Славянофильское идейное течение в русской общественной жизни XIX - начала XX столетия нашло своё воплощение в целом ряде периодических изданий - от «Русской беседы», издававшейся основателями славянофильства в 1856 - 1860 гг., до «Славянских известий», последний номер которых вышел накануне революционных событий 1917 года. В современной историографии славянофильской журналистики основное внимание уделяется раннему периоду (50-60-е годы XIX века), когда на страницах «Русской беседы», а затем «Дня» и «Москвы» высказывали свои заветные мысли о славянской взаимности Алексей Хомяков, Константин и Иван Аксаковы [1]. Но и после кончины Ивана Сергеевича Аксакова (1886 г.) сторонники его идей не сложили «журнальное оружие». Напротив, уход в лучший мiр крупнейших славянофильских теоретиков побудил их наследников (прежде всего - А.А. Киреева) создать систематическое изложение своей доктрины и выступить в её защиту против разнообразных оппонентов, круг которых простирался от К.Н. Леонтьева и В.С. Соловьёва до сторонников народничества и марксизма.
Однако эта полемика не была главным мотивом поздней славянофильской печати, о которой мы будем говорить, основываясь на примерах Известий Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества», «Славянского обозрения» и «Славянских известий». Главной целью этих изданий, объединённых покровительством Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества, было - ознакомить русское общество с «общеславянской действительностью», способствовать развитию славянского самопознания. Мы полагаем, что и для современной патриотической журналистики будет интересен опыт православного всеславянского издания, сумевшего продержаться 33 года в непростых условиях журнальной конкуренции и даже политических преследований.
Предлагаемое читателям «Русской Народной Линии» исследование будет разделено на несколько смысловых блоков. Во-первых, будет схематически очерчена история редактирования «Известий...», во-вторых, мы представим небольшой историографический очерк, в-третьих, будет предпринята попытка подробно рассказать о важнейших чертах функционирования и развития издания в 1883-1916 годах, о его авторах и публикациях.
Вся эта информация потребуется нам для ответа на следующие вопросы:
1) Соответствовали ли периодические издания СБО первоначальному замыслу?
2) Каково было их место в общей картине российской прессы рубежа XIX - XX веков?
В первом номере «Известий Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества» (октябрь 1883 года) [2] в разделе «Действия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества и других подобных обществ, русских и иноземных» было отмечено, что в минувшие годы несколько членов Общества во главе с Ф.М.Достоевским и И.И.Петровым предложили начать издание собственного печатного органа СБО. Издание задумывалось как литературно-политический журнал, без предварительной цензуры. Были сформулированы следующие цели издания:
1. Ежемесячно сообщать сведения о текущих делах Славянского общества, а так же других ему подобных в провинции и за границей;
2. Помещать статьи по славяноведению для поддержания в русских людях интереса к «общеславянской действительности»;
3. Посредством печатания корреспонденций из славянских земель сообщать русской публике о выдающихся «явлениях жизни западных и южных славян;
4. Публиковать библиографические заметки;
5. Знакомить зарубежных славян с деятельностью СБО;
6. Наладить правильное общение между Славянскими обществами в России и за границей.
Согласно программе, утверждённой министром внутренних дел 17 сентября 1883 года, издание должно было иметь следующую структуру: «Действия СБО и других Славянских обществ, «Славянское обозрение», «Славянские библиографические известия», «Объявления».
«Известия...», с 1884 года приобретшие облик газеты (но продолжавшие называться журналом), выходили до 1888 года ежемесячно, с некоторыми сдвоенными номерами, в 1889 году даже еженедельно.
С 1883 по 1885 редакцию «Известий» возглавляли Николай Николаевич Страхов и Иван Иванович Соколов - иногда вместе, иногда по отдельности: И.И.Соколов единолично руководил редакцией с апреля по июнь 1885 года.
Н.Н.Страхов был философом и публицистом, близким к Ф.М.Достоевскому, он считался идеологом так называемого «почвенничества». И.И.Соколов был учеником слависта и геополитика В.И.Ламанского, в течение 15 лет состоял помощником редактора «Церковных ведомостей».
С сентября 1885 по август 1887 года редакцию возглавляли Константин Николаевич Бестужев-Рюмин и костромской дворянин, библиограф Павел Густавович Моравек. С сентября 1887 по декабрь 1888 г.г. редактором состоял Владимир Иванович Ламанский.
Л.П. Лаптева так оценивает период редакторства Ламанского: «Ламанский стремился превратить «Известия» в источник всесторонних сведений о славянах и просил в своем обращении к читателям присылать статьи и заметки по «вопросам духовным и по аграрному и экономическому вопросу», имея в виду прежде всего западных славян...
В. И. Ламанский напечатал в период своего редакторства в «Известиях», ряд статей, например, «Очерки Венгрии. Отрывок», «О современном положении Болгарии» и множество материалов без подписи, как это обычно делали в то время редакторы обрабатывая поступающий материал»[3]. Впрочем, итог редакторства сам Ламанский оценивал негативно: ««Известия» я покинул с удовольствием, - писал он Т. Д. Флоринскому в 1889 г. - Они брали у меня много времени, давали мне мало, изменить их на учено-литературный журнал я не мог. И средств было мало, да и считаться надо было с мнениями членов Совета».
В конце 1888 года, в связи с недовольством ряда зарубежных подписчиков (прежде всего чехов) позицией Ламанского, Совет СБО решил привлечь к редакторству новое лицо - М.М.Филиппова. Плодовитый романист и изобретатель, Михаил Михайлович Филиппов был человеком левых убеждений. Однако он весьма корректно редактировал журнал, получивший новое имя - «Славянские Известия», заметно освежил его внешний вид и улучшил внутреннюю структуру. Если раньше на первой странице издания помещались цифры и факты отчётов совета организации, то при Филиппове утомительная цифирь сменилась яркими передовицами, запоминающимися заголовками. Новости России помещались вместе с новостями других славянских земель, что способствовало формированию представления о едином славянском информационном пространстве. Конечно, такое оживление имело и свои теневые стороны: в газете не осталось места для крупных научных работ, которыми так славилось издание во времена Страхова и Ламанского. К сожалению, в октябре 1889 года М.М.Филиппов позволил себе высказать «вздорные и оскорбительные для русского национального чувства» мнения по польскому вопросу [4], после чего Совет СБО разорвал с ним отношения. В 1889 - 1891 гг. редактором «Славянских Известий» был сподвижник М.Г. Черняева, русский полковник и сербский генерал Виссарион Виссарионович Комаров.
С 1892 года печатный орган СБО стал называться «Славянским обозрением», в упомянутом году его редактировал профессор Антон Семёнович Будилович. В 1894 году журнал в формате ежегодника выпустил редактор Иван Савич Пальмов. С осени 1902 года и до конца 1910 года, периодическое издание Общества выходило регулярно, затем последовал перерыв до 1912 года. В 1902 - 1904 годах использовалось изначальное название («Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества»), затем - «Славянские Известия». Последний номер «Славянских Известий» вышел в конце 1916 года.
С 1902 по 1916 гг. редакционная политика издания определялась В.Н.Кораблёвым, но два последних номера редактировал казначей СБО П.И. Калинков.
Историография истории периодических изданий СБО весьма не богата и по большей части относится к новейшему времени. Важным подспорьем для неё было бы библиографическое описание всех славянофильских и панславистских изданий, задуманное А.И.Соболевским в 1918-1920 гг. Однако, вероятно, Алексей Иванович не успел закончить эту грандиозную работу.
В 1990 году С.И.Данченко в журнале «Советское славяноведение» дала ценную характеристику «Известий Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества» и «Славянского обозрения». Она определила читательскую аудиторию изданий в Сербии, признала важной публиковавшуюся в газетах информацию о Балканах [5]. В 1994 году В.Серганова утверждала, что «журнал «Славянские известия» нашёл подписчиков и корреспондентов во всех славянских странах» [6]. В 1997 году в сборнике «Славянский вопрос. Вехи истории» была опубликована обстоятельная характеристика «Известий» в пору редакторства В. И. Ламанского, составленная Л.П. Лаптевой (отрывки из неё приведены выше). М.В.Медоваров (статья 2010 г. [7]) считает «Известия Санкт-Петербургского Благотворительного общества» «официальным органом панславистов». Все эти суждения в целом отражают историческую истину. К сожалению, встречаются и ошибочные суждения об изданиях СБО. Так, в книге А.Я. Авреха о П.А.Столыпине (1991 год) [8] утверждается, что в последнем номере «Славянских известий» за 1910 год редактором была выражена «неосуществившаяся надежда» на то, что журнал возродится. Между тем надежда В.Н.Кораблёва как раз осуществилась»: «Славянские Известия» выходили в 1912-1916 гг. К сожалению, целостного описания истории периодических изданий СБО до сих пор не появилось.
Вместе с тем существует некоторое количество публикаций, касающихся деятельности философа и публициста В.С.Соловьёва, религиозного и политического мыслителя А.А.Киреева и профессора В.И.Ламанского, и в этих публикациях обычно вскользь упоминается об «Известиях» СБО, как площадке для споров этих деятелей между собой. Кроме того, в биографиях российских и зарубежных славистов (Арношта Муки, А.И.Яцимирского, И.С. Ястребова, А.С. Будиловича, А.Н. Сиротинина, Ф. И Успенского и т.д.) нередко упоминаются их труды, опубликованные в «Известиях» СБО, и этим трудам, как правило, даётся высокая оценка. Следует учесть, что в первоначальном замысле «Известий» не было предположения об активной полемике. Почему же эта полемика разгорелась, причём с большой силой? На наш взгляд, это объясняется неудовлетворённостью значительной части российского общества итогами Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг. Что же представляла собой упомянутая нами полемика? М.В.Медоваров в своей статье 2010 года акцентирует внимание на споре между В.С.Соловьёвым и А.А.Киреевым на страницах «Известий». П.Баратов в статье того же года [9] обращается к спору между В.И.Ламанским и Юлиусом Грегром, главой младочешской партии. Существовал ещё и третий спор - между Киреевым и Ламанским, пока не пробудивший внимание историков. Между тем именно эти три спора и составляли «нерв» печатного органа СБО в 1884-1889 гг. Все три участника были недовольны как положением дел на Балканах, так и охлаждением к славянам в России. Однако, это общее недовольство, и побудившее их избрать в качестве пространства для полемики «Известия СБО», было могущественной негативной причиной. Максим Медоваров пытался найти и позитивные причины, по которым и Киреев, и Соловьёв решили печататься на страницах «Известий»: он полагает, что Соловьёв, накануне спора с Киреевым считал свою позицию близкой к славянофильству, Киреев же смотрел на себя как на продолжателя славянофильских традиций. Следовательно, именно «Известия СБО», а не, к примеру, «Вестник Европы», считались подходящим изданием для изложения своей позиции и Соловьёвым, и Киреевым. Что же касается Ламанского и Грегра, то здесь ситуация была ещё проще: Ламанский в 1884-1888 гг. значительным, а иногда и решающим образом, влиял на редакционную политику «Известий», и Грегр просто отвечал на редакционные статьи Ламанского.
Александр Алексеевич Киреев в 1884-1888 гг. вёл полемику «на два фронта»: и против В.С.Соловьёва, и против В.И.Ламанского. Вероятно, он в некоторой степени счёл себя победителем: В.И.Ламанский был отстранён от редактирования «Известий», а Соловьёв потерял желание спорить с Киреевым на страницах издания СБО. В 1889 году пришедший к редактированию «Известий СБО» М.М.Филиппов (как позднее и его преемник А.С. Будилович) дал младочехам широкий простор для публикаций отповедей Ламанскому, поддержав тем самым Киреева, хотя Киреев был сторонником самодержавия, а Филиппов придерживался социалистических убеждений. Альянс Филиппова, Киреева, Аф. Васильева и Юлиуса Грегра на некоторое время оттеснил Ламанского.
В 1890-е годы А.А.Киреев всё сильнее стал ощущать себя «последним могиканином» старого славянофильства, что побуждало его время от времени публиковать «разъяснения» славянофильской доктрины, выдержанные в консервативно-монархическом ключе.
Но вернёмся к началу описываемого спора. Мы установили, что для всех трёх участников его состояние «славянского вопроса» в середине 1880-х гг. представлялась неприемлемым. Но каждый из участников спора предлагал различные способы исправления этого положения.
Так, В.С.Соловьёв выступал за сближение России с католической церковью.
В 1884 году он требовал свободы пропаганды для католической церкви в России: «Теперь мы должны открыть к себе ... доступ чужим религиозным силам, вступить с ними в свободное общение и взаимодействие, ... чтобы исполнить свою религиозную задачу» [10]. При этом философ сравнивал приход католических деятелей в Россию с «призванием варягов». На это Киреев не без иронии отвечал: «Когда, вследствие постановлений Ватиканского собора (1870 г. - А.П.), лучшие люди католического мира отшатнулись от принятых им еретических постановлений и, вынужденные разыскивать утерянную ими древнюю вселенскую правду, обратились за помощию к другим исповеданиям, православные поспешили откликнуться на их призыв... Постараемся найти у себя средства для уврачевания недугов нашего общества и нашей церкви... будем надеяться, что для всего этого нам не нужно будет обращаться за море и приглашать к себе Рюрика из Ватикана...» [11].
Несмотря на недвусмысленную отповедь, Соловьёв продолжил попытки убеждения читателей «Известий...» в благотворности объединения с Ватиканом. В том же 1884 году он уверял, будто «Славянство должно усилить ... положительное христианское начало, ещё сохраняющееся на Западе в католической церкви... Западная церковь никогда не отрекалась от православия ... Мы можем соединиться с католичеством, твёрдо держась нашего и вселенского предания ...» [12].
В помещённом сразу после упомянутой статьи ответе А.А. Киреева чувствовался оправданный пессимизм человека, хорошо знавшего методы работы католиков на Балканах: «Именно Рим и потребует подчинения себе востока, потребует унии в самом узком её значении...».
Киреева в споре с Соловьёвым поддержал на страницах «Известий...» Н.Я. Данилевский. Он заметил, что Соловьёв смотрит на вещи «не с точки зрения полного безпристрастия, а принял ...явно и открыто сторону римского католичества» [13].
Если бы Николай Яковлевич мог себе представить, как сумеет очернить его за эти слова в глазах иностранцев и грядущих поколений Владимир Соловьёв!
Прежде всего, Соловьёв, не отрицая своё латинофильство, попытался возразить, так сказать, в принципе. Но получилось это у него весьма неубедительно. «Философ признал, что «серьезные и обстоятельные возражения столь заслуженного писателя, как Н. Я. Данилевский», позволяют «справедливо указать на то, что я заступаюсь за католичество, защищаю его от различных обвинений». Однако, оправдывая своё латинофильство, философ упрекнул славянофилов в небратском отношении к католикам... Далее Соловьев отметил, что «как бы он (Данилевский. - А. Е.) или кто-либо другой ни был уверен в еретичестве католиков, это остается только личной уверенностью и частным мнением». Этот тезис фактически объявлял «частным мнением» не только антилатинство Данилевского или всех славянофилов, но и все православное догматическое богословие, важнейшим пунктом которого является опровержение латинских ересей» [14].
Хотя Данилевский всего лишь констатировал факт, Соловьёв почувствовал себя настолько уязвлённым, что обратил своё полемическое искусство против всей концепции культурно-исторических типов, разработанной Данилевским (хотя ранее, до начала спора, признавал несомненную ценность теории культурно-исторических типов). В результате публицистических стараний Соловьёва и его поклонников в течение прошедшего столетия у многих зарубежных учёных, да и у некоторой части отечественных исследователей сложилось предвзятое убеждение, согласно которому будто бы «светлый», «христианский» идеал Соловьёва с самого начала был враждебен «тёмному», «эгоистическому», «языческому» национализму Данилевского. Типично в этом смысле высказывание К.С. Белика: «Соловьёв решительно порицал проповедь национального эгоизма, предлагаемую Данилевским на страницах «России и Европы»» [15].
Итак, спор В.С. Соловьёва с А.А. Киреевым и Н.Я. Данилевским привёл к полному разрыву философа со славянофилами. Иначе и быть не могло - Православие славянофилы считали религиозным фундаментом своей идеологии.
Обычно при изложении спора Соловьёва со славянофилами затрагивается ещё один сюжет, косвенно касающийся «Известий...» Славянского общества. На страницах издания довольно часто встречалось имя дьяковского католического епископа и деятеля Хорватской Народной Свободомыслящей партии Иосипа Юрая Штросмайера. Известно, что именно со Штросмайером Соловьёв обсуждал вопрос о «соединении церквей». Парадоксально, но факт - чем напряжённее становились отношения между Данилевским и славянофилами, тем лучше славянофилы ладили со Штросмайером.
Дьяковский епископ, воспринимавшийся в первой половине 1880-х годов в Сербии и в России как твёрдый сторонник католической экспансии, руководством Ватикана вовсе не рассматривался в качестве такового. Десятилетиями длился конфликт Штросмайера с кардиналом Мечиславом Ледоховским - именно последнего в Ватикане рассматривали в качестве образцового рыцаря «Апостольского престола». Идеал Штросмайера - национальная хорватская церковь с Кирилло-Мефодиевским наследием, что-то вроде славянского галликанизма. Нам представляется, что случившийся (несмотря на обоюдное желание избегнуть его) разрыв между Соловьёвым и Штросмайером объяснялся тем, что последний всё же был хорватским националистом, а Соловьёв придерживался идеи католического универсализма. Для Соловьёва была непонятна жгучая тоска по славянскому богослужению на Западе, объединявшая славянофилов и Штросмайера. Именно эту эмоциональную подоплёку имели торжественное вступление боснийского католического епископа в Славянское общество и его знаменитая телеграмма 1888 года, отправленная в Киев по случаю 900-летия Крещения Руси и послужившая поводом для публичного выговора, устроенного монсеньору Штросмайеру Императором Францем-Иосифом.
Желание восстановления в правах Церковно-славянского языка на западе славянского мiра справедливо рассматривалось славянофилами как благоприятное обстоятельство для миссионерства. И сегодняшние миссионеры должны по примеру своих предшественников XIX столетия хранить Церковно-славянский язык как зеницу ока!
Впрочем, славянофилы не переоценивали степень симпатий к ним именно Штросмайера. Они стремились к диалогу со старокатоликами, особенно их польским крылом - мариавитами, а больше всего надеялись на прямой переход западных славян в Православие.
Вернёмся к спорам в «Известиях...» СБО. Теперь речь пойдёт о конфликте А.А. Киреева с В.И. Ламанским. Он случился на рубеже 1887-1888 годов, после публикации в «Известиях...» статьи последнего «Западный, Славянский вопрос».
В.И.Ламанский считал, что западные славяне (в частности, чехи) слишком удалились от южных и восточных, и поэтому темп и интенсивность межславянских контактов не стоить усиливать. Ламанский на основании анализа парламентской деятельности старочешской партии сделал вывод о том, что чешская политическая элита смирилась с подчинённым положением чешского народа в системе дуализма. «Чехи до того уклонились от прочего славянства, что в союзе с ним они были бы ему, особенно благодаря своей аристократии, скорее вредны, чем полезны... Оставаясь в государственном союзе с цислейтанскими и прочими немцами, они могут принести ... много пользы славянству» [16].
Александр Алексеевич Киреев выступал против прогнозов Ламанского относительно устойчивости австрославизма. Он выразил убеждённость в том, что рано или поздно «чехи обратятся за помощью на Восток» [17].
В свою очередь возражавший Ламанскому младочех Грегр «не мог согласиться с тем скромным местом, которое Ламанский отвел чехам, «онемеченным», по мнению русского исследователя, и пребывающим во враждебной славянству германо-романской католической среде исторического и геополитического обитания. Не «простой материал в жертву немецкой алчности», а народ, возрожденный национальной идеей, и в борьбе за нее отстоявший свою «славянскую личность» призывал Грегр увидеть в чехах. Он предложил совершено иной ракурс взгляда на роль своего народа в общеевропейских коллизиях: он усматривал преимущество (а не ущерб) для всего славянского мира в том, что чехи - часть Центральной Европы и потому способны воспринять все богатство «течений умственной жизни Запада», оставаясь, при этом, по крови и духу славянским народом» (П.Баратов) [18].
Фактически и Соловьёв и Ламанский, каждый по-своему, отрицали активную субъектность славянского мира или его значительных частей (чешский народ насчитывал и тогда миллионы граждан).
В противовес им Киреев доказывал эту активную субъектность, опираясь на традиционалистскую идею национальной почвы и «национальной партии». Заслуга Максима Медоварова состоит в том, что он указал на приверженность идее мессианского призвания России и Киреева, и Соловьева. Однако, как справедливо заметил Медоваров, Соловьёв требовал соединения России с Римской церковью, а Киреев настаивал на проповеди Православия в Европе [19]. Именно в смысле расширения возможностей для проповеди Православия в славянском мире и Европе в целом Киреев воспринимал сначала старокатолицизм, а затем и мариавитство. В этом смысле Киреев был ближе к В.И.Ламанскому, который продолжал настаивать на проповеди Православия среди западных славян. С Ламанским у Киреева были чисто политические разногласия: Ламанский был убеждён в силе старочешской партии, а Киреев ориентировался на младочехов. Ещё С.А.Никитин в 1963 году остроумно заметил, что Славянские Комитеты и Общества, будучи дворянскими организациями, контактировали в славянских странах с самыми разными слоями населения, включая крестьянство. Собственно говоря, СБО не интересовала классовая природа той или иной славянской организации или идейного течения; деятели Общества смотрели прежде всего на соответствие или несоответствие этих организаций и течений общеславянской и национальной «почве». Поэтому для Киреева и его единомышленников были одинаково неприемлемы и католический универсализм Соловьёва, и либеральный космополитизм отечественных западников, и секулярный национализм некоторых зарубежных славянских деятелей. И всё же, если с Соловьёвым у Киреева были принципиальные разногласия, то с Ламанским - скорее тактические. Ламанский и Киреев продолжали сотрудничать в СБО вплоть до кончины Александра Алексеевича в 1910 году. А вот отношения Киреева с Соловьёвым были окончательно прерваны на несколько лет до смерти последнего, как справедливо отмечает Максим Медоваров.
...Вернёмся к истории журнала. Разумеется, его содержание не исчерпывалось полемическими статьями. Затронем ещё несколько важных тем, отразившихся в интересующем нас издании.
В февральском номере «Известий...» за 1884 год Н.А. Попов опубликовал важную в историографическом отношении статью о трудах польского историка М. Бобжиньского. «При этом было подчеркнуто, что исследования Бобжиньского «сделали имя автора известным в ученом мире; но оно получило всеобщую известность не только в польской литературе, но и других, когда он издал свое интересное во многих отношениях сочинение «История Польши в общем очерке»». Сочинение это «произвело сильное волнение между польскими историками, ибо ставило изучение польской истории на совершенно новые основания». Было одобрительно подчеркнуто, что «польские историки ... ищут основания для своих выводов лишь в критически объясненном историческом материале, в сравнении польской истории с историей других народов и в более или менее беспристрастном отношении к слабым сторонам польской жизни» [20].
В 1885 году «Известия...» опубликовали подробную хронику празднования 1000-летия кончины св. Мефодия, Епископа Моравского.
В 1886 году читатели журнала смогли ознакомиться с фундаментальным трудом выдающегося историка, византолога и слависта Фёдора Ивановича Успенского «Как возник и развивался в России Восточный вопрос» (№ 6-9). Профессор Успенский развернул обширную и подробную ретроспективу многовековых отношений Руси-России со странами Балкан и Ближнего Востока. Труд Ф.И. Успенского не потерял актуальности и сегодня.
В каждом номере издания за 1883 - 1891 годы прослеживалось движение сумм Славянского общества, указывались источники его финансирования и цели, на которые тратились деньги: выплата стипендий и единовременных пособий славянским студентам, заказ колоколов для храмов в Боке Которской, Боснии и Болгарии, оплата расходов на возвращение на Родину отучившихся в России славян, выплата пенсий добровольцам Сербско-турецкой войны 1876 и их вдовам и т.д. Нередко печатались биографические очерки о видных отечественных и зарубежных славянских деятелей, форму биографических очерков имели также некрологи (И.С. Аксакова и др.).
В 1885 году Издательская комиссия СБО разослала 4000 объявлений об издании «Известий...», в том же году журнал Славянского общества был рекомендован к приобретению в учреждениях Министерства Народного просвещения и Ведомства Императрицы Марии. Эти меры благотворно подействовали на журнал.
Если в конце 1884 года число подписчиков «Известий...» составляло всего 485, то концу 1885 года оно достигло цифры 857. 257 подписчиков жили в Петербурге, 518 - в провинции, 82 - за границей.
«Постепенно возрастающее число подписчиков свидетельствует о том, что меры, предпринятые Комиссиею для распространения журнала, не были совсем безуспешны; с другой стороны, Комиссия не может не отметить и того обстоятельства, что число ходатайств из славянских земель о безплатной высылке «Известий» возрастает очень быстро» [21].
После двукратной смены редакционного руководства в 1888-1889 годах Совет СБО и Издательская комиссия почли за благо не допускать громких дискуссий на страницах «Известий...». Характерно в этом смысле замечание О.Л. Фетисенко о С.Ф. Шарапове и его неудавшейся попытке развернуть полемику с К.Н. Леонтьевым на страницах издания СБО: «Шарапов стал одним из активных сотрудников этого издания, о Леонтьеве здесь он не писал (возможно, эта тема не была приемлемой для редактора)...» [22].
В 1891 году Совет СБО решил изменить и состав редакции, и формат издания. На страницах журнала «Библиограф» [23] появилась следующая заметка: «24 ноября 1891 года разрешено Санкт-Петербургскому Славянскому Благотворительному обществу изменить название журнала «Славянские известия» на «Славянское обозрение», передать право на издание оного действительному статскому советнику Антону Семёновичу Будиловичу, который утверждён в звании редактора, и выпускать в свет журнал по следующей программе:
1. Статьи по славянским литературам, славянской этнографии, истории и политике;
2. Корреспонденции;
3. Летопись событий славянской жизни, в областях: политической, религиозной, общественной и литературной;
4. Критика и библиография;
5. Отчёты Славянских обществ и других подобных учреждений;
6. Смесь;
7. Портреты славянских деятелей и относящийся к ним текст печатаются с дозволения предварительной цензуры;
8. Объявления;
9. Приложения: переводы славянской беллетристики.
Срок выхода ежемесячный. Подписная цена за год 7 рублей, с пересылкой 8 рублей».
Как либеральная, так и консервативная общественность живо и заинтересованно откликнулась на выход издания.
В заметке либерального журнала «Вестник Европы» [24] о переменах в издании СБО говорилось с нескрываемой ненавистью, при этом отрицались очевидные факты преследований подписчиков славянофильского издания в Австро-Венгрии. Между тем, в 1890-1891 гг., по распоряжению полицейских властей Вены и Будапешта доставка «Славянских известий» по почте была запрещена по причине того, что в журнале предавались гласности неприглядные факты германизации и мадьяризации славян, в том числе знаменитое «дело Верхневенгерской культурной ассоциации» (FMKE)» - дело о похищении венгерскими властями детей у словаков под предлогом «бедности» и помещении их в приюты, где их воспитывали в духе славянофобии и венгерского шовинизма. Как видно, «ювенальная юстиция» за 120 лет не смогла изобрести ничего нового...
Запрещение пришлось обходить, посылая издания в конвертах для писем. Так или иначе, притеснения, которым подвергались «Славянские известия», заставили руководство СБО изменить название своего издания. Либеральный автор «Вестника Европы» выражал сомнение в долговечности нового журнала.
В то же время идеолог почвенничества Н.Н. Страхов встретил издание с восторгом. Уместно привести здесь его рецензию. «Главный предмет («Славянского Обозрения»- А.П.) - внутреннее, духовное развитие славянства, и в связи с этим - изложение всяких внешних, политических обстоятельств славянских народностей. От всех прежних изданий подобного рода новый журнал отличается тем, что ведет свое дело уже вполне систематически. В каждом номере находятся обширные отделы «Летопись» и «Смесь». В «Летописи» обозреваются и объясняются все главные из текущих явлений славянского мира; в «Смеси» говорится о всякого рода мелких фактах, имеющих значение для задачи журнала. Так как оба отдела составляются с отличным знанием и пониманием дела, то теперь мы, наконец, имеем издание, в котором можем почерпнуть точные и правильные сведения о всяких славянских делах. Редакция обладает всеми средствами знать эти дела, и в числе ее сотрудников есть многие славяне.
Но это лишь повременные отделы журнала. Основной его отдел точно также превосходно соответствует главной цели издания. Журнал открывается статьей В. И. Ламанского «Три мира азиатско-европейского материка», занявшей много страниц в каждом из первых четырех номеров. Можно сказать, что это - изложение восточного вопроса в его современном состоянии, как бы его современная география, этнография, политика и история. Автор доказывает, что этот вопрос есть вопрос об особом мире, который он называет средним, в противоположность западному - Европе, и восточному - остальной Азии. Необыкновенная ученость, обилие фактов и остроумных обобщений и сопоставлений делает эту статью в высшей степени поучительной и важной. Сухо и холодно автор ставит факт за фактом, проводит черту за чертой, совершая весь этот труд с беспристрастием, осторожностью и точностью ученого. Но читая, вы чувствуете между тем, что это строгое исследование согрето самой горячей любовью к своему предмету.
Затем в журнале идет ряд статей, посвященных характеристике различных деятелей науки и литературы, особенно дорогих славянству: Погодина, Кояловича, Потебни, Первольфа, Амоса Коменского, Л. Н. Толстого, Востокова. При каждой книжке прилагается гравюра, большей частью портрет одного из лиц, о которых говорит журнал. Все эти характеристики, часто небольшие, очень важны: они сделаны с искренней любовью не только к лицам, а еще более к самому делу, и потому определяют с большей точностью значение, так сказать, относительный вес каждого лица» [25].
Положительную рецензию дали и официальные «Церковные ведомости» [26]:
«Вышедшая первая книжка нового славянского журнала, предпринятого профессором А.С.Будиловичем, производит весьма отрадное впечатление и серьёзностью, и жизненностью содержания, и достоинствами строгого, спокойного и даже художественного в некоторых статьях изложения... Глубокое изучение и понимание современных отношений в среде греко-славянского мира и его отношений к Европе, миру романо-германскому, приводит автора (А.С.Будиловича) к выводу, что хотя наш православный греко-славянский культурный мир и не лишён нравственного средоточия и тяготения к нему, определяемого выдающимся положением в его системе русского народа..., но степень этого тяготения ещё не велика...».
По последним двум рецензиям нетрудно увидеть, что А.С. Будилович пытался реализовать замысел В.И.Ламанского, т.е. превратить печатный орган СБО в литературно-научный журнал. Конечно, по обыкновению цензура меньше обращала внимание на толстые ежемесячники, чем на еженедельники, однако изменение формата издания могло привести к потере оперативности реагирования на события. К толу же и круг подписчиков неизбежно сужался.
В.В.Розанов замечал, что в России на рубеже XIX - XX веков терялся интерес к серьёзному и вдумчивому чтению, набирал силу «лёгкий жанр». Поэтому позиция А.С. Будиловича была довольно рискованной. В отсутствии крупных событий в славянском мире славянофильский журнал мог остаться лишь изданием небольшого кружка специалистов по славистике. Несколько исправляли положение церковно-общественные объединения, покупавшие журнал. Так, Тихоно-Митрофановское Братство в Воронеже в 1890-1900 гг. приобретало и хранило в своей библиотеке периодику СБО. Библиотеку посещали представители всех слоёв общества, включая крестьян и рабочих. Таким образом, информация о славянах могла доходить до широких общественных кругов.
Антон Семёнович Будилович в 1892 году сумел издать не только несколько номеров издания СБО, но и двухтомное исследование «Общеславянский язык, в ряду других общих языков древней и новой Европы». Этот труд был увенчан первой Кирилло-Мефодиевской премией СБО и стал восприниматься поэтому как книга, отражающая позицию организации. Министерство Народного Просвещения в этом же году рекомендовало двухтомник Будиловича для гимназических библиотек. Главная мысль труда Будиловича состояла в том, чтобы показать необходимость использования русского языка в качестве языка межславянского общения. Фактически таким языком в конце XIX века был немецкий, что приводило к деградации малых славянских языков: словенский язык страдал от наплывов итальянской и немецкой лексики, нижнелужицкий диалект быстро поглощался немецкой языковой стихией.
Ну а российские либералы возражали против придания русскому языку статуса языка межславянского общения, мотивируя это необходимостью развития отдельных славянских языков. В связи с этой дискуссией само Славянское общество стали обвинять в стремлении «русификации» зарубежных славян. Повышенное критическое внимание либерального «Вестника Европы» к «Славянским известиям» и «Славянскому обозрению» иронически прокомментировал консервативный публицист Д.И.Иловайский [27]. Он писал, что понимает логику «Вестника Европы», публицисты которого, в полемике с Будиловичем, отстаивали интересы Австро-Венгрии. Иловайского удивляло другое: почему, оставляя за Австро-Венгрией право сопротивления распаду, авторы «Вестника Европы» отрицали право Росси на отстаивание своих национальных интересов среди зарубежных славян.
Попытки либералов представить «Славянское обозрение» реакционным и «умирающим» органом печати не могли помешать представителям российской и славянской общественности участвовать в жизни журнала. Примеры такого участия приведены С.И.Данченко. Так, в 1892 году в «Славянском обозрении» было помещено письмо П. Швабича [28], в котором он рассказывал о сборе средств в Сербии для помощи голодающим русским крестьянам. Как считает С.И.Данченко, журнал отражал настроение сторонников радикальной и либеральной партий Сербии.
К сожалению, австро-венгерская цензура продолжала чинить препятствия распространению журнала, и в 1893 году было принято решение изменить формат издания. Редакцию возглавил профессор Иван Саввич Пальмов. Примечательная характеристика этого учёного была дана В.М. Истриным: «...Редкий год проходил без того, чтобы Иван Саввич не посетил ту или другую славянскую страну, пополняя свои архивные материалы и знакомясь с разнообразными направлениями славянских политических деятелей. Вследствие этого, круг знакомства Ивана Саввича среди ученых и политиков славянского мира был обширен. Редко кто из славян не знал И. С. Пальмова...Он был славянофил по убеждению, он высоко ставил Хомякова и часто его цитировал, и на нем отразились старые лучшие заветы славянофильства. Православие было ему дорого, и как единственное продолжение апостольской церкви и как такая культурно-цивилизующая сила, «которая дает свободу чувству и разуму...» [29]. Пальмов планировал привлечь к работе в журнале А.Л.Петрова, И.И.Соколова, Г.М.Князева, А.Л.Липовского, И.Н.Половинкина, Ф.М.Истомина, а также К.Я.Грота. Новое издание вышло в 1894 году в формате ежегодника с подзаголовком «Сборник статей по славяноведению».
Довольно неожиданно оно удостоилось благожелательной рецензии со стороны «Вестника Европы». Обозреватель «Вестника...» похвалил «добросовестное ознакомление публики с научно-литературною, общественною политическою жизнью славянских народов, без предвзятых тенденций, без излишней полемики и борьбы» [30].
Ежегодник имел два главных отдела - научно-литературный и «современной летописи славянства». Приготовленные сведения для библиографического отдела не вошли в книгу из-за нехватки места.
Антон Семёнович Будилович напечатал в ежегоднике статью о Яне Колларе, А.Л.Липовский - о великом хорватском поэте Иване Гундуличе, профессор А.Александров - о торжествах 400-летия первой славянской типографии в черногорском городе Обод, К.Я.Грот - о лужицком поэте Михале Горнике. На страницах издания появились так же статьи знаменитого впоследствии историографа славянофильства Владимира Зеноновича Завитневича (о Польше), Павла Аполлоновича Ровинского (о Черногории), а также известного болгарского публициста и политика Александра Людсканова.
О научном значении сборника пишет уже в наше время Л.П. Лаптева. По её словам, напечатанная в сборнике статья И.С. Пальмова «Новые данные к истории Охридской епископии XVI, XVII и XVIII вв.» была создана с использованием «новых, ещё неизвестных науке источников» [31].
В 1895 году Владимир Иванович Ламанский предложил начать издание журнала «Славянский мир». Это предложение он адресовал как своим коллегам А.И.Соболевскому и И.С.Пальмову, так и министру Народного Просвещения И.Д. Делянову. Однако Ламанский предусматривал сугубо научный характер нового издания, что фактически означало бы дублирование «Славянского обозрения». Новое издание так и не состоялось.
Постоянные изменения в периодичности и характере «Известий», а также перемены в редакции не всегда положительно влияли на качество журнала. Так, в 1892 году Арношт Мука не смог поместить в журнал важную статью «Названия и границы земель лужицких сербов в разные времена». Статью спас Афанасий Васильев, напечатавший её в журнале «Благовест».
В последние годы XIX века журнал СБО не издавался, что было связано с конфликтом между ведущими деятелями СБО с одной стороны и С.Ю.Витте - с другой. Этот конфликт едва не привёл к закрытию организации в 1899 году.
Новый устав СБО, принятый в 1900 году, предусматривал существование у Славянского общества периодического печатного органа. Однако реализовать эту возможность удалось лишь в 1902 году, когда С.Ю.Витте уже лишился возможности вредить организации.
1902 год ознаменовался бурным подъёмом деятельности Славянского общества. Его председатель, граф Н.П.Игнатьев, осуществил триумфальный визит в Болгарию, где присутствовал на освящении построенного, в том числе и на деньги СБО, мемориального храма на Шипке. Одним из признаков подъёма деятельности СБО стало возобновление ежемесячного выхода «Известий Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества». Издание, претерпевая различные изменения и переживая кратковременные остановки, просуществовало до 1916 года.
К сожалению, после кончины Ивана Сергеевича Аксакова, в течение долгого времени в славянофильской и неославянофильской среде не было оратора и публициста, сравнимого с ним по таланту и популярности. На рубеже XIX - XX вв. на славянские темы писали публицисты разных, иногда диаметрально противоположных политических убеждений. Российский читатель узнавал о событиях на Балканах из очерков А.В. Амфитеатрова, который дальше, чем кто бы то ни было, отстоял от идеалов традиционного Православия и славянофильства. Но, к сожалению, Амфитеатров был популярнее славянофилов А.А. Киреева и А.А.Башмакова.
Что же касается Кояловича, Будиловича или Пальмова, то они были, прежде всего, учёными и просто не имели времени на систематические занятия публицистикой.
В этом была беда, а не вина Славянского общества.
Тем не менее, славянская общественность с нетерпением ждала возобновления «Известий». И в 1902 году в сборнике «Заря» появилось обнадёживающее сообщение: «В Петроградском Славянском Благотворительном обществе с 1 января 1902 года возобновляются «Известия», которые будут выходить ежемесячно в 4 листа, под редакцией и при участии профессоров: А.С. Будиловича, П.А.Лаврова, И.С.Пальмова и ответственного редактора В.Н.Кораблёва» [32].
Рецензия на «Известия... « появилась в болгарском журнале «Славянски глас» (№2, 1902 год, София). Болгарских публицистов особенно заинтересовала информация о конфискации австрийскими властями капиталов русинских церковно-школьных общин в Буковине. Не могли софийские публицисты проигнорировать и информацию о сборе средств для помощи македонцам, помещённую в «Известиях...» в 1903 году.
Василий Николаевич Кораблёв сумел привлечь к участию в издании журнала многих отечественных и зарубежных славистов. В их числе были, помимо указанных выше, профессор К.Я.Грот, профессор П.А.Кулаковский, профессор П.А.Лавров, провинциальные учёные - харьковчанин С.М.Кульбакин, киевлянин А.И. Степович, русско-чешский публицист И.Я.Вацлик, М.Н.Веверица (из Моравии), профессор В.Н.Златарский (из Софии), юрист доктор Карел Кадлец (из Праги), приват-доцент Й. Скерлич и профессор М.П.Павлович (из Белграда). Остались верны печатному изданию СБО А.А. Киреев и П.А. Ровинский. А. Л. Липовский и Э. Э. Лямбек представляли в издании кружок выдающегося лингвиста А.А. Шахматова. В журнале сотрудничал будущий видный советский историк Н.С. Державин.
М.В. Домосилецкая отмечает, что известный славист А.И. Яцимирский, несмотря на большую загруженность, находил время для работы в «Славянских известиях» : «Он одновременно активно сотрудничает в журналах «Русская мысль», «Исторический вестник», «Славянские известия», «Вестник иностранной литературы», «Русская старина», где печатает многочисленные статьи и рецензии на историческую, художественную, критическую и фольклористическую литературу, появлявшуюся в странах Балканского полуострова» [33].
Подробно освещена в настоящее время работа в «Славянских известиях» учёного С. Штейна. «Штейн постоянно сотрудничал в известном до революции журнале «Славянские известия», где помещал переводы из славянских поэтов, рецензии на книги о славянстве. Он довольно хорошо знал славянскую литературу и сожалел о том, что русское образованное общество не знает ни истории, ни литературы славянских стран. Штейн писал: «А мы, равнодушные, несправедливо чуждые кровно близким нам славянам, не пытаемся пополнить свои донельзя примитивные и сбивчивые сведения о них, об их прошлом и настоящем. Русская научно-популярная литература по многим отраслям славяноведения бедна и отрывочна». Штейн интересовался различными аспектами славяно-русских литератур. Как переводчика его привлекали переводы русских и славянских авторов. В конфликтах славян с другими народами и между собой Штейн, прежде всего, стремился к объективному освещению ситуации. В рецензии на журнал «Известия С.- Петербургского Славянского благотворительного общества» за октябрь-ноябрь 1902 года он писал: « Особенно покупает своей искренностью «Письмо из Загреба» вождя младохорватской партии С. А. Радича, который с исключительным беспристрастием разбирает причины и значение сербо-хорватского спора» [34]. Степан Радич продолжал участвовать в «Известиях» и в 1903 году.
В 1906-1909 гг. лужицкий просветитель Корла Арношт Мука поместил в «Славянских известиях» ряд прекрасных очерков по истории серболужицкой литературы и серболужицкому фольклору [35]. Известность, которую Мука получил в России, благодаря усилиям редакции печатного органа СБО, позволила его друзьям ходатайствовать о награждении его российскими орденами. Св. Император Николай II пожаловал К.А. Муке ордена Св. Станислава и Св. Анны III степени.
Особенное внимание В.Н. Кораблёв уделял контактам редакции с русинскими политическими и литературными деятелями. В состав редакции «Известий» входил русин О.А. Мончаловский. В 1909 году на страницах журнала появилась статья одного из лидеров русинских москвофилов - «новокурсников» Д. Маркова. Смысл её хорошо иллюстрируется следующим отрывком: «Надо собрать огромную массу энергии для осуществления полной гармонии русской племенной силы, всего русского народа. Эту дружную, черную и тяжкую работу пускай освещает лучезарный луч, святая цель: русская культура, ее могущество и ее величие!» [36]. В том же году Л.П. Лобов опубликовал в журнале статью о литературных трудах известного галицкого неослависта, одного из лидеров «славянской недели» 1908 г. Н.П. Глебовицкого.
В 1915 году в «Славянских известиях» (№8) была помещена заметка о намерении Словацко-Русского общества памяти Людевита Штура издать полное собрание сочинений выдающегося словацкого просветителя Светозара Гурбана Ваянского [37]. Любопытно, что автор заметки считал реалистическую манеру Ваянского не вполне отвечающей запросам 1910-х годов, с их модой на литературный модернизм, однако настаивал на необходимости такого рода издания, так как потребность в ознакомлении с литературой братских народов важнее моды.
«Славянские известия» 1900-1910-х годов не миновали идеологические споры. Ряд влиятельных членов СБО - Д.Н. Вергун, А.А. Башмаков, А.В. Васильев - в годы революции 1905-1907 годов и позднее высказывали суждения, мало приемлемые для консервативного большинства СБО (представленного А.А. Киреевым, А.И. Соболевским, И.С. Пальмовым, А.С. Будиловичем и П.А. Кулаковским). В 1905 году в «Славянских Известиях» проявились либеральные тенденции, которые были сурово раскритикованы М.Ф. Таубе и А.С. Будиловичем. После поражения революции журнал вернулся в консервативное русло. В 1913 году П.А. Кулаковский напечатал в «Известиях» (№14) выдержанную в монархическом духе статью «Славянский вопрос и 300-летие Дома Романовых».
Подспудно, однако, противостояние «поправевших» либералов и консерваторов в СБО продолжалось. Об этом свидетельствует переписка А. И. Соболевского с И.С. Пальмовым, в которой отражена судьба последнего выпуска «Известий». В письмо от 23 мая 1916 года Соболевский предполагал поместить в нём свои заметки, хронику, библиографию, статьи Пальмова и протоиерея В.М. Верюжского. Общее собрание СБО, состоявшееся в мае 1916 года, прошло под знаком конфликта между А. А. Башмаковым, поддерживавшим либералов, и А.И.Соболевским, выступавшим против сотрудничества с «Прогрессивным блоком». Алексей Иванович так разволновался, что не спал всю ночь .Несмотря на напряжённую ситуацию в Совете, подготовка журнала продолжалась. В июле Соболевский сообщал Пальмову: «В Славянском Обществе тихо. [Секретарь СБО] Нумеров уехал в отпуск. Командует [член Совета Хрисанф Мефодиевич] Лопарёв. [Казначей СБО Пётр Иванович] Калинков собирался отправиться в прогулку на Валаам. Сегодня я ему доставил несколько библиографических заметок. Надеюсь, и вы напишете несколько строк о сочинении архимандрита Михаила Сербского» (Письмо от 27 июля 1916 года). Речь идёт об архимандрите Михаиле (Урошевиче), настоятеле сербского подворья в Москве, который в 1916 году издал собрание своих сочинений [38].
В 1916 году удалось издать два выпуска «Славянских известий» [39].
Петроградское Славянское Благотворительное Общество осталось верным Самодержавию. В марте 1917 года член Совета А.А. Дмитриевский произнёс речь, в которой заявил о своей верности Старому порядку и категорическом неприятии республиканского строя. Не собирался менять своих «крайне правых» убеждений и Председатель СБО академик Соболевский. В таких условиях говорить об издании печатного органа Общества было невозможно.
Впрочем, сведения об истории, этнографии и литературном развитии славянских народов, содержавшиеся в «Известиях», оказались незаменимы для нарождавшейся советской науки. В апреле 1918 года Д.Н. Вергун попросил А.И. Соболевского передать ему все сохранившиеся комплекты «Славянских Известий» и другую литературу, необходимую для преподавания на кафедре славистики в Иркутском университете (С. 93).
Даже в начале XXI столетия слависты обращаются к статьям, опубликованным в «Известиях...». Так, болгарская исследовательница Диана Иванова в статье 2001 года ссылается на работу В.И. Ламанского «Об общеславянском значении русского литературного языка» (ИССБО, 1887 г.) [40].
Завершая наше исследование, мы должны обобщить всё сказанное выше и ответить на вопрос, соответствовали ли издания СБО первоначальному замыслу. Также нам следует решить вопрос о их месте в российской периодике рубежа XIX - XX веков.
Мы должны признать, что в 1883 - 1916 годах редакторы и сотрудники периодических изданий Санкт-Петербургского/Петроградского Славянского общества по мере сил и возможностей справлялись с изначально поставленными задачами. Первоначальный замысел претерпел некоторые изменения: отчёты провинциальных и зарубежных Славянских обществ публиковались эпизодически, сведения о состоянии зарубежного славянства не всегда приходили из первых рук, в связи с недостатком корреспондентов. Со временем в газете стало печататься всё больше философских и исторических очерков, которые становились всё обширнее. Тем не менее, издание продолжало пользоваться определённой популярностью и, объективно, имело огромную ценность, как единственный проводник идеи славянской взаимности и источник обмена знаниями между Россией и зарубежным славянством.
Благодаря «Известиям...» читатели в России и за границей получали сведения о текущей деятельности СБО, узнавали о политических событиях и их оценках с точки зрения возможного решения «славянского вопроса», знакомились с серьёзными трудами по славяноведению, следили за выходом новых книг, полезных для славянского самосознания.
Вместе с тем мы не можем не отметить того обстоятельства, что обилие научных статей неизбежно «утяжеляло» журналы СБО, превращало их в специализированные издания, что, несомненно, мешало расширению читательской аудитории.
Однако специализация изданий СБО не была непреодолимым препятствием для любознательных читателей. Стихотворения Ярослава Врхлицкого и других славянских классиков, тексты сербских и болгарских народных песен, путевые заметки и рассказы, печатавшиеся в «Известиях...», давали возможность даже не очень сведущим в «славянском вопросе» читателям почувствовать пульс славянской взаимности, проникнуться осознанием общности судеб славянских народов.
Примечания:
1. Пирожкова Т. Ф. Славянофильская журналистика: Изд-во МГУ, 1997; «Русская беседа»: история славянофильского журнала: Исследования. Материалы. Постатейная роспись [Текст] / Ин-т рус. лит. Рос. акад. наук (Пушкин. Дом); ред. Б. Ф. Егоров [и др.]. - СПб.: Изд-во Пушкин. Дом, 2011. - (Славянофильский архив; кн. 1).
2. Действия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества и других подобных обществ, русских и иноземных // Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества (далее - ИССБО). - 1883. - №1. С. 1-3.
3. Лаптева Л.П. В.И. Ламанский и славянская тема в русских журналах рубежа XIX - XX веков // Славянский вопрос. Вехи истории. М. Инст-т славяноведения РАН. 1997. С. 121-122.
4.Кузьмин А.И. Переписка С.Гурбан-Ваянского с Е.В.Петуховым // Советское славяноведение. - 1968. - №5. С. 51 -52.
5. Данченко С.И. Русская журналистика о Сербии и русско-сербских отношениях. (1885-1903). // Советское славяноведение. - 1990 . №2. С. 33-44.
6. Серганова В. Николай Эдуардович Гейнце. Источник: Дочь Великого Петра: Роман / Послесл., примеч. В.А.Сергановой. - М.: Современник, 1994.
http://lib10.ru/russian_classic/geyntse_ne/v_serganova_n_e_geyntse.3981
7. Медоваров М.В. К истории взаимоотношений А.А. Киреева и Вл.С.Соловьёва//Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского. Серия «История». - 2010. -№1. С. 234-239.
8. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., Изд-во политической литературы. 1991. С. 178-179
9. Баратов П. «...И с Москвой золотоглавой Вышеград заговорил». О чем спорили Юлиус Грегр с Владимиром Ламанским // Родина. - 2010. -№1. С. 70-72
10. Соловьёв В.С. О народности и народных делах в России // ИССБО - 1884. -№2. С. 15
11. Киреев А.А. Замечание на предыдущую статью // ИССБО - 1884 -№2. С. 30
12. Соловьёв В.С. Славянский вопрос. //ИССБО. - 1884. - №6. С. 9- 12.
13. Данилевский Н.Я. Г. Владимир Соловьёв о православии и католицизме//ИССБО. - 1885. -№2. С. 62 - 63.
14. Ефремов А. Борьба за историю. Вл. Соловьев как критик Н. Данилевского // http://www.zlev.ru/67_38.htm
15. Белик К.С. Критика В.С. Соловьёвым концептуальных идей Н.Я. Данилевского // http://mirosvet.narod.ru/sol/_belik1.htm
16. Ламанский В.И. Западный, Славянский вопрос// ИССБО. - 1887. -№ 11-12. С. 533.
17. Киреев А.А. Открытое письмо к профессору Ламанскому // ИССБО. - 1888. -№ 4-5. С. 203.
18. Баратов П. «...И с Москвой золотоглавой Вышеград заговорил»...С. 71 - 72.
19. Медоваров М.В. К истории взаимоотношений... С.235-237.
20. Аржакова Л. М. К вопросу о так называемом «перевороте в польской историографии» и его восприятии в России // Вестник РГУ. Изд-во РГУ. - 2010. -№ 12. См.: http://journals.kantiana.ru/upload/iblock/f51/cptuaeomyhruheoy.pdf
21. Издания Общества // ИССБО. - 1886. - №3. С. 98.
22. Переписка К. Н. Леонтьева и С. Ф.Шарапова (1888-1890). Вст. ст., подготовка текста и комм. О.Л. Фетисенко // Русская литература. 2004. № 1.
23. Славянское Обозрение // Библиограф. - 1892 - №1. С. 74-75
24. Хроника - иностранное обозрение // Вестник Европы -1892.- №2. С. 900-901
25.Страхов Н.Н. Славянское Обозрение. См.: http://az.lib.ru/s/strahow_n_n/text_1892_slavyanskoe_obozrenie.shtml
26. Славянское Обозрение // Прибавление к «Церковным ведомостям». - 1892 г. - №. 8. С. 319-320
27. Иловайский Д.И. Мелкие сочинения, статьи и письма. Вып. 2. М., 1896. С. 39.
28. Данченко С.И. Русская журналистика о Сербии и русско-сербских отношениях ... С.38-39.
29. Истрин В.М. Иван Саввич Пальмов. Некролог. (Читан в заседании Общего Собрания 4 декабря 1920 г. академиком В. М. Истриным). / Известия Российской Академии Наук. СПб., 1920. Т. 14. С. 188 -189.
30. Славянское Обозрение (рецензия). Хроника - литературное обозрение. // Вестник Европы. - 1894. -№10. С. 864-865.
31. Лаптева Л.П. История славяноведения в России в XIX веке. -М.: «Индрик». 2005. С. 415.
32. [Редакционный комментарий] /Заря. Русско-славянский сборник. Вып. 1. М.: Товарищество тип. Мамонтова. 1902 год. С 171.
33. Домосилецкая М. В. Изучение румынского языка и культуры румын в России (XIX в. - начало XX в.) // Балканское языкознание: Итоги и перспективы (Материалы румынско-русского симпозиума, Санкт-Петербург, 2-3 октября 2009 г.) / Отв. ред. Н. Л. Сухачев. СПб.: Изд-во «Наука», 2009. (ACTA LINGUISTICA PETROPOLITANA - Труды
Института лингвистичеких исследований РАН / Отв. редактор Н. Н. Казанский. Т. V. Ч. 1). C. 90.
34. Пономарёва Г., Шор Т. Сергей Штейн: миф и реальность//Труды по русской и славянской филологии: Литературоведение. III. Тарту, 1999. С. 167.
35. Лаптева Л.П. Серболужицкий национальный деятель Арношт Мука (1854-1932) и его связи с русскими учёными. // Славяноведение. - 2005. - №4.С. 77.
36. Цит по: Марков Д. Галицко-русский вопрос // Русин, 2009, №4 (18). C. 181.
37. Смирнов Л.Н. О переводах произведений Св. Гурбана-Ваянского в дореволюционной России (к 70-летию со дня смерти). // Советское славяноведение. - 1991. - №6. С. 105.
38. Письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову // Нестор: журнал истории и культуры России и Восточной Европы / Российская акад. наук, Ин-т российской истории, Санкт-Петербургский фил. - Санкт-Петербург: Нестор-История, 2000. - 2004, № 4: Наука и власть : источники, исследования, рецензии / ред. А. Р. Марков. С. 78 - 81.
39. Славянские Известия: http://feb-web.ru/feb/periodic/bb-abc/bb3/bb3-2413.htm
40. Иванова Д. Концепции и модели за общославянски книжовен език в културната история на славянските народи в периода на националното им възраждане (XVII -XIX вв.). // VIII Kolokwium Slawistyczne Polsko-Bulgarskie / redakcja naukowa Mariola Walczak-Mikolajczakowa. Gniezno, 2001. S. 106
