Есть ли предел цинизму?

3 января - день рождения Николая Рубцова. Накануне этой даты на премию «Народный поэт» на сайте «Стихи.ру» была номинирована Людмила Дербина.

В августе 2009 года мне позвонила подруга-журналистка: «Приезжай в Вельск. У нас скоро будут питерские поэты. Они приедут с Людмилой Дербиной. Ты же хотела на неё посмотреть?».

В ночь накануне отъезда я спала очень плохо. Долго не могла заснуть, ворочалась. Наконец, ближе к рассвету забылась, но вскоре открыла глаза. - Мне приснилось, что на столе моём то ли большая бутылка, то ли огромная банка. Я хочу взять её в руки, - и вдруг из неё начинают лезть змеи. В ужасе я отскакиваю в сторону. Змеи угрожающе шипят, их становится всё больше и больше. Кажется, что вся комната наполнена ими, и спасения уже нет. Вот-вот они доберутся до меня и обовьют, напоят своим ядом, задушат своими кольцами...

Взгляд мой неожиданно падает на кипящий чайник. Тут же хватаю его и начинаю поливать змей кипятком. Они вертятся, пытаясь уклониться, но постепенно головы их обвисают, всё ещё шипя, как облитая холодной водой головёшка...

Наутро мне было не по себе, собиралась даже остаться дома, но, будучи не подвержена суевериям, превозмогла неприятное ощущение и на другой день оказалась в Вельске. Поезд прибывает рано, и, ещё до шести утра приняв душ, я улеглась на кровать в квартире подруги - встреча с Дербиной предполагалась в десять. Уснуть не смогла, поэтому, протянув руку к книжной полке, взяла с неё журнал «Бег», о котором что-то говорила подруга. Перелистала и увидела интервью с Л.Дербиной. Вспомнила, что подруга как-то летом рассказывала, что Людмила Александровна привезла несколько номеров журнала в Вельск. Парочка их долго лежала в редакции, никем не читаемая, после чего моя шустрая подружка утащила один из них домой.

Вкратце историю отношений Николая Рубцова и Людмилы Дербиной я знала давно, подробнее прочитала об этом в книге Николая Коняева (правда, познакомившись с ним позднее, в 2010 году, постеснялась расспросить об интересующей теме, хотя и подмывало). В начале 2000-х с удивлением узнала, что Дербина по-прежнему пишет стихи и даже выступает перед читателями. Ещё тогда меня передёрнуло. Мне казалось, что после таких потрясений любому человеку свойственно жить замкнуто, уединённо. В то время я была ещё очень далека от Православия, но меня нисколько бы не удивило, если бы я, допустим, прочитала, что Людмила Дербина стала монахиней и неустанно замаливает грех. Это казалось вполне естественным. Но выступать?! Читать со сцены стихи???

Со стихами Дербиной я познакомилась лишь в 2007-м, купив в Вологде книгу М.Сурова «Рубцов». (Книга мне не понравилась, я не смогла целиком встать на сторону автора, хотя прочитанное ужаснуло. Я поняла, что, хотя автор, очевидно, передёргивает, как все фанатики той или иной идеи, но и правды сказано им немало. Документы, фотографии, письма говорили сами за себя. А стихи...

Во-первых, их в книге М.Сурова было немного. Конечно, я понимала, что они отобраны предвзято, и всё-таки даже по этим обрывкам (позднее, в 2008-м, познакомившись с вельскими литераторами, прочла, наконец, «Крушину») было видно, что Дербина вины своей не чувствует. Чего стоит игривое:

«Когда же вы с недоумением

Прочтёте том моих стихов,

Меня вы назовёте ...гением.

Ах, что за гений без грехов?!»

Или самолюбование:

«в горе своём замыкаясь,

Как в шаль, завернулась в позор.

Он, властью своей упиваясь,

Злорадно прочёл приговор.

Ударил в лицо, как из дула,

Толпы торжествующий вой,

И я отрешённо кивнула

Отпетой своей головой».

Есть ли тут хоть капля раскаяния? Вряд ли.

Во-вторых, меня поразило полное отсутствие хоть какого-то чувства к Рубцову:

«Моей любви, как пропасти, страшились,

на дне которой - бурная река.

Поклонники в ней сгинуть не решились

и предпочли любить издалека.

Но был безумец... Мною увлеченный,

он видел бездну, знал, что погублю,

и все ж шагнул светло и обреченно

с последним словом: «Я тебя люблю!»

Есть ли здесь хоть тень любви? То же самолюбование, эгоизм и высшая степень цинизма, на мой взгляд.

Да, жить с поэтом нелегко. Да, пил Рубцов. Да, ссоры перерастали в скандалы. Да, возможно, и рвался к смерти, как всякий человек, стоящий на грани - а поэт часто находится там в силу трагического мироощущения. Но любовь отдаёт своё, а не отбирает последнее. Любовь делится, а не требует свою долю. Любовь бережёт. Было ли это в отношении Дербиной к Рубцову?..

В-третьих, сразу же стала очевидна пропасть между стихами Дербиной и Рубцова. Не знаю, насколько верны воспоминания Н.Старичковой о словах Л.Дербиной на допросе: ««Я - поэтесса Дербина! Он принижал меня как поэтессу». Или то, что Н.Коняев упомянул, что Дербина так оценила поэтический дар Рубцова: «По сравнению со мной Рубцов был в поэзии мальчишкой». Какое значение, казалось бы, имеют эти слова, когда стихи Л.Дербиной свидетельствуют о себе сами:

Как мне кричали те грачи,

Чтоб я рассталась с ним,

рассталась!

Я не послушалась (молчи!),

И вот что сталось... Вот что

сталось...

По-моему, только абсолютно глухой к поэзии человек назовёт эти графоманские строчки стихами. Точно так же эмоционально ущербный скажет, что в них звучит чувство - нет, настоящая любовь театральных жестов не терпит...

Впервые я увидела Людмилу Дербину ещё до Вельска, в программе Андрея Малахова и уже тогда была поражена неискренностью. Те самые театральные жесты, рука, поднятая к небу... Насколько естественнее рядом с ней казалась жена художника Осиева, нарисовавшего портрет Рубцова. Так случилось, что она тоже убила своего мужа. Две женщины с похожей вроде бы судьбой. Но в раскаяние второй верилось. Глаза у неё были грустные, как у человека, перенёсшего беду. И говорила она просто, без красивых фраз, без театральных жестов...

Поэтому, просматривая интервью в журнале «Бег» (интервью опубликовано в журнале «БЕГ» (Санкт-Петербург) №8, 2009, его можно найти и здесь http://www.proza.ru/2009/12/04/873 ), открытий я не ждала. И всё же была шокирована. И не тенденциозностью статьи, и не стремлением автора доказать невиновность своей героини. И даже не размером интервью - хотя подобного я ни встречала ни до, ни после.

Что же меня поразило? Приведу фрагмент интервью:

«Вы сравниваете себя с природой... Стихийной, неуправляемой природой?

- Да. В состоянии аффекта человек неуправляем. Это стихия!

- Если вы природа, то кем был Рубцов?

- Рубцов, наверное, тоже... Мы все из одной русской почвы.

- То есть одна природная сила смела другую?

- Может быть, и так... Физически он оказался слабее меня. У китайцев есть понятие - бумажный тигр, так вот он оказался таким тигром. Грозил, грозил, грозился... А я отпор дала, и он оказался смертельным. Видите как...

- Когда меня топтали в грязь,

А я прощенья не просила,

В меня невидимо лилась

Земли таинственная сила.

- Как она лилась?

- Я чувствовала силу земли... она шла от земли.

- Некоторые ощущают силу неба. Будто их небо держит...

- Нет, я уже прожила жизнь и хочу сказать, что я от природы сильная женщина. Люблю преодолевать всякие препятствия... В меня идет энергетика земли. И еще какая глубинная! Мощь земная в моих стихах. И я ее всю жизнь чувствую. В последнее время, конечно, полностью положилась на волю Божью. Столько в моей жизни было чудес - причем явных чудес - что я поняла: со мной Господь!»

На протяжении всего интервью Дербина, хоть и говорила о любви к Рубцову, всё время пыталась противопоставить себя ему, умалить его. Много слов было сказано и о прежнем атеизме, и теперешней вере, но за всем повествованием чудилась страшная гордыня, которая не имеет к Вере никакого отношения...

После чтения мне уже была абсолютно не интересна Людмила Дербина. Тем не менее, встреча состоялась. Я увидела грузную высокую женщину со следами былой красоты. Она вела себя сдержанно, только в глазах время от времени сквозило что-то, обозначенное ею самой словом «рысье». Ей не было смысла много говорить, в этот раз «королеву играла свита». Свита состояла из трёх человек: молоденького вологодского историка, явно случайного человека в этой компании, редактора журнала «Бег» Владимира Хохлева и редактора и поэта Виктора Тихомирова (Тихвинского).

Вельская администрация принимала их как лучших гостей. Моя подруга-журналистка, по сути, была обязана сопровождать их - и в целях написания будущего материала, и по просьбе администрации. Поневоле мне пришлось разделить её судьбу на эти два дня и как-то общаться с питерцами.

Не буду рассказывать обо всех деталях встречи, в памяти осталось немногое. Прежде всего, ощущение фарса. Шло это ощущение, во-первых, от суетливости администрации. Провинциальная администрация оценивает уровень таланта в зависимости от близости к центру. Даром, что в кармане шиш, но перед столь высокими гостями нельзя ударить в грязь лицом, а посему «понаехавшим» были показаны все местные достопримечательности, в т.ч., и госконюшня. Не изыскав, видимо, транспорта (а может, денег на бензин? - Я порой звоню в свою районную и узнаю, что все телефоны отключены за неуплату, кроме одного - на крайний случай), администрация попросила мою подругу кое-где подвозить членов высокой делегации, в результате чего пришлось побывать там, куда мы по доброй воле вряд ли бы поехали - например, в доме матери Л.Дербиной.

Ощущение фарса шло и от свиты. Очень скоро из занудной речи Владимира Хохлева выяснилось, что редактор он начинающий, а вообще - один из питерских чиновников. Чиновник, как известно, - везде чиновник. Скучен, мелок, невыразителен. Это проявилось даже в стихах. Ни грамма поэзии. Позабавил меня Хохлев лишь одной деталькой. Начал он своё выступление с фразы:

- Мы приехали в Вельск по приглашению Людмилы Александровны Дербиной. Она просила поддержать её, потому что, как оказалось, интервью с ней, напечатанное в журнале «Бег», вызвало в Вельске ажиотаж.

Мне тут же вспомнился рассказ подруги о том, как приходящие в редакцию заглядывали в журнал, вяло листали его, позёвывая, и, наконец, откладывали в сторону. Так, кажется, к моменту приезда сей честной компании никто в Вельске интервью до конца и не прочитал - давно уже обитателям города в зубах навязла вся эта история.

Оживлял действо только Виктор Тихомиров (Тихвинский). Вот он, прежде всего, и играл свою королеву. Дербина мне ни Воланда, ни даже Геллы не напомнила. Не увидела я в ней ни великой страдалицы, ни прекрасной женщины, ни страшной грешницы - просто не очень умная стареющая тётка с неуёмной жаждой славы и кучей амбиций. (Захотелось, видимо, к тому же несколько реабилитироваться - многие бывалые красотки к старости в ханжество впадают.) А глядя на Тихомирова, я подумала: вот она, пародия на Воландовскую свиту. В течение первых двух часов он выдал массу информации о своих жёнах и детях, о том, что он замечательный редактор, почти «редактор всея Руси», по его скромному замечанию, что многих поэтов он вывел в люди, что даже из графомана он может сделать члена Союза писателей. Сразу после этого он пустился ругать Союз, упомянул, что его оттуда выгнали за недостойное поведение, и принялся внушать присутствующим поэтам, что надо создавать союз альтернативный. В этом месте я подумала: «Ой! Ещё десятка союзов нам только не хватало!» Пустилась было в полемику с Тихомировым, потом остыла, поняв, что это бесполезно, товарищ слушает только себя, а говорит километрами. Администрации тоже не понравилась наша полемика, мягко и ненавязчиво нам напомнили, что мы поэты, и они хотят послушать наши стихи. Тут Тихомиров опять позабавил манерой выбора стихов для чтения. Он долго внушал, что не боится ничего, а потому предлагал назвать любую страницу в его книге и начинал читать стихи, напечатанные на ней. Стихи, правда, оказались все на один манер: с кладбищенско-алкогольной тематикой, недоработанные, хотя какой-то поэтический звук иногда в них сквозил...

К концу первого дня мы уже немножко утомились многословием и хвастовством Тихомирова. Второй день прибавил к сказанному немного. Стало лишь известно, что у него есть казино в Питере, что стихи нужно писать, как он - по семь стихотворений в день, и что с поэтами жить невозможно. Он то пускался в поучения, то каялся в грехах, но слушать становилось всё скучнее. В отсутствие Дербиной он проболтался, что она после программы у Малахова подралась с членом противоборствующей стороны, когда они стояли у кассы, получая деньги за участие в передаче. Мне тогда подумалось: «Мама дорогая! Да с такими друзьями никакие враги не нужны!»

Однако, всё, о чём бегло я рассказала в статье, наверное, так бы и осталось лишь в моих воспоминаниях, несмотря на то, что в течение всех последующих лет Тихомиров то и дело возникал на моей дороге: то ему хотелось быть моим редактором, то сделать меня своим литературным агентом на Севере, то сотрудничать с нашим журналом «Двина». Всё это, передаваемое, к тому же, через третьих лиц, мною отвергалось. Недовольный моими отказами, он пытался критиковать меня - писал какие-то заметки то в своих журналах, то на Стихире. Когда я пару раз ответила ему, написав на его странице что-то вроде «сочувствую канадской литературе» - помнится, он какое-то время указывал среди прочих своих титулов, что является почётным членом какой-то там канадской академии, тогда он пустился жаловаться на меня в наше отделение СП. Целое обращение написал ещё живому в то время Александру Роскову. Но Александр Александрович, будучи человеком разумным, понял, что Тихомиров попросту неадекватен, мягко говоря. Так вот, я могла бы написать обо всём этом отдельную статью, порой меня очень раздражала эта затянувшаяся история - казалось, что вокруг действительно кишат змеи, но мне было неинтересно повествовать об этом, и я не стала бы этого делать, если бы стихи Дербиной не были номинированы на конкурс «Народный поэт».

Странно, что администрация сайта не понимает, что подобными действиями дискредитирует премию. Опустить планку столь низко? С какой целью? Или администрация, подобно поэтессе Людмиле Дербиной, согласна участвовать в любом скандале, чтобы привлечь к себе внимание? Разница здесь лишь в том, что Дербиной нужна только слава, пусть скандальная. А администрация на этом ещё и деньги делает - на сайт придут новые толпы графоманов, дабы прикоснуться «к вечному». Из них можно выжать дополнительные деньги, например, за анонсы.

Самое печальное, на мой взгляд, то, что в таблице голосования имя Людмилы Дербиной на момент написания мною этой статьи находится на десятом месте.

1	Михаил Гуськов	133
2	Майк Зиновкин	131
3	Игорь Белкин	92
4	Анна Рубинштейн	50
5	Лешек	50
6	Аникина Ольга Николаевна	44
7	Игорь Кинг	36
8	Григоров Амирам	30
9	Игорь Колыма	29
10	Людмила Дербина	27
11	Михаил Свищёв	25
12	Света Чернышова	23
13	Либолев 2	22
14	Иван Зеленцов	21
15	Борис Панкин	21
16	Сара Зельцер	20
17	Тимур Раджабов	18
18	Горшков Олег	18
19	Андрей Воркунов	17
20	Игорь Гонохов	17

Что это? Глупость, превратное понимание «милости к падшим», неумение разобраться в ситуации, игры дербинской свиты? Что? Давайте сделаем её народным поэтом! Тогда слава о сайте «Стихи.ру» в литературном мире пойдёт невероятная. Вот только такую славу я, например, и, надеюсь, ряд других литераторов разделять не станут. Давно уже хочется покинуть место сие. Сделать это, освободив пространство для Дербиных, Тихомировых и иже с ними? Или воспользоваться кипятком, как в давнем сне?

Ольга Корзова, член Союза писателей России, лауреат областной премии им. Н.Рубцова за 2006 г., член редколлегии журнала «Двина», член редсовета журнала «Парус», выпускающий редактор литературной газеты Архангельской области «Графоман»