Война против семьи и нравственности, разгорающаяся в России

Мы живем в довольно непростое время. Если раньше враг нападал в открытом бою и всем был виден, что сегодня его метод ведения войны - хитрость, коварство и ложь, которые используются для формирования антиценностей и лженравственности. Нам навязывается мысль о том, что не существует абсолютно истинных ценностей, единственно верных стандартов поведения, в том числе заставляют быть толерантными к лесбиянкам и гомосексуалистам, следствием чего являются отмена в некоторых странах сокровенных понятий «отец» и «мать» и замена их словами «родитель1» и «родитель2», однополые браки, правовая ответственность за словесную дискриминацию сексменьшинств, в некоторых штатах США легализовали зоофилию, Европейский суд по правам человека признал легитимным общество педофилов. Даже на уровне науки (например, девиантологии) говорится о том, что понятие «нормы» - понятие, которое меняется в зависимости от развития общества.

Но мы не можем и не должны согласить с этим, поскольку имеем право на сохранение собственного мнения, основанного на своей культуре, традициях, вере и нравственных ценностях. И именно наша стойкая позиция позволяет сохранять свою уникальную культуру, противостоять прогрессивно-развращенной Европе.

Однако мы видим, как объектом нападений все чаще становится основополагающий институт общества - семья, а также то, от чего зависит наше будущее - дети и нравственность. Это можно наблюдать и через анализ криминальной ситуации, потеря духовности и развращение детей отражается на числе и структуре совершаемых преступлений.

Согласно данным официальной статистики (ГИАЦ МВД России)[1], за последние годы в целом зафиксировано снижение числа преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних: в 2009 г. всего по России было зарегистрировано 106399 преступлений, в 2010 г. - 97159 преступлений, в 2011 г. - 89896 преступлений.

Среди 49332 несовершеннолетних, потерпевших от преступлений, сопряженных с насильственными действиями в 2011 г. (в 2010 г. этот показатель составил 55170 человек), непосредственно от преступлений со стороны членов семьи пострадало 5099 человек (в 2010 г. - 5208 детей), из которых от преступных действий или бездействий самих родителей - 3849 человек (для сравнения в 2010 г. - 4044 ребенка). Следовательно, только около 8% из общего числа пострадавших от насильственных преступлений детей становятся жертвами непосредственно родительского насилия и около 2% - жертвами со стороны иных членов семьи. Относительно общей численности детей, проживающих в России, число несовершеннолетних жертв семейного насилия составляет 0,02%. В то же время примерно 90% несовершеннолетних, пострадавших от насильственных преступлений, ежегодно становятся жертвами лиц, не связанных с ними родственными связями, что свидетельствует о том, что именно такое насилие является по-настоящему серьезной проблемой.

Имеющийся спад преступности в отношении несовершеннолетних обеспечивался за счёт сокращения преступлений против собственности, число которых с 2009 по 2011 гг. снизилось почти вдвое, а также против жизни и здоровья, темпы снижения которых, по сравнению с предыдущим годом, составили: в 2010 г. - 8,8%, в 2011 г. - 6%.

Вместе с тем противоположная и весьма опасная ситуация сложилась в сфере преступности против половой неприкосновенности и половой свободы личности, а также против нравственности. За последние годы увеличилось не только число указанных преступлений, но и их удельные веса в структуре всей преступности в отношении несовершеннолетних.

За период с 2009 по 2011 гг. более чем в 2,5 раза увеличилось общее число изнасилований несовершеннолетних (п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ); в том числе более чем в 3 раза возросло число изнасилований потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста (п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ); в 4,6 раза увеличилось число насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних (п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ); в 4,4 раза возросло число насильственных действий сексуального характера в отношении потерпевших, не достигших четырнадцатилетнего возраста (п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ); более чем в 3 раза увеличилось число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ч. 1 ст. 134 УК РФ); в 4,7 раза возросло число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста (ч. 2 ст. 134 УК РФ); в 8,6 раза увеличилось число зарегистрированных фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим двенадцатилетнего возраста (ч. 3 ст. 134 УК РФ).

С 2009 по 2011 гг. число развратных действий с несовершеннолетними (ст. 135 УК РФ) возросло в 1,3 раза, причем, максимальное увеличение регистрируемых показателей пропорционально снижению возраста жертвы: число преступных посягательств в отношении самой младшей группы - не достигших 12 лет, наиболее высокое, а динамика роста преступности более выразительна. Таким образом, в рассматриваемый период в 2,2 раза увеличилось число развратных действий в отношении детей, не достигших 16 лет (ч.1 ст.135 УК РФ); более чем в 5 раз возросло число развратных действий в отношении детей, не достигших 14 лет (ч. 2 ст.135 УК РФ); в 4,8 раз увеличилось число развратных действий в отношении детей, не достигших 12 лет (ч.1 ст.135 УК РФ).

Среди преступлений против нравственности, число которых возросло с 2009 по 2011 гг. более чем в 3 раза, основной прирост - в 46 раз составили изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ч.1 ст. 242.1 УК РФ). Причем максимальный рост преступности и в данном случае зафиксирован в отношении малолетних детей. Так, объём преступности данного вида, сопряжённый с использованием порнографических изображений детей, не достигших 14 лет (ч.2 ст. 242.1 УК РФ), в целом за три последних года увеличился в 11 раз, а прирост в 2010 г. по сравнению с 2009 г. составил 2329,4%. В связи с этим, именно предупреждение и борьба с такими преступлениями должны стать главными задачами защиты прав детей.

То есть элементарный анализ статистики свидетельствует о том, что для защиты прав детей, в том числе для предупреждения преступлений, основные силы государства и общества должны быть направлены на возрождение культурно-исторического наследия, на защиту нравственности.

Каким образом мы можем это сделать? Прежде всего, от каждого из нас зависит решение этого вопроса. Однако духовные и нравственные традиции, не защищённые законом, в любой момент могут быть попраны. Именно поэтому, выбирая депутатов в законодательное собрание, мы верим в них, вкладываем в них свои надежды на то, что они станут защищать наши традиции, поддерживать Истинную нравственность, наши ценности посредством принятия соответствующих законов.

Однако, не все, разрабатываемые сегодня законы, соответствуют желаемому. Сегодня я хочу поделиться своим мнением по поводу законопроекта, который был принят в первом чтении 25 сентября 2012 г. - «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства».

Любое вмешательство в жизнь граждан, любой затратный проект должен быть, прежде всего, обоснован и актуален. Насколько необходимо сегодня принятие данного закона? По официальным данным статистики, на протяжении последних пяти лет в России ежегодно снижается: число детей, родители которых лишены родительских прав, численность детей, родители которых ограничены в родительских правах, численность детей, отобранных у родителей при непосредственной угрозе жизни или здоровью детей; увеличивается: численность родителей, восстановленных в родительских правах, родителей, в отношении которых отменено ограничение в родительских правах[2], а также снижается численность преступлений в отношении детей со стороны родителей. Если ситуация в семьях в нашей стране изменяется в лучшую сторону, то принятие указанного закона просто лишено смысла, а огромные деньги, которые потребует его реализация, могут быть направлены на более актуальные нужды. Но всё же депутаты Государственной Думы Российской Федерации, выступившие за принятие закона в первом чтении, пытались отстоять его, порой нелогично, но высокомерно отвергая всякую критику оппонентов[3]. Почему?

На мой взгляд, это объясняется в лучшем случае следующим. В отличие от России, в странах Европы наблюдается противоположная динамика: ежегодно растет число семей, взятых под государственный патронат, число детей, изъятых из семей, а также растет число родителей, лишенных прав опеки над своими детьми, и представители этих стран непрестанно укоряют нас в том, что у нас де не порядок в этой сфере и мы недостаточно активно выявляем плохих родителей. И данный проект закона не что иное, как желание быть угодными Европе.

Но мы в России и должны опираться на собственные традиции и учитывать собственную ситуацию. В том виде, в котором он предложен, данный законопроект неверен по своей сути, поскольку изначально ставит семью в позицию подозреваемого, склонного нарушать права детей и жестоко к ним относиться, в то время как истинное положение дел, подкреплённое статистикой свидетельствует об обратном. Этот законопроект стигматизирует семью, подчёркивая, что за ней, как за преступником, нужен специальный надзор. Подобная постановка вопроса недопустима и напрямую нарушает права человека.

Если 90% несовершеннолетних ежегодно становятся насильственных преступлений со стороны лиц, не связанных с ними родственными связями, то и законы, а также все финансовые вливания и интеллектуальные силы необходимо направлять, прежде всего, на профилактику такого насилия и воспитания нравственности.

Однако мы не исключаем целесообразности установления социального патроната над криминогенными семьями. Социальный патронат над семьёй «для оказания ей педагогической, медико-психологической помощи, помощи в воспитании, развитии, реализации и защите прав несовершеннолетнего»[4] вполне разумен в том случае, когда родители страдают алкоголизмом, наркоманией, не исполняют своих обязанностей по воспитанию, обучению или содержанию детей и при этом отрицательно влияют на их поведение либо жестоко обращаются с ними.

Однако в рассматриваемом законопроекте, напротив, предлагается расширить перечень оснований, необходимых для присвоения семье статуса «семьи, находящейся в социально - опасном положении»[5], дополнив их еще одним признаком: если родители «создают своими действиями (бездействиями) условия, препятствующие их (детей) нормальному воспитанию и развитию».

Вместе с тем, в законопроекте не определено, что следует считать «нормальным воспитанием и развитием» и «отрицательным влиянием на поведение детей». Таким образом, законодатель сознательно позволяет этим понятиям оставаться субъективными, оценочными категориями, в результате чего право определять, что именно является «нормальным воспитанием и развитием ребёнка», и какие действия родителей могут подпадать под «отрицательное влияние на поведение детей» автоматически предоставляется представителям органов опеки и попечительства. Фактически это означает, что родители лишаются права самостоятельного определения что такое «нормальное воспитание и развитие» для своих детей. Такой подход нарушает естественные права родителей, в том числе закрепленные в Конституции РФ (например, согласно ст. 38 «Забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей»; ст. 55 гласит: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина»).

Отказ законопроекта от регламентации понятий «нормальное воспитание и развитие» и «отрицательное влияние на поведение детей» весьма опасно в связи с тем, что в современном мире активно популяризуется идея о том, что не существует единственно верных стандартов поведения, единственно возможной «нормы» в сфере нравственности и человеческих взаимоотношений.

В качестве примера можно привести ситуацию с оперой по комедии У.Шекспира «Сон в летнюю ночь» в постановке Кристофера Олдена, премьера которой состоялась в Театре им. К.Станиславского и В.Немировича-Данченко (лето 2012 г., в г. Москва), в которой принял участие детский хор театра. Родители детей, участвующих в хоре (младшему участнику хора - 6 лет), написали письмо уполномоченному при Президенте России по правам ребенка Павлу Астахову ещё до премьеры, о том, что в опере имеются откровенно «развратные сцены совращений и призывов к сексу, оральных ласк гениталий, актов мастурбации, садомазохизма, пропаганды употребления алкоголя и наркотиков, мата, мочеиспускания на сцене» с просьбой защитить их детей от пропаганды педофилии, гомосексуализма, наркомании и антиобщественного поведения[6]. П. Астахов, в ответ на это обращение, выразил уверенность в том, что «министр культуры Владимир Мединский сможет разобраться в этом конфликте и принять оптимальное решение». В. Мединский направил следующий ответ на письмо по поводу этой ситуации: «Поскольку Московский академический музыкальный театр имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко не входит в число учреждений федерального ведения, Минкультуры России не вправе контролировать его деятельность, в том числе посредством служебных проверок. Все вопросы организационно-творческой работы коллектива относятся к компетенции Департамента культуры Москвы», а согласно действующему законодательству, обеспечивающему свободу творчества, «учредитель не вправе вмешиваться в художественную политику театров, формирующих ее самостоятельно»[7].

Следовательно, если бы то, что демонстрировалось на сцене под видом оперы оценивалось как выходящее за пределы нормы нравственности, в таком случае государство было бы обязано вмешаться куда угодно, а не только «в художественную политику театров». Из этого можно сделать вывод, что представленное на сцене с точки зрения современного понимания стоящих у власти, является допустимым и входит в рамки «нормы».

Учитывая эти факты, становится совершенно непонятным, какой смысл может быть вложен чиновниками в субъективные понятия «нормальное воспитание» и «нормальное развитие детей». Не будет ли считаться ненормальным такое воспитание, которое предусматривает ограждение детей от разврата? Например, в Европе сексуальное просвещение детей обязательно (также имеются примеры такого просвещения с дошкольного возраста), а в некоторых европейских странах в школах в образовательную программу входят «уроки толерантности», на которых детям рассказывают о взаимоотношениях сексуальных меньшинств, приглашают на встречи нетрадиционные пары и учат уважать их взгляд на жизнь. И непосещение подобных уроков грозит серьезными проблемами для успеваемости школьника, и изъятием детей, если родитель препятствует таким занятиям своего ребёнка.

Можно ли чиновникам - самым обыкновенным людям, предоставлять такой широкий круг прав: оценивать суть таких сложных понятий, как «нормальное воспитание и развитие ребёнка», «отрицательное влияние на поведение детей»? Мы полагаем, что подобное будет способствовать распространению неосторожных или умышленных злоупотреблений полномочиями со стороны чиновников и росту коррупции. Помимо этого, субъективность указанных понятий создаст ситуацию, при которой в нашей стране будет отсутствовать единообразное понимание, а, следовательно, применение этого закона на практике может повлечь многочисленные нарушения прав человека. Подобные прогнозы основываются также и на анализе деятельности служб государственного патроната семьи за рубежом.

Тимошина Елена Михайловна, кандидат юридических наук, ст. научный сотрудник Федерального государственного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России»

[1] Ф. 455 кн. 709 ГИАЦ МВД России

[2] Статистика Государственной Думы РФ.

[3] См.: Стенограмма обсуждения в первом чтении проекта закона //http://transcript.duma.gov.ru/node/3705/

[4] См.: подпункт «б» пункта 1 статьи 2 законопроекта.

[5] Согласно действующему законодательству семьей в социально-опасном положении является семья, где «родители или иные законные представители несовершеннолетних не исполняют своих обязанностей по их воспитанию, обучению и (или) содержанию и (или) отрицательно влияют на их поведение либо жестоко обращаются с ними».

[6] Иерей Валерий Буланников: Русская народна линия (25.05.2012) 

[7] Протоиерей Димитрий Арзуманов: «Ситуация, скажем прямо, неприятная» (31.05.2012)