Владимир Высоцкий, Понтий Пилат и Моби Дик

Выход кинофильма «Высоцкий: спасибо, что живой» практически совпал с началом президентской предвыборной кампании в России. Поэтому вполне закономерно, что все оппозиционные журналисты обрушились с резкой критикой на этот фильм, созданный проправительственным Первым каналом. Критики обвиняли авторов фильма прежде всего в том, что они наибольшее внимание уделили не творчеству, а личной жизни Высоцкого, причем выставили напоказ самую неприглядную сторону его жизни - пристрастие к наркотикам. «Те, кто любит Высоцкого, не смотрите этот фильм!» - заклинали нас критики. А я подумал: «Ага! Если они все так остервенело кричат и «лают до рвоты»[1] на этот фильм, значит, там наверняка есть что-то интересное!». И я пошел в кино посмотреть его.

Фильм захватил меня с первых же кадров. Настоящий, живой Высоцкий (мастерство гримеров и компьютерных художников - выше всяких похвал) сразу располагает к себе и вызывает глубокое сочувствие, которое многократно усиливается той умело нагнетаемой атмосферой опасности, царящей вокруг поэта. Эта опасность двоякая - внешняя и внутренняя. Первую олицетворяет всемогущий КГБ, которому поставлена боевая задача «посадить на крючок» знаменитого барда, чтобы руководство страны было уверено в его лояльности в преддверии грядущей Олимпиады 1980 года. Вторая опасность - еще более страшная - смертельная болезнь сердца, вызванная регулярным приемом тяжелых наркотиков. КГБ узнает об этой болезни поэта и об этом его пагубном пристрастии и решает этим шантажировать его. Офицер КГБ, которому поручено это дело, является главным антиподом-антагонистом Высоцкого в этом фильме. Он обрит на лысо, как древний римлянин, и вообще всем своим внешним обликом, да и внутренним характером, очень напоминает булгаковского Понтия Пилата. Нетрудно предположить, что в конце фильма произойдет схватка - поединок Высоцкого и «Пилата», и Высоцкий одержит потрясающую духовную победу: КГБ поймал с поличным юную возлюбленную поэта, везущую ему наркотики, и «Пилат» пригрозил поэту посадить девушку в тюрьму, если он не согласится сотрудничать с КГБ. «Если я соглашусь с вами сотрудничать, вы всё равно ее посадите, я вас знаю», - возражает Высоцкий и тут же пишет «чистосердечное признание» того, что наркотики девушка везла для него и по его просьбе (хотя на самом деле он ее об этом не просил). «Это самооговор, вам никто не поверит», - возражает «Понтий Пилат». И тогда Высоцкий засучивает рукав и обнажает свою исколотую руку: он готов пожертвовать своей свободой и, главное, своей репутацией, ради спасения своей возлюбленной.

А вот дальше начинается совершенная фантастика: «Понтий Пилат», пораженный таким самопожертвованием Высоцкого, выпускает на волю и его самого, и его возлюбленную-«наркокурьершу», и всех его друзей, и даже его администратора, который раньше согласился работать на КГБ (под страхом ареста за махинации с денежными сборами от концертов), а теперь вдруг публично отказался и покаялся перед Высоцким в намерении его «предать». Этот администратор-«Иуда» врывается в комнату как раз в тот момент, когда Высоцкий засучивает рукав и показывает следы от уколов. И это «покаяние Иуды» окончательно сразило наповал «Понтия Пилата», и он прощает и освобождает их всех, а его КГБ-шное начальство, пораженное его благородным поступком, прощает и его самого. Кажется, еще пара кадров, еще несколько минут, - и мы увидим всеобщее покаяние всего руководства СССР, превращение всей нашей правящей элиты во святых праведников и преображение всей России в то «Царство Божие на Земле», которое так страстно хотел изобразить Гоголь в третьем томе «Мертвых душ», где даже «подлец» Чичиков должен был стать святым человеком. Но Гоголь не смог осуществить этот замысел, и именно из-за этого впал в глубокую депрессию и умер, как и Высоцкий, в 42 года. Ибо еще когда он писал второй том, он почувствовал (возможно, это было ошибочное чувство), что этот процесс покаяния и преображения «подлеца» Чичикова не является художественно убедительным.

Я очень далек от мысли сравнивать с Гоголем авторов последнего фильма про Высоцкого, но то, как они показали покаяние «Иуды» и преображение «Понтия Пилата», - выглядит очень убедительным. И вот в этом-то и заключается сила искусства и его главная задача: не «отражать действительность» такой, какая она есть, а изображать тот идеальный мир, в который мы должны стремиться преобразить наш реальный мир. И поэтому совершенно не важно, могла ли такая история с Высоцким произойти на самом деле, или это чистая выдумка, фантазия создателей фильма.

Гораздо важнее другой вопрос: можно ли сравнить Высоцкого - с самим Иисусом Христом? А такая аналогия в фильме видна очень ясно, взять хотя бы кульминационный момент фильма - клиническую смерть и внезапное воскресение Высоцкого, которое его лечащий врач счел просто чудом.

Принципиальное отличие Высоцкого (как и всех других людей) от Христа заключается в том, что Высоцкий был человеком грешным, о чем очень хорошо спел другой знаменитый бард - Булат (Иоанн[2]) Окуджава:

Говорят, что грешил,

Что не к сроку свечу затушил...

Как умел, так и жил,

А безгрешных не знает природа [3].

Но Высоцкий не просто грешил, а, как и многие творческие люди, считал своим долгом грешить, вменял грех чуть ли не в свою святую обязанность. И здесь очень уместно вспомнить стихотворение другого знаменитого поэта, который тоже любил кичиться своей «грешностью», -Сергея Есенина:

Шум и гам в этом логове жутком,

Но всю ночь напролет, до зари,

Я читаю стихи проституткам

И с бандитами жарю спирт.

Сердце бьется все чаще и чаще,

И уж я говорю невпопад:

"Я такой же, как вы, пропащий,

Мне теперь не уйти назад"[4].

Под этими стихами Есенина сам Высоцкий мог бы подписаться обеими руками. В его репертуаре десятки (если не сотни) песен, посвященных таким вот «пропащим» людям, и в каждой песне он настолько сочувствует, сопереживает, сострадает своим героям, что буквально перевоплощается в них (подобно тому, как он перевоплощается в волка в своей самой сильной песне - «Охоте на волков»).

И вот в этом главное отличие обоих поэтов от Христа: Он пришел к грешникам, чтобы исцелить их, а не заразиться их болезнями. А Есенин с Высоцким, будучи не в силах исцелить больных, из сострадания к ним заражались их болезнями, и это признак того самого бессилия, в котором Высоцкий кощунственно обвинял Христа:

Когда я вижу сломанные крылья,

Нет жалости во мне, и неспроста:

Я не люблю насилья и бессилья,

Вот только жаль распятого Христа[5].

В знаменитом романе Германа Мелвилла «Моби Дик» есть один эпизод, когда герой- христианин, подружившись с дикарем-язычником, поклоняется вместе с ним его языческому идолу. Причем делает это из христианской любви. И призывает всех нас поступать так же. Видите ли, мы, христиане, должны уважать верования язычников, и если они попросят, то мы - из христианской любви, из христианского снисхожденья, из христианского уваженья к чужим убежденьям - должны поклоняться их языческим идолам[6]. Вот как Мелвилл понимал христианскую любовь! И не отсюда ли пошла вся современная западная «толерантность»? Интересно, а если эти язычники попросят нас принести человеческие жертвы? Зарезать ребенка перед этим идолом? Мы и тогда - из христианской любви, из христианского снисхожденья, из христианского уваженья к чужим убежденьям - должны согласиться с ними и принять их предложение и зарезать этого ребенка? А ведь от простого поклонения идолам до человеческих жертвоприношений - всего один шаг! Когда в некоторых европейских странах «однополым парам» разрешают усыновлять детей - разве это не то же самое, что зарезать ребенка перед статуей Ваала или Молоха? И вообще - ведь для нас, христиан, язычники - это заблуждающиеся, и мы должны отвращать их от их заблуждений, а не потакать им в их заблуждениях! Для нас они - больные, а мы - их врачи. А врачи должны лечить болезни, а не заражаться от больных их болезнями! Ведь сам Христос проповедовал Царство Божие блудницам, то есть проще говоря - проституткам, ел и пил с ними, но ведь никогда не занимался же с ними блудом! Потому что для Него блудницы - это тяжело больные женщины, и Он лечил их от их тяжкого недуга. И под влиянием Его проповеди они каялись и изменяли свой образ жизни. А Мелвилл этого не понимает! Мелвилл предлагает нам вместе с блудницами заниматься блудом, вместе с идолопоклонниками поклоняться идолам, вместе с наркоманами - принимать наркотики, вместе с ворами - воровать, вместе с убийцами - убивать! И это он называет христианской любовью! И именно так эту «христианскую любовь» понимали Есенин и Высоцкий! И не только они одни, но, пожалуй, и вся современная европейская культура...

Но именно такой человек, как Высоцкий, больной всеми заблуждениями своего времени, не способный исцелить свой народ от его болезней, но зато способный из сострадания заболеть вместе с больными, - именно такой человек должен был поступить в точности так, как показано в фильме. Уж если невозможно освободить любимую девушку из тюрьмы, так я сам сяду в тюрьму! Безумие? Пожалуй. Но именно это безумие сыграло роль тех «горящих угольев»[7], которые растопили душу «Понтия Пилата». Ибо ради этого безумного сострадания любимой девушке Высоцкий готов был пожертвовать не только своей жизнью и своим добрым именем, но и жизнями тех миллионов своих поклонников, которые наверняка начали бы подражать своему кумиру, узнав, что он принимает наркотики. Другой, более разумный и холодный человек, наверняка стал бы рассуждать и задал бы себе вопрос: а что если пожертвовать одним человеком ради спасения многих? Что если пожертвовать этой несчастной глупенькой девочкой ради того, чтобы эти миллионы людей, любящих меня и готовых подражать мне во всем, - чтобы они не узнали о моей наркомании? Разумный человек наверняка задал бы себе этот вопрос. Но безумный Высоцкий не задумывался об этом ни на секунду! И в этом своем безумии он, как ни странно, оказался ближе ко Христу, чем сонмы праведных мудрецов.

Примечания:

[1] В. Высоцкий. Песня «Охота на волков».

[2] Не задолго до своей смерти Булат Окуджава крестился и был наречен Иоанном.

[3] Б. Окуджава. Песня «О Володе Высоцком».

[4] С. Есенин. Стихотворение «Да! Теперь решено. Без возврата...»

[5] В. Высоцкий. Песня «Я не люблю».

[6] Мелвилл Г. Моби Дик, или Белый кит. Глава 10: Закадычный друг. (Melville H. Moby-Dick; or, The White Whale. Chapter 10: A Bosom Friend).

[7] Рим. 12:20. Притч. 25:21-22.