Как мы уже говорили, насильственная украинизация русской Галиции на правительственном уровне началась на полвека раньше, чем на Советской Украине.
Но там украинизация встретила массовый протест и сопротивление населения. В ответ на перевод государственных школ на украинский язык жители стали собирать средства и открывать частные русские гимназии.
«По свидетельству галицкого писателя С.Ф. Медвецкого, когда такая гимназия открылась в Бучаче, «наплыв учеников был настолько велик, что пришлось построить два больших здания - для гимназии и общежития». (1)
На собранные населением средства учебные заведения с русским языком обучения функционировали во Львове и других крупных городах». (2)
«Массовым явлением стало самостоятельное изучение русской ли- тературы и русского языка, а также истории и географии России в существовавших при городских гимназиях общежитиях (бурсах), где проживали иногороднии ученики и приехавшие на учебу дети крестьян... В галицких селах миссию обучения крестьянской молодежи русскому литературному языку взяли на себя студенты». (2)
«На сельских торжествах парни и девушки декламировали стихотворения не только своих галицких поэтов, но и Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Майкова и др. По деревням ставили памятники Пушкину. Член Государственной Думы граф В.А. Бобринский, возвращаясь со славянского съезда в Праге через Галичину с галицкими делегатами этого съезда, на котором он с ними познакомился, и, присутствуя на одном из таких крестьянских торжеств их деревни, расплакался, говоря: «Я не знал, что за границей России существует настоящая Святая Русь, живущая в неописуемом угнетении»». (3)
Выдающийся украинизатор М.С. Грушевский в 1911 году жаловался на то, что украинская литература не пользуется никаким спросом: «Десять-пятнадцать лет проходит, пока книга Франко, Коцюбинского, Кобылянской разойдется в тысяче-полторы тысяче экземпляров, покроет типографские расходы и какой-нибудь маленький гонорарчик, заплаченный автору. Возможна ли в таких обстоятельствах какая-нибудь литературная работа, какое-то энергичное движение книжное? Разумеется, нет». (4)
И как ответ ему звучат слова галицко-русского деятеля О.А. Мончаловского: «Один Н.В. Гоголь, которого повесть «Тарас Бульба» разошлась недавно между сельским народом Галиции в тысячах экземплярах, больше имеет значение, чем все «руско-украинские» писатели вместе взятые». (5)
Украинские «национально-сознательные» деятели откровенно презирались народом, в них видели польских агентов.
««Много наших уже забрали поляки, пусть берут и сих Иуд искариотских», - говорили галичане об украинофилах.
«Украинство - это детище поляков, любимое и ласкаемое ими, создание именно для уничтожения русского движения, русского духа» (6), - писала галицкая пресса». (2)
В ответ украинофилы штамповали доносы.
«Москвофилы ведут изменническую работу, подстрекая темное население к измене Австрии в решительный момент и к принятию русского врага с хлебом и солью в руках. Всех, кто только учит народ поступать так, следует немедленно арестовывать на месте и передавать в руки жандармов» (7), - призывала в ноябре 1912 г. украинофильская газета «Дiло».
«Каждый украинец должен быть добровольным жандармом и следить, и доносить на москвофилов» (8), - требовал от своих соратников А. Барвинский, один из лидеров украинского движения в Галиции. (2)
Но вот началась Первая мировая война, которая началась и в Галиции.
Туда был направлен специальный представитель австрийского МИДа барон Гизль. Барон постарался изучить обстановку в Галиции, а изучив, пришел в ужас. Украинцы, на которых делало ставку австрийское правительство, на самом деле представляли только самих себя.
«Украинофильское движение среди населения не имеет почвы - есть только вожди без партий», - сообщал он 31 августа 1914 года.
Через два дня Гизль вновь констатировал: «Украинизм не имеет среди народа опоры. Это исключительно теоретическая конструкция политиков». (9)
В приказе австрийского командования от 15 августа 1914 года говорилось: «Наступающие на восточной границе в районе Белзец - Сокаль - Подволочиск - Гусятин русские войска произвели на русофильское население Восточной Галиции, которое имело уже давно приятельские отношения с Россией, огромное впечатление...
Государственная измена, шпионаж, с одной стороны, и террор относительно нерусского населения там, где оно оказалось в меньшинстве, c другой стороны (Сокаль, Залозцы, Гусятин), увеличиваются самым опасным и прямо угрожающим образом». (10)
««Не думал я, что наша армия окажется во вражеском крае», - заявил командир 2-го корпуса генерал Колошрари, а комендант Перемышльской крепости генерал Кусманек предупреждал начальство, что «если в Перемышле останется хотя бы один русин, то я не ручаюсь за крепость»». (2), (7)
«Были арестованы все русофильские элементы, известные еще в мирное время. Это должно было оградить нас так же и от шпионажа, - вспоминал начальник разведывательного бюро австрийского Генерального штаба Макс Ронге, - но эта зараза была распространена гораздо шире, чем мы предполагали. Уже первые вторжения русских в Галицию открыли глаза на положение дела. Русофилы, вплоть до бургомистров городов, скомпрометировали себя изменой и грабежом. Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось прибегнуть к таким мероприятиям, как и в Боснии, - брать заложников, главным образом, волостных старост и православных священников». (2), (11)
«Наши войска страдали от ненадежности русинов, - свидетельствовал М. Ронге. - После побед русских, население сильно симпатизировало врагу, причем влияние в этом направлении оказывали и летучки, исходившие от архимандрита Почаевского монастыря Виталия, освободившего «галицийских братьев» от верности присяге австрийскому императору. Эти русофилы наносили нашим полкам немало вреда: так, на Сане ими были организованы тайные телефонные линии, благодаря которым враг имел возможность узнавать многие интересные подробности о положении наших войск». (2), (11)
«...Все это способствовало разгрому австро-венгров и быстрому продвижению русских войск. Население торжественно встречало освободителей... Значительное число жителей Галиции, Буковины и Закарпатья вступили добровольцами в русскую армию.
Ликование по случаю освобождения от шестисотлетнего иноземного ига было всеобщим. Радость и восторг царили повсюду, вплоть до галицкой диаспоры в Соединенных Штатах.
«Наш Львов - русский, наш Галич - русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлет Тебе вся Русь свою щирую молитву, Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як ты один в трех лицах, так Русь наша в своих частях одна будет вовеки» (12), - писала газета американских галичан «Свiт». (2)
Это было банкротство «украинской национальной идеи.»
«...Вена ответила террором. По доносам озлобленных поражением
украинофилов за симпатию к России были казнены десятки тысяч людей. Сотни тысяч галичан, буковинцев и закарпатцев были брошены в концлагеря, сотни деревень были сожжены, а их жители депортированы вглубь Австрии (при этом многие из них погибли в дороге от голода, холода и болезней). Австрийские офицеры получили право самостоятельно творить расправу среди населения, приговаривая к смерти заподозренных в измене. Никаких доказательств не требовалось.
Казнить могли за одно неосторожно сказанное по-русски слово, за отказ признать себя украинцем, отречься от русского имени, за хранение русской книги, газеты, даже открытки, за наличие в доме иконы из России или портрета русского писателя. Солдатам выдавали специальные шнуры для виселиц. Часто перед смертью приговоренных подвергали пыткам.
...Один из очевидцев впоследствии вспоминал о казни галицких крестьян: «Мы пришли на место, которое я буду помнить до конца моей жизни. Чистое поле, на котором вокруг одинокого дерева толпились солдаты. Тут же стояла группа офицеров. Насмешки и крики, вроде «русские собаки, изменники», посылались по адресу ожидавших своей участи крестьян. Вид стариков, женщин с грудными детьми на руках и плачущих от страха, голода и устали детей, цеплявшихся за одежду своих матерей, производил такое удручающее впечатление, что даже у одного из офицеров-немцев появились на глазах слезы. Стоявший рядом лейтенант спросил: «Что с тобой?» Тот ответил: «Ты думаешь, что эти люди виновны в чем-нибудь? Я уверен, что нет». Тогда лейтенант без малейшей заминки сказал: «Ведь это же русофилы, а их следовало бы еще до войны всех перевешать». Далее совершилась обычная казнь. Всех вешали через одну и ту же петлю, предварительно ударив жертву в подбородок и в лицо. Повешенного прокалывали штыком на глазах у матерей, жен и детей»». (2), (13)
«...Весь ужас и мучения, перенесенные русским населением в Австро-Венгрии, главным образом на первых порах войны, т.е. до момента вытеснения русской армией австро-мадьярских войск за Дунаец и по ту сторону Карпатского хребта, не имели предела: это была сплошная полоса неразборчивого в средствах, бессистемного террора, через которую прошло поголовно все русское население Прикарпатья» (7), - вспоминает очевидец.
Даже М. Ронге, признающий, что для того, чтобы сбить волну русофильских настроений в Галиции, «от органов юстиции мы потребовали быстрых и решительных действий для устрашения населения», тут же отмечает: «Часто арестовывались ни в чем не повинные люди». (11)
«...Не было ни одного населенного пункта, которого бы не коснулся террор. Так «национально-сознательные» украинофилы (именно они указывали властям на «подозрительных») мстили своему народу за нежелание украинизироваться». (2)
«...Жажда славянской крови помрачила умы и помыслы военных и мирских подданных Габсбургской монархии. Наши братья, отрекшиеся от Руси, стали не только ее прислужниками, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа, ослепленные каким-то дурманом, они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наемников. Достаточно взять в руки украинскую газету «Дiло», с 1914 года издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. «Волосы встают дыбом, когда подумаешь о том, сколько мести вылил на своих ближних не один украинский фанатик, украинский политик вроде кровавого Костя Левицкого, сколько жертв имел на своей совести не один «офицер» в униформе сатаны Чировского. Не день, не два упивался страшный упырь Галицкой земли братской кровью. На каждом шагу виден он, везде слышен его зловещий вой. Ужасен вид его» (14), - писал В.Р. Ваврик, сам прошедший через ужасы австрийского концлагеря. » (2)
«В руки властей передали нас большей частью свои же украинофилы (266), - вспоминал другой уцелевший галичанин». (2)
Некий адвокат из г. Золочева вещал: « Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем, хорошими австрийцами являются лишь украинцы, поэтому все члены русско-народной партии - изменники, ибо они не украинцы». (15)
От полного уничтожения русских галичан спасло только быстрое продвижение русских войск и освобождение Галиции. Освобожденные земли были объявлены присоединенными к России.
Однако меньше года длилось ликование - в 1915 году начались неудачи русской армии на фронте и большая часть Галиции опять оказалась в руках австрийцев.
Опять начались доносы и террор.
«Вновь сжигались деревни, вновь убивались или угонялись вглубь Австрии, не успевшие убежать жители». (2)
В ходе русского погрома в Галиции «более 60 тысяч человек было убито. Сотни тысяч галичан стали узниками концлагерей. Более 100 тысяч из них погибли там, не выдержав нечеловеческих условий заключения». (10)
«Количество жителей западноукраинских земель, погибших во время принудительной депортации вглубь Австро-Венгрии, не поддается исчислению. Сложно установить и число тех, кто при отступлении русской армии в 1915 году бежал в Россию. Пресса, и русская, и австрийская, называли цифры от 100 до 400 тысяч человек». (2), (16), (17)
«Почти все лучшие представители интеллигенции, духовенства, крестьян, рабочих были физически уничтожены». (2)
Однако массовое русское движение возродилось опять и просуществовало вплоть до начала Второй мировой войны, во время которой было разгромлено репрессивными методами. (2)
Полная же украинизация Галицкой Руси была осуществлена уже после окончания Великой Отечественной войны советскими коммунистами.
Лемковина - древняя часть Святой Руси
Лемковина - так любовно называют с начала ХХ века свою родину самые западные жители Русской Земли - лемки.
По-польски же она называется Лемковщина.
Находится она вокруг древнего православного русского города Перемышля (ныне - город Пшемысль в Польской Республике). С востока она ограничивается рекой Ослава, с запада - рекой Попрад, с юга - нынешней польско-словацкой границей.
Коренные жители ее называют себя «лемки» (мужчина - «лемко», женщина - «лемкыня»), хотя само название это существует только с начала ХХ века, наряду с традиционным - «русины», «руснаки».
Вместе с галичанами лемки пережили попытки украинизации в Австро-Венгрии и Польше, вместе пережили ужасы австрийского террора, когда почти вся их интеллигенция была уничтожена в австрийском лагере смерти Терезин. (14)
После Второй мировой войны, согласно соглашению между СССР и Польшей, около 60% лемков было переселено на Советскую Украину и подверглось украинизации, а около 40% были переселены на бывшие немецкие земли, которые отошли к Польше. (18)
С 1956г. лемкам было разрешено возвращаться на свою историческую родину. В 1980-х годах в Польше началось лемковское возрождение, возрождение именно, как части Святой Руси.
«Лемковский же язык, не признающийся украинофилами, в Краковском университете преподается в комбинации именно с русским языком». (18)
Приведем образцы замечательного лемковского языка, чтобы вместе ощутить его красоту, его древность, любовь к нему народа Лемковины.
Лемковский историк отец Иоанн Полянский (1988-1972 г.г., псевдоним - Лемкин) так писал о лемках на своем наречии: «Лемкы национально надлежат до великой родины славянско-русской. Название «Русь» было для них завсегда святым, а идея славянска лежала всегда в их сердци... Сами называют себе Русинами, Русскыми, Руснаками, Лемками... Хотяй в послiдных часах старанося нашмарити лемкам назву «украинец» на означение их народности, а одновременно змiнити их дотыхчасову политичну ориентацию... до сего часу лемкы той назвы не прияли, ани свойой ориентации политичной не змiнили». (18), (19)
Другой замечательный лемко - автор, созданного для лемков «Карпаторусского букваря» Дмитрий Вислоцкий (1888-1968 г.г., псевдоним Ваньо Гунянка), так писал в своем букваре на своем наречии: «По своей бесѢдѢ русскiй народъ дѢлится на великороссовъ, малороссовъ, або украинцевъ, бѢлороссовъ и лемковъ... Малорусска або украинска бесѢда подобна до великорусской своимъ акцентомъ, бѢлорусска произношенiемъ, а наша лемковска корень всѢмъ тымъ бесѢдамъ. В нашей лемковской бесѢдѢ найдеме слова великорусски, котры забыли украинцы, найдеме украински, котры забыли великороссы, найдеме и бѢлорусски. То значитъ, што наша лемковска бесѢда коренна бесѢда всего руского народа... Слова у насъ коренны русски, а акценъ словацкiй и польскiй. Пришолъ от того, что мы слухаме много польской и словацкой бесѢды, бо зме съ ними въ сусѢдствѢ». (18), (20)
Правда же, какой красивый, неторопливый, полнозвучный, древний и родной русский язык!
Современные лемки считают себя частью русинского народа, не идентичного украинскому, и подчеркивают свою принадлежность к миру Руси, «причем в отличие от украинофилов, не исключая из него Россию и Белоруссию». (18)
Образцом современного отношения лемков к Руси можно считать слова Петра Трохановского: «Наша любов стала ся так автентычна, чыста, благородна, же i по великых бурях, значеных нашыма слезами, не перестали мы любити культуры - днес уж - великоруской, бiлоруской, украiнской». (21)
Вот так - широко процитированный язык русинов Лемковины является замечательным, ясным и понятным, древним, историческим говором русского языка самой западной части Святой Православной Руси и в сердце любого русского человека он также любим и дорог, как дороги другие русские говоры - говор амчан, примеры которого мы приводили ранее, говоры псковичей, вологодцев, поморов, нижегородцев...
А как же украинский язык?
Неужели правы те малороссияне, мнение которых приводится в знаменитом циркуляре министра внутренних дел П.А. Валуева, ограничившего применение малороссийского языка только в «области изящной литературы»? (22)
Неужели никакого особенного малороссийского языка «не было, нет и быть не может?» (22)
Да, конечно же, есть!
Это те поднепровские народные говоры, на основании которых, убедившись в искусственности и антинародности галицкой «говiрки», призывал создать альтернативный язык классик украинской литературы Иван Семенович Нечуй-Левицкий в 1912 г., и который «рiдну мову» тогда называл «чертовщина под якобы украинским соусом». (23)
Это тот прекрасный народный язык, которым написана «Летопись самовидца».
Это тот народный язык, который и сейчас звучит на Украине, и который называется «суржик», хотя и он уже сильно изменен влиянием почти вековой насильственной украинизации.
И этот народный язык кажется нам таким родным, таким теплым, таким милым малороссийским наречием, радостно отзывающимся в сердцах всех обитателей нашей Родины - Святой Руси - Руси Великой, Руси Малой, Руси Белой!
Список использованной литературы
1. С.Ф. Медвицкий. «Как росла и воспитывалась молодежь вне пределов державной Руси», // Украина - это Русь, Санкт-Петербург, 2000 г.
2. А.С. Каревин «Русь нерусская», Москва, 2006 г.
3. И. Терех. «Украинизация Галичины», // Украина - это Русь, СанктПетербург, 2000 г.
4. М.С. Грушевский. «Наша полiтика», Львiв, 1911 г.
4. О.А. Мончаловский. «Святая Русь», Львов, 1903 г.
6. О. Аркуша, М. Мудрий. «Русофiльство в Галичинi в серединi XIX - на початку ХХ ст.: генеза, етапи розвидку, свiтогляд», // Вiсник Львiвського унiверситету. Серiя iсторична, 1999.
7. Талергофский альманах. Памятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время Все- мирной войны 1914 - 1917 г.г., Львов, 1924 г.
8. А. Дикий. «Неизвращенная история Украины-Руси», Нью-Йорк, 1961 г.
9. С.Д. Попик. «Ukrainischer irredentismus» до питання про боротьбу з москвофiльством у Австрii (1914-1917)», // Науковий вiсник Чернiвецького унiверситету, Iсторiя, 1996 г.
10. В.К. Осетинський. «Австрiйський вiисково-полiцейський терор в Галичинi пiд час першоi свiтовоi вiйни», // Науковi записки Львiвського державного унiверситету, Львiв, 1957 г.
11. М. Ронге. «Разведка и контрразведка», Москва, 1939 г.
12. П.Е. Казанский. «Присоединение Галичины, Буковины и Угорской Руси», Одесса, 1914 г.
13. О. Платонов. «Россия перед вторым пришествием», // Молодая гвардия, № 7, 1996 г.
14. В.Р. Ваврик. «Терезин и Телергоф», Москва, 2001 г.
15. Н.М. Пашаева. «Очерки истории русского движения в Галичине XIX - ХХ в.в.», Москва, 2000 г.
16. А.Ю. Батурина. «Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны», Москва, 2000 г.
17. С.А. Макарчук. «Этносоциальное развитие и национальные отно- шения на западноукраинских землях в период империализма», Львов, 1983 г.
18. М. Дронов. «Лемки и Лемковщина. Страницы истории и культуры самой западной Руси», // Вестник Юго-Западной Руси, № 1, Москва, 2006 г.
19. И.Ф. Лемкин. «История Лемковины», Нью-Йорк, 1969 г.
20. В. Гунянка. «Карпаторусский букварь», Cleveland, Ohio, 1931 г.
21. П. Трохановский. «Ци радiсний то ювiлей?», // Лемкiвськiй календар 1993, Лiгниця-Крениця, 1993 г.
22. М. Лемке. «Эпоха цензурных реформ 1859-1865 г.г.», Санкт-Петербург, 1904 г.
23 I.C. Нечуй - Левицький. «Криве дзеркало украïнськоi мови», Киïв, 1912 г.
