День яркий, печальный и тихий - день начала Великой войны. После церемониальной торжественности и строгой аскетической простоты Пискаревского блокадного мемориала в скорбной задумчивости бреду среди милых сердцу старинных крестов по тихому Никольскому некрополю Александро-Невской лавры. Тихо, точно после великого несчастия, тихо и пусто. На кованой ограде сидит галка, чистит перья. Сразу у входа две указательные стрелки, символически указывающие в противоположные направления, на которых написано: «К Митрополиту Иоанну» и «К Анатолию Собчаку». Какую тайну, какую скрытую драму они унесли с собой в вечность, чтобы уже не здесь, а там продолжить свой прерванный спор?
Могила первого и единственного мэра города недалеко от входа. Дорожки к ней расчищены до гранитных плит, вокруг стоят камеры наблюдения, есть сигнализация. Но покушений на могилу и памятник не было - свидетельствует кладбищенский смотритель. На темном граните лежат медные полоски солнечного света. «Возвратившему имя...» - крепкими буквами выбито на мертвом цоколе, чтобы навечно укоренить посмертный миф. В действительности на протяжении длительного времени Собчак выступал против возвращения Северной столице её исторического имени. Первой эту идею публично высказала депутат Наталья Фирсова. Тогда этот вопрос обсуждать не стали, но дискуссия началась. И Анатолий Собчак выступил категорически против возвращения имени. На телевидении он заявил, что «переименование недопустимо, поскольку это оскорбляет память блокадников и защитников Ленинграда». Позже он сопротивлялся переименованию, объясняя это слишком большими затратами на изготовление новых вывесок, бланков, справочников и штампов. Анатолий Александрович изменил свое мнение только в последние дни перед выборами, видя, какую огромную популярность народное движение успело завоевать в городе, и рассчитывая получить голоса его участников.
Тихий голос другого - духовного владыки города с неожиданной ясностью и силой благословил верующих к выбору: «Мое отношение к возвращению нашему городу его подлинного имени - превеличайше положительное. Город должен носить имя, а не кличку, иначе не возродится духовность населяющих его людей. Наша задача - возродить историю, и поэтому необязательно давать чисто русское имя городу. Пусть сбудется затеянное нами доброе дело, чтобы люди ежедневно утверждались в нравственных основах и положили свои силы на возрождение нашего великого города».
Город вернул свое имя по его благословению, по его молитве!
Тихо. Старый кладбищенский храм мертво спит в тени старых лип после ранней обедни. Деловитый город загнал его вглубь зеленого моря - он высится посреди старого кладбища, одиноко и печально. На могиле «возвратившего имя», стоит угрюмый памятник, созданный известным «ваятелем монстров» Михаилом Шемякиным, автором жутковатого гротеска времен Собчака - дегенеративного царя Петра в Петропавловке. Внимательно рассматриваю профессорский бюст вблизи. К величайшему изумлению на бронзовом торсе градоначальника четко изображен контур пастырской епитрахили... однако без каких либо христианских символов! Известно, что Собчак, никогда публично не исповедал себя православным христианином, являясь скорее противником Православия, чем его последователем. Под его благожелательным покровительством в городе закрепились самые одиозные тоталитарные секты, а за самим городом закрепилось название «сектоград». Неизменной поддержкой бывшего питерского градоначальника пользовались свидетели Иеговы, устроившие в Санкт-Петербурге самую большую штаб-квартиру в Европе.
Как рассказывал настоятель Князь-Владимирского собора протоиерей Владимир Сорокин, правящий архиерей неоднократно пытался встретиться с мэром, чтобы высказать свою тревогу, но безуспешно. Анатолий Собчак упорно не желал его видеть. Однако за несколько месяцев до кончины митрополита на премьере в Мариинском театре они все же встретились. Владыка намеренно хотел использовать эту возможность и, подойдя в перерыве к Собчаку, стал горячо просить его не давать разрешения иеговистам на строительство их духовного центра. Но мэр сухо ответил, что «по закону свободного рынка» он не имеет права им в этом отказывать, так как «все церкви теперь должны существовать в условиях равной конкуренции». Владыка уехал из театра в расстроенных чувствах. Последовавшая вскоре смерть митрополита Иоанна стала тревожным символом в этих непростых, а порой и драматичных отношениях. Владыка умер, подняв руку для благословения жены губернатора Собчака. Он так и не успел ее благословить...
Анатолий Собчак пережил митрополита на пять лет, но отпевать его привезли не к иеговистам и не к кришнаитам, а в православный храм. Как не пытается человек при жизни превозноситься над Церковью, смерть смиряет и сильных мира сего. И Церковь, не помня прежних обид, молится об упокоении заблудшего своего чада.
Легкий ветер, стряхивая с листьев свежую дождевую влагу, осыпает ей и живых и мертвых. Очень разные люди приходят сегодня на эти две могилы. К первой выползают из черных лимузинов степенные представители правящей элиты, бритоголовые бизнесмены и финансовые воротилы, самонадеянные чиновники и развязные шоумены. Им, по-видимому, очень хочется «канонизации» первого мэра - поэтому и появляются к годовщине смерти пропитанные подхалимством, ложью и лестью заказные фильмы. И не будем удивляться, если еще через десять лет станет известно о чудесных исцелениях на могиле Собчака или о животворящей силе его портрета.
Мысленно ухожу в прошлое, вспоминая, что у «навигатора реформ» в силу личного обаяния и ораторского мастерства было короткое обманчивое мгновенье всенародной любви. Его полюбили, как мимолетную мечту о земной свободе и земном счастье, как персонифицированное воплощение романтических мечтаний о стране, живущей по законам достоинства и совести. И вскоре разлюбили, и даже возненавидели, когда поняли, что жить так не будем никогда. Он стал нестерпим, как постоянное напоминание о преданной мечте. Вместо христианских идеалов пришла сатанинская идеология: «деньги и сила - все, нравственность - ничто», в рамках которой нет места таким ценностям, как дружба, любовь, честность, патриотизм, профессиональный долг, почитание старших. Впервые за тысячу лет Россия перестает быть христианским государством, стремительно скатываясь в язычество с его неограниченным культом свободы.
А приснопамятный владыка Иоанн не нуждается ни в какой официальной канонизации - достаточно отойти в левый угол Никольского кладбища, чтобы увидеть, как к могильному Кресту народного ходатая пред Богом нескончаемым потоком притекает простой люд со всех краев нашей страдающей Отчизны. Вздыхают богомольцы и шепчут свои сокровенные молитвы, поднимая свои плачущие глаза к иконе бездонного Неба в светлой ризе встревоженных облаков. Их тоска за гибнущую в огне рыночного безумия Святую Русь, то самое, что именуется душою человека - всегда с неустанной верой толкает их вперед, все дальше, разжигая сердце желанием лучшего, мучая надеждой на Божью справедливость и Небесное благоденствие!
Цветисто догорает день. И вспоминаются любимые слова митрополита: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1: 5).
