В период Смуты начала XVII века советская историография решилась выделить лишь двух героев по принципу народных - К.З.Минина и Д.М.Пожарского. Конечно, в их заслугах перед спасением Отечества нет ни малейшего сомнения. Однако пришло время признать спасителем Отечества и другого народного героя, масштаб деяний которого не менее значим. Если б он в 1609 году не осуществил освободительный поход и в 1610 году не спас Москву от польско-литовских интервентов, Россия как государство перестала бы существовать на карте мира уже на исходе 1609 года. Его имя - князь-воевода Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. (8.11.1586-23.04.1610)
Сын профессионального военного из знатного рода Шуйских, потомков суздальских князей, юноша в 18 лет становится стольником при царе Борисе Годунове, при Лжедмитрии I получает чин «великого мечника», при царе В.И.Шуйском назначается боярином и воеводой. Уже в 20 лет полководческий талант молодого князя позволяет ему одержать ряд ярких побед в сражениях, в том числе с И.Болотниковым, князем-изменником А. Телятевским и другими.
Обстоятельность в боевых действиях, преданность престолу предопределили царский выбор в критический для России момент - М.В. Скопин-Шуйский остался единственным государевым мужем, которому царь Василий Иванович мог поручить ответственную миссию, а с нею и судьбу страны - заключить союз со шведами и вместе с их вооруженными силами ценой территориальных уступок спасти Россию. Все родовитые бояре практически погрязли в предательстве и личной выгоде, государственных деятелей не осталось.
В этом и состояла основная причина и трагедия Смуты - полная деградация правящей элиты. В этом ее главный урок и предостережение - правящая власть, если ею движет корысть и нажива, в случае шаткости трона может пойти на все, чтобы сохранить свои привилегии, даже - на сдачу страны, что и сделала впоследствии: после освобождения Москвы был отравлен князь М.В.Скопин-Шуйский, «семибоярщина» присягнула польскому королевичу, государя сдала врагам на поругание.
Однако, еще не ведая столь изощренного коварства и печальной участи своей отчизны, 10 августа 1608 года молодой полководец с горсткой храбрецов скрытно отправился за помощью к шведскому королю, тайно пробираясь по родным лесам и весям. Находясь под контролем иноземцев, Лжедмитрий II с «оранжевым» правительством стоял в Тушино, Москву блокировал гетман Роман Ружинский. Гетман Ян Сапега держал в осаде Троице-Сергиев монастырь, полковник пан Александр Лисовский бесчинствовал на всей восточной территории до Волги, не гнушаясь и северных окраин. К тому же «свои терзали более, чем чужие»...
До столь масштабной оккупации страну довели малодушие и предательство кормящихся у трона: в конце апреля 1608 года под г. Болхов (еще на западных рубежах) 35-тысячную армию теряет бездарный главнокомандующий брат царя Дмитрий Иванович Шуйский, второй брат Иван Иванович был наголову разбит с 15-тысячным войском по дороге к Троице-Сергиеву монастырю. Летом 1610 года, когда прах молодого князя будет уже покоиться в приделе Архангельского собора Московского Кремля, для борьбы с внешним врагом столица соберет 30 тысяч русских ратников, обученных побеждать. Тогда же, осенью и в зиму 1608 года Скопин-Шуйский шел в Новгород Великий за 5-ю тысячами наемников, чтобы с ними спасти Россию, в то же время не исключался риск оказаться у них в плену в качестве заложника или быть убитым.
Менее, чем за месяц, посольский отряд достиг Великого Новгорода. Обстановка на Русском Севере накаливалась: от царя Шуйского отложились Псков, Ивангород, колебался Орешек. Неспокойно было в Новгороде, его пришлось покинуть. Одумавшись, новгородцы попросили князя вернуться, тушинцы могли вырезать город.
Гетман Ружинский вскоре посылает пана Кернозицкого к Новгороду, блокирует Московскую дорогу. Михаил Васильевич, используя полномочия, данные царем, начинает собирать русские рати с северных городов, онежских погостов. 11 января 1609 года Кернозицкий был вынужден отступить от Новгорода.
После длительных злоключений 28 февраля 1609 года в г.Выборге удалось наконец подписать договор со шведским королем. Но это был «троянский конь», воины которого после смерти Михаила Васильевича направят оружие против русских ратников, бывших своих «однополчан».
Вспомогательный шведский корпус состоял из «джентельменов удачи» разной национальности: шведов, финнов, шотландцев, немцев, англичан, французов. Будучи наемниками Карла IХ, они стояли у него без дела после европейских баталий и для шведского короля легитимное вторжение в Россию за ее же счет (жалование и обещание расплатиться северными землями) было немыслимо выгодной партией. Кроме того, он получал военный контроль над ситуацией в России и в случае падения правящего режима мог заявить о своем праве на ее значительную часть, если не на всю (в зависимости от того, как поведет себя Польша).
Некоторые историки считают, что обращение за иностранной военной помощью было ошибкой русского царя. Выскажу противоположное мнение: это была единственная возможность спасти страну, как и правильный выбор полководца. Когда окружение государя состояло из откровенных «перелетов», бегающих открыто за выгодой к царьку в Тушино и обратно, бросать в топку свои последние полки, необходимые для обороны Москвы, было бессмысленно. Да и бояр-перелетов можно при случае припугнуть иноземным кулаком.
Мало кто обращает внимание на тот факт, что по приказу царя была предпринята попытка организовать и третью линию обороны под Переяславлем-Залесским, уже глубоко в тылу Москвы. Военная операция была поручена владимирскому воеводе Т.Ф.Сеитову. Она также провалилась из-за отсутствия четкого плана действий, нерешительности дворян, неверии правительственным чинам. Воевода приступил к активным действиям 8 октября 1608 года, но предательство переяславцев, юрьевцев, суздальцев заставило его изменить планы и уйти в Ростов. Однако и там удача отвернулась - 15 октября, обратив в бегство двухтысячный отряд воеводы, тушинцы в составе 800 человек ворвались в город и подвергли его жестокому разорению.
Незаурядные способности Василия Ивановича Шуйского заключались еще в том, что ему удалось продержаться до прихода войск Скопина-Шуйского. Его трагической ошибкой стало фатальное попустительство в отношении брата Дмитрия Ивановича, что привело к драматическим последствиям: смерти полководца Михаила Васильевича, потери авторитета, армии, государственности, постыдному пленению всех братьев-царедворцев, бесславной гибели в плену.
Год и семь месяцев длилась героическая эпопея Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, пришедшая на пик социальных потрясений и шока от военных потерь, братоубийственной резни, вновь ставшего со всей очевидностью вопроса - «быть России или не быть». Десять месяцев князю-воеводе понадобилось непосредственно на осуществление освободительного похода с боями и маневрами. Ни в коем случае не умаляя значения освободительной миссии К.Минина и Д.Пожарского, отметим для сравнения, что она длилась всего год, сам поход занял восемь месяцев. Сравнение сделано с одной целью - зримо сопоставить подвиг М.В.Скопина-Шуйского с подвигом вождей второго ополчения.
Создается впечатление, что
советское клише - «царский воевода (к тому же подавивший «крестьянское
восстание» И.Болотникова) с правительственными войсками (а по сути - такое же
ополчение) привел шведских интервентов» (шведская интервенция началась из-за
интриг царской верхушки, в результате которых был отравлен молодой полководец и
бездарно в очередной раз потеряна армия), продолжает довлеть над нашим
сознанием и не позволяет воздать должные государственные почести национальному
герою, спасшему Отечество в тот роковой период Смуты, - такой же предательский,
как и последующая семибоярщина.
Вернемся в Новгород Великий и совершим краткий обзор тех героических событий, которые произошли более 400 лет назад.
Вспомогательный наемный корпус из пяти тысяч человек возглавил опытный, также молодой (27 лет) шведский полководец Яков Делагарди. Формально он подчинялся верховному главнокомандующему М.В.Скопину-Шуйскому и, что немаловажно, между ними вскоре сложились хорошие отношения - взаимное уважение и понимание.
Русско-шведское воинство выдвинулось из Новгорода 10 мая 1609 года. Двигались на юг разными дорогами: русская рать - по Московской дороге, шведы - через Руссу. 6 июня оба войска соединились. Начало военной кампании вызвало переполох в тушинском лагере. Навстречу срочно были брошены сводные полки общей численностью до 25-30 тысяч человек. Войско М.В.Скопина-Шуйского могло насчитывать не более 20 тысяч человек. К Торжку, где произошла встреча, подошли вовремя не все отряды, поэтому в бой 17 июня вступили примерно в равном количестве с той и другой стороны - по 5-6 тысяч человек.
Атака началась польской тяжелой конницей, но ей не удалось смять немецких пехотинцев, закованных в панцири. Однако фланговые соединения - русская и шведская конницы дрогнули. Восстановить положение помогла стремительная вылазка из города воеводы Корнилы Чеглокова и русские воины перешли в контратаку. Интервенты отступили к Твери. Это была первая значимая победа.
В Торжке постепенно сосредоточились крупные вооруженные силы. Подтянулись полки Делагарди, с разных сторон выдвигались ополченцы, из Смоленска подошли от 3 до 4 тысяч ратников. Переформировав полки, Скопин-Шуйский выдвинулся из Торжка 7 или 8 июля и 11 июля переправился на правый берег Волги в 10 верстах от Твери.
Противники в спешном порядке стали перебрасывать под Тверь полки из Тушино и лагеря Сапеги. Продвижение правительственных войск к Москве становилось большой проблемой для интервентов.
Бой продолжался в течение двух дней - 12 и 13 июля с попеременным успехом и закончился очередной победой М.В.Скопина-Шуйского. Однако далее наемники воевать отказывались. Во-первых, они не рассчитывали, что по пути в Москву им придется участвовать в кровопролитных сражениях, во-вторых, жалованье им платили не регулярно, в-третьих, им не давали грабить захваченные города, как это делалось в цивилизованной Европе, а, в-четвертых, - не пора ли пограбить новгородскую землю?
Поняв, что с такой армией прямой бросок к Москве невозможен, Скопин-Шуйский принимает единственное верное решение - переправляется у Городни вновь на левый берег Волги и под ее защитой уводит русские полки под Калязин. Он надеется увеличить численность войск ополченцами с северо-восточных территорий, а со шведами продолжить переговоры - вряд ли они захотят потерять упущенную выгоду. На особых условиях остался с одной тысячей солдат шведский командир Христерн Зомме. Он обучал русских новобранцев и активно участвовал во всех сражениях.
Ян Сапега не заставил себя долго ждать и 14 августа 1609 года с 5 полками встал лагерем в 10 верстах от Калязина. 18 августа интервенты начали сражение. Правильная дислокация, тактика, выдержанность помогли Скопину-Шуйскому выстоять и одержать верх. Получив известие от гонца о начале официальных военных действий польского короля против России (Сигизмунд III выдвинулся в направлении Смоленска), офицерское собрание постановило: вернуться в лагерь под Троице-Сергиев монастырь. Надо было прояснить ситуацию и их статус, как-никак они все-таки поданные короля.
Стратегический замысел М.В.Скопина-Шуйского вероятно заключался в следующем. Он выдвинулся на новый восточный рубеж. В этом направлении ему навстречу с юга двигался боярин Федор Шереметев. Выполнив приказ царя Василия Шуйского прибыть в Казань для соединения с отрядами князей И.Голицына и Д.Туренина, он переместился в Нижний Новгород и проводил летом 1609 года активную зачистку Замосковья от тушинцев. В случае отказа от шведской помощи можно объединенными усилиями русских войск идти на освобождение Москвы.
Усыпив бдительность сапеженцев мнимыми намерениями идти из Калязина на Дмитров, передовые отряды Скопина-Шуйского внезапным ударом 8(10) сентября овладели Переяславлем-Залесским. Было осуществлено то, что не смог сделать царский воевода Т.Ф.Сеитов. Теперь важная артерия была перекрыта, дорога на Москву контролировалась правительственными войсками. Безрезультатной оказалась попытка А.Лисовского отбить город во второй половине сентября.
В Калязине за короткий срок удалось сформировать армию численностью 18 тысяч человек. Это была армия уже нового, современного для того времени типа. Обучение велось по правилам передовой нидерландской военной школы. Здесь также проявился талант военного полководца, помог и практический опыт ведения совместных боевых действий со шведами, владеющими этими приемами.
После дополнительных переговоров Делагарди с войском вернулся к Скопину-Шуйскому под Калязин 16 сентября 1609 года. Месяцем раньше ему была передана в счет жалованья сумма в 11 тысяч рублей.
6 октября основное войско Скопина-Шуйского появляется в Переяславле, а в ночь с 9 на 10 октября летучие отряды воевод Семена Головина, Григория Валуева, полковника Иоганна Мира, генерала Христерна Зомме штурмом овладевают Александровской слободой. Были уничтожены четыре хоругви сапеженцев, остальные в панике разбежались. 16 октября отряд Д.Жеребцова в количестве 300 человек прорвался в Троице-Сергиев монастырь, вселив надежду на скорое его освобождение. Это была блестящая операция, успех Скопина-Шуйского вызвал «на Москве радость великую», намечался перелом.
Таким переломом стала вскоре битва на Каринском поле под Александровской слободой основных сил русско-шведского воинства с вероломным врагом. 18 октября 1609 года в стан Сапеги под Троицким монастырем прибыл из Тушино гетман Ружинский с двумя тысячами гусаров, «желая выступить против Скопина» (Дневник Сапеги). С ним были русские тушинцы во главе с М.Г.Салтыковым. Ян Сапега в Слободу не пошел, но дал Ружинскому несколько своих рот (И.О.Тюменцев). В.В.Каргалов указывает, что общее количество конного войска интервентов достигало 10 тысяч человек, численность пехотинцев неизвестна.
Бои у Александровской слободы, судя по записям в Дневнике Сапеги, произошли в интервале между 19 и 24 октября. Ружинский разгромил передний заслон у села Каринское, но ничего не смог сделать с основными силами, и вынужден был отступить. А иначе и быть не могло. Число войск, сосредоточенных в Слободе, превышало 20 тысяч человек. 8 дней было на подготовку укреплений и передислокацию. Если к тому же Скопин-Шуйский посылал отряды в окрестности Троице-Сергиева монастыря и других селений, значит, был достаточный запас прочности.
На подходе был боярин Ф.И.Шереметев, шведский корпус ожидал расплаты из казны Троице-Сергиева монастыря. По-видимому, шведы были в этот раз одной из ударных сил, перемалывающих сапеженцев. Обученная армия русских воинов с огромным боевым опытом в этом решающем сражении и запасом времени, конечно же, имела преимущества.
Оба села - Каринское и Александровская слобода расположены на древнем тракте из Москвы в Переяславль-Залесский. Каринское находилось в 7 км от острога, поставленного Скопиным-Шуйским рядом с разрушенным поляками Грозненским Кремлем. Село Каринское в стратегическом отношении располагается очень выгодно: на крутом берегу, который обращен в сторону неприятеля. Внизу, у подошвы склона протекает речушка. По логике военных действий здесь был дан врагу первый бой.
Далее в сторону Слободы на протяжении двух километров располагается относительно ровная местность, посредине которой мимо живописного озера пролегает старинный тракт. Рядом с дорогой и озером возвышается холм, с которого обозревается все пространство. Севернее озера и восточнее холма находится разветвленная сеть овражков, что делает затруднительным передвижение конных всадников.
Скорее всего, на этой территории и разыгралось основное действо, так как к самому военному лагерю Скопина-Шуйского (или Слободе, как пишут летописцы) допустить противника было смерти подобно - далее следовал бы штурм и осада острога. Поэтому неприятеля надо было остановить путем глубоко эшелонированной обороны. Расстояние в 5-6 км до Слободы позволяло применить блестящим полководцам Скопину-Шуйскому и Делагарди весь свой опыт предыдущих сражений. До сих пор на большом пространстве на склонах холмов и в перелесках сохранились длинные рвы, проложенные с севера на юг - поперек движения неприятельской конницы. В народе их называют Шуйскими полосками. В целом площадь, на которой велись боевые действия во время Каринского сражения, могла достигать 20-25 кв.км.
В «Повести достоверной о победах Московского государства» читаем: «И сошлись польские и литовские полки с государевыми людьми под Александровой слободой, и был бой жестокий и сеча злая, и бились долго. Князь же Михайло Васильевич все полки свои умно и быстро расставив, везде за полками сам наблюдал, и своим боярским здравым смыслом воодушевлял их, и благоразумными словами ободрял, и сам огромную свою силу и мудрую храбрость показал, впереди полков выступая».
Нет необходимости убеждать кого-либо в высочайшей степени значимости этой победы. По сути уже этим сражением Россия была спасена. Далее последовала цепь закономерных событий: небывалый патриотический подъем в русских войсках, у населения, защитников Троице-Сергиева монастыря, Москвы, и наоборот - деморализация войск польско-литовских интервентов, снятие Троицкой осады, бегство Сапеги, «царика» и «царицы», разблокирование Москвы, подготовка к зачистке оставшейся под оккупантами территории.
Об этом пишут все историки, но пора эти восторженные отзывы перевести на язык фактов и изложить в учебниках. Пора, наконец, задуматься и столице Российского государства о достойном памятнике своему спасителю, спасителю Отечества. 150 лет назад благодарная Россия отлила памятник «Тысячелетие России» в Новгороде Великом, где князь-воевода М.В.Скопин-Шуйский изображен наряду с Д.Пожарским, К.Мининым, М.Романовым. Город воинской славы Дмитров увековечил память великого полководца, районный город Калязин установил памятник, а что же Москва, где покоится прах героя, отравленного царедворцами? Более 400 лет прах Скопина-Шуйского недоступен для воздания гражданских почестей, в отличие от всех остальных героев преодоления Смуты. По своей значимости Каринская битва для периода Смуты начала ХVII века может стоять в ряду Куликовской битвы и Бородинского сражения, а Каринское поле должно иметь статус поля ратной доблести и славы России. Александровский художественный музей, историко-краеведческий клуб «Отечество» стали инициаторами создания Мемориала на Каринском поле. С 2003 года в начале августа проводятся ежегодные межрегиональные экспедиции для молодежи «Под княжеским стягом» по пути передвижения войск Скопина-Шуйского. Заканчивается межрегиональная экспедиция на Каринском поле историко-патриотическим фестивалем «Отчизны верные сыны». В 2012 году он будет проводиться 5 августа.
Вечная память нашим доблестным предкам, бесстрашно сложившим головы во спасение России!
Евгений Николаевич Усанов, автор и руководитель межрегионального проекта патриотического воспитания молодежи «Под княжеским стягом», директор Александровского художественного музея, Заслуженный работник культуры РФ
1. К слову