Религия и научный прогресс

В принципе, я гуманитарий до мозга костей. Вспоминаю свои школьные годы - мрачновато выглядит все, что было связано с техническими дисциплинами.

...В школе очевидный надлом наступил в 5 классе, после окончания начальной школы. Болезненным был переход от простой арифметики к триаде: алгебра, геометрия, математика. Изначально не мог врубиться в эту перестройку. Обрек себя на шестилетние страдания, не много толком знал формул, решил, по сути, немного задач, поэтому и получал соответствующие оценки.

Математика - абстрактная наука, она многих приводит к вере, так как дает точное подтверждение каким-то законам и закономерностям, на которых построен мир. Есть священники, которые пришли к Богу от своей профессии - математики. Отца Павла Флоренского посадили за его чисто математический труд "Мнимости геометрии".

Но если у человека такая структура личности, что он это не воспринимает - зачем насиловать природу? Также и с иностранными языками: и в школе, и в институте, и в Семинарии, и в Академии.

Меня всегда интересовало - а как великие мужи науки относились к религии. Представьте себе контекст, в котором у меня возникали такие вопросы. Ведь вокруг звучало: наука доказала, наука открыла, наука объяснила, космос покорен, и вообще, вся природа, религия - удел темных и необразованных и т.д. и т.п.

Посещал я библиотеку нашего Дома культуры, пролопатил весь атеистический отдел, других источников по религии не было. Делал массу выписок из словарей атеистических - там много было познавательных информативных моментов, естественно, под атеистическим углом зрения, но в то же время была какая-то фактология, объяснение терминов, исторические справки и т.д. Масса выписок была у меня из этой литературы, библиотекари удивлялись, что я эту литературу основательно прорабатываю, беру сразу по несколько книг. Помню такие книги: "Мы порвали с религией", страниц 400. Рассказы бывших священников - Осипова, Дулумана и других. "Катехизис без прикрас" и "Женщина под крестом" Осипова и пр. У меня все это работало в плане информированности, прежде всего. И вот по крупицам все собирал - собирал материал на эту тему, разбирая шлаки атеистической писанины.

В Почаевской Лавре огромное воздействие в плане просвещения на эту тему на меня оказали два человека - игумен (ныне архимандрит) Амвросий (Юрасов) и послушник (ныне архимандрит) Виктор (Мамонтов), клирик Рижской епархии. Запомнилось у будущего о. Виктора цитирование французского ученого Пастера: «Чем больше я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении пред делами Творца. Я молюсь во время своих работ в лаборатории. Я много занимался изучением природы, поэтому я верую, как бретонский крестьянин. Если бы можно было мне заниматься и исследовать еще более, то я веровал бы как простая крестьянка из Бретани». Вот это запомнилось на всю жизнь: вера бретонца, т.е. мужчины - более рациональная, более холодная, и вера бретонки, женщины, более горячая. Признаться, я особо ничего и не знаю о Пастере, но имя его на слуху. И вот сей ученый муж так запоминающе сказал. Учась в духовных школах, я старался читать, прежде всего, то, что будет проблематично достать на приходе.

Три года обучения в семинарии (1980-1983 гг.). Дни проходили так: ранний подъем, посещение Литургии в академическом храме, иногда до нее - братского молебна и полунощницы у мощей преп. Сергия. Напряженные занятия до обеда, получасовой отдых, небольшая прогулка, 9-й час в академическом храме и занятия в читальном зале до вечерней молитвы, и пока все улягутся - чтение канонов в притворе академического Покровского храма. И постоянное чтение, чтение, в основном, в читальном зале, где, несмотря на сильный скрип половиц, обязательно на полчаса вырубишься, подремлешь, и снова чтение книг. Вот книга Табрума «Религиозные верования современных ученых» (Москва, 1912 г.). Здесь автор приводит ответы современных ему американских и английских ученых по двум вопросам, предложенным с целью проверить ходячее мнение о вражде науки и религии.

Первый вопрос: Усматривают ли они действительное противоречие между фактами, установленными наукой и основными положения христианства?

Вопрос второй: Считают ли они, на основании своего жизненного опыта, современных ученых людьми неверующими, относящимися отрицательно к христианству. Из 133 человек лишь трое ответили положительно на поставленные вопросы (около 2 % опрошенных). Аналогичные исследования проводил Деммерт в 1908 г. Из 268 опрошенных лишь 5 оказалось атеистами, 242 - верующими, 15 -индеферентными. Профессор А.И. Осипов на занятиях по основному богословию блестяще показал «невероятную вероятность» появления жизни на Земле, если отрицать бытие Божие. Наш знаменитый богослов говорил о том, что каждое новое научное открытие вызывает еще больше вопросов, и открывает еще большие горизонты непознанного. Паскаль писал: «Последний шаг разума - признать, что есть безконечное в вещах, превышающее силу и если он не доходит до этого в познании, то он очень слаб». Ампер восклицал: «О, как велик Бог, а наши знания ничтожны!» Как бы в ответ на хор восторженных похвал современников, Ньютон сказал о себе: « Не знаю, чем кажусь я миру. Но себе я представляюсь ребенком, который играет на берегу моря и собирает гладкие камешки и красивые раковины, меж тем, как великий океан глубоко скрывает истину от глаз его». Незадолго до смерти Лаплас в ответ на попытки друзей утешить его напоминанием о величии его открытий сказал: «Что мы знаем - это пустяк, а что не знаем -неизмеримо».

Алексей Ильич нам, студентам, говорил, что наука состоит из профильных направлений, каждое из которых сосредоточивается на каких-либо фрагментах действительности. Это неизбежное следствие специализации науки, ее аппеляции к чувственному опыту. Такой ученый, замыкаясь в раковине мелких вопросов своей специальности, ничего не хочет знать сверх своей специализации. А ведь есть вопросы религиозные, философские, вопросы о цели и смысле жизни. Плохо, если такой ученый начинает обобщать, переносить свои специфические методы познания на религиозную область, требующую совсем других подходов. Ломоносов писал о таких, что они пытаются измерить волю Божию циркулем, и что-то еще в этом роде. Настоящий ученый отличается смирением, сознанием ограниченности своих знаний, при котором становится невозможным смешение научных гипотез с истинами веры, а, следовательно, устраняется повод конфликту веры и науки. Как поэтично описал вторую книгу Творца - природу (первая - Библия) автор акафиста «Слава Богу за все!»

Мы призваны к Богу. Он зовет нас «в бурных раскатах грома, и в тихой прелести майского утра, и в нежном румянце зари; и влечет нас к Себе из темно-синей бездны неба, и слышится призывный голос любви Его из прозрачной глубины недвижимого моря, слышится Он чуткому сердцу и в таинственном шелесте дубравы, и в дивных трелях соловьиной песни, и в тихом мерцании звезд полу­нощных, и в ясной улыбке младенца, и в дивной красоте человека, влечет нас к Себе и в высших парениях человеческого гения, и в песне поэта, вечным приливом неизъяснимых восторгов искусства, и тихими радостями науки, и горем, и счастьем, во всей природе громко раздается призывный голос Божества».

Да это так! Ибо Бог «не далеко от каждого из нас: мы Им живем, движемся и существуем». Душа наша по природе христианка и вне христианства, вне религии она может найти себе только призрачное удовлетворение, миражный покой...

Религия вполне соответствует понятию научной теории, так как ее положения подтверждаются безчисленным количеством фактов. Она имеет огромное число свидетелей, и, прежде всего, это Святые Отцы. Это были люди различных культур, национальностей, социального положения, и все они единодушно свидетельствуют, что опытно познали Бога.

В Священном Писании сказано: «Небеса поведают славу Божию, творение рук Его возвещает твердь!», т.е. природа наглядно свидетельствует о бытии Творца. Св. Григорий Богослов говорил: «Небо, земля, море, словом, весь мир есть великая и преславная книга Божия, красноречиво свидетельствующая о бытии Бога».

В самом деле, не может же Вселенная возникнуть сама собой. В повседневной жизни мы наблюдаем, что каждая вещь имеет своего создателя, каждая книга - своего автора, тем более - Вселенная...

Представьте себе, как огромно наше мироздание! А во Вселенной несметное количество миров, которое совершает свое движение, подчиняясь точным математическим законам. Каждый из этих миров - это подлинное чудо разума. Куда ни посмотришь во Вселенной - всюду печать разума. Вот как об этом говорил Ч. Дарвин: "То, что мир покоится на закономерностях и в своих проявлениях представляется как продукт разума, есть указание на его Творца».

Назовем лишь некоторых выдающихся ученых 20 века: Таунс - американский ядерный физик; Шредингер - один из отцов квантовой механики; Бройель - аббат-астрофизик из Бельгии; Шмидт - австрийский священник-антрополог.

Попов, Вернадский, Павлов, Филатов, Флоренский - вот лишь некоторые имена выдающихся русских верующих ученых.

В Католической церкви существует даже целая Академия Наук. Академик Сагдеев в интервью журналу "Наука и религия" так говорил об этой Папской Академии Наук: «...там работают серьезные ученые, делается серьезная наука».

Итак, на выше приведенных примерах и высказываниях знаменитейших ученых мы можем утверждать, что подлинная наука и подлинная религия могут прекрасно уживаться и даже сотрудничать друг с другом, в деле познания окружающего нас мира.

Человек - это уникальное творение по образу и подобию Божию. Имея богоданный разум, он и занимается познанием. Религия познает духовную действительность, указывает человеку цель и смысл его земной жизни, на первичность духовных ценностей. Религия наставляет человека как ему правильно проводить эту земную жизнь. Научные открытия, изобретения должны облегчать земную жизнь человека, высвобождать его время для духовной жизни.

Таким образом, наука и религия - это два пути познания объективной реальности. Они должны быть не просто независимыми сферами, но в гармоничном сочетании способствовать общему движению человечества по пути к истине.