«Весь мир - театр, а люди в нем - актеры», - сказал когда-то Шекспир. Развивая эту метафору, можно прийти к выводу, что в таком случае человеческая жизнь есть драма.
Под драмой я подразумеваю не жанр, а драматическую форму вообще. Она в отличие от формы повествовательной и поэтической имеет более строгие требования к структуре произведения - эти требования за сотни лет развития драматического искусства оформились в теорию драматургии. И если уж сравнивать жизнь с драмой, то сложно удержаться от искушения переложить законы драмы на жизнь.
Мой мастер, сценарист, поэт, прозаик и эссеист Юрий Николаевич Арабов, вообще считает, что жизнь человека развивается именно по законам драматургии - в своей книге «Механика судеб» он рассматривает с этих позиций жизни таких личностей как Пушкин, Гоголь, Наполеон. Сложно во всем согласиться с Юрием Николаевичем, но взгляд его, бесспорно, интересен. Он заставляет задуматься о том, случайны ли установившиеся во всех видах искусства каноны или их эстетические истоки кроются в самой природе человека и основываются на неком априорном чувствознании прекрасно-возвышенного? Как верующий человек я склоняюсь ко второму варианту, ведь все эстетические каноны зиждутся на принципе гармонии, а чувство гармонии восходит к Богу. Художник творит, создавая образы, а между тем сам является образом, сотворенным Богом, и, поскольку прообраз у всех один, законы гармонии, а значит, и искусства, универсальны. Таким образом, истинный гений - тот, кто способен перенести образ Божий из себя вовне, спроецировать его на материю - в такие моменты творец уподобляется Творцу. Это одновременно великий дар и великое искушение - так, допустив мысль о возможности быть равным Богу, пал ангел, бывший печатью совершенства и ставший в результате врагом Создателя. Именно поэтому судьбы гениев, какими, бесспорно, являлись и Пушкин, и Гоголь, представляют для мыслителей особенный, подчас мистический, как в случае Арабова, интерес.
Я же в данной работе хотел бы пойти дальше своего мастера, но не вглубь, а, так сказать, вширь, и попробовать переложить законы драматургии на всю историю нашего Отечества. Мне даже кажется, что с таким объемным материалом работать проще, потому что жизнь отдельного человека полна деталей, которые могут либо вообще быть никому неизвестными, либо представляться исследователю незначительными, но на самом деле быть судьбоносными для исследуемой личности; что же касается страны и народа, то тут все детали укрупнены самим временем - важные для такой масштабной драмы события просто не могли остаться незамеченными. В конце концов, было много попыток взглянуть на историю общества с точки зрения пресловутой эволюционистской теории - почему бы не взглянуть на нее с точки зрения теории драматургии?
Для начала я кратко сформулирую основные законы этой теории. Думаю, всем понятно, что речь идет о классической драматургии - пусть постмодернизм, с его эстетизацией без-образ-ного, сам разбирается в своих законах, а точнее, беззакониях.
Итак, первое: в основе драматического действия всегда лежит конфликт - он может быть внешним или внутренним, но присутствовать должен обязательно. В самой общей дефиниции конфликт - это противостояние некой темы и контртемы. В сюжете оно проявляется через борьбу антагониста (-ов) и протагониста (-ов), причем с эскалацией конфликта по мере развертывания драмы вплоть до победы одной из сил.
Второе: драматическое действие имеет четко выраженное начало (экспозицию, завязочную часть), середину (основную часть с перипетиями и поворотами) и конец (кульминацию, развязку, финал) - такое условное деление отражает трехактную систему, являющуюся канонической в театре и кино.
Начнем с конфликта. В данной работе я буду рассматривать историю как драматическое действие, в основе которого лежит конфликт Царя Небесного и Князя мира сего - понимаю, насколько претенциозно и патетично это звучит, но очерк мой все-таки историо-софский.
Итак, мы имеем тему Света и контртему Тьмы. Однако они остаются лишь предметами теории, пока не будут воплощены в протагонисте и антагонисте. И здесь мы наблюдаем очень интересную ситуацию: если взглянуть панорамно на всю известную нам историю человечества, то мы не увидим в ней каких-либо стран или народов, бессменно играющих роль протагонистов или антагонистов - главные герои то и дело умирают, либо переходят на другую сторону, либо просто становятся героями второстепенными. Небесный Воевода и его горделивый противник меняют армии, но знамена остаются те же - битва при этом не прекращается ни на секунду, а мир невозможен.
Таким образом, главный конфликт Вселенской драмы завязался задолго до начала российской истории и, несомненно, будет продолжаться после ее окончания, то есть российская история - всего лишь эпизод в «многосерийной» эпопее, вершащейся бесплотными силами. Весь вопрос в том, проходной ли это эпизод, или, может быть, он окажется ключевым, если вообще не заключительным?
Теперь переходим к основным элементам структуры драмы.
Экспозиция. В экспозиции устанавливаются «правила игры»: представляются герои и их характеры, условный мир, в котором они обитают, и жанр.
Итак, перед нами дохристианская Русь, раздробленная, дикая и воинствующая. Герои драмы - русы - северное языческое племя. Ничего особенного - все как в остальном варварском мире - брат на брата, око за око.
Инициирующее, оно же провоцирующее, событие. Это первое драматическое событие, нарушающее привычную жизнь героев и вовлекающее их в некое «приключение», которое в итоге перерастет в центральный конфликт.
С моей точки зрения, таким событием в нашей истории было принятие Владимиром Святославичем крещения в конце 10-го века. Событие это воистину удивительное, если вспомнить, что до этого равноапостольный князь был жестоким и распутным правителем, к тому же гонителем христиан. Поразительно и то, что в отличие от Римской империи, где христианство распространялось снизу наверх - от народа к элите, - на Руси процесс шел в обратном направлении. Поэтому роль государя как единовластного помазанника Божия в нашей истории и для нашего менталитета столь значительна. На мой взгляд, искоренение из народного сознания идеи Царя-Батюшки (отца народа) не есть становление на путь гражданского общества, но самое настоящее разрушение культурного кода Русской Цивилизации. Недаром в русском языке появилось выражение «без царя в голове», применяемое к людям глупым и безрассудным.
Но вернемся к истории. В конце 10-го века Господь призвал нас встать под его знамена и выступить с Ним в поход. К тому моменту ряды воинства Христова поредели - Европу оккупировал Князь Тьмы, погрузив ее в темные века, из которых она потом так и не вышла (правда, со временем лукавый хорошенько постарался разукрасить эту тьму всеми цветами радуги, что отразилось, например, в символике ЛГБТ-движения, столь масштабного на современном Западе). Рыцари «Священной» Римской империи хоть и носили на щитах кресты, но служили, явно, не Богу. Истинная же наследница империи Константина Великого и хранительница Христовой веры - Византия - к тому времени изрядно ослабла: те же русичи не раз совершали набеги на ее территории и одерживали победы над ромеями. Но вместо того, чтобы продолжать войну с дикими славянами, мудрый Небесный Воевода восточных христиан просто принял могучих северян-язычников в ряды своего войска.
Однако не сразу были поставлены мы в авангард - нужно было пройти проверку, испытание. Здесь я сделаю небольшое отступление, необходимое для дальнейшего понимания моей концепции исторического процесса.
Часто приходится слышать про наказание за грехи - интересно, что в русском языке слово «наказание» имеет не только значение кары, но и наказа, то есть наставления - это, на мой взгляд, отнюдь не лингвистическое совпадение, а прекрасное выражение традиционного отношения русских к промыслу Божьему. Новозаветный Бог не способен карать - все трудности, которые он посылает, есть непосредственное проявление Его любви к людям. Каждым новым испытанием Бог дает нам шанс приблизиться к себе - Он не посылает испытаний свыше тех, что нам по силам, но и совсем без испытаний не может нам открыться, ведь «много званных, да мало избранных» - нас ради человек и нашего ради спасения Господь пошел на крест, поэтому Он вправе ожидать от нас любой жертвенности в подтверждение веры. Таким образом, всякая тяжба - это не кара, а наказ или, иными словами, миссия. Справишься - станешь ближе к Богу, не справишься - закаляйся. Это «схема», на мой взгляд, работает в отношении всех человеческих душ - как индивидуальных, так и соборных, то есть душ целых народов.
Завязка. В американской теории этот структурный элемент также именуется поворотным пунктом первого акта, но мне больше нравится термин «завязка», потому что он указывает на суть - в этой точке сюжетного графика завязывается главный конфликт. Это тот вызов, не принять который герой просто не может. Здесь заканчивается первый акт и начинается второй - акт борьбы, акт испытаний.
Когда крещение Руси завершилось и на мировую арену вместо племени руссов вышел уже Русский Народ с оформившейся культурой и окрепшей государственностью - тогда Бог дает нам шанс проявить свою веру. К тому времени христианство уже раскололось не только де-факто, но и де-юре: и если католики возгордились своей католичностью - самопровозглашенной соборностью, - то право-слав-ные просто продолжили славить правду, ведь «не в силе Бог, а в правде». Кстати, цитата эта неслучайна, потому что, по моему мнению, завязка русской драмы произошла именно при авторе этих слов, каковым принято считать Александра Невского.
Итак, в 13-м веке на русских надвигается серьезная угроза, причем сразу с двух сторон. Запад бряцает забралами немецких и шведских рыцарей (не говоря уже о подлых набегах литовцев и различных сумь-емей), а Восток свистит саблями татаро-монгольских кочевников. Отразить удары с обеих сторон, да еще притом, что внутри страны не все в ладу, было задачей очень сложной, и недооценить ее, возможно, было бы непростительным обольщением. Перед русскими встает дилемма, которая известна в истории как выбор Александра Невского: получить протекторат Запада, приняв католичество, либо пойти на поклон к раскосым степным язычникам.
Стоит вспомнить, что к тому времени Константинополь уже был разорен предками нынешних глобализаторов, то есть Русь была последним форпостом православной веры. Поэтому для меня, как и для любого православного человека, очевидно, что выбор благоверный князь Александр сделал воистину благой и вер-ный. Страшно даже представить, как терпел русский православный народ иго варваров, продолжавшееся более двухсот лет! Но теперь с высоты прошедших веков мы можем с уверенностью сказать, что подвиг этот был ненапрасным.
Во-первых, проявив невероятное смирение, русский народ сохранил православную веру и укрепился в ней. Именно в тяжелейшее время ига в глубине нашей многострадальной страны загорелся и потом воссиял над всею русской землею, подобно маяку посреди бушующего моря, великий печальник и молитвенник за Родину, подлинный светоч Христовой веры преподобный Сергий Радонежский. От него, как от лампады, зажглись верой свечи сотен других душ - отец Сергий воспитал целый сонм русских святых, среди которых и канонизированный спустя тысячу лет после крещения Руси князь Дмитрий Иоаннович Донской, великий собиратель русских земель.
Во-вторых, смешавшись кровью с азиатами, наш народ получил опыт, который позволил построить империю, ставшую впоследствии третьей по величине за всю историю человечества. Причем в отличие от двух самых больших - Татаро-монгольской и Британской, - Российская империя никогда не обращалась с покоренными народами как с рабами, а принимала их под свое крыло, сохраняя чужую культуру и одновременно позволяя приобщиться к своей. Такого опыта строительства наднационального, или даже метанационального, государства не было больше ни у кого - разве что только у нашей матери Византии. В этом я вижу большую заслугу наших подневольных предков, ведь, натерпевшись от чужеземцев, они не воспитали в потомках ксенофобию, а, наоборот, на генном уровне передали терпимость к другим народам. Терпимость эта, кстати, не имеет ничего общего с толерантностью, так широко пропагандируемой сегодня глобалистами, мондиалистами, либерастами и просто демагогократами. Разницу между терпимостью и толерантностью, которая в медицине означает неспособность организма противостоять заразе, мы показали в 1380-м на Куликовом поле, а потом век спустя на Угре.
Кстати, я уже перешел от завязки к средней части драмы - основной ее части, в которой герой через многочисленные препятствия идет к своей цели. Цель у русских как у народа-богоносца, наследников Византии, строителей Третьего Рима - это создание на земле некой проекции Царствия Небесного - Богодержавного государства, своим примером показывающего другим народам Высшую Правду. На пути к этой цели мы, как и положено по законам драмы, оступались и падали, поднимались и снова шли, обретали союзников и сталкивались с предателями, накапливали силы и опыт.
Во втором акте главное - интрига, поэтому средняя часть полна перипетий. Так, по воле Божьей, Царство Русское, спаявшее в 16-м веке великие княжества в единое государство, очень скоро обросло врагами снаружи и проросло предателями изнутри, в результате чего первым русским Царем Иоанном IV была введена опричнина, ценой великой крови удержавшая страну от распада. Но ненадолго - уже в начале 17-го века народ наш пережил Смуту и польско-шведскую интервенцию. Возникла угроза не только потери суверенитета, но и потери свободы вероисповедания. Тут нужно понимать, что поводы для борьбы с Россией всегда придумывались разные, но причина вот уже тысячу лет одна - верность русского народа Христу - именно это не дает покоя нашим многочисленным врагам, потому что это не дает покоя врагу самого Господа.
Но никакие лже-дмитрии не смогли обольстить право-славный народ. Подвиг, совершенный русскими ополченцами с Мининым и Пожарским во главе под духовным началом патриарха-священномученика Гермогена, навсегда останется в нашей соборной памяти. Вскоре за подвиг этот мы были вознаграждены - начиная с правления Михаила Федоровича, Россия стремительно расширяется территориально и заявляет о себе как о цивилизационном центре Евразии.
Но враг не дремлет, и к концу 17-го века снова наступает беспокойное время. Дворцовая грызня заканчивается приходом на трон Петра Алексеевича. При Петре Россия переходит в новую ипостась и становится Империей. Это было великой наградой за те испытания, которым подвергались мы в течение без малого пятисот лет. Но, как я уже отмечал в начале своей работы, всякий дар - это вместе с тем искушение. И сегодня мы можем признаться, что не справились с ним.
Устав оглядываться на Запад, динамично развивающийся за счет ссудного процента, который капитализм и Реформация сделали локомотивом новой экономики, Петр решил-таки прорубить в Европу окно. Помимо объективных благ Западной цивилизации, пришедших через это окно, сквозняком к нам надуло и всякого сора. И мне не жалко боярских бород, хотя я и не понимаю, какая надобность была их сбривать, так же, как и отменять оплот исконно русской демократии Земский собор, - мне больше интересна духовная сторона проблемы. И тут достаточно взглянуть на то, как изменился сам образ православия, то есть, прежде всего, храмовое зодчество и иконопись, - чтобы оценить ущерб, нанесенный нашей традиционной культуре петровским западничеством. Иногда, прости Господи, и креститься не хочется, глядя на розовощеких мадонн с пухленькими младенцами, которые навевают грешному моему уму ассоциации с рекламой подгузников.
Далее этот духовный раскол только углублялся, и к 1812-му году в среде русского дворянства было уже немало сторонников Наполеона и революции, которую он нес на штыках по Европе. Впрочем, это неудивительно, ведь зараза масонства к тому времени уже проникла в наше общество, обольстив многие светлые умы России идеями свободы, равенства и братства. На мой взгляд, ключевой член в этой триаде - «свобода» - именно она лежит в корне слова «либерализм», который стал настоящей чумой последующих столетий, не излеченной и по сей день.
Чтобы победить Наполеона, за победу которого молились хасиды, принявшие его за сына Сатаны, Гога из страны Магог, нам пришлось принести ему в жертву Москву, предав златоглавую огню. Но и после победы, достигнутой с таким трудом и такими потерями, наша «элита» не образумилась - напротив, опьяненная воздухом Старого света, она окончательно от-крестилась от своего на-рода и оторвалась от корней, забыв предостережение Христа о всяком царстве, разделившемся в себе. Это привело уже через 13 лет после победы над Наполеоном к восстанию на Сенатской площади, а еще через полвека террористами был убит Император Александр Второй Освободитель.
Гордыня верхов порождала гнев низов, и, конечно, эти смертные грехи целых сословий не могли не отозваться «очистительной катастрофой». Землетрясение было не за горами, литосферные плиты социальных (а в корне своем - духовных) противоречий медленно, но верно, сползались, в то время как на поверхности все цвело и пахло - империя разрасталась, рубль крепчал, военные победы сопровождались небывалым культурным подъемом.
Центральный поворотный пункт (ЦПП). Эта точка сюжета делит хронометраж драмы пополам - так классический голливудский фильм длиной в два часа вы можете смело перематывать на отрезок между 55-ой и 65-ой минутами и непременно наткнетесь на крупное событие, круто меняющее ход сюжета.
Но у метаистории своя хронология - никто не будет спорить, что темпы жизни людей и, соответственно, восприятие времени сильно изменялись с развитием науки и техники, - поэтому глупо вычислять координаты центрального поворотного пункта нашей драмы по схеме х = (6 + 21) : 2, где первая цифра отсылает к самому раннему упоминанию о народе россов, а вторая указывает на наш суетный век. На мой взгляд, разумнее рассматривать вектор истории как график не равномерного, а равноускоренного, движения. Тогда мы получим полное соответствие законам драмы, в которой интрига должна только усиливаться с развитием сюжета.
Часто центральный поворотный пункт создается автором по принципу «ложной победы». Принцип этот работает следующим образом: к середине драмы протагонист, пройдя через разной сложности преграды, подбирается вплотную к своей цели, но вдруг ситуация переворачивается с ног на голову, и герой оказывается сидящим в луже у самого подножия горы, вершины которой почти достиг - мало того, с горы этой на него еще и надвигается лавина. После этого герою предстоит с самого начала продолжить восхождение, причем старые тропы уничтожены, а в спину уже дышат прихвостни антагониста.
Теперь от теории драматургии перейдем к фактам истории. К началу 20-го века Российская империя была мощнейшей и бурно развивающейся во всех отношениях державой. И даже когда англосаксы в 1914-м году натравили на нас немцев, мы, не будучи готовыми к войне, дали достойный отпор, а потом и перешли в наступление. Победа при таком развитии событий была неминуема, и тогда по союзным соглашениям нам бы отошли Босфор, Дарданеллы и, пожалуй, самое главное, Константинополь. Есть все основания предполагать, что мир после войны стал бы однополярным, и единым полюсом его была бы Российская империя. Духовная связь с Византией могла быть материализована географически, а в Царьграде снова могло восторжествовать православие! Казалось, что цель - построение на земле государства по образу Царствия Небесного - близка. Но...
Наступает февраль 1917-го, и мы оказываемся в луже у подножья горы, затем наступает октябрь, и на нас уже несется лавина. Трещина в социо-культурной коре расползлась паутиной по всей стране и при нажатии извне - я имею в виду как военное давление врагов, так и их скрытую финансовую поддержку наших внутренних предателей - Великая Империя рухнула.
Рухнула и отраженная в имперском черно-злато-белом флаге священная триада - православие, самодержавие, народность, - на которой, как на трех китах, держалась гармония Русской Цивилизации.
Подчеркну, что главную причину этой ужасной катастрофы я вижу не столько в деятельности наших коварных геополитических конкурентов, сколько, прежде всего, в духовном расколе внутри самой России - народ отступил от Бога, предал Его помазанника и поддался искусу революционеров, которые очень скоро обнажили свою диавольскую сущность.
Но Бог милостив, и на этом русская драма не закончилась.
Поворотный пункт второго акта. После «экватора», то есть ЦПП, герой снова собирается с силами и ищет новые пути к цели, новые орудия борьбы, но он не понимает главного - проблема в нем самом. Для победы над антагонистом ему необходимо перебороть антагониста в себе. Для этого автор преподносит герою на выходе из второго акта еще один поворот, влекущий за собой кризис, необходимый для переосмысления героем своего пути и полного перерождения.
Так Россия оправлялась от большевистского погрома под руководством Сталина, пришедшего к власти в результате кровавых внутрипартийных интриг, но (до чего же дивны дела твои, Господи!) отказавшегося от смертельного для России троцкистского проекта перманентной революции и, став фактически самодержцем, положившего начало строительству на базе России Красной Империи.
Бог дал нам шанс на возрождение. Но, опять же, нужно было пройти испытание. Более тяжелого испытания, чем наша Великая Отечественная Война, вообразить сложно, но мы выдержали и его. И победа наша была не победой оружия, но победой духа, который, будучи замурованным под догмами диамата, в глубине оставался православным.
В награду за победу мы получили империю, почти совпадавшую по территории с дореволюционной, и стали одним из двух мировых полюсов геополитики. Наша экономическая и военная мощь была колоссальной, причем, если влияние США в мире держалось на долларовых займах, которые нетронутая войной новоявленная держава щедро раздавала разрушенным странам-комбатантам, то сила СССР была в коммунистической идеологии.
Впрочем, в ней была не только наша сила, но и великая слабость. Ведь идеология эта корнями уходила в масонство, хоть и признающее некого бога, но к истинному Богу явно враждебное. И если Сталин сумел добиться того, чтобы выросшее на этой идеологической почве дерево приносило в среднесрочной перспективе благие плоды, то последующие правители Красной России предпочли плодам корешки - гнилые корешки ленинизма, - подтвердив ядовитость самой почвы и гибельность «красного» варианта развития России в перспективе долгосрочной.
Советский период нашей истории был, на мой взгляд, тем самым новым путем, который выбирает герой после переломного центрального поворота и по которому следует до конца второго акта, не сознавая еще необходимости внутреннего преображения.
Осознание это приходит только после кризиса, который, как я уже указал выше, наступает вслед за поворотным пунктом второго акта. Этот поворот произошел в 1991-м году, когда по воле группы предателей СССР прекратил свое существование. После испытания Гражданской, а затем Великой Отечественной, нам было ниспослано испытание войной Холодной, которую мы проиграли с треском - с треском развалившейся на части державы.
Да, можно с уверенностью сказать, что исторической (социально- экономической) необходимости в этом не было, но с горечью надо признать, что была необходимость метаисторическая. Попустив распад СССР, Бог указал русским на то, что побеждать они будут только под Его знаменем. Ведь, если бы после возобновления Хрущевым гонений на Церковь мы бы победили американцев в Холодной войне, то через несколько поколений возгордившийся и окончательно обольщенный безбожием русский народ уже не имел бы никаких шансов на духовное возрождение. Впрочем, это не снимает ответственности с тех, кто в 1991-м способствовал разрушению России, существовавшей тогда в форме СССР - как сказал Спаситель, «невозможно соблазнам не прийти, но горе тем, через кого они приходят».
Итак, поворот пройден - наступает кризис. Россия, распрощавшаяся с третью всех своих территорий, терпит небывалые унижения и находится в абсолютном замешательстве. Казалось бы, искушение безбожием закончилось, но враг рода человеческого приготовил нам искушение еще более веро-лом-ное - искушение свободой. Именно свободолюбие породило Сатану, стало причиной изгнания человека из рая и по сей день червем разъедает души наши, склоняя к ниспровержению Божьих заповедей и возведению в норму всех возможных грехов.
Никогда еще русскому человеку не давалось хлебнуть столько этой хмельной браги, сколько излилось на него в 90-ые годы минувшего века. Подобно Ною, испившему вина после Потопа, мы с непривычки так захмелели, что десять лет буянили спьяну, а потом еще десять шатались с бодуна и вот только теперь стали вроде как приходить в чувства. Продрав глаза, те, у кого они не лопнули от свободы, увидели, что враг стоит у самых ворот, а друзей между тем совсем не осталось - кто почил, а кто вражеские доспехи примерил. Ангелы бьют набат и зовут нас снаряжаться на новую брань.
Кульминация. Пройдя поворотный пункт второго акта, герой, переживающий кризис, попадает в третий, кульминационный, акт. Здесь в решающей битве решится судьба героя. Кульминация - это пик не только эмоционального напряжения, как для героя драмы, так и для ее зрителя, но и интеллектуального - здесь раскрывается смысл, заложенный в драме. Завершает кульминационную часть развязка - точка, в которой разрешается центральный конфликт, после чего интрига угасает, и переродившийся герой уже спокойно входит в им же преображенный мир.
На мой взгляд, сейчас Русская Цивилизация подошла к кульминации своего развития. Не берусь судить, когда именно начнется схватка, но, если посмотреть на хронологию самых крупных потрясений, которые нам довелось пережить, то мы увидим, что интервалы между ними имеют тенденцию сокращаться: 1237-40 (Татаро-монгольское нашествие) - 1609-12 (Смута и польско-шведская интервенция) - 1812 (Война с Наполеоном) - 1914-18 (Первая мировая война и Революция) - 1941-45 (Великая Отечественная война) - 1991 (распад СССР). При сохранении такой прогрессии следующая проверка на прочность нашей веры и нашей брони выпадает как раз на 10-20-е годы нынешнего века. И, видимо, проверка эта будет последней. Не выстоим, упадем - подняться никто больше не даст - добивать лежачего прихвостни сатанины никогда не брезговали.
Сегодня Россия - единственный не взятый бесовской силой рубеж православного мира - псы глобализации продолжают терзать Сербию, душат финансовой петлей Грецию, угрожают пожаром «арабской весны» Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Церквям, приобщают к обще-бес-человеческим ценностям православную Грузию и Украину.
Сможем ли мы постоять за Землю Русскую и Веру Христову? Это зависит от того, сможем ли мы победить антагониста в себе. И тут нам не помогут ни нефть, ни ядерные ракеты - перерождение возможно только путем глубокого покаяния - не унизительного самооклеветания, какого требуют авторы концепции «десталинизации», а истинной христианской метанойи, которая единственная может нарушить причинно-следственные связи столь упорядоченного и тонко настроенного мироздания. Ведь если бы Бог по делам воздавал нам, то все мы горели бы уже в аду, но Он ждет нашего покаяния, к которому, при всем Своем могуществе, не может принудить нас, ибо даровал нам свободу воли, и без которого, при всей Своей милости, не может снизойти до нас, ибо Божественное трансцендентно ко греху, несовместимо с ним, как огонь и лед.
Только обратившись к Богу - Богу, который тысячу лет назад принял нас дикими варварами, научил оправданиям своим и сподобил снискать великую славу, - русский народ может выжить. Тогда, в каком бы состоянии ни было русское государство, расточатся врази наши и, яко исчезает дым, да исчезнут - одной пращи хватило Псалмопевцу для победы над грозным Голиафом. Как всегда, вопрос лишь в горчичном зернышке. Поэтому...
Финал - открытый.
«Титры». В своей работе я назвал главного героя русской драмы народом-богоносцем, и теперь, дабы кого не смутить, поясню, что это для меня значит.
Русскими я нарекаю всех людей, осознающих себя частью Русской Цивилизации и исповедующих традиционные для нее ценности, православные в своей основе, то есть людей, русских по духу.
Что касается эпитета «богоносец», то это, на мой взгляд, удивительно точное слово. Во-первых, «несение» подразумевает не только честь несения победного Божьего знамени, но и тяжбу несения Его креста. Русофобы-нехристи, с их традиционными обличениями, не понимают, что в слабостях русского народа есть его блаженная юродивость, его крест. Ведь русского человека отличают две черты: обостренное чувство вины и обостренное чувство справедливости. При наложении друг на друга этих чувств рождается идея самобичевания - если ты жаждешь справедливости и при этом чувствуешь себя виновным, то начинаешь наказывать себя же. В этом, на мой взгляд, та духовная нищета русских, о которой говорит Христос в первой заповеди блаженств.
Во-вторых, «несение» выражает преходящий характер Божьей благодати: народ не может быть бого-рожденным, но только бого-избранным - такой народ не божественен по природе - он лишь разносит, подобно апостолу, Слово Божье по земле, указывая своим примером путь другим народам. И тут, дабы не возгордиться, надо помнить о «заблудших овцах Израилевых», которым Бог открыл себя и ради которых впоследствии облекся в плоть, но был ими же предан и распят.
Сегодня «мы русские, с нами Бог», а завтра, если отпадем от Бога, будем русскими с долларом и демократией. С долларом на руке и демократией на челе. Так что Русь Святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение!
16.01.12 - 17.02.12, Москва
