Император Павел I был верным супругом и заботливым отцом. Первая супруга Наталья Алексеевна, принцесса Вильгельмина Гессен-Дармштадская, скончалась при родах в 1776 году. Вторая супруга его, государыня императрица Мария Федоровна по происхождению была немецкой принцессой Доротеей-Софией-Августой-Луизой Вюртембергской-Штутгарской. В семье императора Павла Петровича и императрицы Марии Федоровны было десять детей: четверо сыновей: Великие князья Александр, Константин, Николай, Михаил и шестеро дочерей: Великие княжны Александра, Елена, Мария, Екатерина, Ольга и Анна, которые всегда оставались в жизни самым важным для своих Августейших родителей. Когда Павел Петрович обрел семью, ему было всего 22 года и его отношения с матерью Екатериной II не складывались. Единственным утешением и счастьем на всю жизнь для Павла Петровича стали его близкие люди - супруга Мария Федоровна, все его любимые дети и «близкий и истинный друг», фрейлина императрицы мадмуазель Екатерина Ивановна Нелидова, с которой у императора Павла I было духовное единение.
была жизнерадостная женщина, красивая, образованная и хозяйственная. После бракосочетания, с собою из Германии она выписала себе камер-фрау, свою подругу детства Юлиану Шиллинг фон Канштадт выдав ее замуж за майора Гатчиских войск Бенкендорф. Фрау Бенкендорф вскоре вступила в непримиримую борьбу за первенство с умной и обаятельной фрейлиной императрицы Марии Федоровны - Екатериной Нелидовой, которую называли феноменом при обучении в Смольном институте благородных девиц. «С великою княгиней [Марией Федоровной] сближало мадмуазель Нелидову общее им обеим сентиментальное направление, любовь к природе и постоянные хлопоты по устройству маленьких придворных праздников, где Нелидова неизменно блистала своими сценическими талантами. Но в характере Марии Федоровны было слишком много немецкой методичности, тогда как фрейлина отличалась чрезвычайной подвижностью и порывистостью». Со слов историка Евгения Шумигорского императрица Мария Федоровна «была очень красива, высока ростом, белокура, склонна к полноте и близорука. Нелидова была маленькой брюнеткой, с темными волосами, блестящими черными глазами, с лицом некрасивым, но выразительным».
Семья для Государя была превыше всего. Павел Петрович высоко ценил семейные добродетели своей супруги и относился к ней с уважением и благодарностью. Мария Федоровна «была очень хороша собою и имела превосходное сердце. Хотя она была близорука, но глаза ее были прелестны. И их чудное выражение служило как бы отпечатком ее чистой души. Она внушала любовь всем окружавшим и никто более ее не заслуживал любви. Естественная, умная, но не желавшая блистать умом, чуждая великого кокетства, она в особенности отличалась нежною кротостью и добротою».[1]
За 12 лет до вступления на престол, в завещательном письме от 4 января 1788 года будущий император писал своей супруге: «отъезжая в поход, необходимым нашол по долгу закона и обязательством звания своего равномерно и союза нашего оставить тебе сие письмо, как той особе, которая всю мою доверенность преимущественно имеет, как по положению своему, так и по качествам души и разума мне столь известным и драгоценным. < > Любезная жена моя! Богу угодно было на свет меня произвесть для того состояния, которого хотя и не достиг, но тем не менее во всю жизнь свою тщился сделать достойным <...> О, великие обязательства возложены на нас ! Тебе самой известно, сколь тебя любил. Ты мне была первою отрадою и подавала лучшие советы. Старайся о благе всех и каждого. Детей воспитай в страхе Божии старайся о учении их наукам, потребным к их знанию. Прости, мой друг, помни меня, но не плачь обо мне. Твой всегда верный муж и друг ПАВЕЛ».[2]
Другое завещательное письмо, датированное тем же числом было посвящено детям: Любезные дети мои! Достиг я того часа, в который угодно Всевышнему положить предел моей жизни. Иду отдать отчет всех дел своих строгому судии, но праведному и милосердному...., вы теперь обязаны перед Престолом Всевышнего посвящением жизни вашей Отечеству заслуживать и за меня, и за себя. Помните оба, что вы посланы от Всевышнего народу и для его блага. Вы получите сию мою волю, когда вы возмужаете. Когда Бог окончит жизнь Бабки вашей, когда тебе, старшему, вступить по ней. Будьте счастливы счастием землю вашей и спокойствием души вашей. Ваш навсегда благосклонный ПАВЕЛ» Он также составил план реформ, предшествуя его фразой «на случай...». В этом конфиденциальном документе он рекомендует для благополучия России сконцентрировать все могущество в руках царя, адаптировать некоторый законы к новым условиям, разделить общество на дворянство, духовенство «среднего состояния» и крестьянство. Оказывать содействие большему отбору в армию и флот и их развитию, что будет гарантировать укрепление величия и прочность империи».[3]
Екатерина Ивановна Нелидова, камер-фрейлина императрицы Марии Федоровны происходила их обедневшей дворянской семьи, где воспитывалось семеро детей - пятеро братьев и двое сестер, и получила превосходное образование в Смольном институте благородных девиц, куда отдавали девочек в обучение с семилетнего возраста. Она поражала всех при совершенной скромности и благородстве, своим остроумием и блистательным талантом, живостью поведения и искренностью разговоров, - в отличие от обычного и прозаического отношения к жизни супруги Павла I - Марии Федоровны. Император Павел Петрович перестал находить себе утешение в скучных чтениях и театральных зрелищах, наполнявшими досуг императрицы, а находил удовлетворение в продолжительных беседах и духовном единении с мадмуазель Нелидовой. Их отношения оставались возвышенными: в 1790 году, уезжая в военный поход в Финляндию, Павел Петрович прислал Екатерине Нелидовой краткую записочку: «Знайте, что умирая. Я буду думать о Вас». В тот же день, Екатерине II Павел Петрович написал: «Мне надлежит совершить пред вами, государыня, торжественный акт, как пред царицею моею и матерью, - акт, предписываемый мне моею совестью пред Богом и людьми: мне надлежит оправдать невинное лицо, которое могло бы пострадать, хотя бы негласно, из-за меня. Я видел, как злоба выставляла себя судьею и хотела дать ложные толкования связи, исключительно дружеской, возникшей между мадмуазель Нелидовой и мною. Относительно этой связи клянусь тем судилищем, пред которым мы все должны явиться, что мы предстанем пред Ним [пред Господом] с совестью, свободной от всякого упрека, как за себя, так и за других. Зачем я не могу засвидетельствовать этого ценою своей крови ? Свидетельствую о том, что, прощаясь с жизнью. Клянусь еще раз всем, что есть священного. Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединяла дружба священная нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог». [4]
Мадмуазель Екатерина Нелидова состояла при великокняжеском дворе с 1776 года, став фрейлиной еще первой супруги Павла Петровича Наталии Алексеевны. При супруге Павла Петровича - Марии Федоровне Нелидова стала камер-фрейлиной в 1797 году и Кавалерственной дамой ордена Святой Екатерины II степени. Благодаря умному заступничеству перед императором за многих опальных лиц, Екатерина Ивановна внушала расположение своим поведением. Имея статус дамы-патронессы Смольного института для благородных девиц, иногда Екатерина Нелидова отдалялась от двора, уезжала в С-Петербург. Сохранилась переписка императрицы Марии Федоровны с камер-фрейлиной двора Е.И.Нелидовой. Будучи очень занятым человеком, на письмах императрицы к Нелидовой, государь Павел I иногда делал короткие приписочки: в письме от 18 сентября 1797 года в рассказе о «илюльской жаре» и «нездоровой погоде» рукою императора было добавлено: «Я призываю вас приехать к нам, чтобы увидеть необыкновенный туман, какой сейчас тут стоит; и чтобы сделать вам признание, которое очень рассудительная женщина сделала мне в письме. Прощайте».[5]
В 1796 году, в окружении императора Павла I, в результате интриг, с участием брадобрея государя Ивана Кутайсова, занимавшего пост камердинера-гардеробмейстера тройственный союз Павла I - Марии Федоровны и Нелидовой был разрушен. Первый раз, в 1796 году, дабы разладить дружбу с императором камердинер Кутайсов свел императора с молодой фрейлиной императрицы - Натальей Федотовной Веригиной, вскоре выданной замуж за Плещеева. По сообщения из Русской старины за 1871 год: «Наталья Петровна Плещеева была предметом кратковременного благорасположения императора Павла I».[6] Оскорбленная Е.И.Нелидова, удалилась в С-Петербург. В июне 1796 года, пользуясь тем, что умной и влиятельной Нелидовой нет при великокняжеском дворе, императрица Екатерина II предприняла неудачную, и оскорбительную для супруги Марии Федоровны, попытку подписания «Акта отречения от престола» Павла Петровича в пользу старшего сына Великого князя Александра. Без фрейлины императрицы Марии Федоровны, - мадмуазель Нелидовой, Павлу Петровичу стало нестерпимо. Императору не хватало ее резких, сердечных и искренних отзывов и суждений. Павел I скучал без ее живой и умной беседы, постепенно ему наскучило общество молодой фрейлины двора Натальи Федотовны Плещеевой, но Екатерина Ивановна оставалась в С-Петербурге. Император Павел I, из-за своего повышенного самолюбия не готов был уступать любимой женщине. В письме от 14 августа 1797 года Павел I пишет Е.И.Нелидовой: «Я разделяю скорбь Вашу, прошу отпустить мне мои грехи, но не в моей власти уничтожить то, что было раз. Прощайте». Сохранилась также записка императора к Екатерине Ивановне Нелидовой этого периода: «Вы вправе сердится на меня, Катя (в письме на французском языке это слово написано по-русски). Все это правда, но, правда и также и то, что с течением времени, со дня на день, делаешься слабее и снисходительнее. Вспомните Людовика XVI: он начал снисходить и дошел до того, что должен был уступить. Всего было слишком мало и, между тем, достаточно для того, что в конце концов его повели на эшафот. Во всем этом нет женщины, хотя здесь хотят только женщин».[7] Осенью 1797 года, по настоятельной просьбе императрицы, Марии Федоровны, которая писала, что «все гатчинские удовольствия теряют свою цену» без любимой фрейлины - «доброго истинного друга» Нелидова вновь вернулась ко Двору.
Нелидова была влиятельным человеком в окружении Павла I, ей приходилось часто сдерживать несправедливые вспышки гнева императора и иногда отстаивать безвинно уволенных подданных. Это стало причиной ее окончательного удаления. По словам историка Шумигорского Екатерина Нелидова вместе с императрицей Марией Федоровной не умели познавать коварство людей и «отличать внешность от их сущности» и в результате спланированной коварной интриги они утратили свое влияние на императора Павла I, и тот постепенно остался в изоляции от близких и преданных людей, окруженный предателями и изменниками.
В марте 1798 года государь уволил со службы Федора Всильевиач Ростопчина,- кабинет-министра по иностранным делам. Ростопчин решил отомстить императору Павлу, создав коварный план «отвлечь императора от имевшей огромное влияние Нелидовой и поссорить с супругой. План действий был составлен искусно: Кутайсов и Безбородко уехали исполнять его в Москву», где и представили императору дочь московского сенатора Лопухина. Императору внушили, что Мария Федоровна и Нелидова «царствуют его именем и ему нужна такая девица, которая бы не имела претензий управлять им». Вернувшись из путешествия по России, у императора Павла была новая привязанность - Анна Петровна Лопухина, дочь московского сенатора: «забавная и наивная», по словам Павла I; «красавица брюнетка с чудной белизной лица и выразительными глазами». Придворные продолжали плести интриги, Мария Федоровна писала 5 августа 1798 года в письме Нелидовой: «Образ действий презренных, которые окружают Государя, никогда не поведет к тому, чтобы из его сердца было вырвано глубокое чувство уважения, которое он питает к Вам [к Нелидовой]; таким образом, он в глубине души сам одобряет наши чувства. Как бы не старался Иван [Кутайсов] очернить нас в его глазах, сколько бы клевет он ни изобретал на нас, император, обманутый им на минуту, не останется таким навсегда. Этот негодяй [Кутайсов] ни на шаг не отходит от Государя, потому что он чувствует хорошо, что узнав его как следует, наш дорогой император может возвратить нам доверие».[8] Однако заговорщики добились своего, - 24 августа 1798 года, уволенный Ростопчин вновь был призван ко двору, а вслед за эти было объявлено об увольнении графа Буксведена «за несколько необдуманных слов против новых порядков», сказанных его супругою, графиней Буксведен, подругой Е.И.Нелидовой по обучению в Смольном институте. Императором Павлом I было объявлено о высылке в 48 часов Госпожи Буксведен из С-Петербурга в эстляндсий замок Лоде. Екатерина Ивановна Нелидова срочно написала письмо Павлу I, датированное августом 1798 года: «Государь, вы высылаете госпожу Буксведен. Этот поступок согласуется ли с вашим сердцем? Нет государь, он не принадлежит Вам: Вы не способны разлучить жену с мужем, мать - с детьми, подругу с той, кого вы не далее как шесть недель тому назад называли своим другом, и кто не заслужил перемены по отношению к себе ни в Ваших чувствах ни в Вашем поведении.< >
Вспомните всю мою жизнь, не была ли она исключительно посвящена тому, чтобы любить вас и заставлять вас любить других? Вспомните, что по вступлении вашем на трон я искала только одного - остаться спокойной и быть забытой в своем мирном уединении. Где найдете вы доказательства, или и даже появления моих честолюбивых чувств и расчетов? Я не искала ни почестей, ни блеска, напротив, я оставляю их с радостью. Но те, кто внушает вам подозрения против меня, в чьих руках вы, может быть бессознательно, являетесь орудием мщения, - эти лица рады случаю дать мне почувствовать, как мало они верят возможности возврата вашей дружбы ко мне».
В ответном письме император Павел I написал мадмуазель Нелидовой: «Все, что Вы говорите в своем сердце, есть убедительное доказательство моих чувств к Вам. Никто не знает этого лучше, чем Вы. Я не понимаю, при чем тут Кутайсов или кто-либо другой в деле, о котором идет речь.< > Я очень мало подчиняюсь влиянию того или иного человека, Вы это знаете. Никто не знает лучше моего сердца и не понимает моих слов, как Вы, и я благодарю Вас за то, что вы дали случай поговорить с вами откровенно.< > Вы можете увидеть отсюда, что я не боюсь быть недостойным Вашей дружбы. Павел».[9]
В результате в Эстляндсую ссылку было дозволено уехать, семье Буксведен, в полном составе, вместе с мадмуазель Е.И.Нелидовой. «В камер-фурьерском журнале 5 сентября 1798 года записано, что император Павел в этот день, от 8 до 9 часов утра, имел верховой выезд с великими князьями, генерал и флигель-адъютантами»... Церемониймейстер при Дворе императора Павла, Федор Гаврилович Головкин писал в своих мемуарах: «Император... по окончании маневров, возвращался во дворец и встретил М[адмуазе]ль Нелидову и мадам Б[уксгевден], которые отправлялись в изгнание. Его величество надел перчатки и, сняв шляпу, стоял до тех пор, пока карета не тронулась в путь»... [10]
Уже в сентябре 1798 года, в результате интриг заговорщиков, со службы были уволены приближенные императора Павлу I лица: вице-канцлер князь Александр Борисович Куракин, друг детства императора Павла, с которым мадмуазель Нелидова состояла в переписке; а также сенатор Гейкинг и генерал Ховен, - которые пострадали только за то, что их супругами были подруги Екатерины Нелидовой по Смольному институту. Интриганы и предатели Кутайсов и Пален получили ордена и графское достоинство, Ростопчин стал действительным тайным советником.
Спустя 1,5 года, в январе 1800 года Екатерина Ивановна Нелидова, смирив гордость, вернется из эстляндской ссылки замка Лоде в родной С-Петербург, решившись под Новый, 1800 год, написать письмо императору Павлу I. Государь тут же выслал за мадмуазель Нелидовой экипажи в Эстляндскую губернию. По возвращении в С-Петербург Екатерины Ивановны Нелидовой молодая возлюбленная императора Анна Лопухина взяла с императора Павла I слово, что государь никогда больше не увидит свою любимую мадмуазель Нелидову, проживающую в Смольном монастыре, и император Павел I сдержал это слово.
Осенью 1800 года тихо и грустно прошли три месяца последнего пребывания в Гатчине ее несчастного владельца. Характер Павла становился все угрюмее и подозрительнее и тяготел над всеми окружающими; Мария Федоровна переносила тяжелые сцены и волновалась все-таки по-прежнему из-за всяких пустяков и удрученное настроение, господствовавшее при Дворе, отражается в письме Марии Федоровны к Нелидовой за 1800 год: «Что касается нашего образа жизни, он не весел, так как совсем не весел наш дорогой мэтр; но по крайней мере, нет взрывов гнева. Он носит в глубине души печаль, которая его снедает, что видно по его лицу, страдает его аппетит, он уже не ест так, как раньше, и улыбка редка на его губах. Я часто замечаю это, и у меня сжимается сердце, когда я вижу его в таком состоянии...»
«Не знаю, дорогая Нелидова, отчего это происходит, но мне кажется, что все здесь пронизано грустью, может быть, этому способствует и отсутствие солнца»...[11]
Марина Викторовна Удальцова, искусствовед, научный сотрудник ГМЗ «Царицыно»
[1] Oberkirch, В.I,S. 39. Цит. по кн.: Кобеко Д.Ф. Цесаревич Павел Петрович (1754-1796). Историческое исследоваие.-СПб,-2001.-352 с., ил., с. 104.
[2] Павел Петрович. Великий князь. Император/ Владельцы Павловского дворца. СПб, 2001. - 128 с..илл.с.96.
[3] См. там же, с.96.
[4] Шумигорский Е.С. Екатерина Ивановна Нелидова. Очерк из истории императора Павла I.-М., 2008.-240 с., илл. / Биографии и мемуары. -с. 34.,41.
[5] Письмо императрицы Марии Федоровны камер-фрейлине Е.И.Нелидовой от 18 сентября 1797 г. Цит. по книге: Дворец и парк Гатчины в документах, фактах, воспоминаниях. XVIII век.-СПб.-2006,- 288с., ил. с. 220-221.
[6] Русская старина за 1871 год, т.1, стр. 279.
[7] Шумигорский Е.С. указ.соч.с.143-144.
[8] См. там же, с.192-193.
[9] Шумигорский Е.С. указ соч. с. 197-201.
[10] Ф.Г. Головкин. Двор и царствование Павла I. Цит по кн.: Гатчина при Павле Петровиче Цесаревиче и Императоре. - СПб, 1995.-352 с., ил., с. 345.
[11] Письмо императрицы Марии Федоровны Е.И.Нелидовой из Гатчины в С-Петербург, октябрь 1800 г.: С.Казнаков. Павловская Гатчина. Цит по кн.: Гатчина при Павле Петровиче Цесаревиче и Императоре. - СПб, 1995.-352 с., ил., с. 295; 347.
