«А наши бьют? Их? Не знаю...
Было бы мне легче от этого? Не знаю».
Бранко Бубало «Ћелиjа»
Эти слова из романа «Камера» [1] проходит лейтмотивом через все творчество сербского писателя Бранко Бубало. Бранко зарабатывает на жизнь дальнобойщиком в Канаде, а потому мало зависит от настроений окололитературной тусовки и от конъюнктуры книжного рынка. Литература никогда не была для него путем к синекуре. Пятидесятилетний переселенец из Сербии пишет о том, о чем молчать невозможно.
Дебютный роман Бранко Бубало «Остаться тут» [2] - это повествование о боях в Вуковаре. О том, как первобытная демоническая жестокость вторгается в жизнь родного города, и люди перестают быть людьми.
Но если атмосфера первой книги еще как-то напоминает известный нашему зрителю кинофильм «Вуковар» [3], основным посылом которого является идея того, что «виноваты все», то уже следующий роман далек от пацифистской абстрагированности от правых и виноватых. В новом романе Бубало рисует впечатляющую картину «мертвого дома» - хорватского лагеря для военнопленных сербов.
Русскому читателю трудно назвать романом эту книгу. Перед нами дневник, который фиксирует изо дня в день одно и тоже. Незамысловатые издевательства неоусташей, приводящие узников к состоянию потери ощущения реальности. На страницах книги мы не встретим тех леденящих душу жестокостей, о которых рассказывали наши ребята, прошедшие через Чечню. Нет тут и зловещего албанского «желтого дома» - индустрии «черных трансплантантов» - «бизнеса», которым не брезговали не только албанские мафиози, но их клиенты из цивилизованной Европы.
Всего этого нет в книге Бранко Бубало.
Есть другое. Есть взгляд на самого себя - втоптанного в грязную лагерную пыль - как бы со стороны.
Что же касается истязателей, то хорваты выглядят какими-то мелкими бесами на фоне тех, кто издевался над пленными русскими солдатами на Кавказе, и тех, кто вырезал почки и другие органы из пленных сербов. Даже на фоне настоящих усташей - тех, на чьей совести геноцид сербского, еврейского и цыганского народов Независимой Державы Хорватской во время Второй Мировой - новые усташи выглядят всего лишь злобными пигмеями.
На что хватает их фантазии? Избить, унизить, морить голодом, потом кормить соленой рыбой, потом морить жаждой, потом снова избить и унизить... Просто так. Не ради выведывания какой-то военной тайны.
«А наши бьют? Их? Не знаю...
Было бы мне легче от этого? Не знаю».
Мелкие бесы и мертвый дом.
В лагерь приезжают комиссии международов, которые привозят узникам гуманитарку и проверяют соблюдение хьюман райтсов. В таких случаях мелкие бесы-неоусташи суетливо прятали плененных в Вуковаре сербов, дабы те не попались на глаза борцам за мир во всем мире. И гуманитарка достается пленным мусульманам, которые были рекрутированы в сербскую армию насильно, а потому усташи их совсем не трогали. Больше того, когда приходило время размена пленными, хорваты обменивали этих мусульман на своих бойцов, попавших в сербский плен.
А плененные в Вуковаре сербы так и оставались в этом мертвом доме, проклятые и забытые. Лагерь находится на территории школы.
«Школа превращена в тюрьму. В кого же превратятся школьники...»
«А наши бьют? Их? Не знаю...
Было бы мне легче от этого? Не знаю».
Такие вопросы ставит перед читателями книга Бранко Бубало.
Когда я вернулся из Югославии, мне часто задавали один и тот же вопрос:
«Были ли сербы христолюбивым воинством?»
«Нет», отвечал я. «Всякое бывало. Но есть одно «но»: сербы, в отличие от босанцев и усташей, пленным ... не отрезали».
Сейчас, по прошествии стольких лет, такие вопросы практически никто не задает. «Мода на Сербию», увы, прошла. Россиянские туристы из числа офисного планктона отправлются «бухать» в Хорватию, а информационные агентства отправляют в корзины информацию о Международной конференции по проблеме концентрационных лагерей в Хорватии.
Коллеги по Комиссии по расследованию злодеяний в системе лагерей Ясеновац спрашивают меня:
"Как идет распространение информации о Ясеновце, усташах, геноциде в Хорватии?"
Как распространяем?
Слабенько.
Мера слова, как известно, определяется не сказанным, а услышанным.
Кто хотел, уже и так знает, кому не нужно знать, тот и слушать не станет.
Что долдонить без толку одно и тоже про усташей тому, кому до этих самых усташей особенно и дела нет никакого, а Хорватия ассоциируется вовсе не с ними, но с пляжами и прочими объектами культурно-массовых мероприятий для «среднего класса»?
Но говорить нужно.
Об этом деликатно, но недвусмысленно напомнила мне присланная моим другом Николой Живковичем книга Бранко Бубало «Ћелиjа».
Примечания:
[1] Бранко Бубало. «Ћелиjа». Београд, ИК «Знамен», 2005
[2] Бранко Бубало «Остати овде». Вуковар, ИК «Добра воља», 1995.
[3] Vukovar, jedna prica. Реж. Боро Драшкович, Югославия/Италия/США, 1994
1. Re: «А наши бьют? Их? Не знаю...»