Происхождение и основные события жизни К.П. Победоносцева
К.П. Победоносцев родился 21 мая 1827 года в семье
профессора российской словесности Московского университета, магистра философии
и словесных наук. Дед его был священником в церкви святого великомученика
Георгия, находившейся в Москве на Варварке. Мать принадлежала к старинному
дворянскому роду Левашовых.
После окончания в 1846 году С.-Петербургского училища правоведения жизнь К.П. Победоносцева в течение длительного времени была связана с судебной деятельностью в департаментах Правительствующего Сената, которая выявила его способности как видного юриста и государственного деятеля. Ему было поручено участвовать в подготовке судебной реформы 60-х годов XIX столетия в России.
В первой половине 60-х годов последовало приглашение преподавать в Московском университете. К.П. Победоносцев читал лекции по русскому гражданскому праву и гражданскому судопроизводству. В 1861 году и на протяжении ряда последующих лет он преподавал законоведение членам царской семьи, среди его учеников были будущие императоры Александр III и Николай II.
Он издал много работ в области права, богословия, истории, христианского просвещения и воспитания. Его «Курс гражданского права», являясь первой самостоятельной и детальной работой такого рода в России, считался классическим исследованием действующего русского права. Им написана одна из первых монографий по истории крепостного права в России.
За научные труды и общественную деятельность К.П. Победоносцева избрали в почетные члены Российской Академии наук, С.-Петербургского, Московского, Казанского, Юрьевского университетов и университета св. Владимира в Киеве, С.-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий и других многочисленных организаций, в том числе и заграничных.
Свыше двадцати пяти лет, с 24 апреля 1880 года до 19 октября 1905 года, он занимал пост обер-прокурора Святейшего Синода Русской Православной Церкви. В Синоде он не имел той прямой административной власти, которой обладал любой министр в царском правительстве России в подчиненном ему ведомстве, так как Святейший Синод - коллегиальный орган, для принятия решений учитывалось мнение всех его членов. Влияние Победоносцева в системе государственного управления в эти годы было значительным, но не всегда определяющим, он не был всемогущим, как пытались утверждать его оппоненты, стремясь возложить только на него ответственность за все происходившее в России. В письме к П.А. Тверскому от 19 февраля 1900 года он пишет по этому поводу: «С давнего времени люди и европейские, да и русские, не знающие, чем и как движутся наши административные пружины, воображают, что все, что ни происходит в России от правительства, движется волею или прихотью какого-нибудь одного, кто в ту или другую минуту считается влиятельною силою, так сказать, "первым по фараоне" лицом. И вот, к несчастью, утвердилось всюду фантастическое представление о том, что я - такое лицо, и сделали меня козлом отпущения за все, чем те или другие недовольны в России и на что другие негодуют... Такую тяготу так называемого общественного мнения приходится переносить - нельзя опровергнуть ее, да никто и не поверит, так укоренилась уже иллюзия неведения, невежества и предрассудка» [1. 7].
На второй день после подписания императором Николаем II Манифеста 17 октября 1905 года завершилась политическая деятельность К.П. Победоносцева его отставкой с постов обер-прокурора Св. Синода и члена Кабинета Министров. Но вплоть до своей смерти он продолжал оставаться членом Государственного Совета и сенатором.
Если перечислять заслуги К.П. Победоносцева, то в первую
очередь стоит назвать основание церковноприходских школ, строительство сельских
храмов, материальную помощь духовенству, издание молитвословов и доступной
благочестивой литературы для народа, заботу о благочинном пении в церквах,
усиление церковной благотворительности. Он сумел понять и оценить С.А.
Рачинского и его «Сельскую школу».
Умер К.П. Победоносцев в С.-Петербурге на восьмидесятом году жизни, 10 марта 1907 года, и был похоронен согласно его завещанию у восточной алтарной стены церкви во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, находившейся в Свято-Владимирской церковно-учительской женской школе.
Педагогические воззрения К.П. Победоносцева
Педагогические воззрения К.П. Победоносцева являются частью его общего миросозерцания, имеющего во всех своих аспектах внутреннее единство. Основой цельности его взглядов, определяющих как мышление, так и деятельность К.П. Победоносцева, является Православие, защита и утверждение которого были делом всей его жизни.
Анализируя взгляды К.П. Победоносцева, можно заметить, что критерием его отношения как к решению гносеологических проблем, так и ко всем другим областям человеческой деятельности является не рационализм, а требование цельности знания. Для Победоносцева познавательный акт человека, как и сама жизнь, есть нечто сложное, он имеет цельный характер - в нем участвуют одновременно и ум, и чувство, и воля, то есть весь человек в его живой цельности [1. 16]. «Жизнь - не наука и не философия; она живет сама по себе, живым организмом, - отмечал Победоносцев. - Ни наука, ни философия не господствуют над жизнью как нечто внешнее: они черпают свое содержание из жизни, собирая, разлагая и обобщая явления жизни; но странно было бы думать, что они могут обнять и исчерпать жизнь со всем ее бесконечным разнообразием, дать ей содержание, создать для нее новую конструкцию. В применении к жизни всякое положение науки и философии имеет значение вероятного предположения, гипотезы, которую необходимо всякий раз проверить здравым смыслом и искусным разумом по тем явлениям и фактам, к которым требуется приложить ее: иное применение общего начала было бы насилием и ложью в жизни» [1. 327]. Гносеологический идеал для Победоносцева заключается в синкретизме непосредственного сознания, непосредственного ощущения и непосредственного волевого устремления, «когда душа ощущает жизнь в себе и покоится в чувстве жизни, не стремясь знать, но отражая в себе бесконечное, как капля чистой воды на ветке отражает в себе солнечный луч. Если есть у кого такая пора, дай только Боже, чтобы она длилась дольше, чтобы сам человек по своей воле не стремился из судьбы своей в новые пределы. Дверь такого счастья не внутрь отворяется: нажимая ее изнутри, ее не удержишь на месте. Она отворяется изнутри, и кто хочет, чтобы она держалась, не должен трогать ее» [1. 332].
Идея цельного познания теоретически невыразима, и любая попытка систематически воспроизвести ее и выразить разрушает эту цельность. У Победоносцева мы фактически не встречаем изложения его взглядов, поскольку чем существеннее, фундаментальнее с его точки зрения та или иная идея, тем в менее развернутом и систематизированном виде она им представлена: «Один разве глупец может иметь обо всем ясные мысли и представления. Самые драгоценные понятия, какие вмещает в себя ум человеческий, находятся в самой глубине поля и в полумраке; около этих-то смутных идей, которые мы не в силах привести в связь между собою, вращаются ясные мысли, расширяются, развиваются, возвышаются... Неизвестное - это самое драгоценное достояние человека...» [1. 17].
Победоносцев отрицает возможность постижения человеком абсолютной истины с помощью его собственных естественных способностей. Он убежден, что абсолютная истина доступна только вере, без которой невозможно познание, так как она составляет его главную и первую предпосылку. Таким образом, Победоносцев утверждает в качестве основы гносеологии веру, являющуюся для него источником и критерием истины. Он видит начало истинного знания, просвещающего человека в послушании закону Господню. Признавая практическую значимость разума и природной способности человека, Победоносцев выше ставит дар премудрости, являющийся для него свойством не только ума, но по преимуществу свойством сердца - того сокровенного центра личности, посредством которого осуществляется мистическое соприкосновение человека с Богом и ближним.
К.П. Победоносцев принципиально не стремился изобретать какую-либо свою метафизическую систему, для него абсолютной истиной были истины православной веры. И в своей личной жизни, и в мышлении, и в осуществляемой им политике он всегда был православным христианином, церковным человеком. «Кто русский человек душой и обычаем, - пишет он, - тот понимает, что значит храм Божий, что значит Церковь для русского человека. Мало самому быть благочестивым, чувствовать и уважать потребность религиозного чувства; мало для того, чтобы уразуметь смысл Церкви для русского народа и полюбить эту Церковь как свою, родную. Надо жить народною жизнью, надо молиться заодно с народом, в одном церковном собрании, чувствовать одно с народом биение сердца, проникнутого единым торжеством, единым словом и пением... Счастлив, кто привык с детства к этим словам, звукам и образам, кто в них нашел красоту и стремится к ней, и жить без нее не может, кому все в них понятно, все родное, все возвышает душу из пыли и грязи житейской, кто в них находит и собирает растерянную по углам жизнь свою, разбросанное по дорогам свое счастье.Счастлив, кого с детства добрые и благочестивые родители приучили к храму Божию и ставили в нем посреди народа молиться всенародной молитвой, праздновать всенародному празднику. Они собрали ему сокровище на целую жизнь, они ввели его подлинно в разум духа народного и в любовь сердца народного, сделав и для него церковь родным домом и местом полного, чистого и истинного соединения с народом» [1. 403, 405].
Далек К.П. Победоносцев от утопической мысли при помощи воспитания пересоздать человека для какой-то идеальной жизни. В его понимании воспитание должно помочь человеку жить. Поэтому не следует отрывать человека от среды, в которой он родился, а необходимо развивать его в этой среде, и в первую очередь для нее. «Мы знать не хотим, - пишет он, - что школа (как показывает опыт) становится одной обманчивой формой, если не вросла самыми корнями своими в народ, не соответствует его потребностям, не сходится с экономикой его быта» [1. 308]. С другой стороны, система образования должна подготовить энергичных и практичных людей, способных самостоятельно справляться со всеми затруднениями и осложнениями жизни, то есть людей дела. «Сколько наделало вреда смешение понятия о знании с понятием об умении! - замечает Победоносцев. - Увлекшись мечтательной задачей всеобщего просвещения, мы назвали просвещением известную сумму знаний, предположив, что она приобретается прохождением школьной программы, искусственно скомпонованной кабинетными педагогами. Устроив таким образом школу, мы отрезали ее от жизни и задумали насильственно загонять в нее детей для того, чтобы подвергать их процессу умственного развития по нашей программе. Но мы забыли или не хотели сознать, что масса детей, которых мы просвещаем, должна жить насущным хлебом, для приобретения коего требуется не сумма голых знаний, коими программы наши напичканы, а умение делать известное дело, и что от этого умения мы можем отбить их искусственно, на воображаемом знании, построенном школой» [1. 308-309].
К.П. Победоносцев говорит о народной школе, какая она есть в понимании простых людей. «По народному понятию, - пишет он, - школа учит читать, писать и считать, но в нераздельной связи с этим учит знать Бога и любить Его, и бояться, любить Отечество, почитать родителей. Вот сумма знаний, умений и ощущений, которые в совокупности своей образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранить равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли» [1. 309].
Педагогические заметки К.П. Победоносцева
Педагогические заметки К.П.Победоносцева «Ученье и учитель» были опубликованы в начале XX века (первая книга вышла в 1900 году, а вторая - в 1904 году) и представляют собой практические советы учителю и размышления о народной школе и ее духовной основе.
Деятельность учителя Победоносцев характеризует как служение: «При самом начале дела не воображай, что всего важнее метод обучения. Всего важнее - в самом начале - сознание своего долга и верность ему» [1. 475]. Читая его практические советы учителю, начинаешь осознавать, что все достижения современной педагогики и психологии, если они ориентированы на достижение не только образовательных целей, но и на духовно-нравственный рост ученика, имеют в своей основе очень глубокую традицию, носителем которой был и Победоносцев. Его советы - это советы мудрого, доброго, но строгого и требовательного педагога:
«Если хочешь, чтобы класс твой был спокоен и внимателен, будь спокоен и внимателен сам - спокоен прежде всего во внешних приемах...
Надо тебе знать каждого из учеников по имени, и по имени звать его. Плохой равнодушный учитель безымянно тыкает своих учеников. В доброй школе я видел доброго учителя, как он звал детей без фамилии по именам...
Когда поправляешь тетради, будь терпелив и внимателен: не ожидай и не требуй всего зараз и от каждого одинаково. Думай, до чего в данную минуту может быть способна голова ученика твоего: чего не поняла сегодня, может понять завтра - не порти ему радость самосознания, когда видишь, что он старается понять и работает головой.
Приходится бороться с ленью и равнодушием. Но помни, что каждое внушение и наказание должно быть действенно. Не затрачивай сразу всю его силу. Иногда довольно взгляда, довольно движения. Когда этого недостаточно - действует слово. Но где довольно одного слова, берегись многословия.
Не раздражайся мелочами и не придавай им значения. Шалун нарисовал на столе твою фигуру, да еще подписал. Что тебе делать? Спокойно сотри ее или вели стереть соседу. Беда, если рассердишься, да еще станешь расследовать. Тогда пример станет заразителен.
Когда сидишь в классе и видишь перед собою 30 ребят, не забывай, что и ты когда-то был совершенно такой же.
И тоже помни: чего требуешь от каждого из учеников своих - и последнего, и первого, - то сам ты должен уметь делать. Итак, всякую работу, какую задаешь им, ты должен сначала уметь проделать сам как можно лучше. В этом правда, и без правды - какое учительство!
В словесном упражнении первое дело, чтобы работа была сделана со старанием, как можно лучше, как только способен сделать ученик. Что такое знание? Древние говорили, что добродетель есть знание. Мы скажем, что добросовестность в деле есть знание. В чем главный смысл твоего учительства? В том, что ты ведешь учеников к возможной полноте работы и тем возбуждаешь в них стремление к совершенству.
Будь естествен: говорить надобно так, чтобы ясно понимали те, кому говоришь. Итак, когда говоришь, не от себя исходи, не о себе думай, а о тех, кому говоришь. В них жизнь движется: надобно им слышать живое слово.
Учитель пусть помнит, что он делает великое дело, которое нельзя делать с небрежением.
Стоило бы, например, каждому учителю записать себе на память: 1) учитель, когда кланяется ему ученик, не оставляет поклон без ответного знака; 2) не должен учитель сидеть на своем месте разгильдяем и облокотясь руками на стол; 3) ни ученик перед ним, ни он перед учеником не стоит, держа руки в карманах; 4) учитель никак не опаздывает и последним выходит из класса.
Когда слышишь наших ученых педагогов, они, кажется, думают, что их научные правила дают им в руки универсальное средство сделать что угодно с живым материалом, который дается в руки учителю. Точно в руках у него мягкий воск, из которого человек, обладающий техникой, может лепить какие угодно фигуры. К счастью, не то выходит на деле, и эта техника сама по себе оказывается мертвящею буквой. Педагоги эти не понимают, что каждый класс из 20, 30, 40 детей есть живое существо, живущее своею жизнью, имеющее свою душу, и что в эту душу учителю предстоит проникнуть.
Когда судят о человеке, надобно отыскивать в нем не одну лишь отрицательную сторону, а прежде всего положительную: мы скорее замечаем, чего нет в человеке, нежели что есть в нем. А что есть - это всего важнее.
Так, обсуждая ученические работы, мы гоняемся за ошибками и их отмечаем. Это мало, и эта мерка неправая. Надо уметь смотреть внутрь, сквозь ошибки. Кто умеет, видит сквозь ошибки, к чему способен ученик, что умеет, что может дальше в нем вырасти...
Когда работа употребляется в школе в виде наказания, это плохой показатель: значит, работа мало ценится или сама по себе считается тяжким и скучным делом.
Учитель! Учитель! Подумай - нет науки, которую нельзя было бы обратить в орудие мучений для "малых сих"... Твое дело - помогать им расти, а сколько педагогов, считающих долгом надевать на них цепи и корсеты как будто для того, чтобы задерживать рост или искажать его!» [1. 475-478].
Учитель - живая душа школы
К.П. Победоносцев понимал, что не количеством школ решаются проблемы образования, а количеством живых учителей, которые являются живой душой школы. Но он понимал и трудности подготовки таких учителей. Для этого недостаточно программ и новейших методов, конференций и научных работ. «Учитель, - по словам Победоносцева, - должен быть подвижником своего дела, полагающим душу свою в дело обучения и воспитания...» [1. 479]. Главное, по его мнению, при подготовке учителя то, что он должен пройти «через лабораторию действительного учительства в начальной школе, где приобретается искусство учить не посредством книжных лекций, но обращением с живыми детьми, притом не с теми или другими детьми, но с целой организованной массой детей» [1. 479]. Победоносцев предупреждает: «...в деле народного просвещения и воспитания мудрость велит не спешить, но стремиться последовательно и неуклонно к осуществлению идеала, приближаясь по мере возможности к его осуществлению. Одно лишь необходимо, чтоб идеал был истинный, верный, а не мнимый, фантастический и колеблющийся ветрами случайных направлений. Что пользы в том, что школ настроим всюду множество, а учителя мы не воспитали или строим школы свои на ложном идеале и в разладе с действительными потребностями жизни и с непреодолимыми условиями места и времени» [1. 482].
Особенно болит сердце К.П. Победоносцева о преподавании Закона Божия:
«Ты преподаешь детям Закон Божий... Больше всего берегись делать из Евангелия учебную книгу: это грех. Это значит - в ребенке обесценивать для человека книгу, которая должна быть для него сокровищем и руководством целой жизни. Страшно должно быть для совести разбирать слово жизни на бездушные кусочки и делать из них мучительные вопросы для детей... Есть какое-то лицемерное обольщение в школьном деле, когда Закон Божий и соединенное с ним внушение начал нравственности составляет лишь один из предметов учебной программы. Как будто нечего больше желать и требовать для нравственной цели, как иметь наличность той или другой цифровой отметки за ответы в предмете, называемом Законом Божиим. Есть в школе законоучитель, есть программа, есть балл, показатель знания... Результаты такой постановки учения - поистине чудовищные. Я видал учебники, в коих по пунктам означено, что требуется для спасения души человека, - и экзаменатор сбавляет цифру балла тому, кто не может припомнить всех пунктов... Где тут разум? Где нравственность? Где, наконец, - и прежде всего - вера, о коей мы лицемерно заботимся?
Если же мы хотим правды в этом великом деле, то не станем от нее прятаться. И вера, и нравственность - не равные с прочими предметы обучения: одни уроки и наставления для этого не достаточны. И вера, и нравственность воспитываются в душе цельным воздействием домашней и, говоря о школе, школьной жизни. Лишь бы эта школьная жизнь не была раздвоена на две отдельные части - религиозного и светского обучения, но составляла в гармонии частей одно органическое целое. Семья должна посеять и воспитать в душе чувство благоговения и веры; школа должна не только поддержать это чувство, но осветить в душе идею, без которой одно чувство смутно и неустойчиво. Школа должна поставить это чувство и эту идею в нравственную связь с жизнью - воздействовать на ребенка своей нравственной обстановкой. Когда ученики связаны с учителем взаимным сочувственным искренним отношением, тогда возрастает и воспитывается в детях живое нравственное сознание правды учения Христова, одухотворяющего любовью животную природу человеческую.
Вера должна быть живая и действенная, следовательно, должна быть нераздельна с Церковью. Школа, поколику она народная, должна отражать в себе душу народную и веру народную - тогда только будет она люба народу. Итак, школе прямое место при Церкви и в тесной связи с Церковью. Она должна быть проникнута церковностью в лучшем духовном смысле этого слова. Одухотворяясь ею, она сама должна одухотворять ее для души народной. Отсюда непременное участие школы в действе церковного богослужения - в чтении и пении. Кто испытал и видел, тот знает, какое это могучее духотворное, воспитательное орудие и для школы, и для души народной, в которую вносит просветление религиозного сознания и чувства. Разумное, осмысленное чтение в церкви вводит ученика в глубокий смысл, в красоту и выразительность церковнославянского, укрепляя в уме и воображении корень разумной, стройной и выразительной русской речи. Пение, не раздельное со словом, исполненным силы и красоты, проникая в русскую душу, богато одаренную поэзией песни, воспитывает в ней вместе с гармонией сродного ей звука и гармонию чувства» [1. 483-484].
Школа, по мнению Победоносцева, должна быть аполитичной: «Погибло всякое воспитательное значение школы там, где она служит орудием политических или социальных партий. Тогда она перестает удовлетворять потребностям души народной, служа лишь искусственным потребностям партий или социального учения, возобладавшего в правительстве, является для народа насилием и становится ему ненавистна. Отделившись от народной души, школа теряет под собою почву и развращается» [1. 484].
Обоснование религиозных основ воспитания
Вторая книга педагогических заметок начинается с обоснования религиозных основ воспитания. Религия, по мысли Победоносцева, оживляя в нас сознание Бога и присутствие Божие, дает единство нашей жизни. Это особенно необходимо в условиях цивилизации, развитие которой приводит не только к усложнению жизни, но и к ее расчленению. Успех промышленности основан на разделении труда, успех знания - на специализации наук. Связать воедино нашу раздробленную жизнь может только мысль о Боге и Его отношении к нашей жизни. «Только это, - по словам Победоносцева, - даст возможность сквозь массу дробностей, из коих по необходимости состоит жизнь наша, распознать единую великую вселенскую цель, одушевляющую и возвышающую бытие человеческое. Весь успех нашей жизни состоит в сознании этого основного ее единства, в коем ясна становится взаимная связь всех частей нашей жизни, ясное истинное значение всех малых дел и явлений, из коих составляется жизнь наша. Вслед поступкам и делам нашим должен слышаться голос оживляющего духа, напоминающего, что мы стремимся воплотить в жизни высшее начало, видеть перед собою ясный конец и цель ясную. А это возможно только в Боге; лишь в мысли о Боге можем мы обрести равновесие земного бытия, уразуметь идею единства жизни; лишь в мысли о Боге мы сами себя обретаем посреди бесчисленных дробностей жизни» [1. 489].
По мнению Победоносцева, начала нравственного учения непрочны и шатки, если они не коренятся в вере. Вера - единственный источник силы, который помогает отринуть злое и избрать благое, различить ложь и правду, определить цель жизни. Цель воспитания - образовать характер в человеке на основе соединения евангельской любви и знания. Истинное воспитание может утверждаться только на религии. Победоносцев постоянно напоминает, что детей необходимо учить живой вере: «Мало учить только, как жил и учил и умер и воскрес Господь Иисус: надо детям ощутить, что нельзя им жить без Господа Иисуса, что слова Его и речи должны перейти в их жизнь и в их природу; чтобы они поняли и ощутили, что значит носить имя Христово, быть христианином, что значит ходить перед Богом, хранить правду в душе и страх Божий, то есть хранить чистоту свою перед Богом. И тот, кто учит их, должен помнить, что дети смотрят в глаза ему и не только слушают речи его и уроки, но ищут в нем видеть христианина, хранящего и творящего правду...» [1. 492].
К.П. Победоносцев о сознании долга
Учебные заведения при всей их хорошей организации и обеспеченности программами и преподавателями не смогут выполнить своей роли, если, по словам К.П.Победоносцева, «все это лишено духа жизни и не скреплено единственно верною, единственно прочною связью всякого воспитания и обучения - сознанием долга во всяком деле, к какому бы кто ни готовился. Это сознание долга должно проникать весь строй учебного заведения, начиная от начальства и кончая последним из учеников: где нет его, там весь строй трещит по швам и мало-помалу распадается; где нет его, там нет духовной связи ни между членами учащего состава, ни между ними и учениками; нет интереса в воспитательном деле, нет ни в ком из учащих и учащихся той любви к своей школе, на которой живет, растет и укрепляется из рода в род всякая школа. И воспитание, и учение становятся только механикой - стало быть, ложью и обманом, - и плоды их горьки для души, горьки для возрастающих поколений, как бы ни казались блистательны конечные результаты учения в виде похвальных аттестатов и добываемых при помощи их мест, чинов и отличий. Много слышится ныне речей о любви в воспитательном и учебном деле, но что значит эта разглагольствующая о себе любовь, когда и она не основана на том же сознании долга, им не руководится и не укрепляется?» [1. 493] Сознание долга необходимо воспитывать непрестанно. Но ни правила, ни приказания для этого не достаточны. Сознание долга можно воспитать только через то влияние, которое имеет духовную основу. Дело учителя - дать работу уму, понятливости и умению каждого ученика и вслед за этим требовать, чтобы каждая работа была исполнена добросовестно, по мере того, как каждый в состоянии понять и сделать. Благо, если ученик находится под влиянием знающего, опытного и сердечного человека, который сумеет дать ему дело и на деле воспитать его.
Чувство долга, как считает К.П. Победоносцев, имеет свои корни в органической природе человека и семьи. Оно зарождается в союзе мужа и жены, родителей и детей, в общей жизни семьи и в общем хозяйстве. В этой сфере - прямые начала взаимной заботы и взаимного служения, попечения старших о младших, порядка и послушания, исправности и добросовестности в работе; каждый знает свое место и свое дело: «Где благоустроена простая семья, там чувство долга возникает и развивается естественно, соединяясь с судом совести, и образуется мало-помалу привычка делать должное» [1. 494]. Когда ребенок переходит из семьи в школу, школа должна и далее укреплять и развивать и это чувство, и эту привычку всем своим строем, и прежде всего примером лиц, руководящих школьным обучением и воспитанием.
Обращение к любознательности и наблюдательности как основа учения
В рассуждениях Победоносцева мы встречаем элементы прагматизмаи начатки проблемного метода обучения:
«Ребенок начинает с того, что смотрит, примечает и собирает в себя. Взрослый ум износит из своего запаса готовое и приобретенное. Детский ум работает образами и строит свои выводы из прямого наблюдения и опыта. Вот почему воспитание должно стремиться к тому, чтобы охранять и воспитывать в детском уме эту восприимчивость наблюдательной способности и готовность возбуждать вопросы о том, что он хочет знать: в этом корень интереса, оживляющего обучение, и первый залог всякого успеха - и не только на школьное время, но и на всю жизнь.
Но эту способность не только не поддерживает, но подавляет наша обычная система воспитания, слепо применяя к ней на первых шагах так называемую школьную дисциплину. Почему? Увы! Потому что обычная система ставит себе главной целью достигнуть в положенный срок известного, предположенного и предписанного результата. Однако все, что подавляет в человеке стремление и способность интересоваться, искать и спрашивать, противно главной задаче воспитания - укрепить человека, чтобы он стал нужен для жизни и для дела. Если юноша вынесет из школы и немного из материала учебного, воспитание не пропало даром, когда он вынесет из школы чуткий ум и запросы, требующие ответа» [1. 496].
Настоящее учение, как считает Победоносцев, совершается тогда, когда ученик понимает, для чего он учится. Учитель должен обращаться к двум душевным качествам, на которых утверждается всякое знание: к любознательности и к наблюдательности. Эти качества добрый учитель отыщет в душе каждого ученика, если возьмет себе за труд вглядеться в нее. Учение может быть успешным только через внутреннее усвоение, одно внешнее усвоение безуспешно. Когда ум наполняется фактами, полагают, что они останутся в уме навсегда. На экзаменах потребное знание выставляется напоказ, но со временем знание, полученное механическим способом и не являющееся жизненно важным, пропадает бесследно.
Вспоминая Сократа и его метод обучения, Константин Петрович замечает, что ни один из учеников Сократа не смог бы сдать школьные экзамены, так как на экзаменах требуют знания. Экзамен, в смысле испытания дело нужное и полезное, при механическом методе измерения усвоенного материала становится бедою школьного дела. Обращаясь к памяти ученика посредством вопросов, экзаменатор часто забывает о главной цели обучения - умственном развитии ученика.
Образованность, натуральная необразованность и полуобразованность
Чтобы стать образованным, мало ещепройти курс наук и сдать экзамены. Необходимо приобрести задатки действительного знания и вынести из школы желание и способность дальше развивать его в себе. Следует отличать так называемую натуральную необразованность и полуобразованность. Необразованность натуральная встречается у простых людей, не прошедших школу. Но в этой натуральной необразованности таится еще почва благодарная, когда коснетсяее знание. Хуже и безотраднее та необразованность, которая происходит от полуобразованности, получаемой от беспорядочного чтения газет и книг. Беспорядочное чтение передает недисциплинированному уму только общие взгляды и ходячие мнения, оно само по себе только спутывает мысль и возбуждает одну претензию знания. Только действительное знание помогает человеку оценить различные взгляды и составить свое мнение. Натуральную необразованность, или невежество, желательно превратить в образованность. Когда человек сознает свое невежество, он не имеет претензий рассуждать о том, чего не знает. Но когда из этого состояния мы выводим человека в полуобразованность, мы приводим его в худшее невежество. В нем развивается ложная претензия на знание, и он стремится рассуждать о чем угодно, не имея ни знания, ни опыта. Действительное же знание, воспитывая человека, делает его способным сказать «не знаю» о том, чего не знает, и воздерживает его от беспорядочных рассуждений вне пределов его знания.
Говоря об общем образовании, Победоносцев среди всех курсов выделял основные предметы, самые существенные знания, которые ученик должен вынести из школы и с которыми он может надежно приступить к высшему образованию: «Это, во-первых, нормальное развитие религиозного знания и настроения, в связи с Церковью - духовная, нравственная основа жизни и деятельности. Другое - и очень существенное - это словесное искусство и знание. Хороша та школа, которая приучит учеников своих мыслить и выражать мысль в слове ясно, точно и определительно. Если человек, прошедший курс образования, не в состоянии понимать точное значение слов родного языка своего и орудует ими в речи своей беспорядочно и бессознательно, его нельзя признать достаточно образованным... Речь живого языка изучается, так как ребенок воспринимает живую речь своей матери бессознательным подражанием, чем приобретается мало-помалу способность говорить - механическое действие памяти, инстинктивно собирающей в себя материал для выражения побуждений и мыслей. Но одна способность говорить сама по себе не даетеще способности разумно обращаться со словом» [1. 502-503]. Разумное обращение со словом, способность вдумываться в его значение и в конструкцию фразы, сознательный поиск более точного выражения понятий формируется в процессе изучения древних языков. Для русского человека орудием словесной науки является церковнославянский язык - великое сокровище нашего духа, драгоценный источник и вдохновитель нашей народной речи. «Сила его, выразительность, глубина мысли, в нем отражающейся, гармония его созвучий и построение всей речи, - по словам Победоносцева, - создают красоту его неподражаемую. И на этом языке творцы его, воспитанные на красоте и силе эллинской речи, дали нам книги Священного Писания. Но и здесь, конечно, если вся наука основана на памяти и на изучении грамматических форм, и она окажется бесплодною» [1. 503].
В завершение своих педагогических заметок К.П.Победоносцев писал: «Вспомним древнее наставление: познай самого себя. В применении к жизни это значит: познай среду свою, в которой надобно тебе жить и действовать, познай страну свою, познай природу свою, народ свой с душою его и бытом и нуждами и потребностями. Вот что все мы должны были бы знать и чего большей частью не знаем. Но какое благо было бы для нас и для всего общества, когда бы мы постарались познать все это - хотя бы на том месте, в том краю, в том углу края, где судьба нас поставила...» [1. 508].
Архимандрит Георгий (Шестун), доктор педагогических наук, профессор, академик РАЕН, заведующий межвузовской кафедрой православной педагогики и психологии Самарской Православной Духовной семинарии, настоятель Заволжского монастыря в честь Честного и Животворящего Креста Господня, настоятель Троице-Сергиева подворья г. Самары
Литература
1.Победоносцев К.П. Сочинения. - СПб.: «Наука», 1996. - 510 с.
2.Победоносцев К.П. Церковь и демократия: Сборник. - М.: «Отчий дом», 1996. - 125 с.
