На Невском проспекте монашествовать нелегко...

От редакции РНЛ. Сегодня мы публикуем беседу с епископом Назарием (Лавриненко), опубликованную в журнале «Деловые партнеры».

* * *

С епископом Назарием (Лавриненко), викарием Санкт-Петербургской епархии, наместником Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, мы встретились ради того, чтоб поговорить о предстоящем трёхсотлетии монастыря. Но оказалось, что тема празднования пересекается со многими другими. Она тесно связана и с политикой, и с экономикой, и с вопросами воспитания каждого отдельного человека, и с идеологией государства в целом. Удивительно...

- Владыко, утверждена ли программа по празднованию 300-летия Александро-Невской Лавры?

- Лавра для Петербурга и для России объект значимый, поэтому губернатор принял решение лично участвовать в праздновании. К юбилею создан комитет, который в результате постановления правительства обрёл официальный статус. Осталось утвердить саму программу, решить, что нужно успеть сделать до юбилея. Предстоит большая работа, поскольку мы хотели бы реализовать в том числе и достаточно масштабные проекты, такие, к примеру, как Хоровой Собор. Мы вынуждены учитывать ещё и то, что празднование трёхсотлетия - это затраты не только душевные, физические, но и материальные.

- Планируется мероприятие городского или всероссийского уровня?

- Для того чтобы праздник получил статус события федерального значения, нужно соблюсти слишком много условностей: к примеру, за три года подать «прошение» и, прежде чем оно попадёт на стол президенту, согласовать его со многими, многими людьми... Мы решили направить свои силы на обустройство самой Лавры, организацию праздника. Но, повторю, значение Лавры для России трудно переоценить. Может быть, формально праздник и не будет иметь статус федерального, но фактически он именно таковым и является. Приедут гости из многих городов, других Лавр, настоятели храмов имени Александра Невского. Петербург - культурная, теперь ещё и синодальная столица.

- Наверняка у вас есть своё видение программы; всё ли задуманное удастся реализовать?

- У города мы просим помощи только на ту часть программы, которую не в силах осуществить самостоятельно, хотя и своими силами мы сможем сделать очень многое - более половины от всего запланированного. Мы начали готовиться к юбилею не сегодня и не вчера. Под знаком 300-летия уже два года проводятся различные конкурсы, фестивали. В Лавре давно ведётся и просветительская работа, которой мы придаём огромное значение. К сожалению, даже сегодня среди петербуржцев есть те, кто продолжает воспринимать Лавру как приходской храм; каждый день кто-нибудь обязательно звонит по телефону и спрашивает, как у нас можно обвенчаться, хотя мы уже семь лет как не совершаем таинство венчания, ибо в монастыре это запрещено по уставу. Троицкий собор до сих пор иной раз воспринимается просто как приходской, а не как мужской монастырь. 300-летие Лавры - отличный информационный повод для того, чтобы ещё раз напомнить или довести до сведения всем, кто этого не знает... Время в канун юбилея особенно подходит для того, чтобы внести некоторую ясность в то, что уже давно известно. Наша Лавра - одна из двух, существующих в России. Это значимое место прежде всего потому, что мощи Святого Князя, нашего покровителя - здесь, и уж нам, петербуржцам, стыдно об этом не знать. Люди должны знать не о нас - тех, кто в Лавре - временно, а о тех, о том, что здесь - вечно.

- Считаете ли вы, что проповедовать просвещённым людям проще?

- Для того чтобы работать с просвещённым человеком, нужно и самому быть просвещённым. Одно дело, когда человек искренне и сердечно верит, но мало знает. Тут приходится и самому спускаться до его уровня, минуя «высоты богословской науки». Но «говорить просто» совсем не значит «мало знать». Каждый человек нуждается во внимании. И степень образованности собеседника не даёт права говорить: да вы и без меня всё знаете, не буду я тратить на вас драгоценное время. В стремлении общаться с батюшкой у человека возникает вопрос, и по тому, как он его формулирует, сразу понятно, насколько он богословски подкован. Священник же выбирает, как он будет с этим человеком говорить, но он не вправе выбирать, уделять ему внимание или нет.

- Вы - председатель правления Александро-Невского Братства, кто его составляет?

- Это совершенно обычные люди, мы не отбираем их по уровню владения богословскими науками, по степени воцерковлённости. Самое главное, чтобы взгляды человека были созвучны с тем, что прописано в уставе нашего Братства. Для чего становятся его членами? Вместе легче продвигать, реализовывать те или иные идеи. Братство основано на принципе Соборности, оно было организовано в трудные для Лавры времена, когда монастырь нужно было защищать, в том числе и от грабежа, учинённого начиная с 1918 года. Братство спасало Лавру и тогда, когда она перестала существовать как монастырь. Первые братчики - монахи Лавры, это они одними из первых организовали и просветительскую деятельность, и пострижение в монахи, и подготовку к церковному служению... Благодаря им Лавра выжила даже в самый сложный для неё период. Защищать Лавру необходимо и сегодня. Вы видите, каким нападкам иной раз подвергают не только православных священников, но и вообще - верующих людей. Если мы сегодня говорим о христианофобии во всём мире, то это и нас касается. Это указывает на определённое состояние общества, вот в чём беда.

Прослеживается некая закономерность. Молодая мама пошла плясать в Храм Христа Спасителя. Относиться ли к этому как к невинной забаве? Когда в обществе ущемляется понятие «святыня», это неизменно повлечёт за собой такое же отношение и родителям, и к маме, и к семье. Я не завидую ребёнку этой мамы по одной простой причине: страшно, когда у человека ничего святого нет в душе. Понятно, что все мы люди грешные, все без исключения: и монахи, и епископы, и священники, и прихожане.. Но Церковь - свята, потому что Глава и основание её - сын Божий, Христос. По-человечески мы можем простить многое - и давно простили, но как простить оскорбление Святыни? Как простить богохульство? Где-то устраивают специальные беби-боксы, а где-то новорожденного ребёнка выбрасывают в мусорный бак... А кто-то может не только поднять руку на мать, но и убить её... Не только ограбить ветерана, но и сжечь его... Человеческая жизнь - самое ценное, что Господь дал нам, сейчас она иной раз ничего не стоит. А ведь всё с чего-то начинается. Поэтому не все забавы можно списать как невинные.

- Возвращаясь к Александро-Невскому Братству... Когда-то меценатству на Руси отводилась самая почётная роль, каждый уважающий себя дворянин строил храм и считал это своим долгом. Сегодня насколько люди... как бы это этично сформулировать...

- Я вам могу ответить даже неэтично, поскольку это - один из наболевших вопросов. Взять ту же стройку, которой я занимаюсь с 1988 года. Опыт в этой сфере позволяет мне утверждать, что культура меценатства, благотворительности практически утеряна. Я в этом плане настроен абсолютно пессимистически. Может, люди и жертвуют, но из каких побуждений? Это ведь тоже важно. Сам посыл, культура, природа поступка... Храм - это ж не моя личная дача. Это место, где люди в идеале должны увидеть отблеск красоты, славы Божьей. Вот где красота, где всё устроено... Может, иной прихожанин дома не знает, не может устроить, а придёт в храм и поймёт: вот как бы надо....Но, разумеется, мы благодарны всем благотворителям; жертвуя, они уже совершают добро для всех нас, а каковы при этом истинные побуждения - это личное дело. Проблески меценатства сегодня наблюдаются на периферии. Как раньше поволжские купцы, северные и так далее - с них всё начиналось. Самое крупное благотворительное общество было Ярославское, с него-то и вышел наш знаменитый Преподобный Серафим Вырицкий. Если бы благотворительность сегодня была бы правильной направленности, то и государство не отвертелось бы от того, чтобы не облагать этот вид деятельности такими же налогами, как теперь делается.

- Но с этим ведь можно и нужно что-то делать? С чего может начаться возрождение русской благотворительности?

- Это сложный вопрос воспитания. Нельзя ведь просто так - подойти к богатому человеку и сказать: знаешь что, родной, будь благотворительным. Всё - из сердца; у человека должно быть понимание, что для него близкими являются все люди, потому что все мы - дети одного небесного Отца. Вот когда человек поймёт это, тогда ему и перестанет быть жалко, тогда он перестанет рассуждать по принципу «а что я с этого буду иметь?» Для этого, кроме воспитания, нужно создать и экономические предпосылки, благоприятный климат для деловых людей. Сегодня даже по природе честным людям приходится выискивать какие-то «обходные пути», потому что они знают: сегодняшние законы к ним несправедливы всё равно. Это как одну женщину спрашивают: а почему вы будете голосовать за «Справедливую Россию», а не за «Единую»? На что она ответила: «Единая Россия» сделала своё дело - Россия осталась единой, а вот справедливости маловато. Экономические заботы государства оторваны от его духовного состояния. А ведь эти вещи неотделимы. Экономику кто делает? Люди. Производство зависит не только от оборудования, но и от того, с какими мыслями на нём работают, с какими побуждениями, с какими идеями. Нахапать денег? У производителя должна быть не только прибыль, но и моральная, нравственная ответственность. Сегодняшняя степень моральной ответственности наших бизнесменов, к сожалению, очень невелика. И, к сожалению, очень часто к этому побуждает государство - коррупцией, несовершенной налоговой системой. Когда власть имущий начинает «мяться, жаться», простой человек думает: жаль, что конверта нет в кармане. Нас приучают к этому.

- Чуть-чуть мы отвлеклись от главного...

- Но это - насущное.

- Возвращена ли Лавре Благовещенская церковь?

- Пока всё по-прежнему ограничивается только рассуждениями. Как говорится, воз и ныне там. Опять же понятно: музейщики есть музейщики. Но посылы у них неверные. Мы и на само Благовещение проводили молебен на улице. Я никого не призываю к крайним мерам, пикеты - это не наши методы, а вот помолиться - да. Чтобы сила молитвы была явлена. Пока мои опасения, к сожалению, подтверждаются: к юбилею у нас Благовещенской церкви не будет. Ещё десять лет назад я просил о совместном использовании хотя бы: первый этаж - музей, второй - храм. Но на тот момент дирекция музея оказалась против. Сегодня же они сами предлагают нам такие «половинные» условия, но сегодня Лавра - другая. Мы набираем силу и вполне можем обеспечить как содержание храма, так и музейное использование - там, где это необходимо. Проблема прозвучала в Государственной Думе, на уровне правительства. Понятно, что эта проблема не может быть поставлена «во главу угла», не самая она глобальная для государства. Но в то же время это - ещё один показатель и подтверждение всего, о чём мы выше говорили. Так же решаются подобные проблемы по всей России. Разумеется, вопрос не закрыт. Я не устаю настаивать на том, что Благовещенская церковь Лавре необходима. Благовещение - день рождения монастыря и Престол Александра Невского - вот два храма, которые для нас крайне важны. В одной из статей нас упрекнули: дескать, у них итак достаточно мест для молитвы. Но важно понимать: у нас сегодня престола нет. А ведь Лаврой всегда называлось место, насчитывающее не менее 12 престолов. Здесь же была усыпальница, не пантеон. А усыпальница - это место, где усопший - отошедший в мир иной - ждёт молитвы. Опять же мы возвращаемся к вопросу воспитания, системы ценностей. Сейчас всё меряется квадратными метрами, площадью, количеством людей на этой площади, некими нормами... Выхолащивается сакральный, религиозный смысл. И всё труднее становится достучаться: мы - не о метрах квадратных, мы - о другом (как-то обречённо вздыхает - Л.Ш.).

- Владыко, простите, но ещё один «грустный» вопрос. (Владыка иронично напевает: «День рожденья... грустный праздник... - Л.Ш.) Просто в канун празднования хотелось бы обозначить самые болевые точки...

- (Владыка перебивает - Л.Ш.) Знаете, журналистов, с одной стороны, уважаю, а с другой стороны - не очень. Ибо встречаются и дилетанты. Приходят на интервью совершенно неподготовленными, как говорится - «не в теме», такие же потом появляются и публикации. Вижу порой такие «ляпы», за которые страшно обидно: ну не мог я такого говорить. Кстати, если вспомнить последний телевизионный сюжет, связанный с Благовещенской церковью... В беседе я сказал: «Мы же не требуем вернуть половину Невского проспекта, на котором в своё время располагались доходные дома, принадлежащие Лавре. И Лавра могла б на эти доходы заниматься благотворительностью, содержать Дома престарелых и так далее...» Однако телевизионщики «обрезали» фразу с точностью до наоборот, - так, как им было выгодно. В результате в эфир вышло что-то типа: Лавра требует половину Невского проспекта. Вот как после такого общаться и как после такого доверять?

- Что с фасадом монастырских зданий? В одном из интервью вы обозначили такую проблему.

- Как раз сейчас мы ждем ответа: Алексей Борисович Миллер заверил нас в том, что силами компании они нам помогут. И уже сегодня можно сказать, что «Газпром» свое слово сдержал.

- Мы слышали о том, что вы планируете возродить библиотеку...

- Да, это так. Мысль о возрождении библиотеки возникла после того, как многие люди просили меня ходатайствовать о разрешении посещать библиотеку Духовной Академии, в чём им было отказано. Это понятно: Духовная Академия - это закрытое учебное учреждение. Но стремление людей к просвещению не может оставаться без внимания. Значит, у нас должна появиться такая библиотека, читателем которой может стать каждый желающий. Откроем читальный зал. К сожалению, от той очень богатой библиотеки, которая была в Александро-Невской Лавре, ничего не осталось, она исчезла как таковая - разграблена. Сегодня у нас собрано около 15000 книг, они уже сложены в новом помещении. Изготавливаем столы в читальный зал, в общем, работа идёт полным ходом. Это будет современная библиотека не только с книгами, но и с видео, электронными ресурсами. От фонда Серафима Саровского мы получили небольшой грант как раз на развитие электронной библиотеки. Возвращаясь к вопросу благотворительности. Даже крупные издательства, которые издают книги тысячами, не всегда жертвуют хотя бы пару экземпляров. Надеемся, что с открытием официальной библиотеки что-то изменится в лучшую сторону. Мы стараемся. Чтобы ускорить процесс, какие-то средства «отрываются» даже от главного - от ремонта храмов и корпусов. Хоть сегодня и говорят, что век книги прошел, я в это не верю. Книга - останется всегда.

- В речи при избрании вы сказали, что ваша мама Александра стала для вас «главным апостолом»...

- В нашей семье никогда не было воинствующих атеистов, но мама - это особое. Ни в какие годы она не оставляла церковь. Была простой женщиной без образования, училась читать вместе с нами. Но она была единственной, кто ещё в годы правления Брежнева благословил меня на поступление в Духовную семинарию. Большинство из близких даже не знали. Были и противодействия, меня вызывали к разговору, даже рукоприкладство было - «из лучших побуждений», - чтобы оградить от «неприятности», которой считалась Церковь в то время. В то время никто не мог предполагать, что настанут иные времена и Церковь получит иной статус. Но мама - единственная, кто поддержал меня даже при тех суровых обстоятельствах.

- С её благословения всё и началось.

- Нет, всё началось гораздо раньше, ещё с утробы. Мама всегда молилась, ходила в храм, соблюдала пост. Это при нашей-то большой семье. Были и недовольства: в пост, дескать, мы полуголодные, а нам надо работать. Но она всё-таки умудрялась. Я маленьким мальчиком наблюдал за ней и думал: мама - взрослый человек, она могла б сделать всё гораздо удобнее, проще. Ан нет. Значит, не всё на земле так просто. С детства я задумывался над всем этим. Очень любил ходить в церковь. Даже после того, как во втором классе ярые атеисты, прознавшие про мои посещения храма, поймали меня и выстригли на моей голове крест. После чего все дразнили меня «святошей».

- То есть даже это не оттолкнуло вас, тогда ещё ребенка.

- Даже закалило. (Смеясь) Наверно, тогда и случился мой первый «монашеский постриг». Я видел, что среди осуждавших были и те, что меня уважали. Уважали за стойкость. Если ты выбрал путь, будь верен ему, иди до конца.

- Удивительное совпадение: у вас, настоятеля Лавры, фамилия Лавриненко.

- Да, такое вот созвучие.

- На ваш взгляд, каково значение Лавры для Санкт-Петербурга?

- Я не хочу говорить громких слов. Достаточно того, что около 70 архиереев вышло из её стен. Даже с этой точки зрения. Кроме того, в Синодальный период Лавра была центром Русской Православной Церкви. Здесь находился первый член Синода, который фактически занимал место патриарха. Лавра никогда не было столь многочисленной, как монастыри, к примеру Валаам и другие. Она существовала по принципу строгого отбора. Людей сюда направляли, но многие и не выдерживали, уходили. На Невском проспекте монашествовать нелегко.

Впервые опубликовано в журнале «Деловые партнёры» № 1, 2012 г.