Нина Павлова - это автор известной книги «Пасха красная», рассказывающей о трёх оптинских монахах, убитых на Пасху 1993 года. Многие читали эту книгу, прежде чем отправиться в паломничество в Оптину пустынь. А приехав в монастырь, нашли его совсем другим: кончились времена, когда здесь была «бедность и нехватка во всём». К мощам старцев мы прикладываемся в отреставрированных храмах, ходим по ухоженным дорожкам, вдыхаем аромат цветов. А над могилами убитых монахов стоит часовня, так что подсознательно их тут же причисляешь к святым и не столько скорбишь, сколько радуешься. И всюду ощущаешь присутствие преподобных Оптинских старцев, любовью которых, кажется, напоён сам воздух.
А если пройти монастырь насквозь и выйти за ворота, дорога поведёт тебя мимо хозяйственной части монастыря с храмом в честь иконы Божией Матери «Спорительница хлебов». Дальше начнётся деревня, где вперемешку с местными живут трудники и паломники, а ещё те, кто переехал сюда из больших городов - поближе к святыне.
По такой деревенской улице шли мы июньским вечером, отмахиваясь от комаров, когда мои спутники наперебой закричали: «Нина Александровна!» На пороге деревянного дома стояла... на вид - простая деревенская баба в платке, завязанном под подбородком. И вот мы уже поднимаемся к ней на террасу, и она выносит из комнаты коробку с большими шоколадными конфетами в цветных фантиках, а ещё - книгу «Михайлов день». Ну вот, оказывается, это и есть писательница Нина Павлова.
Простота даётся дорого. Если ты писатель, или художник, или актёр - волей-неволей начнёшь ну хоть как-нибудь подчеркивать свою самобытность. Ну, допустим, наденешь на себя простецкую юбку и коричневую кофту в стиле «рубище» - но кольцо-то должно быть из ряда вон выходящим, с печатью загадочности и изыска. А вот Нина Александровна предстала перед нами - проще некуда. Примечательным был только её взгляд - очень внимательный, и манера говорить обо всём напрямую. А говорила она не только о духовном и литературном, но и о предельно бытовых вещах. Например, жаловалась, что прибившаяся к ней кошка приносит слишком много котят. И даже просила помолиться о том, чтобы Господь как-то разрешил эту трудность.
Собственно говоря, такова и новая книга Нины Павловой: духовное и бытовое в ней не разорвать. «Михайлов день» - это цикл документальных рассказов, объединённых образом рассказчика и местом действия. Действие некоторых рассказов разворачивается вокруг Псково-Печерского монастыря и храма в Васкнарве, но большая их часть посвящена Оптиной пустыни.
Автор была среди тех, кто поднимал Оптину из руин ещё в восьмидесятые годы. По её словам, она хотела назвать книгу «Записки неофита», и действительно, её герои ведут себя то слишком наивно, то слишком пылко, как это и бывает с молодыми, недавно пришедшими к вере людьми. Но именно поэтому их путь оказывается связанным с монастырями: уверовав во Христа, они не могут остановиться на полпути. Некоторые из героев книги в результате становятся монахами, другие, не теряя связи с монастырём, заводят семью, причём самую что ни на есть полнокровную, с большим количеством детей. Сама рассказчица от большого духовного рвения тоже порой попадает в нелепые ситуации, хотя, по её признанию, она не так молода, как большая часть её героев.
Интересны не только невыдуманные судьбы верующих людей, но и авторская попытка усмотреть в том или ином «сюжете» Божией промысел. В реальной жизни мы часто удивляемся тому, как Господь выводит нас к тому, что нужно нам больше всего, и вручает такие дары, о которых мы и не мечтали. Но проследить промыслительную связь событий, иногда явных, иногда тайных, можно лишь отчасти. Нина Павлова пытается увидеть и показать читателям эту «изнанку» бытия, вывернуть реальность швами наружу. Если сюжет рассказа связан с образом старца, то «швы» видны довольно ясно. А если это история человека, идущего к Богу без участия прозорливого наставника, то большая часть «канвы» скрыта от глаз читателя.
Вот лишь одна судьба из тех, что описаны в книге «Михайлов день». Некто Евгения Барышникова, сибирячка, осталась без мужа, с маленькими детьми на руках. Долгие годы она работала до изнеможения, и однажды, уснув в слезах, увидела во сне Божию Матерь, парившую в облаках над пшеничным полем. «Иди ко Мне!» - позвала Евгению Богородица. Проснувшись, она была так потрясена, что взяла отпуск и поехала в Москву - искать приснившуюся «картину». Поиски продолжались не один год и не только в Москве, и за это время Евгения стала верующим человеком. Приехав с подругой в Оптину пустынь, она наконец-то увидела «свою» икону - «Спорительницу хлебов», написанную по благословению старца Амвросия Оптинского.
После этого Евгения решительно пошла на зов Божией Матери: продала квартиру в Сибири и приехала жить в Оптину. Там она стала духовной дочерью одного из оптинских батюшек и долгие годы была монастырской трудницей. Отличалась Евгения непростым характером: говорила всем правду в лицо и постоянно конфликтовала с батюшкой, заявляя, что уходит от него. Но из Оптиной уезжать не хотела ни в какую и претерпела много скорбей. Службы ни одной не пропускала, в работе была первой - пока её не увезли в больницу с раком на последней стадии. За две недели до кончины любимый батюшка постриг Евгению в монахини с именем Вера.
«В монашеском облачении я увидела её впервые и поразилась преображению: лицо её сияло такой неземной радостью, что источало, казалось, свет, - пишет Нина Павлова. - Мы обнялись: «Прости меня, мать Вера». - «Это ты меня, родная, прости». Обнимались, понимая - прощаемся, и мать Вера сказала:
- Я ведь знаю - я скоро умру, но почему-то такая счастливая. Какой у меня батюшка! И как меня все любят. Откуда, скажи мне, столько любви?»
Последние дни жизни монахини были поистине мученическими, а кончина - светлой, после Причастия, в День Ангела духовного отца. «Говорят, на лица усопших монахов нельзя смотреть. Но пока переоблачали монахиню Веру, я всё глядела и не могла наглядеться на её прекрасное светоносное лицо. На монахиню надели клобук - шлем духовный, в руках чётки - меч разящий, и понималось уже без слов - это воин, одержавший победу в бою», - свидетельствует Нина Павлова. И, вспоминая о том, как призвала Евгению Божия Матерь через икону «Спорительница хлебов», цитирует Евангелие: «Если пшениченое зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин. 12, 24).
В книге «Михайлов день» подспудно продолжается рассказ о чтимых оптинских мучениках Василии, Трофиме и Ферапонте. Та же монахиня Вера перед смертью рассказала автору о том, как они явились ей в тот день, когда она упала с высоты и сильно ударилась. «Лежу в крови на полу, не могу подняться. И только молю и прошу Божию Матерь, чтобы хоть кто-то пришёл на помощь. Тут входят в келью трое наших оптинских братьев, убиенных на Пасху, - иеромонах Василий, инок Трофим, инок Ферапонт. Подняли меня и говорят...» Но что говорят - мать Вера не открыла. Упоминается в книге и о других явлениях убиенных монахов, и приводится эпизод из жизни отца Василия (Рослякова), не вошедший в «Пасху красную».
Книга «Михайлов день» - из тех, которые могут переменить жизнь человека. По крайней мере, пока читаешь её, мучительно нащупываешь внутренние «швы» собственной жизни и понимаешь: всё нужно вывернуть наизнанку, перетряхнуть, внять Божьему гласу, который звучит, кажется, так отчётливо. Но книга заканчивается - проходит день-другой - остывает сердце - всё остаётся по-прежнему.... значит, есть повод перечитать.
