О проблемах русской деревни

Ведущий: Батюшка, я знаю, что Вы тесно связаны с деревней, не понаслышке знаете о ее проблемах. Как вы думаете: не нужно ли покаяться за все, что было сделано с нашей деревней, пришедшей в упадок?

Игумен Кирилл: Да, действительно, много наломали дров: коллективизация, ликвидация т.н. неперспективных деревень и т.д. Переломили хребет русской деревне. Вступление России в ВТО только усугубит положение, мы еще увидим негативные последствия от этого. Мне кажется, что нужен какой-то символический акт покаяния. Почему бы, например, президенту страны не прилететь на вертолете в вымирающую деревню на Вологодчине, откуда родом наш знаменитый писатель - «деревенщик» В.И. Белов. Прилететь в Прощенное воскресение и в местном восстановленном храме совершить символический акт покаяния. И после этого не только прекратить сомнительные эксперименты, но последовательно и осмотрительно начать подъем нашего сельского хозяйства. Я могу привести некоторые цифры. Несколько лет назад в беседе с жителями одной из деревень Тверской области (речь идет о Лихославльском районе, Вышковском хозяйстве) я зафиксировал такие цифры. В конце 80-х годов хозяйство это объединяло 10 деревень, имело 30 ферм, в которых было 1800 голов крупного рогатого скота; засевали 2 тыс. га пахотной земли. Что же мы имеем сейчас? Вместо 2 тыс. осталось 300 га; имели 1800 голов - осталось всего лишь 120. Демография особенно безпокоит: до 90-го года в этих десяти деревнях проживало 365 человек, сейчас менее двухсот. В детских садах и яслях было 45 детей, а теперь только шесть. Родилось три человека, а умерло около сорока. Взять личные хозяйства. Просто нерентабельно выращивать овощи, картофель, держать коров, свиней. Причина - дорогие корма. Сравните: литр молока стоит 6 руб., а килограмм кормов - 5 руб., 1 литр горючего - 18 руб. При таких расценках, сами понимаете, какой смысл заниматься сельским хозяйством? Я помню, еще в начале 90-х годов на родине моего отца в Воронежской области, слышал от людей такое сетование: бутылка лимонада стоит дороже литра молока. О чем можно говорить, какой стимул будет к тому, чтобы развивать сельское хозяйство? Положение очень серьезное. Еще такую цифру приведу: в том кусте деревень (5 деревень), где у нашей общины имеется домик, до революции проживало 1140 человек (я эту цифру нашел в справочнике), а сейчас проживает около 30-ти человек. Сравните динамику вымирания. Что нас ждет, возникает закономерный вопрос?

Ведущий: Нас ждут, я думаю, расселившиеся в средней полосе России этнические, главным образом, азиатские анклавы, которые будут своими общинами селиться и не то чтобы захватывать, а просто жить на опустелой Русской земле. Такое впечатление. И это уже, собственно, началось.

Игумен Кирилл: Так и есть. Земля не терпит пустоты и наши десятки миллионов гектаров заброшенной земли, они, конечно, не будут оставаться долго в вакууме. В 1-й части моих воспоминаний есть глава, называется «Прощание с крестьянской уходящей Русью», перекликается с названием известной картины «Уходящая Русь». Окончание у меня такое пессимистическое: «прощай уходящая крестьянская Русь! Прости, что не сумели спасти тебя!» Другие народы придут и эти пустоты заселят. Земля не терпит пустоты. Я как-то беседовал с одним деревенским аборигеном лет 50-ти. Он рассказал, что из их класса половина мужчин уже умерла от пьянства. Говорю ему: «Ну что же вы, о чем вы думаете? С такой демографией, что же вас ждет? Что же вы спиваетесь, оставшиеся люди? Придут китайцы, пара тысяч китайцев и заселят вашу землю». Я где-то прочитал, что около двух миллионов китайцев в год заселяет наши сибирские, дальневосточные пространства. «Ой, не надо» - говорит. «А что же так пьете тогда?» Есть статистика, что люди пьющие на 17 лет, как минимум, живут меньше. У нас около 700 тысяч в год умирает от пьянки, отравления алкоголем, по косвенным причинам, связанным с чрезмерным употреблением алкоголя; 200 тысяч детей рождается серьезно больными. Как-то Онищенко, наш главный санврач, сказал, что не СПИД, не туберкулез погубят Россию, а пивной алкоголизм подрастающего поколения. Помню, один мой знакомец в деревне ящиками потреблял пиво. Все наши попытки его вразумить ни к чему не привели. По статистике, количество потребляемого пива за последние 10 лет возросло в десять раз. 60 литров на человека. В 1997-м году Дума приняла поправку, согласно которой пиво квалифицируется как не алкогольный продукт. Но, очевидно же, что это алкоголь. 60 % пивного рынка приходится на иностранный импорт. Что, они нам добра желают, судя по плодам? Ведь в полулитре пива содержится 40 гр. наркотического вещества, это самая настоящая наркотическая зависимость, как и весь алкоголь, в т.ч. и пиво.

Ведущий: Что значит, не алкогольный напиток? Это, безусловно, абсурд. Просто выгодно было такую поправку в законодательство внести для того, чтобы продавать пиво в таких количествах. Отец Кирилл, Вы много ездите, как действительно обстоят дела с возрождением духовной жизни в русской деревне? Ведь раньше русский крестьянин всегда был неразделимым понятием с Православием. Сейчас на каком это уровне?

Игумен Кирилл: Я заметил у исследователей, которые пишут об уровне религиозности нашего населения, что больший уровень наблюдается в городах, чем в деревнях. Еще в начале 90-х годов мы начали работу в Воронежской области. Взяли 10-15 деревень под опеку. Видели такую картину, как огромные сельские соборы стоят заброшенные. Стали опекать эти деревни в духовном плане, по согласованию с местным благочинием; стали устанавливать поклонные кресты на месте порушенных храмов или там, где их вообще не было. Плоды наши такие по Воронежской области (мы там завершили нашу работу): 12-ти храмам мы дали толчок к возрождению. Надо было с чего-то начинать, почву подготовить. На сегодняшний день некоторые из этих храмов уже имеют священников. Мы, конечно, не претендовали на то, чтобы под ключ эти храмы «сдать». Тем не менее, толчок дали, на рельсы восстановления поставили. Статистика сейчас такая: 70 % сельских храмов сильно руинированы, в некоторых регионах это особенно наглядно видно, когда на один действующий храм три-четыре заброшенных. Когда я встречаю священников, которые месяцами и годами ищут себе место и, вспоминая про эти регионы, удивляюсь, как можно не найти себе место, когда у нас такой дефицит с духовными кадрами. Установили 13 поклонных крестов. У этих поклонных крестов есть возможность желающим приходить туда, вычитывать молитвы, люди не будут оторваны от соборной молитвы всего нашего народа в воскресные и праздничные дни.

Ведущий: Денежные дотации от государства, в принципе, можно было бы наладить. Вы совершенно верно сказали, что государство имеет вину перед этим сословием, если его еще можно назвать сословием - крестьянским. И просто в контексте восстановления нашего сельского хозяйства, если бы дотационный момент был бы на должном уровне, может быть, не так было бы все плохо. Люди за хорошие деньги согласились бы жить в деревнях, работать, восстанавливать сельское хозяйство. Нищенские зарплаты, полное безправие, невозможность что-то приобрести (горючее, сельскохозяйственные приспособления и т.д.) - тоже колоссальная проблема для простого рядового крестьянина.

Игумен Кирилл: Помните, был такой губернатор Кондратенко в Краснодарском крае на Кубани. Он, когда уходил со своего поста, в сердцах сказал, что смысла не видит в своей работе, потому что баланс нарушен между ценами на горючее и на плоды крестьянского труда, т.е. высокие цены на горючее, которые недобросовестные, нечистоплотные люди еще и искусственно завышают в горячую пору, когда идет страда, жатва, и это обысмысливает крестьянский труд.

Ведущий: А как же контроль государства над коррупцией. Государство же должно своей железной рукой пресекать это безобразие.

Игумен Кирилл: Должно, но на практике мы видим другое. В принципе везде сельское хозяйство не является рентабельным. Вспомните: в Швейцарии даже платят за то, что на лужайках зеленых пасутся овцы особой породы и ради красоты пейзажа, такой картинки, зарисовки, государство выплачивает фермерам дотации, хотя это и нерентабельно. У нас, в отличие от стран Европы, Америки, на порядок ниже эти дотации. Как можно было сельское хозяйство рассматривать как конкурентоспособную отрасль?! Она дотационная по определению. Меня особенно поразило, когда я ознакомился с цифрами, что на развитие сельского хозяйства выделяется всего миллиард долларов. Не знаю как в последние год-два, но мне такая цифра помнится. А для примера: с одной Монголии списали долг в 6 млрд. долларов, Ираку - 23 млрд. долларов... Как Вы думаете, будет ли рентабельным сельское хозяйство в такой ситуации? Потом еще немаловажная проблема касается земельного законодательства. В этой сфере тоже неблагополучное положение, законодательство наше запутано чрезвычайно, противоречиво, предоставляет большой простор для произвола и наживы. Если в Германии прописано все до последнего колышка на меже, то у нас много путаницы. В свое время распределяли земельные паи, и крестьянам не было понятно, что с ними делать? Многие за безценок их продали. В самом деле, техники нет, удобрений нет. К тому же шло спаивание населения, похоже, что целенаправленно. В итоге, что получилось? Как индейцы некогда за побрякушки отдавали свои земли, так и наши крестьяне продавали свои несколько гектаров за ничтожные деньги, деньги просто смешные. Почему-то я Аляску вспомнил, которую тоже продали за смехотворную сумму Америке.

Ведущий: Если взять такой момент, который в Советском Союзе практиковался с колхозным ведением хозяйства, как на Ваш взгляд, это было губительным для крестьянства? В царской России такого понятия, как колхоз не было, там были общины (я не специалист в этом вопросе), но колхозной практики крестьянство не знало, и, думается, это было довольно сильным ударом по сословию крестьянскому.

Игумен Кирилл: Я в свое время поддался эйфории в отношении такой личности, как Столыпин. Известный реформатор, действительно, это был человек масштабный. Но меня всегда какой-то червячок сомнения точил в отношении правильности того, что он сделал. Я не говорю, всего. Несомненно, переселение из Центральной России, из Малороссии на Дальний Восток и многое другое было положительным. Но вот насчет крестьянской общины... Недавно читал ряд материалов, которые мои сомнения подтвердили, о том, что крестьянская община не исчерпала весь свой потенциал и что переход на хуторское хозяйство все-таки повлек за собой изменение психологии с коллективистской, общинной на частнособственническую, мелкобуржуазную. Что касается колхозов. Мы знаем все те ужасы, которые были связаны с коллективизацией, это миллионы и миллионы пострадавших людей, пролиты гекатомбы крови. Когда начали реформировать сельское хозяйство в ходе перестройки, то мы опять в крайность ударились. Стали одним махом все упразднять, хотя было довольно много высокоэффективных коллективных хозяйств. Опять бездумно, нужно было эволюционным путем, плавно переходить. Разные регионы, разные условия. Все-таки фермерское хозяйство - это путь не для России. Наши просторы, наши погодные условия. Это может быть как одна из составляющих, но не как единственная форма хозяйствования. Возьмите, к примеру, Америку. Там приоритет имеют крупные хозяйства.

Ведущий: У них большинство земель на широте Крыма лежит, а у нас одна зима чего стоит...

Игумен Кирилл: Гибкости не хватало и не хватает нам.

Ведущий: Я думаю, при Ельцине вообще ни о какой гибкости и не думали, там было планомерное разрушение всего и вся. Конечно, меня могут обвинить в приверженности к теории заговора и т.п., но я сомневаюсь, что при Ельцине вся эта свора, которая дорвалась до власти тогда, думала о таком аспекте, как сохранение сельского хозяйства в России. Это было, действительно, страшное время.

Игумен Кирилл: Я иногда думаю: представьте себе, что наш президент посетил наугад любой уголок Германии. Наверное, он увидел бы там, примерно, одинаковую картину: добротные дома, хорошо одетых людей, приличные дороги. А вот, допустим, канцлер Германии, посетила бы хотя бы тот куст деревень, о котором я говорил, что бы она там увидела? В одной деревне руины деревянного храма, в другой - покосившуюся часовню без креста, множество заброшенных разрушающихся домов, стайки пьяных мужчин и, конечно, наши ужасные дороги. Мне иногда кажется, что усилия нашей общины по возрождению разрушенных деревенских храмов и, тем самым, косвенно и самой деревни, напоминают труды тех, кто достойно пытается проводить покойника в последний путь: омывает его тело, обряжает, причитает над ним, организует достойные проводы. На большее, чтобы дать серьезный импульс к возрождению, силенок не хватает. Только на государственном уровне можно все это решить. Разрушается деревенская инфраструктура. Возьмите, например, сельские школы: у нас были периоды, когда по несколько школ в день закрывалось. Общее впечатление, что сельская школа в осаде. Приведу некоторые сетования учителей (мы имели неоднократное с ними общение в одной из сельских школ): «мы как индейцы в резервации», «как подопытные кролики» (имеются в виду постоянные реформы в образовании), «то приказывают разрушить печи в сельской школе, то их оставить», «штрафы безконечные»... Много бумаготворчества, его поток намного больше, чем в советские времена, а школа маленькая. Особенно было убийственно, когда ввели подушное финансирование, стали выделять деньги не на школу, как таковую, а в зависимости от количества учащихся. Это было разрушительным ударом по сельской школе, очень много школ закрылось именно по этой причине. И опять, нельзя не сказать о пьянстве. Остатки населения вымирают от паленой водки и не замечать этого, не реагировать на это, просто преступно. Что значит «неприкосновенность частного жилища» для полиции? Как ей реагировать, если поступает сигнал, что в деревне есть точка, а то и не одна, где торгуют паленой водкой? Нередко этим занимаются отнюдь не русские люди. Ну как не реагировать на это? Когда коса смерти косит мужчин, прежде всего, трудоспособного среднего возраста, а элементарное расследование приводит к тому, что причина этого паленая водка. Какая здесь может быть неприкосновенность? Получается, что мы из-за каких-то либеральных подходов, позиций, просто идем ко дну. Что выше - жизнь или какие-то формальности в этой сфере? Конечно, права должны соблюдаться, но не надо же доходить до абсурда в этих вопросах. Что касается сельских храмов - они абсолютно беззащитны. Я бывал, например, на Святой Земле, тамошние магазины забиты нашими иконами, зачастую ворованными, контрабандным путем проданные заграницу. Никаких нет серьезных мер по защите сельских храмов. Банды орудуют, грабят. В Москве это случается, в нашем храме, в частности, в центре Москвы, а что говорить о сельских храмах? Такое впечатление, что куда ни кинь - всюду клин. Президент выступает по глобальным проблемам, это конечно важно, но есть такие проблемы, как бы частные, но тоже очень серьезные, какие-то из них мы сегодня обозначили. Думается, что выступление Президента по одной такой проблеме раз в месяц обязательно дало бы импульс для того, чтобы был широкий отклик для всего спектра госинстанций на поднятую проблему. Как раньше было, рискну такое сравнение привести, помните передовицы в «Правде» - это были цу, указания на места как действовать, установки, спущенные сверху. Так мне видятся и выступления Президента с обозначением какой-либо проблемы. Это сигнал к тому, чтобы вначале провести мощную просветительскую, критическую, разоблачительную кампанию в СМИ, на телевидении, прежде всего. Таким образом, подготовив почву, затем приступить к решительным мерам: по тому же самогоноварению в деревнях, по проблеме продажи паленой водки и т.д. Одна проблема - одно выступление. И будут конкретные плоды.

Ведущий: В конце - концов, регулировка визового режима. Все-таки такое количество переселенцев, что подчас страшно становится, что может произойти. Калужская область, я там часто бываю, русская глубинка, казалось бы, но какое-то несообразное уже количество приезжего населения. Не хочу прослыть расистом, но должны же быть какие-то разумные пределы, здравый смысл должен регулировать ситуацию. Славянское население просто исчезает, тает. Впечатление, что находишься уже не на Русской земле...

Игумен Кирилл: Русский народ, несомненно, государствообразующий, об этом уже и новоизбранный Президент говорит, что это так. Это должно быть зафиксировано в Конституции, Но до фиксации на уровне Конституции - пока еще определенная дистанция. Вообще, в любом государстве, тем более, в таком огромном, как Россия, должен быть стержень. Если стержень разжижается, то все начинает разваливаться. Есть понятие здравого баланса между народом государствообразующим и народами, которые приезжают. Давайте, прежде всего, устроим своих, устраним безработицу среди коренного населения. Вот, допустим, представители Средней Азии,- среди них немало исполнительных и непьющих. Но патриотические мотивы должны подвигать нас к тому, чтобы нянчиться, прежде всего, со своими, пьющими и т.д., чем так выходить из положения, за меньшую плату нанимать уроженцев других государств. А вы не подумали, что между тем, что происходит на проспекте Мира в дни больших мусульманских праздников, когда перекрывается движение и тем, что мы так безконтрольно вопросы миграции решаем - прямая взаимосвязь. А дальше - встреча верховного муфтия России с послом Америки и он проблему обозначает, что не хватает мечетей в Москве. Все переплетено. Статистика нам известна, сколько правонарушений совершается мигрантами. Я последнее время много слышу от своих собратий из Подмосковья, что нередко случаются приставания к русским девушкам, изнасилования. Об этом стараются громко не говорить, умолчать, опасаясь огласки. Поэтому иллюзий питать не надо, что есть только положительные моменты, что решаются экономические проблемы. Вспомните судьбу Древнего Рима, когда перестали служить в армии представители коренного населения (или ограничено служить), и стали нанимать на разные низшие должности мигрантов, то все - наступил конец Риму. Византию возьмите. Нас пока мало учат уроки истории.

Ведущий: А как обстоит проблема молодежная на селе? Насколько я понимаю, молодежь пытается как можно быстрее уехать из деревни. Даже в возрастном аспекте население в деревне стареет.

Игумен Кирилл: Там, где мы бываем, практически проблемы мы не видим, из-за отсутствия молодежи. В соседней деревне, правда, есть школа, там есть немного молодежи. Но, нет работы, все уезжают в мегаполисы, в Москву, прежде всего. Недавно в программе «Пусть говорят» показывали одну русскую деревенскую семью, и меня поразило, с какой эмоциональностью одна девушка - член семьи сказала: «Ну, вы понимаете, что мы не собираемся в деревне оставаться». Это было сказано, как само собой разумеющееся. Я вспомнил Воронежскую область: какие просторы, какая земля - чернозем, пруды, леса, перелески - какая красота! Но нет работы и просто нереально оставаться на этой богатой земле, такие вот парадоксы. Там, где деревни по 300 лет существовали, сейчас закат их жизнедеятельности мы наблюдаем. Печально, надрывает душу, но, что делать, таковы реалии.

Ведущий: Бытует такое двоякое представление, говорят, что довольно плаченое состояние нашего народа, нашей страны объясняется тем, что нет всенародного покаяния, должного уровня покаяния среди населения. И, с другой стороны, есть мнение, что нам не в чем каяться, мы ни в чем не виноваты, там определенная этническая прослойка всем заправляла во время революции. А русскому народу каяться не в чем. Тем не менее, маленький городок такой Боровск в Калужской области. Смотрю года два-три назад перед кафедральным собором зачем-то восстановили, отреставрировали очень капитально, хорошо, с любовью, если можно так выразиться, памятник Ленину. Ну, зачем это нужно было делать, сейчас, когда уже 20 лет прошло после исчезновения Советского Союза? И эти памятники, которые так хорошо поддерживаются и в других таких маленьких городках Калужской области, да и в самой Калуге. Все это финансируется. Хотя молодежи сейчас это чуждо, все эти ленинизмы, коммунизмы. Некая сила все равно продолжает все это контролировать, для того, видимо, чтобы был раскол в народе, может быть, оккультная подоплека здесь есть. Даже теряешься, ну зачем все это нужно? Все уже разрушено.... Ну, один хотя бы памятник Гитлеру найдите в Германии. Это же абсурд...

Игумен Кирилл: Насчет того, что нам не в чем каяться, это, конечно, неправильный подход. Вина внешних сил налицо, это само собой разумеется. Но когда говорят, что нам не в чем каяться, я вспоминаю, например, в той же Воронежской области село Россыпное. Там храм Нерукотворенного Образа построен из местного красного кирпича на самом высоком месте Черноземья. И вот на куполе колокольни и на кресте, наклонившемся сейчас, отметины от пуль, а в самом теле колокольни пробоины. В чем причина? В годы Гражданской войны красноармейцы, наши русские люди, забавлялись, или исполняя приказ, стреляли по храму. А про сколько случаев приходилось слышать, что срывали кресты и сбрасывали колокола, и очень плохо потом кончали. В этой деревне, например, один сорвался с колокольни, разбился о ступени. И таких случаев немало. Как правило, все кощунники очень плохо кончали. Это были наши люди, русские. Ну как не каяться?! В соседней деревне Переездное (откуда мой отец родом) в конце 20-х или в начале 30-х годов, когда еще храм действовал, на Пасху, вернее в канун Пасхи, в Великую субботу, пришел священник куличи и паски освятить. А местные мужики закрыли его в сарае, и священник там провел всю пасхальную ночь. Сорвалась ночная пасхальная служба в храме. Может ли это безнаказанно пройти? А такой вспоминаю случай, рассказанный мне родственниками в детстве. Одной верующей бабушке, подслеповатой, внуки, «шаля», вместо святой воды подставили чернила. Вот таких «забав» кощунственных было очень много. Из соседней деревни Попасное в 60-е - 70-е годы ходил по деревням старичок, его называли дьячком, Федор Киприянович. Читал над покойниками и т.д. Милиция повяжет его в одной деревне, посадит в каталажку. Он выйдет, опять идет пешком в другую деревню. Ну такие издевательства не могут же остаться безнаказанными. Поэтому, очень ошибочное представление, что нам не за что каяться. Нам не надо каяться за то, что мы не делали. Допустим, идут споры, ломаются копья о формулировке, в чем нам каяться: в грехе цареубийства или в грехе попущения цареубийству, в грехе цареотступничества, Богоотступничества. Вот тут существенная разница: а кто непосредственно убивал нашего Государя-помазанника Божия? Да, мы были равнодушны, да мы отступили от царя, не защитили. Но не убивали царя русские люди. Это очень существенно. Вспомним Библию, книгу Царств. Какова судьба народа, который убивает своего царя? Вот это уже крайность и тут уже нельзя идти на поводу. По поводу памятников Ленину. Проедите по районным городкам средней полосы России, там во множестве сохраняются памятники Ленину, названия улиц Урицкого, Володарского, Розы Люксембург, например. Это же идолы, оскверняющие нашу землю. Наверное, кого-то покоробят мои слова...

Ведущий: С Лениным никак не могут решить вопрос. Ну его же надо в землю положить. Это же в центре России, в центре Православной столицы, это же безумие, на самом деле.

Игумен Кирилл: Символика имеет духовный смысл - возьмите, например, звезды вместо двуглавых орлов и т.д. Тут мы можем дойти и до глобализации, насчет тезиса, что никакой внешний знак не повредит духовному здоровью (был такой тезис в одном из документов на тему глобализации). На самом деле мы знаем, из житий святых, из святоотеческого учения, что напрямую символизм связан с содержанием, что он несет в себе энергетику либо светлую, либо черную. В последнее время прошла волна кощунств в храмах, а ведь началось с нашего храма, точнее с нашей территории еще в 2000 году, когда Мавромати распинал себя. Мы не остались равнодушными, имели место определенные действия, был резонанс. Тогда уже были пробные шаги, чтобы дальше идти, смотрели как мы отреагируем. Я рад, что на праздник Жен-Мироносиц кощунственная акция в храме Христа Спасителя была сорвана, во многом благодаря «Народному Собору» и хоругвеносцам. Акция, похожая на то, что сделали члены панк - группы, которые сейчас в заключении.

Ведущий: Все это имеет колоссальное значение для возрождения России и в тоже время свидетельствует о том, почему в таком запустении находится страна наша с народом нашим.

Игумен Кирилл: Какие выводы вытекают из нашего разговора? Молитва должна быть во главу угла. Кстати, я сюда пришел из Иверской часовни, что на Красной площади, где совершался молебен по старому обряду. Мы сугубо молились о возрождении нашей деревни, нашего крестьянства, о проблеме пьянства, о восстановлении сельских храмов и восстановлении сельской инфраструктуры, достаточном финансировании. Вроде бы, на поверхности все эти проблемы лежат, была бы добрая воля к их разрешению.

Ведущий: Тяжелей всего ответить на простые вопросы. Еще есть такой ход у властьпредержащих. Мы говорили уже о переименовании улиц, уничтожении определенных, совершенно ненужных памятников и т. д., со звездами нашими разобраться бы. Нам же говорят, что это требует колоссальных денежных вливаний, к материальной стороне вопроса апеллируют. Между тем, буквально на наших глазах, поменяли милицию на полицию - это же миллиарды, и все это нашлось, а Войковскую до сих пор переименовать не могут, сколько бы ни писали, ни просили.

Игумен Кирилл: Я вот что подумал в связи с этим. Что мешает под официальными вывесками повесить вывески с названиями, которые были до того или с новыми названиями, если это новые объекты. Пусть они будут примитивными, от руки написанными. Постепенно люди будут привыкать, можно потом будет все лучше оформить, а далее, глядишь, и официально заменят. Продумать, как миниминизироварть расходы.

Вопрос радиослушательницы: Сергей Николаевич, батюшка Кирилл, огромное спасибо вам за передачу. Такой вопрос у меня. Вымирает население по 2 млн в год, пустуют деревни. Почему же мы не приглашаем русских людей из бывших союзных республик, они до сих пор находятся там в очень плохом, плачевном положении? В Узбекистане, например, русских людей притесняют, нет никакого роста, а там десятки тысяч русских людей еще остаются. И они с удовольствием приехали бы сюда. А эти несчастные сербы, они так просились в Россию. Почему не заселяют ими?

Игумен Кирилл: Как раз сегодня прочитал о мытарствах одной семьи из Узбекистана. Они хорошие специалисты, профессионалы, держались там, в Узбекистане, до последнего. Но когда убили их дочь, они поняли, что все, дальше нельзя. Уехали в Кировскую область, жили в какой-то хибаре деревянной, топили, чем могли. Нет времени сейчас полностью пересказывать все, что они пережили. Попали в каталажку за просроченный срок пребывания в России. Вот так Родина-мать встречает... Для сравнения: в Израиле, чуть ли не в аэропорту за считанные минуты оформляют гражданство.

В заключение отмечу, что было бы очень важно, если бы нам, и особенно, нашим детям, молодежи, показывали бы всю красоту и благодатность жизни в деревне, вместо боевиков с кровью и развратом, которыми наполнено сейчас наше телевидение.