Редкий православный храм в России не имеет иконы «Усекновение главы Пророка, Предтечи и Крестителя Iоанна». Святого, особенно любимого русским верующим народом.
Уже в постановке ножек святого Iоанна передана иконописцем вся суть этого образа. И суть эта в том, что это совершеннейший пластический образ того, что звучит в Церкви Христовой по всей вселенной всякiй день:
Жертва Богу - духъ сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Богъ не уничижитъ!
За что же русский народ страдает более любого другого народа на земле?
Ответ на этот вопрос находим как раз в тропаре Святому Иоанну Предтечи: За истину пострадав, радуяся.
За какой уж такой подвиг пострадал Святой Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоаннъ? Всего лишь за не должно тебе иметь её женой? Да, стоило ли пророку всемирного покаяния так «мелочиться»?
Своим «не должно тебе иметь её женой» Святой Пророк на все века научил, что нет маленькой лжи, что самое маленькое поддакивание лжи, самое незначительное непротивление злу особенно в переходный, решающий час приводит к несоразмерной, казалось бы, по масштабам трагедии.
Вот эта радость страдания за истину, свойственная русскому народу,
и не даёт покоя врагам Христа, вызывая к России постоянный гневъ.
За Истину до сих пор страдает русский народ! А совсем не по байкам о дураках и дорогах, или из-за загадочной русской души, потому что, видите ли, ведём себя не так, как другие народы.
Да, вся-то загадочность русской души и сводится, только лишь, к радости страдания за истину.
Но, вот как раз радостное страдание за истину и не под силу принять ни Западу, крепко и навсегда отступившему от Христа, ни западникам в России.
И тогда они выносят приговор русскому сердцу:
«Или прекратите эту нелепую свою радость, или, извините, мы вас будем немножко убивать. Мы готовимся к приходу антихриста и нам, служителям сатаны, только радостного страдания за Истину ещё не хватало».
Хотя русский народ уже давно и не стоит за Истину в той степени, как стояли за Истину его отцы, но, нося их гены кротости и смирения, в любой момент он может обратиться и вернуть себе сердца отцов. Вот о чём хорошо осведомлён враг рода человеческого. И потому он не позволяет забывать об этом своим служкам. И те неутомимо подкапывают вот уже 1000 лет русский корень, чтобы выкорчевать его напрочь и, тем самым, истребить даже память о нём.
Но этот прессинг вражий никак не должен смущать русских людей.
Потому что, как предтечево славное усекновение, смотрение бысть некое божественное, так и наше страдание, усекновение главы русского народа, которое усекалось, прежде всего, отрублением главы Самодержавия, закрепленное гонениями советчиков, и продолжающееся свершаться сегодня ещё более страшным усекновением - растлением человеческих душъ, гонением на сам Духъ Веры. Всё это должно оцениваться нами, как страдание славное, устроенное по смотрению Божiю. И потому, как и святой славный Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоаннъ за Истину пострадал радуяся, так и те русские люди, которые и сегодня в числе Малого русского Христова стада продолжают страдать за Истину, должны в подражание ему, радоваться. Именно от этой радости, радости страдания за Истину, исходило от преподобного Серафима Саровского нарицание всякого, кто притекал к нему: «Радость моя», то есть радующийся своему страданию за Истину.
Но чем же, все-таки, вызвана эта радость страдания за Истину?
А вот тем, что, когда кроткий и смиренный русский человек, обретает в своем сердце Христа, то он уже не боится ничьего меча, занесённого над его головой. Радость страдания за истину легко превозмогает всякий страх.
И вот веру Святаго Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна должна была явить Святая Русь. Именно, таким образом она и сказала свое слово мiру. («Россия скажет свое слово мiру» - Ф.М.Достоевский).
Как и Иоаннъ Креститель, сказав: «Не гоже», говорила и продолжает говорить Святая Русь свое «Не гоже»: и ереси жидовствующих преподобным Иосифом Волоцким, и анафематствованием советчины Святейшим Патриархом Тихоном, и дивным явлением Новомучеников и Исповедников российких.
А ещё русский народ образом, склонённого пред мечём Предтечи Господнего Иоанна, выразил именно сущность Предтечи Господа Иисуса Христа, Который ради нас стал немощным, Который отложил Свое могущество, умалил Себя, став рядом с нами, разделив наше страдание.
Эта икона как раз и являет собою образ Предтечи Христа распятого, указуя верующим русским людям и Путь, и Истину, и Жизнь.
Готовность к жертве! - вот что изобразил русский народ иконой усекновения главы Иоанна Крестителя.
Готовность русского народа к такой же жертве, которую он осуществил через своих Новомучеников и Исповедников в начале ХХ века, сказав миру свое слово. Так, эта икона и стала прообразом Новомучеников и Исповед-ников Российских, ведомых Государем Николаем II. Таким увидел себя народ Святой Руси. Таким, своим, увидел русский народ и своего Государя Николая II. Такого, своего, он его и полюбил.
Но как раз за это его смиренное состояние возненавидели Государя Николая II враги Христовы - и, прежде всего, так называемая, интеллигенция (Св. прав. Iоаннъ Кронштадский). Слабый, нерешительный, трусливый, мягкотелый - это всё отсюда. Но слаб ли, нерешителен ли, труслив ли, мягок ли Святой Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоаннъ?
Даже у Зинаиды Гиппиус, автора крылатой фразы: «Прогнившая воля Николая сделала нас всех рабами», наверное, не повернулся бы язык назвать Крестителя Господня слабым. И если таков же точно и Государь Николай II, то слаб ли, нерешителен ли, труслив ли он, а, Зинаида? А разве не таков образ Новомучеников и Исповедников российских, добровольно ради Правды Христовой пошедших на смерть?
А всё дело в том, что духъ нынешнего безбожного времени кротость и смирение почитает за слабость, за нерешительность, за трусливость, за мягкотелость.
Вот откуда: «слаб, нерешителен, труслив, мягкотел Государь Николай II» в глазах современников, пораженных духом гордыни, самомнения, духом страха перед ложно принимаемой ими силой.
Святой Пророкъ, Предтеча и Креститель Господень Iоаннъ, в совершеннейшем доверии к Богу, склонивший свою голову для меча, и есть образъ русского народа, воплотившегося в Новомучениках и Исповедниках российских, сказавших в начале ХХ-ого века то слово мiру, которое предсказал Ф. М. Достоевский в веке ХIХ-м.
