Институционализация родительского движения

В начале немного занудной социальной теории.

Социальный институт - исторически сложившаяся форма организации и регулирования общественной жизни, обеспечивающая выполнение жизненно важных для общества функций, и включающая совокупность норм, ролей, предписаний, образцов поведения, специальных учреждений, систему контроля.

Институционализация - процессы, в ходе которых социальные практики становятся достаточными и долговременными, так что их можно представить в виде социальных институтов.

Объяснить это человеческим языком проще на примере общеобразовательной школы. Когда-то давно школы, как института, не существовало, обучение детей проходило в семье силами родителей или нанятыми учителями. Затем количество знаний, которые можно и нужно получить, стало резко расти. Количество детей, которым нужно передать специфические знания - тоже. Появились и другие запросы со стороны общества и государства к процессу обучения детей, которые семья не могла удовлетворить. К тому времени уже появились некоторые школы как учебные заведения, на их основе и сформировался новый социальный институт - школа, со своими правилами и ролями. Сегодня для нас эти роли и правила очевидны. Институт школы сейчас существует как самостоятельный субъект, который взаимодействует с государством, обществом и с отдельными людьми, и все с этим согласны.

Процесс, начиная от появления проблемы образования и заканчивая окончательным оформлением школы как института, и есть институционализация.

Институционализация проходит через определенные этапы:

1) Возникновение потребности, удовлетворение которой требует совместны действий;

2) Формирование общих целей;

3) Появление социальных норм и правил в ходе стихийного социального взаимодействия, осуществляемого методом проб и ошибок;

4) Появление процедур, связанных с нормами и правилами;

5) Институционализация норм, правил и процедур, то есть их принятие , практическое применение;

6) Установление системы санкций для поддержания норм и правил, дифференцированность их применения в отдельных случаях;

7) Создание системы статусов и ролей, охватывающих всех без исключения членов института.

Несколько прошедших лет четко показывают, что зародившееся когда-то родительское движение переросло из локальных форм самовыражения граждан в общественно значимые процессы, и последовательно движется по дороге институционализации. Пройдено уже полпути - мы благополучно миновало первые три этапа. Сейчас на лицо появление процедур (4 этап) и закрепление этих процедур (5 этап), то есть мы пребываем на самой важной стадии развития института. От того, какие нормы и правила станут общепринятыми стандартами, зависит то, каким станет родительское движение, какие вопросы и как эффективно оно сможет решать, и то, как его будут воспринимать другие участники взаимодействия - государство, общество, граждане.

Возможно, кто-то скажет, что не надо загонять родительскую общественность в какие-то узкие рамки, зажимать его нормами и, тем более, санкциями. Увы или ура, но институционализация - это объективно происходящий процесс, причем процесс развития. Единственный способ не допустить институционализации родительского движения - это заглушить его, уничтожить. Если оставить все на самотек, то естественное развитие этого движения все равно приведет к окончательной институционализации, хотя, возможно, итог нас не очень устроит. А можно разобраться, что происходит, сознательно ввести коррективы в это развитие, чтобы и результат нас радовал больше.

По моим наблюдениям, сейчас сформировались три типа или, скажем, три направления просемейной деятельности. В каком-то смысле они взаимоисключающие. Одно из ключевых свойств социального института - он предсказуем, его нормы и правила всеми признаны и всем понятны. Это значит, что для полной институционализации необходимо определиться, какой из этих типов закрепится как общепринятый стандарт. Другие либо отомрут, либо будут иметь незначительное влияние, либо перерастут в другой социальный институт.

Какие эти три направления?

1) Протест и скандал.

2) Реальная работа «в поле». Режим НКО.

3) Диалог и сотрудничество.

Существует мнение, что еще возможен четвертый вариант, когда для контроля над процессом государство сверху спустит какую-нибудь конструкцию, призванную заменить родительскую общественность. В таком случае это уже будет частью социального института государственного управления, а не родительское движение. Такая пристройка не решит тех проблем, из-за которых проявилась родительская активность, а значит, она сохранится, и будет развиваться уже с учетом новых условий - наличия государственной структуры-надстройки. При этом модели развития останутся прежние, и выбирать придется из этих же трех направлений.

Теперь подробнее про эти направления.

 

1. Протест и скандал.

По понятным причинам, это самая заметная форма родительского движения. И хотя термин «скандал» я использую в позитивном ключе (скандал в СМИ, обличающий, например, преступного чиновника), это наименее эффективный способ решения проблем. В большой степени, это рудимент предыдущих этапов развития, когда нужно было выявить проблему и дать импульс к формированию новых процедур и правил. Протест - это как указатель на проблему, как пожарная сирена, которая первая оповещает о пожаре и мобилизует силы, но сама тушить пожар не способна. Протест не подразумевает решения.

Характерные свойства протеста:

- смутное понимание причин, задач и целей;

- низкие требования к квалификации участников (чтобы подержать плакат и подписать письмо высшего образования не надо);

- легкая доступность для манипуляций и использования активность и  энергию родителей в корыстных целях;

- слабая ресурсная база. Имеется в виду как то, что для протеста не нужно иметь серьезных средств, так и то, что под протесты не соберешь серьезную базу (кроме случаев, когда активная политическая сила начнет использовать этот протест в своих интересах);

- сторонники, привлеченные в ряды протестом, быстро перегорают. Они либо уходят совсем из общественной деятельности, либо начинают действовать в другом режиме (режим НКО или диалога). Остаются только «профессиональные революционеры» - деятели, которые научились за счет такой деятельности зарабатывать деньги, как минимум, на свое существование.

К большому сожалению, в России у протеста есть еще некоторые качественные свойства. У нас протест подразумевает войну, с четким разделениям на противоборствующие лагеря (либо ты с нами, либо против нас).  Процесс деления настолько привлекателен, что после первичного деления начинаются разборки уже внутри одного лагеря, вплоть до иррациональных войн в стиле «тупоконечники против остроконечников». Если человек скажет неосторожное слово в поддержку одного лагеря, другой его тут же запишет в список врагов. Например, попытка настроить диалог с «ювеналом» автоматически записывает тебя в «ювеналы», независимо от твоей реальной идеологической приверженности.  

Для качественного и удобного деления придумываются новые ярлыки, значения которых до конца никому не известны, а иногда и ранее известные термины используются с новыми значениями. Слова «ювенал», «оранжист» Вы не найдете в словарях. Чаще всего их используют в значении «очень плохой человек» или «враг», но применение этих слов не подразумевает предоставление доказательств.  Это очень удобно, потому что лишает жертву возможности обелиться. Можно доказать, что ты не козел, но невозможно доказать, что ты не штуша-каркуша.  Слово «либерал» неправильно используют как те, кто называет себя либералом, так и те, кто называет других либералами. Договориться о значении этих слов невозможно, потому что протест не подразумевает диалога. Ситуация неопределенности может быть удобна обеим сторонам, как протестующей, так и той, против которой протестуют. В то время, как одни протестуют против «ювенальной юстиции», другие (ответственные чиновники самых высоких рангов) в один голос заявляют, что у нас ювенальной юстиции нет и никогда не будет, что не мешает им делать то, против чего протестуют первые.

 

2. Реальная работа «в поле». Режим НКО.

Когда в результате работы выявляется реальная проблема, помимо желания скандалить по этому поводу, может возникнуть желание эту проблему решить. Для решения проблемы нужны конкретные компетентные действия, а эту компетенцию еще нужно иметь или наработать. У каждой проблемы свои способы решения, поэтому решив одну из них проще взять такую же, чем биться над решением принципиально другой задачи. Таким образом, участники родительского движения, взявшиеся за решение одной проблемы, в дальнейшем сознательно сужают область своих интересов, но становятся в этой области специалистами и экспертами. Логичным продолжением такой деятельности является создание профильного НКО.

Характеристики работы в поле:

- в отличие от протеста, который, как правило, «в общем» и «про все», режим НКО позволяет решать конкретные проблемы реальных людей;

- требуется квалифицированный труд;

- намного важнее постоянство работы, чем массовость;

- более серьезные требования к ресурсной базе. Часто состояние ресурсной базы является показателем жизнеспособности проекта;

- реальная работа крайне редко становится публичной. В лучшем случае (как правило, это уже опытные НКО), о своих успехах пишут на сайте проекта, еще реже информация попадает в СМИ. Чаще всего, в интересах всех участников, лучше вообще не публиковать какие-либо подробности дела.

Родительские организации показали, что они могут довольно эффективно решать проблемы такого рода. Работа с реальными семьями побуждает пересмотреть протестную идеологию. Интересное наблюдение - те, кто постоянно и целенаправленно работает с частными случаями, за редким исключением, не поддерживает кампании «против ювенальной юстиции». В отличие от протестных организаций, работающие НКО знают истинные причины проблемы, и понимают, что одной ювеналкой все беды не объяснишь, причины проблем и трагедий бывают самые разные, а виновные вообще могут не иметь к «ювенальщикам» никакого отношения.

Наверное, придется признать, что в случае работы в режиме НКО организация выпадает из института Родительского Движения и попадает в уже сформировавшийся и признанный государством институт социально-ориентированных НКО.

 

3. Диалог и сотрудничество. Лоббирование.

На протесты против антисемейных законов ожидаемо был получен вопрос: «А вы что хотите видеть?», «Критикуешь - предлагай». Сегодня у государственных структур, отвечающих за семейную политику, сформировался запрос на такие предложения. Озвучивается даже намерение их учесть. Естественно, это должны быть конкретные предложения, а не общее «все хорошее, против всего плохого». На повестке дня встал вопрос создания экспертного сообщества из представителей просемейного движения.

К выводу о необходимости создания экспертного сообщества также приводят итоги работы НКО с конкретными случаями. А итоги эти таковы:

1) Выполняя работу по спасению и реабилитации семей, понимаешь, что это, в общем-то, задача государственного сектора соцзащиты, или работа в рамках государственного соцзаказа. Чем тщетно стараться выполнить работу за государство, не лучше ли заставить его выполнять свои функции?

2) Многие причины возникновения таких случаев лежат в плоскости неправильных законов. Эффективнее будет изменить законы, чем работать с последствиями существующих законов.

Возникает вопрос о лоббировании семейных интересов на федеральном и региональном уровнях.

Что такое цивилизованное лоббирование? На Западе и в российском коммерческом секторе это называется Government Relations.

Government Relations во многих странах. Это официальный бизнес, чем-то похожий на консалтинг. Когда крупной корпорации необходимо решить некоторые свои проблемы с помощь новых законов, она ищет профессионалов, которые смогут:

а) разобраться в потребностях корпорации;

б) определить, какой закон изменить или может быть внести новый для защиты интересов корпорации;

в) обозначить, через какие государственные структуры и с участием каких персон лучше внести этот законопроект;

г) составить документы в том формате, который уместен для данного ведомства;

д) обеспечить информационную и общественную поддержку кампании.

Данная деятельность носит исключительно профессиональный характер и основан на знании лоббистом особенностей принятия политических решений в том или ином органе государственной власти.

В  коммерческом секторе все понятно: есть заказчик, который формирует запрос и платит деньги; есть профессиональный лоббист, который обслуживает этот заказ. В случае просемейного движения этих важных составляющих нет:

Заказ.

Очень сложно правильно сформулировать задачу для начала лоббистской кампании. Среди родителей нет таких специалистов, которые могут компетентно и обстоятельно показать пути выхода из демографического кризиса, вывода семьи из тяжелой жизненной ситуации, продумать механизм для того, чтобы семьи не попадали в такие ситуации. Если вдруг и появится качественное предложение, то оно потонет в потоке других идей, коими завалены родительские форумы.

Работы специалистов из профильных областей (социальные работники, ученые, чиновники министерств) не желательны для наших целей. Ведь если медику предложить написать закон об охране здоровья, прежде всего он будет учитывать свои интересы: заработную плату, график работы, аттестацию и повышение квалификации - права пациента ему будут только мешать. Чиновник же будет озабочен согласованиями с другими министерствами и совместимостью нового закона с другими правовыми актами. Даже если в начале работы они внесут в свои разработки просемейные пункты, при первых же трудностях откажутся от них в угоду своим профильным задачам.

Деньги.

На такую деятельность сейчас крайне трудно найти финансирование. Когда организация проводит яркие мероприятия, либо ведет постоянную работу с практическими случаями, это видно, и под это можно найти донора, получить грант  или собрать пожертвования. Процесс лоббирования происходит незаметно. Некоторые действа вообще лучше публично не освещать. Традиция лоббирования не сформировалась, поэтому даже когда найдется донор, ему трудно понять, для чего конкретно нужны деньги. Фандрайзинг в таких проектах происходит пока по технологии Министра-администратора: «Вы привлекательны! Я чертовски привлекателен!!! Чего зря время терять - давайте деньги.»

Профессиональный лоббист.

Качественно представлять интересы семьи могут только представители родителей, которые идейно подкованы и не обременены профессиональными заботами и прессингом коллег, как в случае с медиками или чиновниками. Кроме приверженности просемейной идеологии, они должны обладать целым рядом качеств - быть экспертами в разных областях, хорошо говорить и писать, респектабельно выглядеть и уметь вести себя с разными целевыми аудиториями. Кроме того, необходим штат помощников. При должной подготовке, на такую роль могут подойти лидеры родительских организаций со своим штабом. Напрашивается так же создание экспертного совета, где наши лидеры смогут корректировать направления своей работы.

Примером такого просемейного лоббирования на международном уровне служит Всемирный Конгресс Семей.

И конечно же, лоббирование подразумевает постоянный диалог с самыми разными структурами, в том числе и с «вражескими». В некоторых случаях, для успешного лоббирования необходимы постоянные контакты с апологетами противоположной точки зрения. Если не учитывать это свойство лоббирования, то велик соблазн обвинить наших специалистов в предательстве.

Резюме:

Похоже, в ближайший год нам предстоит выбрать путь развития родительского движения. Либо это активный протест по технологиям прошлого десятилетия (Суть Времени, АРКС, «Семья. Любовь. Отечество».); либо плавное утекание родительских организаций в институт социально-ориентированных НКО («Волонтеры в помощь детям-сиротам», «Даниловцы», центры предабортного консультирования и кризисной беременности), или это планомерная экспертная работа по изменению семейной политики в стране (МОО «За права семьи», Аналитический Центр «Семейная Политика.РФ», НП «Родительский Комитет», Московский Городской Родительский Комитет, можно надеяться на серьезный прорыв в этой области с помощью Национальной Родительской Ассоциации).

Вероятно, сохранятся все три направления, но по законам жанра институционализации, родительским движением будут называть что-то одно. Два других станут вторичным свойством.

 

Ткаченко Руслан Анатольевич, РОО «Московский Городской Родительский Комитет», и.о. председателя.