«Не мстите за себя, возлюбленные...»

Содружество «Ясеновац - Дольная Градина» (Баня Лука, Респ. Сербская Боснии и Герцеговины) издало книгу, которая представляет собой публикацию «Декларации о геноциде Независимой Державы Хорватской над сербами, евреями и цыганами во время Второй Мировой войны». Декларация опубликована на семи языках: английском, русском, еврейском, французском, немецком, итальянском и испанском. Декларация была принята на Пятой международной конференции о Ясеновце, проходившей 24-25 мая 2011 года в Баня-Луке.

Кроме прочего, в Декларации указывается на то, что Римо-Католическая Церковь так и не выступила с осуждением геноцида, систематически осуществляемого в НДХ во время правления клеро-нацистского режима усташей.

Одним из символов Ясеновацких новомучеников является св.мч.Вукашин (16 мая).

Несмотря на то, что титовская власть всячески пыталась предать забвению преступления хорватских клеро-нацистов, оставшиеся живых заключенные сразу же после войны осуществляли попытки составления общих воспоминаний о Ясеновце. Говоря о выживших, речь идет, во-первых, о тех, кто выполнял ремесленные работы для ближайшего усташеского гарнизона. А также о тех, кому повезло попасть в руки немцев, и Ясеновац остался в памяти лишь как кошмарный эпизод транзита на принудительные работы в германские лагеря.

Первые известия о мученическом подвиге св. Вукашина поступили от доктора Неделько Недо Зеца. Доктор Зец поделился историей, которую поведал ему сам палач.

«...Усташ, рассказывающий мне эту историю, вновь замолчал; затем, допив рюмку ракийи, продолжил:

- Помнишь, тогда, в августе, в лагере было большое поступление пленных? Тогда Йере Маричич послал на истребление около трех тысяч заключенных, а мы - Перо Брзица, Зринушич, Шипка и я - поспорили, кто за ночь больше перебьет. Началась бойня, уже через час по количеству убитых я заметно оторвался от других. В ту ночь я был на подъеме, мне казалось, что я словно отрываюсь от земли, что я на небесах: никогда прежде не ощущал я такого блаженства. За несколько часов я уничтожил больше тысячи человек, в то время как мои соперники закололи не больше 300-400.

И вот тогда, в момент высшего упоения, мой взгляд упал на пожилого крестьянина, он с каким-то необъяснимым спокойствием стоял и молча смотрел, как я убиваю жертву за жертвой и как те умирают в страшных мучениях. Его взгляд словно парализовал меня, я будто окаменел, несколько секунд я не мог шевельнуться.

Потом, я взял себя в руки подошел к нему, чтобы узнать, кто он. Он рассказал, что зовут его Вукашин, родом из села Клепац, что все его родные погибли от усташей, а его самого послали в Ясеновац. Он говорил об этом все с тем же спокойствием, которое потрясало меня намного сильнее, чем страшные крики и стоны умирающих вокруг нас людей. Когда я слушал старика, глядя в его небесно-чистые глаза, во мне вдруг вспыхнуло неукротимое желание самыми жестокими, адскими пытками разрушить этот непостижимый мне внутренний покой, чтобы его страданием, стонами и мукой, вернуть свое прежнее упоение кровью и болью.

Я вывел его из строя, сначала посадил на пень и приказал ему крикнуть: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать ему ухо в случае неповиновения. Вукашин молчал.

Я отрезал ему ухо. Он не проронил ни слова. Я снова приказал ему кричать: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать второе ухо. Он молчал. Я отсек ему другое ухо. «Кричи: «Да здравствует Павелич!» или лишишься носа!». Старик молчал. В четвертый раз я приказал ему кричать те же слова под угрозой вырезать из его груди живое сердце. Он взглянул, как бы глядя сквозь меня, в какую-то бесконечность, и тихо, но отчетливо проговорил: «Дитя, делай свое дело!».

От этих слов я обезумел окончательно, бросился на него, выколол глаза, вырезал сердце, перерезал горло и ногами спихнул в яму. И тогда во мне будто что-то оборвалось. Я больше не мог убивать. Перо Брзица выиграл спор, перебив 1350 заключенных, я молча заплатил ему проигрыш.

С тех пор нет мне покоя. Я стал пить, все больше и больше, но алкоголь дает забвение ненадолго, и даже в опьянении я слышу этот голос: «Дитя, делай свое дело!». И тогда я, наталкиваясь на стены домов, бегу по улицам, с криками сокрушаю и бью все, что попадается на пути, кидаюсь на кого попало. Ночью нет сна, лишь только наступит забытье, я снова вижу ясный взгляд старика и слышу это невыносимое: «Дитя, делай свое дело!».

Я превратился в комок ужаса и боли, я бессилен перед этим кошмаром. День и ночь преследует меня светлый безмятежный лик Вукашина из Клепца». [1]

***

Сейчас сербы, буквально «затюканные» врагами внешними и местными смердяковыми, пытаются играть по правилам игры, установленными этими самыми врагами. Пытаются, к примеру, добиться от Хорватии денежных компенсаций - по примеру того, чего сумели добиться евреи от Германии - и т.п.

В частности, в публикуемой Декларации было озвучено и это.

Конечно, хорошо, когда справедливость торжествует.

Однако, важно, чтобы в отчаянных (и практически малоуспешных) попытках добиться справедливости у несправедливых судей, люди никогда не забывали той простой истины, которую возвестил нам Спаситель: «Мне отмщение и Аз воздам» (Рим.12:19).

Поразительный пример гнева Божия приводит наш специальный корреспондент в Сербии Ранко Гойкович:

«Это событие произошло в семье Хамида Юга. Эта мусульманская семья жила в сербском селе Юговичи. Однажды, это было на Рождество 1942 года, в село пришла весть о резне, которую учинили над сербами села Придворица. В этом соседнем селе каждая семья из Юговичей имела близких родственников. Собравшиеся селяне решили отправить туда Хамида, который должен был разузнать подробности.

Сербы поклялись Хамиду, что никто не коснется ни к кому из членов его многочисленной семьи, даже если в Придворнице никого из сербов не осталось в живых. Хамид прижал руку к сердцу и произнес слова клятвы:

«Дорогие соседи, пусть Бог сделает так, что если я не вернусь к вам, то на пороге моего дома прольется кровь моих детей».

Хамида провели мимо сербской засады, охранявшей подступы к селу, и стали ожидать его. По идее, он должен был вернуться на третий день.

Но старик так и не вернулся.

По видимому, увидев в Придворице следы резни, Хамид решил, что сербы - несмотря на клятву на кресте - все равно отомстят и ему самому, и всем его родственникам. В Придворице было вырезано более 160 сербов, среди которых одних только Гойковичей было 48.

Дальнейшие события развивались следующим образом.

Спустя четыре дня над селом пролетал со стороны Черногории поврежденный итальянский бомбардировщик, который, избавляясь от бомбовой нагрузки, сбросил остававшуюся бомбу на село. Бомба взорвалась во дворе Хамида. Один из его сыновей погиб на месте, а младшего - тринадцатилетнего - взрывом отшвырнуло прямо на каменный порог дома. На котором тот и скончался. Это произошло 12 января 1942 г.» [2].

Однако не хотелось бы интерпретировать слова Писания только лишь в духе Ветхого Завета.

По свидетельству Ранко Гойковича, который 29 августа 2009 года принимал участие в перезахоронении останков мучеников села Придворица, кости погибших имели золотисто-желтый цвет. Цвет, который характеризует мощи угодников Божиих.

«Господь», пишет Ранко, «посылает нам великое утешение, недвусмысленно указывая на то, что отдавшие жизнь свою за Христа, наследуют жизнь вечную».

***

Но о новомучениках сербских я вспомнил еще и вот по какой причине.

Помогая своим друзьям из местного старообрядческого прихода делать сайт, я недавно столкнулся с событием, которое меня очень смутило.

Накануне праздника Рождества Христова, предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ) старообрядческий Митрополит Корнилий (Титов) направил поздравления ряду иерархов нашей церкви. Факсимиле одного из таких поздравлений было размещено 7 января на официальном сайте Казанской епархии РПЦ МП. Предполагается, что поздравления были направлены также святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу, постоянным членам Священного Синода РПЦ МП и архиереям тех епархий Московского патриархата, на территории которых действуют приходы РПСЦ.

Этот факт не ускользнул от бдительного ока недружелюбного по отношению к нашей церкви портала «Кредо.ру». Комментируя Рождественское поздравление, обозреватели обратили внимание старообрядческой общественности на факт отсутствия «в РПСЦ общепринятого протокола общения с «никонианами», а также на «соблазнительные выражения», которые могут восприниматься как признание Митрополитом Корнилием РПЦ МП в качестве истинной Церкви». [3].

Признаюсь, первой мыслью было то, что эта бдительность мне что-то напоминает.

Как избавиться от ощущения неловкости?

Неловкости, возникшей от подступающих мыслей о двойном аршине?

Почему, к примеру, мы, новообрядцы, имеем моральное право утверждать, что греко-католическая Церковь - это плохо, а единоверческие приходы МП - хорошо?

Почему до сих пор считается нормой отрицать факт гонений на старообрядчество, который имел место не только при Софье, но и во времена царствования императоров Николая I и Александра II? Не просто отрицать, но преподносить факты погрома монастырей чуть не в качестве «выдумки писателя Лескова»?

Чтобы ответить не это недоумение - ответить, прежде всего, самому себе - я просто предложил сравнить факты безусловных перегибов, которые, увы, позволяли себе наши отечественные чиновники, со злодеяниями хорватских клеро-нацистов.

Кроме того, в наших дискуссиях с активистами старообрядческих приходов, мы давно уже отошли от споров о букве, и приблизились к самому главному:

Насколько различается понимание спасения в наших церковных сообществах?

Насколько различен дух?

Насколько близко понимание святости?

Отрадно, что старообрядцы начинают воспринимать нашу церковь не по дубинкам и не по катехизисам, составленным в позапрошлом веке по рецепту схоластов эпохи Контрреформации, но по трудам свт. Феофана Затворника и свт. Игнатия (Брянчанинова).

К которым они, между прочим, приходят благодаря прямым рекомендациям проф. А.И.Осипова.

И вот как раз близость в самом главном, что есть в жизни всякого христианина - понимании самой сути спасения - позволяет сделать вывод, что отождествление контактов старообрядцев с Московской Патриархией с контактами наших чиновников с чиновниками Ватикана крайне некорректно.

И мы, и старообрядцы, почитаем митр. Филиппа пострадавшего от произвола лже-собратьев.

Думаю, православному сердцу «новообрядца» не будет противно почитание соловецких, тотемских и пр.страдальцев, пострадавших от произвола лже-собратьев.

Уверен, что большинству адекватных старообрядцев не будет чужд тот дух, которым наполнены аскетические творения наших подвижников...

Образа соловецких страдальцев воспринимались бы совершенно органично в наших иконостасах. Так же, как нормой для многих современных старообрядцев стало появление на книжных полках томиков свт. Игнатия (Брянчанинова) и дисков с видеозаписями лекций проф. А.И.Осипова.

Совсем иное дело - понимание святости, которое навязано западным христианам.

Разве можно представить себе сербский дом, в котором на одной стене будут соседствовать фотография Степинаца и икона новомученика Вукашина?

Что же касается Ясеновца, то западный христианин если что и слышал о злодеяниях клеро-нацизма, то воспринимает это просто как «выдумку писателя Лескова».

Что ж. Надеемся, что наши читатели, имеющие возможность общаться с католическими братьями, непременно расскажут им о нашем понимании святости и о Новомучениках сербских, наглядно явивших не таким уж далеким предкам нынешних латинян образ этой святости.

Павел Тихомиров, член Международной Комиссии по установлению истины о системе концлагерей Ясеновац

 

[1] из книги «Слава и боль Сербии», перевод Светланы Луганской

[2] http://borbazaveru.info/content/view/4274/90/

[3] http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=89034&cf=