Ровно полвека тому назад на всех стенках и заборах Французской республики, включая ее мятежные заморские департаменты, можно было видеть три буквы – OAS. При виде этих трех букв одни из обывателей смущенно краснели, другие горделиво выпячивая грудь, словно говоря «Знай наших!», у третьих сам вид этих трех букв вызывал ужас. И это неудивительно: аббревиатура OAS означала Секретную Вооруженную организацию (Organisation de l'armée secrète) Так называлась подпольная боевая организация сторонников сохранения Алжира в составе Франции. Их героическая и безнадежная борьба стала последней попыткой сохранить Францию как великую державу, и последним проявлением французов как великой нации.
Главной проблемой тогдашней Франции была колониальная война в Алжире. Строго говоря, это была не колониальная война в буквальном значении, а гражданская война в самой Французской республике, поскольку Алжир юридически не был колонией, а считался тремя департаментами Франции. Для французов Алжир был частью Франции, такой же, как Нормандия, Прованс, Лотарингия или Бургундия. Не случайно тогда французы говорили: «Как Сена пересекает Париж, так Средиземное море пересекает Францию».
Расположенный напротив Франции на противоположном берегу Средиземного моря Алжир был ряд веков чем-то вроде морской Ичкерии, живя морским разбоем. Алжирские пираты, которых называли корсарами, действительно славились своими пиратскими подвигами. Корсарство стало чем-то вроде основы экономики Алжира. Пираты захватывали чужие корабли и обращали в рабство их экипажи и пассажиров. В начале XVI века один католический священник, прибывший выкупать христианских пленников, подсчитал, что только в городе Алжире находится 25 тысяч рабов-христиан и 8 тысяч ренегатов – христиан, принявших ислам. По всей Северной Африке пленных христиан были сотни тысяч. Самым знаменитым алжирским пленником был автор «Дон Кихота» Сервантес. Вражда между европейскими государствами приводила к тому, что корсары постоянно получали самые современные технические достижения Запада, поскольку различные страны всячески пытались натравить корсаров друг на друга. Пик алжирского корсарства пришелся на XVII век, когда корсары, используя суда с квадратным парусом и новейшие западные навигационные приборы, начали выходить в океан. Так, в 1631 году корсары ограбили побережье Англии и Ирландии, делали налеты на территорию Норвегии и даже Исландии. В Средиземном море корсары почти парализовали всякую торговлю, ведь только за 1613 по 1621 гг. корсары захватили 447 голландских, 193 французских, 120 испанских и 60 английских кораблей, без учета кораблей итальянских государств. И в это число не входят также корабли, которые были потоплены.
Века корсарства наложили отпечаток на менталитет алжирцев. Так, поскольку пиратство было основой всего хозяйства, то земледелие было в полном упадке. Хотя плодородная земля Алжира с благодатным климатом славилась плодородием (ведь именно этот край был житницей всей Римской империи), но к началу XIX века большая часть ее не обрабатывалась. «Чтоб ты землю пахал!» - так звучало самое страшное проклятие у алжирцев. Если пиратский «улов» на море был невелик, в Алжире начинался голод, независимо от выращенного урожая.
В 1830 году Алжир захвачен французами. Точнее, была захвачена столица страны, а сама страна была покорена лишь несколько десятилетий спустя. Отдельные оазисы в Сахаре были завоеваны вообще лишь в начале ХХ века. Алжир был переселенческой колонией, в которую устремились сотни тысяч переселенцев из метрополии. К 1950 году из 9 миллионов жителей Алжира 1 200 тысяч составляли французы. В колонии их называли «пье-нуар» («черноногие»), поскольку они носили, в отличие от туземцев, кожаную обувь. Собственно потомков французов среди черноногих было лишь около 25 %. В основном в состав «черноногих» входили жившие в Алжире итальянцы, испанцы, мальтийцы, бельгийцы, швейцарцы, говорившие на французском языке. Быт и культура «черноногих» имели многие особые черты, весьма серьезно отличавшие их от французов метрополии. Они напоминали американцев Юга США, высоко ценя свое европейское происхождение, полные снисходительного презрения к арабам. Многие «черноногие», вероятно, именно от того, что жили среди мусульман, отличались высокой религиозностью и преданностью католической церкви. Поскольку за все 132 года французской власти в стране не прекращались боевые действия, то практически все «черноногие» имели оружие и умели им пользоваться. В отличие от декадентствующих французов метрополии, «черноногие» были энергичны, инициативны, не боялись риска, имели твердые взгляды, за которые могли отдать жизнь. К 1950-м годам алжирские французы напоминали особую нацию. Большинство «черноногих» к тому времени проживали в Алжире уже на протяжении многих поколений.
Но Франция уже с конца ХIХ столетия переживала демографический упадок. Численность населения Франции не менялась на протяжении 60 лет! Понятно, что удержать колонии, коренные обитатели которых сохранили прежний уровень рождаемости, было все сложнее. Понятно, что уже в ХХ веке французы полностью утратили дух миссионеров и крестоносцев. Для завоеваний и усмирения колоний использовался Иностранный Легион, а также части из завербованных цветных жителей колоний, например, части зуавов (из марокканских горцев), спагов (кавалеристов из североафриканских бедуинов), сенегальских стрелков, которых романтически называли «черной силой» и других. Но эти части не могли сражаться в «серьезных» войнах с хорошо вооруженным и готовым к самопожертвованию противником.
В 1940 году французская армия численностью в 5 миллионов 300 тысяч солдат была разгромлена немцами за 42 дня! При завоевании Франции немцы потеряли 27 тысяч солдат убитыми! Понятно, что дело здесь было не в особых талантах немецких генералов и в особой бездарности генералов французских, а просто в нежелании французов воевать. В силу исторических обстоятельств Франция даже оказалась в числе держав-победительниц во Второй мировой войне, что, впрочем, объяснялось стремлением Сталина создать противовес гегемонии англосаксов в Западной Европе, но это не сделало французов более пассионарными.
И когда в ноябре 1954 года в Алжире началось восстание с целью создания независимой социалистической Алжирской республики, то жители Франции в большинстве своем уже были не готовы сражаться за территориальную целостность страны. Только армия и сами алжирские французы были готовы бороться за Алжир до победного конца. «Альжери франсез»!, то есть «Французский Алжир»! (Algérie française!) – звучал лозунг последних солдат Французской империи. Но на героев в стране декаданса смотрели с удивлением.
Алжирская война 1954-1962 годов была одной из самых кровавых войн ХХ века. Обе стороны проявляли садизм и зверства. Свою программу в отношении европейского населения Алжира мятежники поставили вполне конкретно, что нашло отражение в лозунге: «Гроб или чемодан»! Иначе говоря, всем европейцам предложили выбор между смертью или изгнанием из Алжира. Ни о каких-то там правах «черноногих» речь и не шла.
Самым трагичным было то, что многие французы, в том числе и из числа «черноногих», поддерживали мятежников. Напомним, что Франция 50-60-х годов, – это страна, где четверть избирателей голосовала за коммунистов, и еще четверть – за прочих левых. Многие французские левые поддерживали алжирских мятежников, считая, что арабы всего лишь борются против социального угнетения. Более того, многие французские левые, считая, что восстание в Алжире есть начало социалистической революции во Франции, приняли активное участие в вооруженной борьбе против собственной страны. Состоящая в основном из французов алжирская компартия примкнула к мятежникам. Из европейцев состояли многие боевые группы мятежников, особенно т.н. «борцы за свободу» (Combattants de la Libération), действовавшие в столице колонии. Многим из черноногих пришлось жизнью заплатить за свои заблуждения. Так, в 1957 году коммунист Фернан Ивтон, пытавшийся взорвать бомбу на своем заводе, был казнен по приговору военного суда. Впрочем, большинство европейцев из числа арабских боевиков, обычно не доживали до суда.
Объективности ради надо признать, что 300 тысяч арабов сражались за французский Алжир в рядах французской армии. От рук арабских боевиков погибли многие тысячи лояльных Франции, (а чаще всего просто европейски образованных) алжирских арабов и берберов.
На поле боя арабы как обычно, потерпели позорное поражение, но все же пришедший к власти в 1958 году генерал де Голль счел нужным дать Алжиру независимость. Генерал цинично, но справедливо, говорил: «У арабов
высокая рождаемость. Это значит, что если Алжир останется французским, то Франция станет арабской. Мне такая перспектива не нравится. Если мы не можем дать Алжиру равенство, то лучше предоставить ему свободу».
В конце 1959 года президент де Голль объявил о праве Алжира на самоопределение. Это означало, что рано или поздно, Алжир отделится от Франции. Большинство французов метрополии, не желавшие воевать, одобрили на общенациональном референдуме в январе 1960 года предложение президента. В начале 1961 года в курортном городке Эвиан начались переговоры властей Франции с представителями алжирского Фронта Национального Освобождения. Стало ясно, что Алжир будет «отпущен» на свободу.
Однако независимость Алжира означала изгнание из этой страны всех живущих там уже много поколений французов. И поэтому во Франции развернулось вооруженное сопротивление тех, кто продолжал верить в то, что Алжир - это Франция. И в отличие от героического мифа о французском сопротивлении периода немецкой оккупации Франции в 1940-44 гг., когда «сопротивление» сводилось лишь к прослушиванию лондонского радио, а самым доблестным поступком считалось остричь волосы французской женщине, которая слишком вольно вела себя с немецким военным, в 1960-62 гг. во Франции и французском Алжире действительно шла реальная вооруженная борьба против режима.
И не надо забывать, что Франция того времени, это страна, в которой полиция расстреливала боевыми патронами оппозиционные демонстрации, когда против активистов оппозиционных организаций применялись пытки, а неугодных властям политических деятелей спецслужбы похищали на территории третьих стран. Об отношении властей к простым гражданам свидетельствует тот факт, что, как сообщило Би-Би-Си 16.02.2010 года, испытание французской ядерной бомбы на сахарском полигоне в апреле 1961 года было проведено специально для изучения воздействия ядерного оружия на человека. На полигон были отправлены призывники - по существу в качестве подопытных кроликов. (Как тут не вспомнить, что в тоталитарном СССР при учениях с реальным ядерным взрывом на Тоцком полигоне были предприняты все меры по защите солдат). Партия власти тогдашней Франции, Союз за новую республику (ЮНР), на совершенно свободных и демократических выборах получила парламентское большинство, хотя и набрала лишь 20 % голосов, на несколько десятых долей больше, чем коммунисты, (но в парламенте у ЮНР было 212 депутатов, а у коммунистов - 10). В стране существовал культ личности генерала де Голля, верность которому и составляла официальную идеологию. Партия ЮНР официально объявила себя «партией Верности президенту» (даже «Единая Россия до такого раболепства не дошла). Политический режим Франции 1958-68 гг. именовался «режимом личной власти», что, впрочем, полностью соответствовало действительности.
Войну в Алжире французы вели весьма жестоко, применяя против мятежников напалм и химическое оружие. Каратели, особенно из числа иностранных легионеров, поголовно истребляли население арабских деревень. Пытки и казни заподозренных в симпатии к мятежникам не только арабов, но и французов, были обычным делом для французских военных. По меньшей мере 1,25 миллионов арабов оказались за колючей проволокой в «лагерях перегруппировки», то есть в больших концлагерях, куда сгоняли «неблагонадежное» население из районов боевых действий. И после этого становится понятным то взаимное ожесточение, с которым французы стали теперь сражаться друг с другом.
В конце января 1960 года алжирские французы подняли восстание против официального Парижа, требуя продолжать борьбу за сохранение Алжира в составе Франции. Черноногие построили баррикады в центре города Алжира, но армия, несмотря на явное сочувствие к восставшим черноногим, выполнила приказ по усмирению алжирских французом силой оружия. В ходе столкновений было убито 8 черноногих, и 12 – среди жандармов, раненых с обеих сторон было свыше 200 человек. Важен стал факт перехода через Рубикон – французы стреляли в французов. Сторонники французского Алжира и голлистский режим были готовы вести вооруженную борьбу.
Восстание потерпело поражение, но борьба за французский Алжир продолжалась. Поскольку французская армия, как и в дни позора 1940 года, подчинялась гражданским политиканам, то сопротивление приняло характер подпольной диверсионно-террористической деятельности как в Алжире, так и в метрополии.
3 декабря 1960 года небольшая группа активистов французских алжирских организаций и военных, противников капитулянтского курса официального Парижа в алжирском вопросе, создали ОАС.
Первоначально, впрочем, сторонники французского Алжира делали ставку на военный переворот. В апреле 1961 года действительно некоторые части французской армии подняли восстание в Алжире, однако, не имея никаких ясных программных целей, не толковых лидеров, руководители мятежа упустили возможность присоединения воинских частей в метрополии, и тем самым обрели военное выступление на поражение. Ни одна политическая партия не подержала мятеж, да и сами «черноногие» ничего не знали о готовящихся событиях. Стало ясно, что только вооруженная борьба самих алжирских французов с участием поддержавших их военных, а также патриотов в метрополии, способна спасти дело французского Алжира. Именно незаметная ранее ОАС подняла флаг борьбы.
Лидеры ОАС в большинстве своем, в прошлом были участниками движения Сопротивления времен Второй мировой войны (что не помешало официальному Парижу объявить их фашистами). После провала апрельского путча 1961 года в ОАС влились желавшие продолжать борьбу военные. Они привнесли в эту организацию дисциплину. Во главе ОАС встал 62-летний генерал Рауль Салан, отслуживший общей сложностью 43 года во французских колониях. Среди других вождей ОАС были заместитель Салана генерал авиации Эдмонд Жуо, бывший начальник контрразведки в Алжире полковник Ив Годар, генерал Поль Гарди, полковник Жан Гард, лейтенант Роже Дегельдр. Среди вождей ОАС были студенческий лидер Жан-Жак Сюзини, доктор Жан-Клод Перэ, и ряд других гражданских деятелей из числа «черноногих».
В рядах ОАС состояли несколько тысяч человек. Осенью 1961 года только военных в ОАС насчитывалось 4 тысячи человек, без учета гражданских активистов, помимо огромного числа «симпатизантов» (не состоявших в рядах организации сторонников). Среди симпатизантов были как рядовые граждане, так и депутаты парламента (среди последних выделялся независимый депутат Жан-Мари Ле Пен). В целом в ОАС было несравненно больше вооруженных бойцов, чем во всех подпольных структурах во время немецкой оккупации.
Весьма масштабно в ОАС была налажена пропаганда. С осени 1961 года ОАС вели радиопередачи, заглушая официальное радио. ОАС также издавала 2 ежемесячных журнала, каждый тиражом в 75 тысяч экземпляров, в большом количестве издавались подпольные бюллетени и листовки ОАС.
Финансовые проблемы ОАС решала достаточно просто, обложив налогом французских и арабских торговцев в Алжире, а также подвергая рэкету многие промышленные и торговые компании метрополии. Впрочем, не было недостатка в добровольных пожертвованиях со стороны черноногих и активистов правых партий в метрополии. Однако ОАС не брезговала и откровенным вымогательством, устраивая похищения с целью выкупа различных богачей, лишенных патриотизма. Многие богатые и аполитичные французы, например, актриса Брижит Бардо, получали письма с требованием выплатить определенную сумму денег на нужды борцов за французский Алжир. Невыполнение этих требований карались весьма оперативно и жестко.
Никакой внешней поддержки при этом ОАС не имела. Попытки Салана напрямую обратится к американскому президенту Дж. Ф. Кеннеди с меморандумом о целях ОАС и переговоры с американским представителем ЦРУ во Франции Брауном закончились ничем. Влиятельный американский сенатор Губерт Хэмфри (вице-президент США в 1963-69 гг), получив письмо от Салана о целях деятельности ОАС, резко отмежевался от движения черноногих, заявив, что цели ОАС противоречат западных идеалам. Американцы считали, что, сохранив Алжир Франция останется слишком сильной державой, и поэтому предпочли под лицемерные заявления о «свободе арабов» поддержать алжирских мятежников. Американский посол в Париже Гэлвин считал, что ОАС торит дорогу коммунистам, поскольку именно коммунисты были главными противниками войны. Кроме того, американцы логично считали, что Франция, имевшая под ружьем более миллиона солдат, большинство из которых находилось в Алжире, не сможет выполнять обязанности в НАТО. Летом 1962 года, когда поражение французов в Алжире стало очевидным, Госдепартамент США опубликовал заявление, в котором резко осудил ОАС.
Советский Союз с самого начала войны оказывал прямую поддержку арабам. За время войны в боевых частях арабов находилось 337 советских военных советников и специалистов. Они способствовали организационно-кадровому укреплению алжирской армии, планированию операций против французских войск. Большинство из них принимали непосредственное участие в боевых действиях (Войны и вооруженные конфликты второй половины XX века / Под ред. Б.В. Громова. М., 2003. С. 105). Помимо советских специалистов, арабских боевиков тренировали и обучали специалисты из Восточной Германии и других социалистических стран. Впрочем, в основном военную техническую и организационную помощь алжирским арабам оказывали арабские страны.
ОАС была весьма эффективно организацией, ставшей параллельной властью во французском Алжире. В 1961-начале 1962 гг. ОАС фактически контролировала значительную часть Алжира. С этого же времени бойцы организации в одиночку сражались с арабскими боевиками, поскольку регулярная французская армия с начала Эвианских переговоров фактически прекратила боевые действия. Впрочем, оасовцы оказались более эффективной военной силой, чем регулярная армия. В период действия перемирия между арабами и французской армией ОАС заняли и очистили от неприятеля обширные территории.
Главным для ОАС все же была вооруженная борьба одновременно против режима во Франции, так и против арабских мятежников. Оасовцы убили одного за другим пятерых префектов полиции Алжира, выполнявших инструкции Парижа. Когда один из влиятельных политических лидеров Франции Пьер Попье объявил в телепередаче: «Французский Алжир мертв. Это говорю вам я, Пьр Попье»!, то на другой день он был убит. Возле трупа лежала записка: «Пьер Попье мертв. Это говорю я, французский Алжир»! Всемирной сенсацией эффективная операция, осуществленная группой оасовцев во главе с Пьером Сержаном, организовавших освобождение из тюрьмы полковника Водрэя и капитана Сен-Реми, осужденных ранее за поддержку французского Алжира. В дальнейшем были еще несколько дерзких освобождений и побегов осужденных оасовцев.
В ответ на капитулянтскую позицию Парижа ОАС начали «тотальный террор» в Алжире и метрополии. Вся Франция содрогалась от взрывов пластиковых бомб и покушений на «предателей борьбы за французский Алжир». Лишь с 15 января по 11 февраля 1962 только в Париже ОАС организовали 75 терактов. По неполным данным на 12 апреля 1962 года ОАС было совершено 12 290 покушений, более 1,5 тысяч человек убито и 4 тысячи ранено. ОАС организовала почти три десятка покушений на де Голля, от рук бойцов ОАС погибли несколько тысяч голлистов, коммунистов и прочих «предателей», а также множество проживающих во Франции арабов. 38 депутатов Национального Собрания (парламента), а также 9 сенаторов, готовых в силу ряда причин, «отпустить» Алжир, были убиты французским патриотами.
Фактически в 1961-1962 годах во Франции шла малая гражданская война, в которой обе стороны проявляли упорство и жестокость. Официальные власти голлистской Франции действовали против ОАС самыми беззаконными методами. Пленных оасовцев пытали, заподозренных в связях с организацией спецслужбы убивали без суда и следствия, некоторых руководителей ОАС похищали с территории нейтральных государств. В декадентской стране нашлось на удивление много стойких и фанатичных бойцов за французский Алжир. Многие, если не большинство из них, пали в боях с арабскими террористами или с голлистским режимом.
Французы метрополии организовали 8 февраля 1962 года в Париже демонстрацию протеста против продолжения войны, то есть за капитуляцию перед арабами. Демонстрация была расстреляна, при этом 8 человек были убиты. Но правительство де Голля окончательно убедилось, что метрополия поддержит капитуляцию, и процесс сдачи Алжира пошел полным ходом.
18 марта 1962 года в Эвиане были подписаны соглашения о прекращении войны на условиях мятежников. Это означало, что Алжир получает независимость, а черноногие могут рассчитывать только на бегство в метрополию. Таким образом, борьба за французский Алжир кончилась поражением – де Голль «отпустил» Алжир. Перемирие вступило в силу в полдень 19 марта, и настал официальный конец войне. Но на деле крови за последовавшие несколько месяцев пролилось больше, чем в самые ожесточенные бои «официальной» войны.
ОАС попытались защитить алжирских французов, попытавшись создать в регионах с французским населением «освобожденные территории». В частности, оасовцы контролировали район города Алжира Баб-эль-Уэб, несмотря на арабское название, населенный французами. Боевые части ОАС, ополчения черноногих и некоторое количество примкнувших к ним военнослужащих, дезертировавших из частей регулярной армии, что бы продолжать сражаться за французский Алжир, отбили все нападения арабов. Тогда в бой вступили, выполняя соглашения, регулярные войска Франции. В завязавшихся боях между французами были убиты 35 и ранено 150 человек.
Французы города Алжир организовали 26 марта массовую демонстрацию протеста в столице колонии, но эта демонстрация была расстреляна правительственными войсками. Были убиты 54 человека и ранено более полутораста.
27 марта, на другой день после расстрела демонстрации, бойцы ОАС попытались создать «освобожденный район» в горном районе Уарсени, населенном преимущественно французами. Оасовцы быстро очистили район от арабских боевиков и намеревались провозгласить здесь «французскую алжирскую республику», создав что-то вроде государства европейских поселенцев, нечто вроде созданной три года спустя английской Родезии. Увы, выполняя соглашения с арабами, французские войска начали боевую операцию против оасовских партизан. При этом бойцы ОАС, сами в основном бывшие военные, просто не могли стрелять в своих товарищей по оружию. Именно этим объясняется, что уже к 8 апреля Уарсени был занят французским войсками. ОАС потеряла 44 человека убитыми, включая 7 офицеров, и, не желая сражаться с французами, прекратила партизанскую войну. После разгрома бойцов ОАС силами французской армии в Уарсени нахлынули арабские боевики, устроившие резню беззащитного французского населения.
Одновременно в метрополии и Алжире были арестованы руководители ОАС Р. Салан и Э. Жуо. Организация оказалась обезглавлена в самый критический момент. Как это часто бывает при подобных обстоятельствах, в ОАС немедленно произошел раскол. Часть ОАС во главе с Сюзини, 17 июня подписали официальное соглашение с арабами о перемирии при гарантии прав черноногих. Впрочем, арабы и не думали соблюдать это перемирие, продолжая террор против французов и захват их имущества. Другая группировка ОАС во главе с генералом Гарди пыталась продолжать сопротивление.
Последней территорией французского Алжира оставался город Оран, который оасовцы удерживали до 5 июля. Но преданные Парижем последние защитники Орана эвакуировались в Испанию. В этот же день арабские банды ворвались в Оран и устроили там резню. Только вмешательство французских войск под командованием генерала Катца, наплевав на грозные окрики из Парижа не нарушать прекращение огня, спасло жизнь нескольких тысяч оставшихся в живых французов.
Это был конец французского Алжира. Почти все французы бежали в метрополию, успев захватить с собой только чемодан. Вместе с ними бежали 300 тысяч лояльных Франции арабов и более 100 тысяч алжирских евреев. Одним махом Алжир лишился 16 % населения. Остались в Алжире только мертвые французы.
Многие из черноногих кончали самоубийством. Целыми семействами черноногие добровольно уходили из жизни. Некоторые французы думали, что в независимом Алжире они смогут жить как полноправные граждане. Увы, они вскоре убедились, что в арабском Алжире не может быть живых французов. Французов истребляли самым садистским способом. Некоторые французы пытались спастись, принимая ислам, но это им не помогало - арабы убивали их после этого, заявляя, что теперь, по крайней мере, эти французы окажутся в раю. Впрочем, зверски убивали так же «офранцуженных» арабов и местных евреев. Сколько погибло тогда черноногих, остается неизвестным. Официальный Париж и арабские власти современного Алжира не заинтересованы в том, что эти факты вообще стали известны. Ясно только, что тысячи гражданских французов и десятки тысяч лояльных Франции алжирцев погибли в период торжества «свободы» в Алжире в 1962 году.
При этом победившие после всех своих военных поражений арабы и не подумали хоть как-нибудь отблагодарить тех французских левых, которые помогали им в борьбе за независимость всеми средствами. «Черноногих» леваков, оставшихся в живых, выкинули в метрополию так же, как и всех прочих французов.
Уходя, французы сжигали свои сады, вырубали виноградники, взрывали свои дома, уничтожали свое имущество. Это перепугало арабов, которые опасались получить Алжир такой же пустыней, которой он был до европейской колонизации. По специальному распоряжению президента де Голля, убегавшим французам было запрещено уничтожать свою собственность. Впрочем, это особо не помогло. Арабы и сами, врываясь во французские селения и городские кварталы, сами уничтожали все следы французского присутствия – христианские церкви, кладбища, кафе и рестораны, виноградники, музеи. За март-июль 1962 года в Алжире было уничтожено материальных ценностей больше чем за 8 лет войны.
После гибели французского Алжира ОАС потеряла смысл существования. Однако стремление отомстить де Голлю во многом стала определять деятельность организации. Поскольку само понятие «ОАС» оказалось дискредитировано поражением, большинство уцелевших подпольных организаций объединились в Национальный Совет Сопротивления (НСС), во главе которого стоял ветеран антигитлеровского сопротивления, бывший премьер-министр Франции Жорж Бидо, а боевой организацией в НСС командовал полковник Антуан Аргу, остававшимся начальником штаба ОАС. Но НСС оказался неэффективным. Война на другом берегу Средиземного моря закончилась, большинство французов смирилось с голлистским режимом, тем более, что Франция переживала определенный экономический подъем. Аргу был в 1963 году похищен французскими спецслужбами с территории Западной Германии, а Бидо ограничился только произнесением гневных речей и подписанием «воззваний» на тему, что Франция несчастна, а президент де Голль – нехороший человек. Кончилось тем, что Бидо бежал в Южную Америку. Единственный оставшийся на свободе из военных деятелей ОАС генерал Гарди бежал в Аргентину, где погиб в автомобильной катастрофе – у голлистских спецслужб были длинные руки. Те деятели ОАС, что укрылись в Испании, оказались фактически под домашним арестом и не могли продолжать свою деятельность. Разница между тюрьмой президента де Голля и интернированием у каудильо Франко оказалась не столь велика.
Итак, ОАС была разгромлена самими спецслужбами Франции. Французская империя ушла в прошлое. Официальный Париж сделал все, что бы Франция как можно скорее забыла алжирский кошмар. Из всей истории ОАС на страницах официальных исторических трудов остались только история неудавшихся покушений на президента де Голля.
Действительно, судьба хранила де Голля. На него было сделано около 30 попыток покушения (по этому показателю генерал уступал только Фиделю Кастро). ОАС причастна только к некоторым из этих покушений, хотя это были весьма профессионально подготовленные мероприятия.
В мае 1961 года на шоссе под Парижем в машину президента бросили бомбу. Ещё одна бомба сработала в Бурбонском дворце. В сентябре 1961 года на дороге, по которой ехал президентский кортеж, взрывается очередная бомба, которая, однако, уже была предварительно обезврежена спецслужбами. Во время посещения де Голлем центральных провинций Франции в мае 1962 года на президента готовится покушение с использованием снайпера. При его возвращении в Париж ОАС планировало взорвать железнодорожный переезд, затем - убить де Голля из снайперской винтовки. Эти покушения организовал член ОАС Жан-Луи Бланши. Но все оказалось неудачно. Бомбы не взрывались в нужный момент, президент оказывался не в том месте, где его поджидал киллер.
В июле 1962 года, уже после поражения, ОАС подготовило очередное покушение, пытаясь взорвать президентский поезд. 22 августа 1962 года произошло самое громкое покушение. 15 боевиков ОАС во главе с подполковником ВВС Жаном Бастьеном-Тьери, в парижском пригороде Пти-Кламар из засады обстреляли автомобиль де Голля. Из-за ошибок террористов, несмотря на выпущенные 150 пуль, в автомобиль попало только шесть, никто не пострадал. 15 февраля 1963 года Антуан Аргу готовит очередное покушение. Террорист Жорж Ваттен должен был выстрелить в президента из снайперской винтовки с крыши военной академии. У входа в академию на Марсовом поле планировалось выступление де Голля. Но один из охранников академии, участвовавший в заговоре, донес обо всем в полицию. Трое организаторов покушения были арестованы. Это несостоявшееся покушение стало сюжетом известного романа Ф. Форсайта «День шакала».
Эти покушения стали последним делом ОАС. К концу 1963 года организация окончательно была разгромлена. Большинство ее руководителей погибли, ряд деятелей ОАС скоропостижно скончались, многие руководители и активисты оказались за решеткой, некоторые деятели ОАС были казнены по обвинению в государственной измене, поскольку борьба за территориальную целостность французской республики теперь считалась изменой. Оставшиеся на свободе оасовцы бежали за рубеж. Так закончилась история французского Алжира. И только печальная песня «Страна, которой больше нет» ("Le pays qui n'existe plus") и церемонии в День павших за французский Алжир каждый год 19 марта напоминают французам об алжирской драме.
Но это не означало, что Франция избавилась от демографического давления бывших колоний. Франция потеряла колонии, но приобрела огромную массу бывших жителей империи. Массовая иммиграция арабов во Францию продолжается до сих пор, и, похоже, самим французам вскоре придется создавать свой Фронт Национального Освобождения.
Демографический кризис Франции, однако, продолжается. То, что произошло в Алжире, повторяется пять десятилетий спустя уже в метрополии. Не надо думать, что раз начавшее демографическое отступление приостановится лишь потому, что теперь борьба развернется за территорию уже самой метрополии. Напротив, богатая и вымирающая страна – замечательная добыча. И вот мы своими глазами наблюдал по телеканалам за пылающими предместьями Парижа в 2005 и 2007 годах. И, поскольку никаких практических мер по предотвращению подобного не было сделано, следовательно, вскоре подобные расовые беспорядки повторятся, причем, вероятно, в несравненно более масштабно.
Это все – не социальный протест, не религиозный конфликт и не этнические противоречия. Это – борьба за французское наследство. Сходящий со сцены народ оставляет своим незваным наследникам прекрасную страну, и вот размножившиеся во Франции алжирские арабы без особой фантазии повторяют свой опыт по «очищению» территории от европейского населения и признаков европейской цивилизации. Полвека тому назад именно так выглядела борьба за «независимость» Алжира. То, чего так опасался генерал де Голль почти полвека назад, настигло Францию. Страна становится арабской. Вот уже много десятилетий Франция и Европа продолжают глобальное отступление со всех прежних позиций. И теперь речь уже идет о защите исконной территории страны.
И вот что самое трагичное: алжирским французам, по крайней мере, можно бежать в метрополию. Но куда деваться французам Франции? Найдутся ли в этой стране силы, способные остановить натиск цветных пришельцев?
