Три гипотезы возникновения Смоленска

Смоленск дохристианский (Гнездово)

До нашего времени в Гнездове сохранился огромный курганный могильник, крупнейший в Европе, первоначально насчитывавший не менее 5000 насыпей, к настоящему времени осталось не более 1500 курганов. До нашего времени также дошло два укрепленных городища - Центральное и Ольшанское, а также огромное Центральное селище (более 30 га). В начале 1970-х гг. при строительстве окружной дороги было уничтожено Ольшанское селище, находившееся рядом с Ольшанским городищем и в древности являвшемся его формировавшимся посадом. Следует заметить, что Центральное селище также являлось посадом формирующегося города (протогорода), детинцем которого являлось Центральное городище. Вокруг Центрального поселения сохранились в древности окружавшие его огромной подковой, упиравшейся своими концами в Днепр выше и ниже по течению Лесная (восточная) и Центральная (западная), (в которой в конце XIX в. возвышалось пять больших курганов высотой от трех до девяти метров) курганные группы. 

В 20-х гг. ХХ в. в Лесной группе насчитывалось более 2100 насыпей, но к 50-м годам осталось лишь 1659. В Центральной группе в начале ХХ в. было более 1100 курганов, но к 50-м гг. осталось только 770. На левом берегу Днепра, напротив Центрального поселения сохранились остатки Левобережной курганной группы. В 20-х гг. ХХ в. здесь насчитывалось 109 курганов, к настоящему времени осталось не более десятка. Вдоль правого берега Днепра узкой полосой от Центрального поселения на востоке, до Ольшанского поселения на западе протянулась Днепровская курганная группа. Она делится на Восточную и Западную. Большая часть курганов была раскопана, а в начале 2000-х гг. 30 курганов были уничтожены черными археологами. К северу и северо-востоку от Ольшанского поселения (селища) располагалась Ольшанская курганная группа. В 1920-х гг. она насчитывала около 160 насыпей. Эта группа была полностью уничтожена в начале 1970-х гг. при строительстве окружной дороги (шоссе). Западнее ее узкой полосой вдоль Днепра располагалась Заольшанская курганная группа. Всего здесь было когда-то 113 курганов. В 1978 - 1981 гг. она была полностью раскопана на снос. Еще западнее ее, на левом берегу впадающего в Днепр ручья Нивленки находилась Нивленская курганная группа. Еще после ВОВ здесь имелось 20 насыпей. В настоящее время этой группы не существует. Вероятно, в древности на правом берегу ручья, напротив Нивленских курганов находилось небольшое поселение (селище), от которого они и остались.

 

Дореволюционное изучение комплекса

В 1868 г. при строительстве Рижско-Орловской железной дороги, в районе деревни Гнездово, недалеко от Смоленска, в вале восточной части Центрального городища был найден знаменитый гнездовский клад, состоявший из 105 серебряных предметов, двух бронзовых овальных фибул и железного каролингского меча. Среди предметов можно отметить шесть массивных серебряных гривен, причем одна особенно большая, сделанная из полой трубки с заходящими концами, остальные гривны сделаны из свитого серебряного дрота. В этом же кладе были серебряные сканные бусы, различные подвески, в числе которых особенно выделяется большая серебряная подвеска скандинавского типа в виде человеческой личины. Очень красивы и большие сканные серебряные лунницы. Монеты, найденные в кладе, датируются временем от 532 до 953 г. Следует заметить, что, возможно, побывавшие в огне бронзовые овальные фибулы и ломаный каролингский меч явно выпадает из контекста этого клада. Клад датируется концом X в.

Именно в результате находки этого богатейшего клада и было привлечено внимание к дотоле абсолютно неизвестной и не исследовавшейся в археологическом плане местности. И в 1874 г. по поручению Императорского Русского Археологического общества помещик Витебской губернии М.Ф. Кусцинский раскопал в Центральной группе Гнездова 14 курганов. Особенно следует отметить исследованное им интереснейшее дружинное захоронение, в вошедшем в историю кургане № 15 (4). В этом кургане было найдено захоронение знатного дружинника (трупосожжение) скандинавского происхождения. Вместе с урной (горшком) в котором находились кальцинированные кости, были найдены - каролингский меч типа Е, с клеймом на доле «ULFBERHT» дамаскированного клинка, ланцетовидное копье с дамаскированным пером и геометрическим орнаментом на втулке, железная гривна с подвесками-шайбочками и двумя молоточками Тора, пинцет с цилиндрическим навершием, булавка, пружинные ножницы, нож и ледоходные шипы. Еще в одном дружинном кургане (№ 14 (3)), также раскопанном М.Ф. Кусцинским, была найдена бронзовая персидская лампа, наполненная кальцинированными костями. С двух сторон от нее были обнаружены воткнутые пером вниз наконечники ланцетовидных копий, а рядом лежали три ажурные нагрудные шумящие привески угро-финского типа. Состав погребального инвентаря свидетельствует о том, что вместе со знатными воинами-дружинниками были, вероятно, насильственно погребены женщины-рабыни или наложницы. Следует также заметить, описания этого захоронения, сделанные М.Ф. Кусцинским и графом А.С. Уваровым несколько различаются.

С 1880 г. по 1901 г. с небольшими перерывами курганы Гнездова изучал член Московского Археологического общества и ученый секретарь Российского Исторического музея В.И. Сизов. Лично В.И. Сизовым, а также совместно с графом А.С. Уваровым и действительным членом Русского Географического общества В.Д. Соколовым в 1880 - 1901 гг. в Лесной и Центральной группах было раскопано около 500 курганов. В 1885 г. В.И. Сизов раскопал один из самых больших курганов Гнездова, находившийся в Центральной группе обозначенном в «Указателе Исторического музея 1883 г.» номером 20 (т. н. Большой Сизов курган). В этом кургане было обнаружено захоронение знатного дружинника, безусловно относившегося к самой верхушке гнездовской элиты. Погребальный инвентарь состоял из двух деревянных круглых щитов со стальными умбонами, причем В.И. Сизов зафиксировал, что щиты были покрашены в красный цвет, стального шлема с бармицей, меча и наконечника копья, обломков иранской поливной тарелки, половинки серебряного арабского дирхема 903 г., фрагментов оковки рога служившего кубком, обломков костяного гребня, двух игральных костей, ладейных заклепок и различных бронзовых и серебряных украшений, побывавших в сильном огне и частично испорченных. В других курганах В.И. Сизовым были найдены различные бронзовые скандинавские фибулы, бляшки ременных наборов, наконечники стрел, арабские и византийские монеты и т. д. Во второй половине 90-х гг. XIX в. В.И. Сизов производит первые раскопки на Центральном городище. При этом была обнаружена часть каменной кладки и поливные изразцы с латинскими надписями. Заслугой В.И. Сизова является то, результаты своих обширных исследований в Гнездове он подытожил в монографии «Курганы Смоленской губернии. Гнездовский могильник близ Смоленска», вышедшей в 1902 г. Также он первым обратил внимание на керамику и привлек массовый керамический материал найденный им в подавляющем большинстве в курганах Гнездова как для уточнения общей хронологии комплекса, так и для выявления этнических компонентов, из которых состояло полиэтничное население древнего Гнездова. На основании проведенных исследований В.И. Сизов предположил, что проживавшие в древнем Гнездове скандинавы имели высокий социальный статус. Им были также исследованы и описаны найденные в Лесной группе древнейшие славянские (роменские) захоронения. Следует заметить, что хотя В.И. Сизов отметил, что эти захоронения, возможно, являются самыми древними из изученных им, он не совсем понял их характера. Следует также подчеркнуть, что книга В.И. Сизова вплоть до настоящего времени является лучшим научным трудом по Гнездову. В своей книге В.И. Сизов первым сформулировал научную гипотезу о происхождении Смоленска. Он предположил, что древние городища - Центральное и Ольшанское служили укрепленьями древних поселков, которые судя по курганам, тянулись длинной полосой вдоль правого берега Днепра. А в Смоленске «сидел только муж княжой».  

Примерно в эти же годы несколько насыпей было раскопано Н. Бируковым, жившим на даче в этой местности. В 1899 г. смоленскими историками Г.К. Бугославским и С.П. Писаревым «в двух верстах на запад от станции Гнездово», в Ольшанской группе было раскопано 6 или 7 курганов и 5 было раскопано в Центральной. В следующем, 1900 г. Г.К. Бугославский написал отчет о своих раскопках в Гнездове, в котором сформулировал гипотезу, согласно которой, город Смоленск всегда находился на одном и том же месте (где находится и сейчас), «а в Гнездове они (кривичи) только хоронили умерших». Этот отчет он послал В.И. Сизову, который с ним ознакомился и не согласился с гипотезой Г.К. Бугославского. После смерти В.И. Сизова в 1909 г. отчет вместе с гипотезой Г.К. Бугославского был напечатан в сборнике «Смоленская старина».

Значительные раскопки в Гнездове по поручению Археологической Комиссии в 1898 - 1901 гг. провел С.И. Сергеев - железнодорожный инженер, руководивший работами по расширению железнодорожного полотна. Причем, хотя он не был профессиональным археологом, всеми специалистами был отмечен высокий уровень проведенных им работ. Всего, в зоне строительства в Центральной и в Днепровской группах им было раскопано 96 курганов и исследован небольшой участок вала Центрального городища. Особенную известность получили материалы, полученные С.И. Сергеевым после раскопок больших курганов № 7 и № 16 в Центральной группе. В кострище кургана № 7 были найдены котел с костями барана, рядом три глиняные урны, кости птицы и зуб лошади. Здесь же были найдены бусы, овальная фибула, нагрудные цепи, различные подвески, шиферные пряслица, иглы, ладейные заклепки. В кострище кургана № 16 были найдены частью в пережженном, частью в обычном состоянии кости животных - лошади, птицы, коровы, свиньи, овцы. Рядом был найден котел с костями и черепом козла, на котле лежал большой нож с широким лезвием. К тому месту, где лезвие переходит в рукоятку, была припаяна серебряная двусторонняя маска, грубо изображающая человеческое лицо. Здесь же были найдены четыре овальные и одна круглая фибулы. В кострище было также найдено огромное количество (234) ладейных заклепок. Несколько позднее в 1920-х гг. А.Н. Лявданским в осыпи этого же кургана были найдены две трехлепестковые фибулы. В результате раскопок большого кургана в западной части Днепровской группы (№ 18) С.И. Сергеевым также был получен очень интересный материал. Среди основных находок можно выделить кольчугу, каролингский меч, наконечник копья, боевой кинжал - скрамасакс, шлем, ладейные заклепки. За четыре года работы в Гнездове С.И. Сергеевым было куплено и собрано значительное количество вещей из курганов, разрушенных при земляных работах. По результатам раскопок С.И. Сергеева известным российским археологом А.А. Спицыным в «Известиях Императорской Археологической Комиссии» за 1905 г. было опубликовано исследование «Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева». В этом издании А.А. Спицын сформулировал свое видение возникновения Смоленска. Он считал, что Гнездово - это древний Смоленск, который располагался на Ольшанском городище, откуда Олег перенес его на Центральное городище, а при Ярославе Мудром город был перенесен на современное место.

 В 1905 г. в Гнездове И.С. Абрамовым было раскопано 24 кургана. Специалистами был отмечен невысокий уровень его исследований. И.С. Абрамов в основном проводил раскопки в Днепровской группе, им также была предпринята попытка раскопать самый большой курган (высотой до 8 м) в Ольшанской группе (Оль 1). Также им были проведены небольшие раскопки на Ольшанском городище. По результатам его исследований было опубликовано в 1906 г. исследование А.А. Спицына.

В 1911 г. по просьбе княгини М.К. Тенишевой известным российским археологом В.А. Городцовым, вероятно, в Лесной группе были произведены раскопки 19 курганов. В следующем году этим же археологом было проведено небольшое исследование вала Центрального городища. Все найденные в результате раскопок предметы поступили в Тенишевский музей в Смоленск. К сожалению, дневники раскопок не сохранились, во время ВОВ большинство вещей пропало, а оставшиеся оказались депаспортизованы.

В 1914 г. активным членом Смоленского отделения Московского археологического института и Смоленской ученой архивной комиссии Е.Н. Клетновой в Левобережной группе было раскопано 10 курганов, из которых один особенно выделялся своими размерами. В 1922 г. она же, вероятно, после открытия А.Н. Лявданским раскопала шесть курганов в Заольшанской группе. Хотя в результате этих исследований не было получено важных артефактов, но по ним можно было составить предварительное мнение о характере погребений в Левобережной и Заольшанской курганных группах.

 

Довоенное изучение комплекса

Тщательное обследование местности в районе Гнездова ранней весной 1924 г. молодым смоленским ученым А.Н. Лявданским привело к открытию, которое знаменовало собой новый этап в изучении Гнездова. Исследование А.Н. Лявданским окрестностей Центрального городища позволило установить, что вокруг него располагается обширное селище, где «хорошо виден культурный слой» с керамикой, которая «ничем не отличается <...> от большинства керамики Гнездовского могильника». «С открытием селища, - писал ученый, - становятся более понятными и те случайные находки отдельных вещей и кладов, которые имели место в Гнездове». А.Н. Лявданским в 1922 - 1924 гг. рядом с Ольшанским городищем было также открыто Ольшанское селище и Заольшанская курганная группа. Ученым было установлено, что керамический материал Центрального и Ольшанского городищ ничем не отличается от керамики открытого им Центрального селища. А.Н. Лявданский также первым из исследователей обнаружил на Центральном поселении лепную славянскую (роменскую) керамику, аналогичную найденной ранее В.И. Сизовым в некоторых курганах Лесной группы. Таким образом, смоленский ученый был первым, кто установил, что Гнездово является сложным комплексом единовременных археологических памятников. Поэтому А.Н. Лявданский по праву является первооткрывателем единственных на территории Восточной Европы сохранившихся руин формировавшегося древнерусского города (протогорода). Благодаря тому, что А.Н. Лявданским была составлена подробная карта с описанием всех сохранившихся на 1920-е гг. в Гнездове археологических объектов мировая общественность узнала, что недалеко от Смоленска находится крупнейший не только в Европе, но и в мире курганный могильник. «Он работал на городищах в 1924, 1926 и 1935 гг., однако дневники не сохранились, а в Смоленском музее уцелела лишь незначительная часть находок». Можно еще отметить, что А.Н. Лявданский был сторонником гипотезы А.А. Спицына. Он считал, что древний языческий Смоленск возник в Гнездове, а к середине XI в. Смоленск-Гнездово «приходит в упадок и за счет Гнездова возвышается Смоленск. К этому времени исчезают норманны. На основании многих кладов, находимых на территории бывшего Гнездова, можно допустить, что они спрятаны были, быть может, в бурные дни насильственного конца его». Вкратце об этом ученом - Лявданский Александр Николаевич родился в 1893 г. в Смоленской губернии. В 1922 г. он закончил Смоленское отделение Московского археологического института, с 1922, по 1925 гг. учился в Смоленском университете. В 1927 г. переехал в Минск. В 1934 г. защитил кандидатскую диссертацию. По ложным обвинениям был репрессирован в 1937 г.  

В 1940 г. Центральное городище исследовалось археологами Н.В. Андреевым и Н.П. Милоновым. В юго-западной части городища ими был заложен раскоп в 100 квадратных метров. Изученная исследователями верхняя часть культурного слоя была отнесена к XVII в., когда на Центральном городище находилась резиденция униатского епископа Смоленска. Ниже залегал культурный слой Х - начала ХI вв. с обычной для Гнездова гончарной керамикой. В нижней части культурного слоя исследователями была обнаружена лепная керамика. Причем, Н.В. Андреевым в своей статье «Доисторические памятники Смоленска и его окрестностей» было отмечено, что «гончарная керамика, сделанная на ручном кругу, уступает по количеству лепной, аналогичной посудам из курганов с трупосожжением». Также археологом было отмечено, что «в нижних слоях городища была найдена посуда грубой лепной формы (частично с орнаментом по краям)», без примеси гончарной. Вне всякого сомнения, смоленскими археологами был найден культурный слой с лепной славянской (роменской) керамикой. К сожалению, из-за войны из огромного количества находок мало что сохранилось. Н.В. Андреев упоминает - две медные трапециевидные подвески, фибулу скандинавского типа, костяную ложку с фигурной рукояткой, половинки арабских дирхемов, глиняные пряслица, обломки кольчуги, наконечники стрел и копья, куски шлаков, медный лом, различные бусы и т. д. Из того немногого, что сохранилось можно отметить две золотые подвески скандинавского типа второй половины X -  начала XI в. и золотой солид-подвеску византийского императора Александра 912 - 913 гг. (Можно отметить, что в 2008 г. на Центральном поселении была найдена еще одна точно такая же золотая монета.) В том же 1940 г. Н.В. Андреевым и Н.П. Милоновым в западной части Лесной группы (там, где сейчас среди курганов находится большая пустая площадка) было раскопано 18 курганов. Следует также отметить, что в 1948 г. Н.В. Андреев опираясь на результаты довоенных раскопок, предположил, что у южного склона Центрального городища в старице Днепра, там, где сейчас находится озеро Бездонка, во время расцвета поселения в Х в. находилась торговая гавань. Можно еще добавить, что Н.В. Андреев считал, что древнейший Смоленск начал формироваться в Гнездове.  

 

Изучение Гнездовского археологического комплекса Смоленской экспедицией МГУ

С 1949 г. изучение Гнездова продолжилось Смоленской археологической экспедицией МГУ,  руководить которой поручили Д.А. Авдусину, тогда еще аспиранту. Раскопки были начаты в Лесной группе и неожиданно дали много интересного материала. Прежде всего, необходимо отметить всемирно известное захоронение в кургане № 13. Здесь была найдена разбитая амфора-корчага с древнейшей на территории Древней Руси кириллической надписью «ГОРОУХЩА». В этом же кургане была найдена большая лепная урна с кальцинированными костями, обломки железной гривны, височное кольцо северянского типа, маленький белоглиняный поливной кувшинчик для благовоний, разломанный на две части каролингский меч типа Е, верхняя часть орнаментированного коромысла от складных весов, весовые гирьки, несколько арабских дирхемов, один из которых датируется 848 - 849 гг., а другой 907 - 908 гг. Было также найдено множество хрустальных, сердоликовых, каменных, стеклянных бус и другие вещи. Вещевой комплекс и погребальный обряд свидетельствуют о том, что в этом кургане был погребен, вероятнее всего, скандинавский купец с одной или несколькими наложницами. Подобное захоронение было обнаружено и в кургане № 35, где, вероятно, также был погребен скандинавский купец с наложницей. В этом кургане была обнаружена лепная урна с кальценированными костями ломаный каролингский меч, серебряная равноплечая фибула, трапециевидная медная позолоченная застежка, дирхем-подвеска, датирующийся 786 - 809 гг. Было также найдено множество хрустальных и стеклянных бус. В кургане № 38, редкой пирамидальной формы с плоской вершиной было обнаружено захоронение знатной женщины. В кострище были найдены три маленькие спиралеконечные, сцепленные вместе медные пряжки, обломок медного плоско-выпуклого браслета, обломки костяного гребня, дирхем 842 - 843 гг., большое количество хрустальных, сердоликовых и стеклянных бус и бисера.

В 1950 г. археологическая экспедиция под руководством Д.А. Авдусина продолжила изучение курганных захоронений в Лесной группе. Самым интересным из всех изученных в Лесной группе в том году, безусловно, является захоронение в пирамидальном кургане № 47. Как и в других уже известных нам дружинных курганах, здесь в небольшой ладье или скорее в большой лодке было совершено трупосожжение богатого воина-купца вместе с наложницей. Из вещевого комплекса можно отметить бронзовую декоративную скобу для подвески меча, массивные серебряные позолоченные обломки каролингских шпор с орнаментом в виде трилистников, обломки серебряных оковок питьевого рога, несколько медных перстней, железную подвеску в виде меча с серебряным ушком, подвеску, сделанную из золотой монеты византийского императора Феофила II (829 - 842 гг.), игральные шашки и кости, обломки железной гривны. Было также найдено большое количество хрустальных, сердоликовых и стеклянных бус, 276 ладейных заклепок, две урны, одна из них лепная, а другая имеет причерноморское происхождение, с кальцинированными костями, три лепных пустых горшка и много других вещей. Специалисты до сих пор не выработали единого мнения о времени этого захоронения, например московский археолог С.С. Ширинский считает, что захоронение в этом кургане было совершено во второй четверти IX в., другие исследователи считают, что захоронение в этом кургане было совершено позднее. Как бы там ни было, но это, безусловно, самое раннее дружинное захоронение, изученное в Гнездове. В этом же году московскими археологами был раскопан последний не исследованный большой курган в Центральной группе. Этот курган вошел в историю под номером Ц - 2. При раскопках было обнаружено два кострища одно над другим. Среди основных находок можно выделить каролингский меч типа D с уникальной бронзовой рукоятью, созданной ремесленником с о. Готланд, бляшку в виде человека рвущего на себе волосы, обломок подковообразной фибулы, две лепные и одну гончарные урны с кальцинированными костями, обломки костяного гребня, железный нож. Было также найдено большое количество хрустальных, сердоликовых и стеклянных бус и других вещей.   

В 1952 - 1953 гг. Д.А. Авдусиным исследовалось Центральное городище, в том же 1953 г. Ольшанское, а в 1960 г. Центральное селище. Результаты своих исследований руководитель Смоленской археологической экспедиции опубликовал в научном журнале «Вестник МГУ». Можно сказать прямо, что эти выводы оказались весьма неоднозначными. В первую очередь по утверждению Д.А. Авдусина в раскопе, заложенном археологической экспедицией Московского университета на Центральном городище не оказалось «культурного слоя, а вещи, найденные там, являются вещами из кострищ разрушенных курганов». В 1953 г. раскопки, продолженные на Центральном городище дали следующий результат - «под слоем супеси, некогда представлявшей собой курганную насыпь, наблюдалось два почти горизонтальных кострища, на которых встречены угольные линзы с пережженными костями. Оба кострища во многих местах подстилались белым прозоленным песком. Абсолютное большинство вещей было найдено в угольно-зольном слое, вне которого находок почти не было. Состав находок обычен для гнездовских курганов. Совершенно ясно, что в этом раскопе встречены остатки двух курганов». Исследование вала Центрального городища дало аналогичный результат - «Раскопки вала показывают, что мыс ныне занятый городищем, в IX - X вв. был покрыт такими же курганами, как и все курганы в Гнездове. Это легко доказывается тем, что вал сооружен на курганах, что отмечено еще Сизовым и Сергеевым. Насыпь вала возведена из насыпей разрушенных курганов, вещи из которых попали в насыпь вала. Время возведения вала устанавливается по найденной в вале румпе изразца. Таким образом, вал был насыпан в XVII веке». Тогда же был исследован и небольшой участок Центрального селища «давший перемещенное кострище и курганные вещи, т. е. остатки разрушенных курганов. Это можно было заключить и умозрительно. В самом деле, если мыс городища был усеян курганами и на небольшом расстоянии от него находится лесная группа курганов, то предполагать разрыв между этими курганными группами нелогично. Вероятнее всего, что этот промежуток также был занят курганами. Это предположение вполне доказано раскопками 1953 г. Теперь нам ясно, что никакого селища, окружавшего Центральное городище, не существует. За разрушенный культурный слой селища были приняты остатки распаханных курганов». Раскопки произведенные Д.А. Авдусиным на Ольшанском городище показали уже знакомую нам картину - «в первом раскопе встречены, видимо, остатки разрушенного кургана. Остальные два раскопа не дали культурного слоя IX - X вв. или более древнего. Наличие же единичных черепков гнездовского типа легко объяснимо тем, что эта территория, несомненно, посещалась людьми в IX - X вв., но только посещалась. Найденные черепки свидетельствуют о том, что городище было заселено в XVI - XVII вв., но очень не на долгое время. Впрочем, постоянное поселение на этом городище вряд ли было бы возможно потому, что во время весенних разливов, по словам местных жителей, оно полностью скрывается под водой». В контексте всего вышеизложенного выглядит совершенно естественным и факт отрицания Д.А. Авдусиным существования Ольшанского селища. Он считал, что в древности эта территория также была занята курганами. «Ныне эти курганы распаханы, а их остатки некоторыми археологами приняты за остатки культурного слоя селища».

С чем же были связаны все эти более чем сомнительные «открытия» и трактовки полученных Д.А. Авдусиным в результате археологических исследований результатов? Оказывается, все было достаточно банально. Д.А. Авдусин придерживался сформулированной в 1900 г. Г.К. Бугославским гипотезы происхождения Смоленска. Напомним, что согласно ней, город Смоленск всегда находился на одном и том же месте (где находится и сейчас), «а в Гнездове они (кривичи) только хоронили умерших». «Ныне нет сомнений в том, - писал Д.А. Авдусин, - что гнездовские курганы не были кладбищем маленького поселения на Центральном или Ольшанском городищах. В этих курганах похоронены граждане Смоленска, находившегося там же, где он стоит и сейчас». Л.В. Алексеев писал, что трудами Авдусина «наука была возвращена к старому голословному утверждению местного краеведа Г.К. Бугославского о том, что Гнездово - некрополь Смоленска, расположенного на современном месте, и историки были вынуждены следовать за «новыми» открытиями археологов».

Следующий этап в изучении Гнездова Д.А. Авдусиным приходится на 60-е гг. ХХ в. Он проводит пробные раскопки на Центральном селище и «определяет» его позднюю дату (XI в. и позднее) и заключает, что «древнего Смоленска в Гнездове не оказалось». Сомнительные выводы, сделанные Д.А. Авдусиным в результате раскопок древних гнездовских поселений, а также полемический тон его научных публикаций разбудил научные страсти и в дискуссию по вопросу происхождения Смоленска включились ученые многих стран. Сомнения в правильности, сделанных экспедицией МГУ выводов все нарастали. И в 1967 - 1968 гг. в Гнездове осуществляет раскопки альтернативная археологическая экспедиция ЛОИА АН СССР под руководством И. И. Ляпушкина, которая исследует юго-западную часть Центрального селища. И.И.  Ляпушкиным был найден культурный слой одновременный курганам, т. е. доказано существование Центрального селища. Он также пришел к выводу, что «возникновение поселения, судя по материалам (в первую очередь по керамическим остаткам), относится ко времени никак не позднее начала IX в., а может быть даже к рубежу VIII-IX вв. Керамические же материалы, а также некоторые металлические изделия правда, пока что единичные, позволяют утверждать, что основателями поселения были славяне, по своей культуре близкие славянам лесостепной полосы». Таким образом, исследования этого ученого показали правильность выводов А.Н. Лявданского. После внезапной смерти И. И. Ляпушкина в 1968 г. исследование гнездовских поселений возобновила археологическая экспедиция под руководством Д.А. Авдусина. Он практически полностью признал правоту своего предшественника и с начала 1970-х гг. стал придерживаться гипотезы происхождения Смоленска сформулированной в 1902 г. В.И. Сизовым о параллельном сосуществовании в IX - начале XI вв. двух крупных центров - Гнездова и Смоленска.

Следует отметить, что постоянные наблюдения за состоянием Гнездовского археологического комплекса на протяжении многих лет проводились и профессором Смоленского пединститута (ныне Смол ГУ) Е.А. Шмидтом. Им же в 1952 г. в южной части Лесной группы были раскопаны два кургана и на юго-востоке Центрального селища расчищено тушемлинское безкурганное погребение.

С 1973 г. раскопками на Центральном поселении (в основном на городище) руководит ученица Д.А, Авдусина, Т.А. Пушкина. К настоящему времени Смоленской археологической экспедицией (сейчас совместной МГУ и ГИМа) полностью исследовано (раскопано на снос) Центральное городище, раскопаны значительные площади на Центральном селище, исследовано в разных группах около 1200 курганов. В том числе в 1978 - 1981 гг. Е.В. Каменецкой была целиком раскопана на снос Заольшанская курганная группа. Раскопки в Заольшанской группе дали очень интересный вещевой материал и позволили установить, что среди погребенных в этих курганах определенный процент составляли воины, выходцы из Скандинавии. Было открыто много богатых камерных погребений, найденные там крестовидные подвески и остатки восковых свечей позволили предположить, о начавшейся в конце Х - первой половине XI в. в Гнездове христианизации. Следует отметить, что Е.В. Каменецкая долгое время руководила раскопками на Центральном селище. В 1973 г. во время раскопок на юго-востоке Центрального селища, недалеко от восточной части Центрального городища, в небольшом гончарном горшочке был найден клад арабских дирхемов, датирующийся 20-ми гг. Х в. В находке клада непосредственное участие приняли Т.А, Пушкина и Е.В, Каменецкая. Еще два клада, состоявшие в общей сложности из 125 дирхемов несколько позднее были также найдены в восточной части Центрального селища. В 1993 г. в восточной части Центрального селища, недалеко от того места, где ранее (в 1973 г.) был найден упомянутый выше клад, был найден новый прекрасный клад состоящий из большого количества серебряных украшений и более чем «230 серебряных, стеклянных и каменных бус разной формы, размера и расцветки». Из серебряных украшений можно отметить различные лунницы, щитовидные сканные подвески и подвески, сделанные из арабских дирхемов, западнославянские височные кольца, большие сканные пуговицы. Среди уникальных находок можно выделить крестик скандинавского типа второй половины Х в., изготовленный или в Скандинавии, или в Киеве. О возможной принадлежности к торговому сословию владельца клада могут свидетельствовать весовые гирьки, также найденные в этом кладе. К настоящему моменту известно о нахождении в Гнездове уже 12 древних кладов. Следует также отметить, что с начала 1980-х гг. в раскопках на Центральном поселении принимают активное участие В.В. Мурашева и Н.В. Ениосова, а несколько позднее к ним присоединилась С.А. Авдусина.  

О развитии ремесленного производства в Гнездове первые сведения были получены еще во время довоенных раскопок Центрального городища. В 1967 - 1968 гг. во время археологического исследования И.И. Ляпушкиным юго-западной части (стрелки) Центрального селища была обнаружена древнейшая в Гнездове бронзолитейная ювелирная мастерская. Причем, бронзовые украшения, которые в ней изготовлялись, были характерны не для проживавшего в Гнездове населения, а для проживавшего в Верхнем Поднепровье и Подвинье этнических балтов. Там же были найдены и ювелирные инструменты, вероятно, скандинавского происхождения. В том же районе во время этих и последующих раскопок было найдено и много других несколько более поздних мастерских, вероятно, относящихся к Х в. Установлено, что часть из этих мастерских была одновременно и жилищем мастеров. Вообще, среди следов различных ремесел на Центральном поселении обнаружено довольно много находок, связанных с ювелирным делом - тигли, льячки (глиняные ложки для разливки расплавленного металла), литейные формы, ювелирные молоточки, зубила, пуансоны и т. д. Хотя ремесленное производство Гнездова было в основном сконцентрировано в западной части селища, на Центральном городище были также выявлены следы ремесленной деятельности, относящейся к Х в. «В юго-восточной части городища мастера работали с серебром и медными сплавами. Здесь с помощью литья в глиняные и каменные литейные формы производили украшения, характерные для различных по происхождению женских уборов: скандинавские овальные, трилистные и круглые фибулы, и височные кольца западнославянского облика. Примечательно, что на этом же участке встречаются находки, свидетельствующие об изготовлении изделий из кости и рога». Недавние раскопки к югу от Центрального поселения и озера Бездонка, в пойменной части также выявили следы ремесленного производства. Здесь была обнаружена крупная мастерская, в которой обрабатывали черные, цветные и драгоценные металлы. Причем она функционировала на протяжении всего Х в. Также недавно, в начале 2000-х гг. восточнее старицы Днепра, озера Бездонка при раскопках были обнаружены остатки портовых сооружений Х в. и некоторые детали древних кораблей. Например, там была найдена замечательная, хорошо сохранившаяся уключина от ладьи с искусной резьбой, явно скандинавского происхождения. Возможно, не случайно, что именно здесь, в юго-восточной части селища, в непосредственной близости от портовых сооружений было найдено большинство кладов Гнездова. Можно предположить, что богатое торговое население проживало в непосредственной близости от порта, где была сосредоточена основная экономическая жизнь древнего поселения. А на Центральном городище, вероятно, проживала дружинная верхушка формировавшегося города. О большом значении торговли свидетельствует множество арабских и византийских монет найденных как на территории Центрального поселения (более 165) и в погребениях.

Можно отметить, что в многочисленных ремесленных мастерских во второй половине Х в. (времени расцвета древнего поселения) изготавливалось множество вещей и ювелирных украшений. Причем, ориентируясь на политичный состав древнего поселения, мастера изготавливали ювелирные украшения как славянских, так и скандинавских типов. К уже перечисленным изделиям гнездовских ремесленников можно добавить - скандинавские амулеты из листового серебра, топоры, наконечники стрел, замки, ключи, швейные иглы, гончарные сосуды, роговые гребни, украшенные геометрическим гравированным узором, костяные рукояти ножей, игральные шашки. Из птичьих косточек изготовляли небольшие футляры для иголок и т. д.

Гнездово во второй половине Х - начале XI вв. это одно из самых крупных поселений на пути «из варяг в греки», международные связи которого прослеживаются по множеству найденных здесь в погребениях и на поселении различных ювелирных украшений, монет, шелковых тканей, предметов роскоши. Например, о торговых связях с Хазарией свидетельствуют находки бронзовых перстней со стеклянными вставками, салтовские подвески и поясные наборные ремни. О торговых связях с Ираном свидетельствуют находки бронзовой лампы, фаянсовой поливной и расписной посуды, остатков шелковых тканей, сасанидских монет. О связях с арабским миром свидетельствует, прежде всего, огромное количество найденных в Гнездове  на поселении в виде потерь, в кладах и в погребениях серебряных дирхемов и  различных стеклянных бус. О связях с Византией свидетельствуют находки поливной расписной посуды, в том числе и из под благовоний, медных, серебряных и золотых монет, обломки гончарных амфор, в которых сюда привозили пряности и вино, различные стеклянные и каменные бусы. О связях с Западной Европой свидетельствуют, прежде всего, многочисленные находки каролингских мечей, изготовлялись которые преимущественно в оружейных мастерских Нижнего Рейна. Благодаря археологическим раскопкам, производившимся и производящихся с целью изучения Гнездова нам стало известно, что в IX - X вв. здесь располагался огромный по тем временам формирующийся город, в котором проживало полиэтничное торгово-ремесленное и военное население. Он имел оборонительные сооружения, торговый порт и крупнейший в мире курганный могильник, являвшийся в тоже время, вероятно, и огромным языческим святилищем. Что, в свою очередь, может свидетельствовать о том, что это поселение имело особое религиозное значение для всех смоленских кривичей.

 

Три гипотезы возникновения Смоленска

Первая гипотеза

Как уже неоднократно было упомянуто выше, первая гипотеза возникновения Смоленска была оформлена в 1900 г. после проведения раскопок смоленским священником и археологом-любителем Г. К. Бугославским, и заключалась в том, что гнездовские курганы в древности являлись языческим кладбищем Смоленска, всегда находившемся на одном и том же (современном) месте. Несмотря на то, что дореволюционное и довоенное изучение Гнездова показало ее полную несостоятельность, Д.А. Авдусин принял ее на «вооружение» и в течение двух десятков лет пытался доказать. Почему же он, несмотря на очевидную нелепость отстаиваемых им взглядов продолжал упорно стоять на своем? Дело в том, что Д.А. Авдусин, по своим убеждениям был крайним антинорманистом. Может быть, в его представлении  в идеальном кривичском, родоплеменном Смоленске просто не было места никаким варягам-иноземцам. А в Гнездове еще в дореволюционное время, как и в древностях Южного Приладожья и в окрестностях Ярославля  были открыты многочисленные остатки культуры скандинавов. Поэтому проблема этнической идентификации памятников у деревни Гнездово представляла раньше и представляет сейчас сложный вопрос, связанный с истолкованием различных переплетающихся здесь культур. Прежде всего, скандинавской и славянской. Д.А. Авдусин, же вместо тщательного изучения и анализа всего накопленного до него и постепенно накапливаемого его экспедицией в Гнездове и в Смоленске археологического материала предпочитал без достаточных на то оснований делать скоропалительные, ничем не оправданные и в какой-то степени даже радикальные выводы. Можно сказать, что он чисто по-русски рубил с плеча. Возможно, именно так он представлял себе очищение древнерусской культуры от «засилья» иноземцев-скандинавов. По его ранним публикациям заметно, что во многих дружинных захоронениях Гнездова, где были погребены лица явно скандинавского происхождения, он видел либо русских дружинников, либо русского князя, либо, в крайнем случае, славянских ополченцев. Но, ирония судьбы состоит в том, что угаре своей «идейной» борьбы с норманизмом, Д.А. Авдусин по каким-то причинам не уделял практически никакого внимания находимым его экспедицией в том же Гнездове в огромном количестве реальным славянским вещам. И прежде всего, керамике, а ведь хорошо известно, что практически вся лепная и гончарная керамика IX - начала XI вв. находимая в Гнездове славянского происхождения. А его ученики и сейчас, после более чем 60-ти лет научного изучения Гнездова пишут, что «пока не удается выделить славянский элемент среди гнездовского населения по материалам погребений, поскольку обряд не имел специфических черт».     

 

Вторая гипотеза

Как уже отмечалось выше, вторая гипотеза возникновения Смоленска была озвучена в 1902 г. археологом В. И. Сизовым. Он считал, что поселения на территории Гнездова и исторического центра современного Смоленска существовали одновременно. Учитывая накопленный археологический материал и уровень современных знаний, можно констатировать, что сейчас и эта гипотеза выглядит весьма неубедительно. Во-первых, в центральной (древней) части современного Смоленска так до сих пор и не найдено ни следов культурного слоя IХ-Х вв., ни остатков оборонительных сооружений относящихся к этому периоду, ни языческого кладбища, между тем, как в Гнездове все это имеется. Во-вторых, вызывает большое сомнение сама возможность параллельного существования, по меткому замечанию Л.В. Алексеева - удвоенного Смоленска, на столь малом расстоянии друг от друга (всего 9-12 км). Прежде всего, потому, что уровень развития земледелия в ту эпоху не позволял прокормить два расположенных рядом больших торгово-ремесленных центра, в которых люди не занимались сельским хозяйством. Сельскохозяйственная округа могла прокормить только один такой центр. В-третьих, недавнее открытие Смоленской экспедицией МГУ большого торгового порта Х в. в Гнездове позволяет с большой степенью вероятности предположить, что именно это поселение и было описано правившим в середине Х в. в Византии императором Константином Багрянородным в трактате «Об управлении империей» под названием - «Милиниски», в котором все без исключения историки видят летописный Смоленск. Можно еще добавить, что это первое иностранное упоминание о Смоленске, которое неопровержимо свидетельствует о том, что, по крайней мере, в середине Х в. город в Верхнем Поднепровье с таким названием уже существовал.

 

Третья гипотеза

Выше также уже упоминалось, что третья гипотеза возникновения Смоленска была сформулирована в 1905 г. крупнейшим дореволюционным специалистом в области славянской и русской археологии А.А. Спицыным. Он первым предположил, что огромный Гнездовский могильник остался от древнейшего Смоленска, располагавшегося тогда в Гнездове, а не на современном месте. Эта гипотеза, по нашему мнению, наиболее перспективна, т. к. в ее пользу свидетельствует как множество археологических фактов, так и сама логика возникновения и развития этого поселения. Совершенно очевидно, что княжескому, христианскому Смоленску (расположенному на современном месте) предшествовал Смоленск языческий, родоплеменной. И Гнездовское поселение практически идеально соответствует дохристианской, родоплеменной столице смоленских кривичей. К тому же, выдающимся смоленским и белорусским археологом А. Н. Лявданским еще в 1924 г. были открыты Центральное и Ольшанское селища (древние неукрепленные поселения) и доказано, что они одновременны курганам. А Центральное и Ольшанское городища (древние укрепленные поселения), вокруг которых и сформировались эти селища, были обнаружены и частично исследованы еще в дореволюционное время. К настоящему времени, несмотря на все последующие затруднения окончательно установлено, что в Гнездове в древности существовал огромный формирующийся город (протогород) с двумя укрепленными городищами (детинцами), двумя селищами (посадами), крупнейшим в Европе курганным могильником и торговым портом.  

В заключении хотелось бы отметить, что учениками Д.А. Авдусина В.В. Мурашевой и Т.А. Пушкиной в прошлом году  на новостных интернет ресурсах наконец-то была поддержана гипотеза А.А. Спицына, что Гнездово «это тот самый древний Смоленск начальных русских летописей и синхронных зарубежных источников». Но, ирония судьбы, опять же состоит в том, что если Д.А. Авдусин в Гнездове видел одних «русских богатырей», то его ученики, почему-то замечают в Гнездове в основном одних скандинавов. Т.А. Пушкина даже считает Гнездово крупнейшим поселением скандинавов в России. Но при таких трактовках, невольно сам собою возникает резонный вопрос - если Гнездово, это и есть летописный град кривичей, как он может быть крупнейшим поселением скандинавов? На этот вопрос частично ответили сами московские специалисты, заявив, что не скандинавов было в древнем Гнездове-Смоленске не менее 75%.  

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Авдусин Д.А. Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 году//МИСО. 1952. Выпуск 1. С. 311 - 367.

Авдусин Д.А. Отчет о раскопках Гнездовских курганов//МИСО. 1957. Выпуск 2. С. 113 - 183.

Авдусин Д.А. Отчет о раскопках в Гнездове в 1957 - 1960 гг.//МИСО. 1970. Выпуск 7. С. 236 - 286.

Авдусин Д.А. К вопросу о первоначальном месте Смоленска//Вестник МГУ. 1953. № 7. С. 123 - 137.

Авдусин Д.А. Раскопки Гнездовских городищ в 1953 году//Вестник МГУ. 1953. № 11. С. 111 - 117.

Авдусин Д.А. Гнездовские курганы. Смоленск. 1952.

Авдусин Д.А. Гнездово. Описание памятника и история исследований//Гнездовский могильник. Часть 1. М. 1999. С. 7 - 20.

Авдусин Д.А. Раскопки в Гнездове//Рабочий путь (Смоленск). 27 августа. 1949.

Авдусин Д.А. О датировке гнездовского кургана с мечом из раскопок Ф.М. Кусцинского//Культура и искусство Древней Руси. Л. 1967. С. 21 - 25.

Авдусин Д.А. Скандинавские погребения в Гнездове//Вестник МГУ. 1974. № 1. С. 74 - 86.

Авдусин Д.А. Об изучении археологических источников по варяжскому вопросу//Скандинавский сборник. Выпуск XX. Таллин. 1975. С. 147 - 156.

Авдусин Д.А. Гнездовская экспедиция//КСИИМК. Выпуск XLIV. 1952. С. 93 - 103.

Авдусин Д.А., Пушкина Т.А. Гнездово в исследованиях Смоленской экспедиции//Вестник МГУ. 1982. № 1. Серия 8. С. 68 - 80.

Алексеев Л.В. О древнем Смоленске//СА. 1977. № 1. С. 83 - 91.

Алексеев Л.В. Смоленская земля IX - XIII вв. М. 1980. С. 5 - 15, 135 - 147.

Андреев Н.В., Маковский Д.П. Доисторические и исторические памятники города Смоленска и его окрестностей. Смоленск. 1948. С. 7 - 23.

Андрощук Ф.А. Гнездово, Днепровский путь и финал Бирки//Археологический сборник. М. 2001. С. 126 - 135.

Белоцерковская И.В., Пушкина Т.А., Петрухин В.Я. Раскопки в Гнездове//АО 1973 года. М. 1974. С. 42.

Булкин В.А. Большие курганы Гнездовского могильника//Скандинавский сборник. Выпуск XX. Таллин. 1975. С. 134 - 145.

Булкин В.А. Курган 7 из раскопок С.И. Сергеева в Гнездове//КСИА. 1975. Выпуск 144. С. 81 - 86.

Булкин В.А. О так называемых пустых курганах Гнездовского могильника//КСИА. 1973. Выпуск 135. С. 120 - 122.

Булкин В.А., Лебедев Г.С., Дубов И.В. Археологические памятники Древней Руси IX - XI вв. Л. 1978. С. 25 - 60.

Булкин В.А., Назаренко В.А. О нижней дате Гнездовского могильника//КСИА. 1971. Выпуск 125. С. 13 - 16.

Бугославский Г.К. О результатах изысканий Гнездовского могильника, Смоленского уезда, произведенных 23 июня - 12 сентября 1899 г., и несколько слов о самом могильнике//Смоленская старина. Выпуск 1. Смоленск. 1909. С. 3 - 16.

Вешнякова К.В., Булкин В.А. Ремесленный комплекс Гнездовского поселения//Археологический сборник. М. 2001. С. 40 - 53.

Гнездовский археологический комплекс (Туристический буклет). Смоленск. 2006.

Каинов С.Ю. Еще раз о датировке гнездовского кургана с мечом из раскопок Ф.М. Кусцинского//Археологический сборник. М. 2001. С. 54 - 63.

Лявданский А.Н. Материалы для археологической карты Смоленской губернии. Смоленск. 1924; Тоже в книге: Смоленские древности. Выпуск 2. Смоленск. 2002. С. 185 - 256.

Ляпушкин И.И. Археологические памятники славян лесной зоны Восточной Европы накануне образования древнерусского государства (VIII - IX вв.)//Культура Древней Руси. М. 1966. С. 127 - 136.

Ляпушкин И.И. Новое в изучении Гнездова//АО 1967 года. М. 1968. С. 43 - 44.

Ляпушкин И.И. Исследования Гнездовского поселения//АО 1968 года. М. 1969. С. 66 - 67.

Ляпушкин И.И. Гнездово и Смоленск//Проблемы истории феодальной России. Л. 1971. С. 33 - 37.

Маковский Д.П. К вопросу о происхождении северных славян (кривичей)//МИСО. 1952. Выпуск 1. С. 75 - 86.

Марков В.В. Спасти и сохранить. Смоленск. 2012. С. 4 - 51.

Мурашева В.В. Первые русы были скандинавами [Электронный ресурс] 2012 - Режим доступа: http://www.vesti.ru/doc.html?id=883054&cid=7

Прозоровский Д.И. Описание Смоленского клада. СПб. 1870.

Путь из варяг в греки и из грек... (Каталог). М. 1996. С. 48 - 72.

Пушкина Т.А. Гнездовское поселение в истории Смоленского Поднепровья (IX - XI вв.) (Автореферат кандидатской диссертации). М. 1974.

Пушкина Т.А. Лепная керамика Гнездовского селища//Вестник МГУ. 1973. № 3. С. 87 - 92.

Пушкина Т.А. О Гнездовском поселении//Вестник МГУ. 1974. № 1. С. 87 - 93.

Пушкина Т.А. Гнездово - на пути из варяг в греки//Путь из варяг в греки и из грек... (Каталог). М. 1996. С. 20 - 27.

Пушкина Т.А. И опять Гнездово//Знание - сила. Июль 1994.

Пушкина Т.А. Варяжское гнездо [Электронный ресурс] 2012 - Режим доступа:    http://lenta.ru/articles/2012/08/17/gnezdovo/

Россия. Взгляд через столетия (Каталог). СПб. 2006. С. 6 - 19.

Сизов В.И. Курганы Смоленской губернии. СПб. 1902.

Славяне и скандинавы (Сборник). М. 1986. С. 222 - 229.

Спицын А.А. Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева//ИИАК. Выпуск 15. СПб. 1905. С. 6 - 70.  

Уваров А.С. Сборник мелких трудов. Т. II. М. 1910. С. 103 - 104.

Шмидт Е.А. К вопросу о древних поселениях в Гнездове//МИСО. 1974. Выпуск VIII. С. 150 - 164.

Шмидт Е.А. Древнерусские археологические памятники Смоленской области. Часть II. Смоленск. 1982. С. 57 - 64.

Шмидт Е.А. Древнейшие поселения в Гнездове//Смоленск и Гнездово в истории России. Смоленск. 1999. С. 105 - 117.

Шмидт Е.А. Смоленск и Гнездово//Странник. № 2. Смоленск. 2011. С. 20 - 21.

Шмидт Е.А. Кривичи Смоленского Поднепровья и Подвинья. Смоленск. 2012. С. 71 - 80.