочем и для всего мира, грозил началом нового мощного витка революционного движения. В этой связи символично замечание генеральши Богданович, фрагменты дневника которой приводит Э. Радзинский: «13 марта [1909 г.]. Не дай Бог нам войны. Тогда снова у нас будет революция»7.
Ситуация усугублялась тем, что различные круги русской общественности, и Дума, и печать, были охвачены идеями панславизма, т. е. объединения и доминирования славян в мире. Всякое разрешение ситуации не в пользу интересов славянства было бы воспринято обществом очень болезненно и, несомненно, обращено против верховной власти. Критике подвергались действия министра иностранных дел Извольского в связи с его «соглашательской» позицией. Сам же Государь, как и его державные предки, во внешней политике всегда стремился в первую очередь отстаивать интересы православного славянства, а потому, конечно, и он был крайне раздосадован переговорами Извольского с Эренталем. Казалось бы, при таких настроениях, иного выхода, кроме как решительной поддержки Россией Сербии, быть не может. И тем не менее, вопреки всеобщим настроениям и ожиданиям, в крайне запутанных обстоятельствах Государь принял единственно мудрое решение.
11 марта 1909 г. Русское правительство в лице министра иностранных дел А. И. Извольского, следуя волеизъявлению Государя Императора Николая II, на предложение Германии, которое в силу скрытого в нем подтекста, носило ультимативный характер, дало положительный ответ и признало аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, как совершившийся факт.
В принятии своего решения, которое шло вразрез и с чаяниями общественности, и с желанием черногорских принцесс - Вел. княгинь Анастасии и Милицы, а также их мужей, Государь мог прислушаться, как это не возмутит кого-то, к мудрому совету крестьянина Григория Ефимовича Распутина-Нового, духом провидевшего всю пагубность для России войны на данном историческом этапе. Хотя нет прямых свидетельств его участия в обсуждении сложных политических вопросов в этот период, однако четкая антивоенная позиция, которая особенно ярко проступила в последующие годы, позволяет сделать такое предположение не в ущерб исторической правде.
Слова С. Ю. Витте, относящиеся, возможно, к чуть более позднему периоду, все же служат подтверждением высказанных идей и дают ключ к разгадке принятого Государем решения: «Несомненно, тем, что балканская война не разгорелась, мы обязаны влиянию Распутина»8.
В том, что Государь мог советоваться по важным государственным вопросам с крестьянином Григорием нет ничего ни странного, ни предосудительного. Император Великой Державы Российской был вправе прислушиваться к мнению человека, бывшего выразителем чаяний многомиллионного русского православного населения. Не только прислушиваться, но и учитывать это мнение в принятии своих решений, вся тягота исполнения которых ложилась на плечи, прежде всего, этого самого, крестьянского, населения, т. е. собственно говоря, православного русского простого народа.
Русский Царь никогда не был сумасбродом и всегда учитывал мнения многих. При этом такой подход к делу вовсе не находился в противоречии с самостоятельностью Государя, который в принятии решений был тверд, а в своем выборе свободен настолько, насколько позволял ему принцип ответственности и трезвомыслия.
Чтобы снять все кривотолки относительно воли и самостоятельности Николая II, заимствуем из книги С. С. Ольденбурга характеристику, данную Николаю II президентом Франции Эмилем Лубэ, который четко определил подлинное лицо Государя, как политического деятеля:
«О русском Императоре говорят, что он доступен разным влияниям. Это глубоко неверно. Русский Император Сам проводит свои идеи. Он защищает их с постоянством и большой силой. У Него есть зрело продуманные и тщательно выработанные планы. Над осуществлением их Он трудится беспрестанно. Иной раз кажется, что что-либо забыто. Но Он все помнит. Например, в наше собеседование в Компьене у нас был интимный разговор о необходимости земельной реформы в России. Русский Император заверял меня, что Он давно думает об этом. Когда реформа землеустройства была проведена, мне было сообщено об этом через посла, причем любезно вспомянут был наш разговор. ... Под личиной робости, немного женственной, Царь имеет сильную душу и мужественное сердце, непоколебимо верное. Он знает, куда идет и чего хочет»9.
Согласие Совета Министров признать аннексию Боснии и Герцеговины вызвало волну недовольства общества и прессы, называвших это решение «дипломатической Цусимой». Эти настроения совершенно противоречат той реальной действительности, которую четко видел и трезво оценивал Государь. В подтверждение вновь приведем выдержку из книги С. С. Ольденбурга:
«Сознавая, как П. А. Столыпин, что России нужны долгие годы внутреннего и внешнего мира, Государь был сильно озабочен ухудшением отношений с Германией. С начала 1909 г., после боснийского кризиса, враждебность к Германии резко проявилась во всех кругах русского общества за самыми малыми исключениями. В умеренно либеральных кругах большим успехом пользовалась унаследованная от славянофилов программа «Великой России» П. Б. Струве - идея русской гегемонии на Ближнем Востоке. Русское общество не учитывало, что осуществление этой программы вело к неизбежному столкновению с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Но Государю это было ясно. И Он, принимая меры для укрепления новых связей - этой цели служила предпринятая им поездка в Италию осенью 1909 г. (свидание в Раккониджи) - не упускал из виду восстановления добрых отношений с Германией»10.
Возможно, что уже тогда в глазах общества отрицательная окраска принятых верховной властью решений увязывалась с именем Григория Распутина. Во всяком случае, уже тогда сибирский крестьянин оказался в поле зрения различных политических течений, и конечно, не мог не вызывать раздражения со стороны Вел. князя Николая Николаевича и сестер-черногорок. Накапливаемое в обществе против Григория Распутина негодование вскоре выльется на поверхность русской политической жизни и будет прочно соединено с именами Русских Венценосцев. Но пойдем далее.
Особенно ярко положительная роль Григория Распутина-Нового, как духовного противовеса политическому авантюризму, недальновидности, глупости и даже преднамеренному злодейству целого блока, мощного и влиятельного, политических фигур проступила в 1912-1916 гг. Подчеркнем: именно духовного противовеса, поскольку реальных политических рычагов власти у Распутина не было никогда и никаких.
Осенью 1912 г. вновь обострилась ситуация на Балканах. С давних времен завязанный в этом регионе Европы узел международных политических проблем в начале XX века окончательно превратился в рычаг, которым стремились воспользоваться силы, заинтересованные в дестабилизации мировой обстановки. Используя напряжение, которое шло по линии противостояния: Турция - славянские православные государства и Греция, крупные европейские монархии и, прежде всего, Российскую Империю пытались втянуть в общеевропейскую бойню. Конечная цель состояла в ослаблении этих держав в такой степени, чтобы стало возможным разрушение христианских монархий, например, в результате национальных революций. Для достижения этой цели пользовались каждым удобным случаем. А если таковых не обреталось, то все удобные случаи генерировались искусственно, по мере надобности. Так случилось и в 1912 году.
Посчитав, что смерть премьер-министра Столыпина, который был убежденным противником войны, изменила расклад сил в России, дав преимущество сторонникам военного разрешения проблем на Балканах, закулисные дельцы мировых катаклизмов решили, что момент настал. Был разыгран сценарий, уже не раз опробованный в мировой истории - маленькая провокация, за которой последовала большая война. Так было и на этот раз. Македонскими националистами, «комитаджиями», была брошена бомба в турецких солдат. В ответ на эту явную провокацию турками была устроена резня болгар в селении Кочане. Весь балканский мир всколыхнулся.
25-го Сентября 1912 г., игнорируя заявление ведущих европейских держав: Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии и Российской Империи, которые предупреждали о всей тяжести последствий эскалации конфликта, Черногория объявила войну Турции.
4-го Октября 1912 г. в войну против Турции вступили Сербия и Болгария.
6-го Октября 1912 г. в войну против Турции вступила Греция.
Излагая подоплеку событий С. С. Ольденбург пишет: «В избежание европейского конфликта, великие державы решили действовать сообща и начали вырабатывать свои условия ликвидации балканской войны. Австрия сразу резко поставила вопрос о недопущении Сербии к Адриатическому морю Она стала производить частичные мобилизации и сосредотачивать войска к русской границе. Россия в ответ задержала под знаменами целый призывной возраст, срок службы которого истек. В ноябре был момент, когда война казалась возможной»11
10, 29 ноября и 5 декабря 1912 г. по этому поводу происходили заседания Совета Министров, на которых обсуждалось создавшееся положение и возможность вступления России в войну.
В течение всей Балканской войны русское правительство «стремилось к сохранению согласия между великими державами, тогда как значительная часть русского общества требовала активной поддержки балканских славян и даже прямого выступления против Турции. «Крест на св. Софию» - стояло на плакатах, с которыми ходили по Невскому манифестанты. Председатель Гос. Думы Родзянко в своих воспоминаниях рассказывает, что в феврале 1913 года он призывал Государя вмешаться в войну! Это показывает, с какой легкостью относились некоторые круги к возможности европейского конфликта. Выступление России на Балканах весною 1913 г. означало бы войну со всем Тройственным Союзом [Германия, Австро-Венгрия, Италия], включая Италию...»12
Напомним еще раз: в обществе необыкновенной популярностью пользовались идеи панславизма - объединения славян вокруг России.
Позиция Царя: решительно против войны - вопреки чаяниям общества! Общество делает моментальный вывод: виноват Распутин - подействовал на волю Государя. Мнение общественности было недалеко от истины. Вот только вина ли была старца Григория Распутина или заслуга в том, что в конце 1912 - начале 1913 г. Россия не сделала решительного шага на встречу своей гибели.
А. А. Танеева «Страницы моей жизни»: «Вспоминаю только один случай, когда действительно Григорий Ефимович оказал влияние на внешнюю политику. Это было в 1912 году, когда Великий князь Николай Николаевич и его супруга старались склонить Государя принять участие в Балканской войне. Распутин, чуть ли не на коленях перед Государем, умолял его этого не делать, говоря, что враги России только и ждут того, чтобы Россия ввязалась в эту войну, и что Россию постигнет неминуемое несчастье»13
Из показаний А.Ф. Филиппова: «В 1912-1913 годах, в самый разгар разрешения балканского вопроса, когда мы были накануне войны с Австрией, Распутин, отвечая мне на мои резкие требования, чтобы Россия активно вступила в войну против немцев в защиту славянства, заметил: «Немцы - это сила, а братушки просто свиньи, из-за которых не стоит потерять ни одного русского человека». Распутин находил, что мы не готовы воевать с немцами пока не окрепнем от потрясений японской войны»14
Разговор с графом С. Ю. Витте (1912 г.): «Воевать вообще не стоит: лишать жизни друг друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу. Пусть забирают друг друга немцы и турки - это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем...»15
Из показаний Анны Вырубовой: «Распутин был решительным противником какой бы то ни было войны. Во время Балканской войны он был против вмешательства России»16
Из показаний Бадмаева: «Он мне сказал, что он просил Царя не воевать в Балканскую войну, когда вся печать требовала выступления России, и ему удалось убедить Государя не воевать».17
С. Ю. Витте: «Несомненно, тем, что Балканская война не разгорелась, мы обязаны влиянию Распутина».18
Итак, в 1912 г., когда над Балканами сгустились тучи, и Россия вновь, как и в 1909 г., стояла на пороге войны, ситуация повторялась. Оба раза избежать военного столкновения из-за Балкан удалось в том числе благодаря горячим молитвам и коленопреклонным просьбам Григория Ефимовича Распутина-Нового.
Поворот событий вопреки чаяниям черногорских сестер и их мужей имел самые печальные последствия, прежде всего, для самого Григория Ефимовича. Недовольство Другом Царской Семьи, которое все более проступала со стороны близкого окружения Вел. князя Николая Николаевича, горячо ратовашего за вступление в войну, переросло в открытую неприязнь. По поводу отношений с Вел. князем старец Григорий сказал следующее (из показаний Константина Чихачева, председателя Орловского окружного суда): «Прежде он меня ужасно любил. Дружбу вел до самой Балканской войны. Он хотел, чтобы россияне вступили в войну. А я не хотел, супротив говорил. С тех пор он на меня и сердит».19
Еще раз подчеркнем: сила и влияние старца Григория опирались исключительно на духовный авторитет и уважение, которыми он пользовался у Царя и Царицы. Все, больше ничего! Для того, чтобы разорвать духовную связь между Григорием и Царской Четой, он был приговорен врагами Трона к смерти. Приговор был исполнен Гусевой летом 1914 г. К счастью, заговор не удался вполне, Григорий Ефимович остался жив, хотя и был изолирован в Тюмени и Покровском. В самый критический, судьбоносный для России момент он оказался прикован к больничной койке, и его влияние было ослаблено настолько, что гибельный для России план удалось осуществить, и втянуть страну в войну. Сам он неоднократно говорил, что будь он в тот момент в Петрограде, не допустил бы развязывания войны. Подробно канва событий представлена в документально-историчесской подборке (см. Часть I, «Год 1914».)
Из внимательного рассмотрения событий, предшествовавших вступлению России в войну, совершенно однозначно проступает подлинное значение Григория Ефимовича Распутина-Нового, как политической фигуры. Он исполнил свою миссию блистательно, в том отношении, что проявил удивительную проницательность и понимание запутанных политических вопросов, смог безошибочно определить тайные цели главных действующих лиц. Он проявил трезвость, ум, волю, настойчивость, мужество и бесстрашие, противостав могущественной клике. Он выступил как ревнитель подлинных интересов Русского Царя и Русского народа. Насколько он был прав, дальновиден и мудр, показало время. Но, как было уже сказано, Григорий Распутин был ловко устранен в самый решающий момент и его влияние нейтрализовано.
Однако Григорий Ефимович не только выжил, но имел «наглость», как кричали его враги, вновь появиться в столице, что послужило поводом для нового всплеска нескрываемой озлобления со стороны общества. Со страниц печатных изданий на крестьянина-старца из села Покровского с новой силой обрушились потоки ругани и клеветы.
Так журнал «Отклики на жизнь» (№11-12 за сентябрь-октябрь 1914 г.,) опубликовал статью Н. Дурново, где было брошено прямое обвинение Григорию Распутину, которого автор статьи называет не иначе, как «антихристовым предтечей»:
«Гр. Распутин, сколько мы можем судить по его органу «Дым Отечества» [журнал, издаваемый Гарязиным и редактируемый другом Григория Ефимовича - Филипповым], есть злейший враг святой Христовой церкви, православной веры и Русского Государства. Мы не знаем, какое влияние имеет этот изменник Христова учения на внешние дела России, но во время освободительной борьбы балканских христиан (в 1912 г. - Прим. редакции «Отклики на жизнь») с Турцией он выступил не за Христа, а за лжепророка Магомета. Вот, что он изрек: «Славяне, может быть, вы не правы <...>. Воевать вообще не стоит: лишать жизни друг друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу. Пусть забирают друг друга немцы и турки, - это их несчастье и ослепление, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем». <...> Не чужды эти мысли сектантам толстовского толка. Только враг православной церкви может советовать русской дипломатии смотреть спокойно на зверства и неистовства турок, продолжающих вырезать наших единоверцев, и видеть в этом возвышение России! Распутин не только сектант, плут и шарлатан, но в полном значении слова революционер, работающий над разрушением России. Он заботится не о славе и могуществе России, а об умалении ее достоинства, чести, о предательстве ее родных по духу братьев туркам и швабам и готов приветствовать всякие несчастья. <...>
Какое отношение к ведению на Балканах русской политики имел Гр. Распутин, трудно сказать, но его указания сбылись. Австрия победила! (в 1912 г. Не оружием, а коварной дипломатией своей - Прим. ред. «Отклики на жизнь»). Создано разбойничье государство - Албания, и полилась вновь христианская кровь. <...>
Пусть будут поражены восточные христиане, зато Россия, через уступки злейшему врагу Австрии, возвысится. Когда мы в разгар балканской войны прочли изречение шарлатана, то уже знали, чем кончится война. Братоубийственная война, которую могла остановить решительным словом русская дипломатия, окончилась разгромом Болгарии.
Поражение русской политики окончилось издевательством австро-польского и мадъярского суда над русскими в Галиции и Угорской Руси, возвратившимися к вере своих предков.
Не на счастье России посылаются ей такие духогасители православия, бездушные лжепророки: Григорий Распутин и его друзья».20
[по мнению Радзинского статья была опубликована в декабре; см. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 304.]
Полная демагогичность статьи станет понятной из слов русской эмигрантки, Зинаиды Шаховской, которая будучи далекой во всех отношениях от почитания Григория Распутина, тем не менее, спустя много лет после его гибели смогла трезво оценить положение вещей и сделать следующие выводы. В своем интервью корреспонденту Феликсу Медведеву она сказала:
«Я знала Феликса Юсупова, он был недалекий, добрый человек. Однажды я ему сказала, что если бы тогда, в плохое время, не ухлопали Распутина, и если бы Государь послушался Распутина и заключил бы тот самый Брест-Литовский договор, то в России не было бы революции. И вы, - сказала я вашему тезке, - сидели бы в своем имении в Архангельском, а я была бы в Париже женой посла. Все самое трагическое началось с войны, с немцев...» («Книжное обозрение», 9 марта 1990 г.).
Отповедью статье Н. Дурново может служить мнение его однофамильца, а возможно и родственника - члена Государственного Совета, статс-секретаря П. Н. Дурново, который в феврале 1914 года представил Государю докладную записку, в которой изложил свои соображения относительно возможности и последствий войны между Россией и Германией. Выдержки из текста этой записки приведены в книге С. С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II». Относясь с сомнением к выгодам для России Тройственого союза (Россия, Англия, Франция), П. Н. Дурново, напротив, указывал Государю на более благоприятные стороны сближения с Германией, считая, что «борьба между Россией и Германией глубоко нежелательна для обеих сторон, как сводящаяся к ослаблению монархического начала». Его выводы можно рассматривать, как точное предвидение событий, вызванных вспыхнувшей войной:
«Главная тяжесть войны выпадет на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам ... Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи - будем надеяться, частичные - неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении... При исключительной нервности нашего общества, этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение... Начнется с того, что все неудачи будут приписываться правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная компания против него... В стране начнутся революционнеые выступления... Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения опозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».21
Вопреки духовным усилиям раненого старца Григория, несмотря на бесконечный поток телеграмм из Тюмени и Покровского с его мольбами не допустить войны ни под каким видом, она все же была развязана, но не по вине Русского Императора. Подробная хроника, раскрывающая весь драматизм событий, предваривших начало боевых действий, представлена в документальной подборке (Часть I. Год 1914). Царь оказался в ловушке, искусно расставленной Ему врагами России. Царь, как истинный христианин, действовал в соответствии с принципами благородства и справедливости, верности и рыцарства, он действовал совершенно бескорыстно в интересах и на благо России. При этом в своих действиях и решениях он руководствовался правилами христианской морали. Тогда как против Царя велась подлая борьба без всяких правил. Причем правила коварно попирались ближайшими его помощниками, на мнение, мудрость, умение и решительность которых он обязан был опираться. Царь должен был оставаться христианским монархом, собою и своим царствованием он был призван утверждать незыблемость высших, божественных начал бытия народов. Он был живым знаменем, хоругвью, символом. Все остальное зависело от его верноподданных. В решающий момент таковых верных слуг рядом не оказалось. Вся русская история, все царствование Романовых было подчинено решению этой задачи - воспитания, взращивания именно верноподданных помощников для проведения воли Русского Самодержца, в этом заключалась одна из главных задач русского самодержавия. И Государь вправе был рассчитывать на помощь своих слуг. Но слуги вопреки своему долгу всячески старались подтолкнуть Россию на гибельный путь.
Поэтому вина за вступление России в мировую войну лежит не на Царе, а на тех, кто изменил вековым русским традициям и не служил Царю верой и правдой, но служил своим личным амбициям, низким, низменным интересам.
5. Старец Григорий и поездка Государя Императора Николая II в Галицию. Примером преступной безответственности со стороны военных авторитетов может служить следующий эпизод войны.
В апреле 1915 г. в результате непродуманных решений Верховного Главнокомандующего Вел. Князя Николая Николаевича возникла реальная угроза для жизни Государя Императора. По предложению Николая Николаевича, сделанному со чрезмерной настойчивостью, Государь совершил поездку в только что отвоеванные земли Галиции. Поспешность в организации поездки не позволяла обеспечить должной безопасности, и Государь мог оказаться в ловушке. Однако, Николаю Николаевичу не терпелось предстать в роли победоносного полководца, бросившего к ногам Императора дальние славянские пределы, а самому стяжать славу и честь, насладиться триумфом, быть увенчанным лаврами. В письмах Александры Феодоровны Государю, относящихся к этому периоду не трудно заметить ее горячую обеспокоенность теми усилиями, которые прилагали генералы ставки, чтобы вовлечь ее державного мужа в орбиту интересов Вел. князя Николая Николаевича. В создавшейся ситуации она не могла не обратиться за советом к Их Другу (см. письмо государыни Государю за 6 апреля 1915 г.)22.
Григорий Ефимович предупредил о несвоевременности поездки. И хотя поездка для Русского Царя прошла не только благополучно, но и с большим триумфом (везде трогательная, теплая встреча со стороны местного населения), все же время доказало справедливость опасений старца Григория. Всего через несколько дней после того, как Государь покинул Галицию, ситуация на Южном фронте резко изменилась, и радость от взятия Львова и Перемышля, от осознания победы над врагом в Галиции и освобождения православного населения Западной Украины оказалась преждевременной, чего опасался, о чем и предупреждал Григорий Ефимович.
И вряд ли кто мог поколебать глубокое убеждение Государыни в том, что за красочным фасадом событий в Галиции стояли молитвы Григория, которые оберегли Царя от беды.
6. Старец Григорий и принятие Государем верховного главнокомандования Армией. На протяжении всего периода боевых действий, и до, и после принятия Государем верховного командования, Григорий Ефимович был рядом. Через телеграммы и при встречах в Царском Селе, он поддерживал веру Царя и Царицы, своими бодрыми словами вселял в них уверенность в конечной победе, отгонял малодушие, укреплял дух.
Ситуация, сложившаяся на фронте летом 1915 г., вновь потребовала от Государя незамедлительного принятия чрезвычайных решений. Суть происходящего заключалась в том, что на фоне все более отчетливо проявлявшихся неудач русской армии Ставка Верховного главнокомандования фактически оказалась неспособной вывести ситуацию из тупика и переломить ход боевых действий в лучшую сторону. Как известно, назначение Вел. князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим произошло при внутреннем нежелании Государя, который сам предполагал стать во главе армии. Однако, по непонятным причинам, если только не учитывать закулисных интриг, на месте Императора оказался Вел. князь. Это произошло по инициативе Совета Министров, который, зная о желании Государя и проигнорировав его, предложил две кандидатуры: военного министра Сухомлинова и Вел. князя Николая Николаевича. Учитывая и настроения высшего генералитета, и симпатии членов Совета Министров, Государь дал согласие на назначение Вел. князя. Как показали события, выбор оказался определенно неудачным. Вел. князь, окруженный людьми, игравшими на его амбициях, позволил втянуть себя в политическую авантюру, направленную, в сущности, против законного Государя.
Со стороны Ставки последовал ряд действий, следствием которых явилось смещение преданного Царю военного министра Сухомлинова, а также ряда министров, на которых опирался Государь. Все они были заменены ставленниками Великого князя, проводившими в жизнь замыслы своего патрона. В стране склыдывалось двоевластие, когда министры рассматривали своим долгом обсуждать государственные дела не с Царем, а в первую очередь, с Вел. князем, для чего без всякого смущения, минуя Государя, приезжали к Вел. князю в Ставку для докладов.
Действия Ставки играли на руку революционно насторенной общественности во главе с Думой. «Общественники» не преминули воспользоваться благоприятными для них обстоятельствами для проведения в жизнь своих планов, направленных на ослабление позиций царской власти. В конечном итоге, все это не могло не отразиться и на ходе боевых действий, и на внутреннем положении страны. Но, прежде всего, военная ситуация. Она осложнилась настолько сильно, что потребовалось принятие неотложным мер, чтобы провалы на фронтах не приобрели необратимый характер. Государь оказался между двух огней - внешнего врага, который все более усиливал свое военное давление, и превосходство которого становилось все более ощутимым, и внутренней оппозицией, которую не только прикрывал своим авторитетом, но фактически возглавил Вел. князь Николай Николаевич. Именно поэтому действия оппозиции при его пособничестве открыто стали трактоваться и современниками, и историками как заговор против законного Императора. При этом фигура Вел. князя Николая Николаевича справедливо расценивалась, как центр этого заговора
В этих чрезвычайных обстоятельствах, чтобы исправить положение и вывести государственный корабль из тупика, от Государя Императора Николая II потребовалось проявления громадной выдержки и самообладания, трезвости и дальновидности в принятии решений, необыкновенной крепости духа и твердости. Главное было не дрогнуть и не ошибиться - цена ошибки была слишком высока. В этот судьбоносный момент вновь громадную духовную поддержку и Царю, и Царице оказал старец Григорий. Потребность в его духовном совете и молитве была как никогда высока.
По мере того, как Государь Император Николай II укреплялся в мысли о необходимости самому встать во главе Армии - как единственной возможности решительно переломить ситуацию, все отчетливее проступал весь драмматизм положения для самого Государя, который заключался в том, что он был совершенно одинок в своих чаяниях. Ни ближайшие государственные деятели, ни родственники, ни представители высшего военного командного состава не разделяли настроений Царя и не поддерживали его намерений. В этот момент лишь немногие близкие люди, имена которых не спешат называть историки, понимали и поддерживали Государя. Эти имена будут названы совсем по другому поводу, и все они составят то окружение Государя, которое с легкой руки лидеров думской оппозиции и продажных газетчиков будет именоваться «темными силами, опутавшими трон». Но большей награды на земле трудно сыскать русскому человеку, нежели получить право быть причастным к этим самым силам, но не «темным», а светлым.
В ряду этих «немногих», безусловно, выделяются два близких Царю человека - благоверная Супруга, Государыня Императрица Александра Феодоровна, и старец Григорий Распутин-Новый. К ним по праву следует присоединить и Анну Александровну Танееву (Вырубову). Даже находясь в Покровском, Григорий Ефимович, тем не менее, проникал во все тонкости политической ситуации. Он отлично понимал гибельную роль Ставки и поддерживал Государя в его намерении сместить Николая Николаевича и самому возглавить Армию. В ряде ободряющих телеграмм старец Григорий укреплял дух Государя, благословляя его намерения.
Наконец, после мучительных раздумий 9 августа 1915 г. Государь принял твердое решение взять на себя верховное командование армией. После всего случившегося на фронте безграничное терпение благородного Русского Царя кончилось, и он проявил свою непреклонную волю. Меры, предпринятые им, касались не только фронта, но и широкого спектра внутренних государственных дел.
Для Государя и всего русского воинства наступило время полного триумфа. Достаточно лишь, воспользовавшись, например, дневниками Императора Николая II, проследить ход военных событий, развернувшихся вслед за судьбоносным решением Государя, чтобы увидеть, как все преобразилось. Боевое счастье вновь вернулась доблестным русским войскам, удача более не покидала их, решимость победить врага, казалось, была непреодолима. Документальный экскурс в те славные дни позволяет пережить вместе со всей армией, предводительствуемой Государем, вместе с Царем, Царицей и Их Другом радость от созерцания мгновений русского счастья. Радостное, бодрое настроение Государя разделяли все члены Царской Семьи и, конечно же, Его близкие друзья: Григорий Ефимович и Анна Александровна.
В начале весны 1916 г. последовал ряд событий, которые свидетельствовали о том, что преодолен не только кризис на фронте, но и кризис власти. Государь не остановился на достигнутых военных успехах, но предпринял меры, которые шли гораздо дальше чисто военных преобразований. 16-го марта 1916 г. Государь Император Николай II подписал указ об освобождении генерала Поливанова от занимаемой должности военного министра. На его место назначен генерал Шуваев. Напомним, что Поливанов был ставленником Вел. князя Николая Николаевича. Смещены с министерских постов и наиболее одиозные фигуры продумской ориентации - Самарин, Щербатов и Кривошеин. Таким образом, была разрушена основа антицарской коалиции, сложившейся в военном и государственном руководстве Российской Империи.
Главнокомандующим Юго-Западного фронта был назначен генерал-адъютант Брусилов - совершенно оправданное и удачное назначение Государя. Во всех действиях Государя, как Верховного главнокомандующего Русской армии каждому русскому человеку нельзя не усмотреть несомненную помощь Божьему Помазаннику-Царю. Именно так, духовно и возвышенно, и оценивал события старец Григорий в телеграмме, посланной Государю в Ставку сразу вслед за назначением Брусилова (см. документально-историческую подборку).
О заслуге же самого старца Григория Распутина-Нового в том, что свершилось великое событие в истории царствования Государя Императора Николая II, пожалуй, наиболее точно выразился А. Д. Протопопов: «Верховное командование было принято Царем после долгих колебаний, по решительному совету Распутина».23
7. Некоторые советы старца Григория относительно ведения боевых действий, вопросов внешней политики и мероприятий в тылу. Принятие Государем верховного командования летом 1915 года лишь один из примеров, когда воля и устремления Императора и дух старца Григория, сливаясь в одно целое, принесли сторицей плод на благо русского Отечества. Григорий Ефимович пристально наблюдал за ходом боевых действий, духом провидел (как это было, например, в Галиции) опасности и часто давал вполне конкретные советы относительно той или иной ситуации на фронте. Его отличала острая реакция и точное, здравое суждение по многим конкретным вопросам, касающимся не только положения на фронте, но и ситуации в тылу. Ниже приведены примеры, подкрепленные ссылками в основном на письма Государыни, касающиеся вопросов, которые нашли живой отклик в широкой и щедрой душе старца Григория Ефимовича Распутина-Нового.
1. Недоверие старца Григория к Англии. Известно, что Государь был ревностным сторонником союза с Англией и Францией. Как христианин и человек в высшей степени благородный и честный, Государь никогда не подвергал сомнению порядочность политических намерений английского правительства в отношении России. Со своей стороны он неукоснительно соблюдал все союзнические обязательства Российской Империи. Его чувства к союзникам тем более не могли быть поколеблены, поскольку английский трон принадлежал его двоюродному брату и другу юности Джоржи (Георгу V). В предательскую роль английской дипломатии не смогла поверить даже Государыня. Однако, еще в начале войны Григорий Ефимович, будучи раненым, в одной из телеграмм из Покровского (от 26 июля 1914 г.) выразил свое беспокойство относительно искренности союзнических обязательств Англии по отношению к России24.
Из существа последовавших событий следует, что сомнения старца Григория оказались полностью оправданы.
2. Утешение старца Григория по поводу взрыва на Охтенских заводах (письмо Государыни от 18 апреля 1915 г.)25.
3. Совет старца Григория относительно производства заводами снарядов (письмо Государыни от 14 июня 1915 г.)26.
4. Благословение старца Григория на присутствие в армии вместе с Государем Наследника-Цесаревича Алексея (письмо от 10 октября 1915 г.) 27.
4. Забота старца Григория о Румынии (письма от 6, 7 и 8 Ноября 1915 г.)28.
5. Беспокойство старца Григория о положении русских войск под Ригой (письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны Государю от 15 ноября 1915 г.)29.
6. Скорбь старца Григория о Черногории (письмо от 6 января 1916 г.)30.
7. Совет старца Григория относительно наступления Русской Армии на севере (письмо от 4 июня 1916 г)31.
8. Совет старца Григория относительно призыва ратников 2-го разряда (старше 40 лет) (письма Государыни от от 10, 11, 12 и 14 июня 1915 г.; от 16 октября 1916 г.)32.
9. Молитва старца Григория за раненого генерала Ф. А. Келлера (письмо Государыни от 17 июня 1916 г.)33.
10. Несвоевременность введения митропличьих округов. Государыня Императрица Александра Феодоровна Государю в письме от 17 июня 1916 г. пишет следующее: «Да, Он [Григорий] просит тебя не разрешать сейчас округа (митрополичие). которые Волж. [обер-прокурор Волжин], и Владим. [первенствующий в Синоде митрополит Владимир (Богоявленский)] хотели бы сейчас ввести: это сейчас несвоевременно, и Гр. говорит, что это могло бы иметь роковые последствия»34.
11. Про туманы и просто о погоде. В проведение военных операций часто вмешивались неблагоприятные погодные условия. В частности, в декабре 1915 г. фактором, осложнявшим обстановку на фронте, явились сильные туманы. За помощью обратились через Анну Вырубову к Григорию Ефимовичу (письмо Государыни от 22 декабря 1915 г., а также о погоде и солнечных днях - 12 июля 1916 г.)35.
12. Старец Григорий и Илья-пророк. В июле 1916 г. Русская армия широким фронтом вела наступение. Продвижению войск на западном участке мешала неожиданно для этого времени года дождливая и холодная погода. Из писем Государыни следует, что после обращения к Григорию Ефимовичу погода неожиданно переменилась, что позволило возобновить успешное наступление. Дожди прекратились на третий день после того, как Николай II в Ставке получил телеграмму от Григория Ефимовича, в которой старец молитвенно помянул святого пророка Илью. Государыня также отмечает, что прекращение дождей совпало с приездом Григория в Петроград. (телеграмма Григория Ефимовича Государю Императору Николаю II от 20 июля 1916 г.; письма Государыни от 21 июля 1916 г. и от 24 июля 1916 г.)36, 37.
13. Переживания старца Григория за гвардию. В дневниковых записях святого Царя-мученика Николая II за 29 июля 1916 г. нашли отражение события, развернувшиеся на реке Стоход, где наступала Гвардия. Как всегда по военному лаконично и точно Государь информирует: «После кровопролитных боев армий Юго-Зап. фронта наши войска значительно продвинулись вперед - особенно 9-ая армия, кот. вчера вечером заняла гор. Станислав, отбрасывая врага на Галич. За эти бои взято более 20 000 пленных. Гвардия и 3-я армия не могли сбить германцев с их позиций западнее р. Стоход»38.
Уже из этой короткой сводки ясно, что на реке Стоход произошло что-то весьма серьезное и мало приятное для Гвардейского корпуса и всей Русской армии. Более подробно о произошедшем рассказал А. И. Спиридович. Он пишет: «Безобразов Владимир Михайлович, лейб-гусар Его Величества по началу службы, бывший командир Кавалергардского Ее Величества Марии Федоровны полка, командир Гвардейского корпуса, один из представителей русской родовитой аристократии, подвергся жестоким нападкам и нареканиям за действия на Стоходе. В прошлое наступление фронта Брусилова Безобразов как начальник Гвардейского корпуса на Стоходе со своим начальником штаба графом Игнатьевым, как утверждали тогда военные того фронта, были виновниками больших потерь гвардии.
Вследствие плохой предварительной разведки часть гвардии была заведена при наступлении в болото и подверглась жесточайшему артиллерийскому, пулеметному и авиационному огню неприятеля. Действительными виновниками этой катастрофы были два офицера Генерального штаба, производившие разведку, но ответственность легла, прежде всего, на высшее гвардейское начальство. Это: начальство - Безобразов, командиры 1-го корпуса - великий князь Павел Александрович, 2-го корпуса - генерал Раух и начальник штаба граф Игнатьев, по утверждению Брусилова, - не отвечало своим постам»39.
Государю и всем, кто искренне разделял его переживания, было тем более досадно, что трагическая ситуация с Гвардией сложилась в момент, когда Русская армия успешно наступала, тесня противника по всему фронту. Сам Верховный Главнокомандующий - Государь Император Николай II имел свой план действий на этом участке фронта, но, видимо, в данном случае возобладала иная точка зрения, что хорошо видно из писем Государыни за 25 и 28 сентября 1916 г. В частности она пишет:
«Мой любимый душка!
Серая, пасмурная погода, еще больше облетевших листьев, так мрачно. Вчера, милый, я принимала Кутайсова, мы с ним долго беседовали, - после него был Павел и рассказал мне об интересных письмах от Рауха и Рыльского и от других знаю - все говорят одно и то же, что это второй Верден, мы бесцельно растрачиваем тысячи жизней, это одно упрямство. О, прошу тебя, повтори свой приказ Брусилову, прекрати эту бесполезную бойню, младшие чувствуют, что начальники их тоже не имеют никакой веры в успех там - зачем повторять безумство германцев под Верденом? Твой план так мудр, наш Друг его одобрил - Галич, Карпаты, Дона-Ватра, румыны. Ты должен на этом настоять - ты глава, и все на коленях будут благодарить тебя, а также наша славная гвардия! Там [в том направлении, где наступала гвардия - Ю. Р.] непроходимые болота, открытые места, на которых невозможно укрыться, мало лесов, скоро начнется листопад, нет никакого спасительного прикрытия при наступлении. Приходится посылать солдат далеко в обход болот, от которых идет такой ужасный запах: там товарищи их лежат не погребенными! Наши генералы не щадят "жизней" - они равнодушны к потерям, а это грех; вот когда есть уверенность в успехе, тогда другое дело. Бог благословляет твой план - пусть его выполнят - пощади эти жизни, милый, я ничего не знаю - но разве Каледин на своем месте в таком трудном деле?»40
Согласно утверждениям Спиридовича, в неудачах, постигших Гвардию, винили начальника гвардейского корпуса В. М. Безобразова и других высокопоставленных военноначальников, хотя непосредственными виновниками были не они, а офицеры Генштаба, а также генерал Брусилов, настаивавший на продолжении операции. Выводы Спиридовича безусловно справедливы, но из письма Императрицы Александры Федоровны Государю от 25 июля 1916 г. совершенно однозначно следует, что неблагоприятный поворот событий предвидел Григорий Ефимович и стремился заранее предупредить об этом, но тщетно. Государыня пишет: «... вечером пойду к Ане, чтоб повидать нашего Друга. Он находит, что, во избежание больших потерь, не следует так упорно наступать, - надо быть терпеливым, не форсируя событий, так как в конечном счете победа будет на нашей стороне, - можно бешено наступать и в 2 месяца закончить войну, но тогда придется пожертвовать тысячами жизней, - а при большей терпеливости будет та же победа, зато прольется значительно меньше крови».41
Несмотря на то, что его советом пренебрегли, Григорий Ефимович продолжал через Александру Федоровну посылать предупреждения, имея ввиду действия Гвардии в Карпатах, о чем свидетельствует письмо Государыни от 8 августа 1916 г.: «Интересно бы знать, что ты думаешь предпринять относительно гвардии, будет ли им дан временный отдых? Наш Друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет Он, потери снова будут слишком велики». 42
Хотя и немалой ценой, положение было исправлено, возможно благодаря разумным доводам Императрицы и горячим ее просьбам: «Я рада, что на фронте сейчас затишье, я очень тревожилась; это движение слева самое разумное - около Брод колоссальные укрепления и приходится наступать под страшным огнем тяжелой артиллерии - настоящая стена.
Спасибо, дорогой, за объяснение относительно Брусилова; я раньше не совсем ясно это себе представляла. Во всяком случае, наш Друг настаивает на том, чтоб ты выполнял свои планы, твоя первая мысль всегда бывает наиболее правильной»43.
Как следует из текста приведенных писем, убежденность Императрицы питалась верой в духовное видение старца Григория, мудрость его советов, которые как всегда оказывались точными. К сожалению, его опасения вполне оправдались, а настойчивость его предупреждений была совершенно оправдана. Непродуманный приказ о наступлении в крайне неблагоприятных условиях и местности, и погоды привел к фактической гибели Гвардии. Этого могло бы не случиться, если бы своевременно и с должным вниманием отнеслись к совету старца.
Приведенные цитаты с более подробным изложением событий, касающихся судьбы Гвардии, приведены в качестве иллюстрации того, насколько мнение Григория Ефимовича было обосновано, имело под собой реальную почву, насколько серьезны были его предупреждения, насколько точны были его советы. Старец Григорий духом провидел многие события, успех или неуспех намеченных предприятий, трудности в осуществлении планов и возможные пути их преодоления.
14. Одобрение старцем Григорием идеи посылки на передовую отрядов священников и монахов (письмо от 7 сентября 1916 г.)44.
15. Совет старца Григория относительно методистов и татар (письмо Государыни от 22 сентября 1916 г.) 45.
16. Разъяснение старцем Григорием польского вопроса (письма Государыни Императрицы Александры Феодоровны Государю от 7 сентября 1916 г.; от 25 октября 1916 г.; от 26 октября 1916 г.) 46.
17. Утешительные слова старца Григория по поводу гибели линкора «Императрица Мария» (дневник Государя за 7 октября 1916 г.; письмо Государыни от 15 октября 1916 г.) 47, 48.
19. Продовольственный вопрос. Особенно большое внимание уделял Григорий Ефимович продовольственному вопросу, постоянно в беседах с Государыней отмечая важность бесперебойных поставок продуктов населению, что имело первостепенное значение для спокойствия ситуации в тылу. Григорий Ефимович вносил конкретные предложения по обеспечению подвоза и распределения продуктов. По этому поводу в письмах Государыни часто упоминается имя градоначальника Оболенского, которому постоянно уделял внимание Григорий Ефимович в своих телеграммах (письма Государыни от: 10 апреля 1915 г., 10 октября 1915 г., 9 июня 1916 г., 15, 20, 22 сентября 1916 г.) 49.
Ссылки:
4. Усилия старца Григория Нового по предотвращению войны.
6. Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II, Т. II, репринт. М: Феникс, 1992. С. 38.
7. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: «Вагриус», 2001. С.154.
8. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: «Вагриус», 2001. С. 155.
9. Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II, Т II, репринт. М: Феникс, 1992. С. 52-53.
10. Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. Т. II, репринт. М: Феникс, 1992. С. 53.
11. Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II, репринт. М: Феникс, 1992. С. 95.
12. Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II, репринт. М: Феникс, 1992. С. 96.
13. Цит. по: «Верная Богу, Царю и Отечеству». С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 127.
14. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М. Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 216.
15. Платонов О.А. Терновый венец России. Пролог цареубийства. Жизнь и смерть Григория Распутина. М: Энциклопедия русской цивилизации, 2001. С. 162.
16. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М.Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. «Распутин: жизнь и смерть». М: «Вагриус», 2001. С. 216.
17. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М.Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 216-217.
18. Цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 155.
19. Материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии, приобретенные М.Л. Растроповичем на аукционе Сотбис (Лондон, 1995 г.); цит. по: Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 217.
20. Фалеев В. За что убили Григория?: статья в сборнике Дорогами тысячелетий. Кн. 4. М: Молодая гвардия, 1991. С. 182-183.
21. Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. Т. II. Белград, «Общество Распространения Русской Национальной и Патриотической Литературы», 1939. Репринтное воспроизведение - М., издательская и рекламно-информационная фирма «Феникс», 1992. С. 132.
5. Старец Григорий и поездка Государя Императора Николая II в Галицию.
22. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 119-120
6. Старец Григорий и принятие Государем верховного главнокомандования армией.
23. Протопопов А. Д. Показания Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства; сборник «Гибель монархии». М: Фонд Сергея Дубова, 2000. С. 358.
7. Некоторые советы старца Григория относительно ведения боевых действий, вопросов внешней политики и мероприятий в тылу.
24. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
25. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 134.
26. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 152-153.
27. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 268.
28. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 284-287.
29. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 296-298.
30. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 340.
31. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 466.
32. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 145-146, 149-153, 588-589.
33. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 482.
34. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 482.
35. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 323, 505.
36. Записная книжка Императрицы Александры Федоровны с копиями телеграмм, писем Григория Распутина. С. 32; ГАРФ, ф. 640, оп. 1, ед. хр. 323.
37. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 514, 517.
38. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 597.
39. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 338.
40. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 572-574.
41. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 518-519.
42. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 579-580.
43. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 524.
44. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 544-545
45. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 566-569.
46. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 544-545, 594.
47. Дневники Императора Николая II. М: Орбита, 1991. С. 691.
48. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 587.
49. Платонов О. А. Терновый венец России. Николай II в секретной переписке. М: Родник, 1996. С. 120, 266-268, 472-474, 553, 561, 566.
