Борьба за власть внутри Св.Престола: утверждение позиций «Опус Деи»

Новым папой был избран кардинал Кароль Войтыла, взявший имя Иоанна Павла II. Понтификат его длился 26 лет и 5 месяцев (с 1978  по 2005  гг.).   

       Основные направления деятельности нового папы определялись теми переменами, которые произошли в западном мире во второй половине 70-х  годов. В социально-экономическом и внутриполитическом плане они характеризовались переходом к неолиберальному курсу развития, означавшему постепенный демонтаж государства «всеобщего благоденствия», а в международных отношениях  - обострением холодной войны, вызванным новым курсом американского руководства на жёсткое противостояние с Советским Союзом. В этих условиях, стремясь к укреплению авторитета Ватикана как религиозной и политической силы, Иоанн Павел II задействовал все  возможности для усиления своего влияния на мировую политику,  взяв чёткий курс на укрепление союза с атлантизмом.  

        Рассматривая в качестве своего главного противника материалистический атеизм и коммунизм и поставив перед собой задачу добиться возвращения религии в западное общество, Иоанн Павел II провозглашает «новую евангелизацию» Европы и всего мира, направленную на восстановление католических ценностей и позиций церкви не только в частной, но и в общественной  сфере. Его ближайшими сподвижниками в этом деле становятся кардинал Ратцингер, возглавивший Конгрегацию по делам доктрины веры, и уже упоминавшийся кардинал Казароли, ставший во главе Государственного секретариата. Они выступали с твёрдо консервативных позиций в области морали и нравственности, не  приемлющих никаких прогрессистских либеральных тенденций, которые выражались в требованиях отмены безбрачия для священников (одна из причин, как считают, усилившихся преступлений сексуального характера), признания церковью гражданских разводов и второго брака, а также контрацепции, изменения позиции церкви в отношении к представителям сексуальных меньшинств, которых не допускают к причастию, и др.

       Внутренняя программа понтифика, связывавшего современный кризис церкви с отдельными решениями собора, была направлена на устранение идейной неопределённости и достижение твёрдого единства вероучения, что предполагало соответствующие дисциплинарные взыскания в отношении «уклоняющихся» от пастырского внушения. Особо жёсткие меры применялись к сторонникам «теологии освобождения», крайне популярной в эти годы в Латинской Америке. Ратуя за возвращение доктринального единства, кардинал Ратцингер ограничил полномочия епископальных конференций исключительно практическими вопросами, лишив их права заниматься теологией, в результате чего на смену епископальной коллегиальности, рассматривавшейся как одно из главных достижений II Ватиканского собора, пришли авторитаризм понтифика и централизм римской курии.  

        Главной опорой папы с самого начала его правления становятся интегристские организации и новые католические движения традиционалистской направленности, объединяющие мирян, стремящихся внести духовность в свою повседневную жизнь. Они  были призваны сыграть определяющую роль в восстановлении позиций католицизма. Речь идёт в первую очередь о таких организациях, как орден «Опус Деи», «Легионеры Христа», движение фоколяров, «Общность и Освобождение», «Ковчег», Община св. Эгидия, неокатехуменаты, «Дочери Милосердия», различные французские движения  «харизматического обновления», вдохновлённые американским протестантизмом[1]. Последние были названы Иоанном Павлом II «новой весной церкви», и именно им он отдавал предпочтение, отодвинув на второй план классические ордена[2]. Папа пытался нормализовать отношения и с Братством Пия Х, легализовав в 1984 г. Тридентскую мессу. Однако когда Лефевр, чувствуя приближение смерти, рукоположил без санкции папы четырёх епископов для сохранения возможности рукоположения  новых священников-традиционалистов, Иоанн Павел II отлучил их всех от церкви. Братство не признало законность этого отлучения и продолжало считать себя частью Римско-католической церкви.   

         Между тем, «мозгом и сердцем» католицизма, ставшим определять новую политику Ватикана и деятельность церкви в целом, становится «Опус Деи», заменивший собой Орден иезуитов, который на протяжении четырёх веков играл ключевую роль в обеспечении контроля над сознанием элит. Это стало возможным в силу уникальных особенностей данной организации,  до такой степени засекреченной, что в Испании, откуда она родом, её называют «белой мафией».

Созданный в 1928 г. испанским священником Хосемарией Эскривá де Балагером (1902-1975) в условиях франкистской Испании, «Опус Деи» явил собой принципиально новый тип орденского объединения, будучи первой  секулярной организацией Католической церкви, утверждённой указом Пия ХII 1947 г.  (окончательно утверждена 16 июня 1950 г.).   Кроме духовенства она включает в себя и мирян, которые могут «обрести святость» в мирских будничных делах, выполняя совершенным образом свои профессиональные обязанности в определённой общественной сфере. Эскрива ставил своей целью формирование «духовности мирян», которая фактически воспроизводила протестантскую этику с её сакрализацией мирской деятельности, в которой человек призван полностью себя реализовать, добившись успеха и процветания. Выполнение любого дела рассматривается тут как религиозное служение и неразрывно связано со  стремлением к лидерству и установкой на принадлежность к элите. В своём труде «Путь», содержащем 999 максим, Эскрива наставлял своих учеников следующим образом: «Быть как все…и ты станешь частью стада? В то время как ты родился, чтобы командовать!...». Но прежде нужно воспитать железную волю, на что направлена вся система воспитания в ордене под началом его главы.

Эта устремлённость на успех в миру обусловила изначальный  интерес ордена к экономике, банковскому делу, к участию в государственных органах власти (при формально декларированном аполитизме), а также то особое внимание, которое он уделяет школам, университетам, центрам по подготовке менеджеров, экспертов по финансам и пр. Именно технократы и политики, связанные с «Опус Деи», сыграли решающую роль в трансформации экономики и государственных структур Испании в 60-70-е годы после выхода страны из международной изоляции, приспособив её к западноевропейским стандартам. Так что использование современных технологий для «всеобщей мобилизации мирян» (как выразился преемник Эскрива  Альваро де Портильо в 1982 г.) стало главным  новшеством ордена, разработавшим  стратегию,  исходящую из старого принципа: «Кто управляет страной, определяет её религию». Поэтому главным объектом интереса ордена являются аристократы, интеллектуалы и деньги[3]. 

 Многие исследователи определяют учение Эскрива как католический вариант кальвинизма. Вместе с тем некоторые еврейские источники указывают на его близость к иудаизму. Это, например, утверждает Анхель Крейман   бывший главный раввин Чили и вице-президент Всемирного совета синагог, являющийся сотрудником «Опус Деи»[4]. В своём выступлении на посвящённом Эскрива конгрессе, состоявшемся в Риме в 2002 г., он, в частности заявил: «Многие идеи Хосемарии Эскрива вызывают в памяти талмудические традиции и демонстрируют его глубокое знание мира евреев, а также его страстную любовь, о которой он открыто говорил, к двум евреям – Иисусу и Марии…Более всего его учение уподобляется иудаизму в призыве к людям служить Богу своей созидательной работой, каждый день совершенствовать мироздание (в каббалистической доктрине – Tikkun Olam -  «восстановление мира»  путём совершенствования работы») [5]. 

  В связи с этой близостью близостью орденского учения к талмудической традиции оппоненты Эскрива иногда критиковали его и «Опус Деи» за «тайный иудизм». Боле того, в 1994 г. колумбийское издательство Orion Publications выпустило книгу «Opus Judei» (автор взял псевдоним Хосе Мария Эскрива), в которой прослеживаются связи между финансовыми операциями «Опус Деи» и «международным сионизмом» и утверждается, что символика и терминология ордена по большей части заимствована из иудейских кабалистических обычаев[6]. 

Другая особенность «Опус Деи», обеспечивающая крайнюю эффективность его работы, заключается в том, что он создан по модели секты, в которой жёсткая структура управления, централизованное иерархическое устройство и железная полувоенная дисциплина (полное подчинение духовному руководству) сочетаются с сетевым типом организации. Орден основан на строго клерикальной и иерархичной конституции, в которой священники, объединённые в Священническое общество Святого Креста,  играют определяющую роль и заняты просвещением мирян. Дисциплина выражается в строгом подчинении своему начальнику, в соответствии с указаниями  Эскрива: «миряне могут быть только учениками», «если ты хочешь спастись, подчиняйся», «повинуйся, как повинуется инструмент в руках артиста, не останавливающийся перед тем, чтобы размышлять»[7]. В результате члены «Опус Деи» оказываются в закрытом, замкнутом мире, будучи абсолютно уверены, что  именно здесь они достигают полной свободы самореализации[8]. Характерно, что когда в 1986 г. Святой престол опубликовал материал «Сектантский феномен или новые религиозные движения: вызов священникам», посвящённый анализу протестантских евангелических организаций,  Американская ассоциация бывших членов «Опус Деи» (ODAN) заявила, что критерии, установленные Ватиканом для определения  сект, полностью применимы к ордену Эскрива. В некоторых европейских государствах, парламентарии также рассматривают «Опус Деи» как секту (так  в частности в Бельгии в 1997 г.,

 Все члены общества подразделяются на три ступени: нумерарии (священники и миряне) - штатные, являющиеся полными членами организации и выполняющие руководящие функции, обладающие университетским образованием, живущие в целибате, соблюдающие все обеты и правила, отдающие весь заработок в пользу организации ордена (20% членов); аггрегати – штатные члены, которые также холосты и отчисляют часть своего заработка (25%); супарнумерарии – сверхштатные, могущие состоять в браке (50%)  (см. схему 1). Наконец, в ордене существует также категория «сотрудников», которые официально не являются членами организации, а числятся её сторонниками (как Анхель Крейман).. В 1950 г. орден получил согласие Ватикана на то, чтобы  в списки этих «сотрудников» включались не только   нехристиане,  но даже неверующие, что резко расширяет круг его охвата.

    В соответствии с этой структурой строится вся деятельность ордена, представляющая собой также трёхуровневую систему. Главную роль играют официальные центры и учреждения, представляющие духовную прелатуру. Несмотря на то, что число священников не превышает 2,1% членов, они играют определяющую роль и выполняют главные управленческие функции. 

     Затем идут организации, создаваемые правоверными мирянами, как членами, так и сочувствующими и симпатизирующими ордену. К ним относятся университетские центры, центры профессионального обучения, часто регистрируемые как фонды, культурные центры, ассоциации, институты, где и происходит рекрутирование основной массы молодёжи. В названиях этих организаций не присутствует название «Опус Деи», но они связаны с ним теснейшим образом на религиозном уровне. Часто «Опус Деи» берёт на себя ответственность за духовные аспекты их деятельности, что указывается в соответствующих проспектах этих организаций («духовное воспитание доверено «Опус  Деи», личной прелатуре Церкви»).

     И, наконец, третий уровень включает в себя различные финансовые, политические и идеологические учреждения, также создаваемые людьми «Опус Деи», но не связанные с орденом на религиозном уровне. К ним относятся личные фонды, работающие на международном уровне и связанные с  банками и промышленными предприятиями, политические клубы и семейные ассоциации. Эти учреждения, создаваемые  и  в тех странах, где «Опус Деи» не имеет своего представительства, настолько скрытно внедрены в структуру ордена, что их очень трудно распознать. Руководители этих организаций действуют как частные лица, и орден не несёт никакой ответственности за их действия. Так что когда «Опус Деи» утверждает, что он служит лишь духовным целям, то с формально-юридической точки зрения это так, хотя на практике дело обстоит иначе[9]. Данная система позволяет ордену проникать в различные сферы и вовлекать в свою деятельность широкий круг людей. По данным самого ордена, в настоящее время если число его членов достигает более 88 тысяч[10], то в деятельности связанных с ним организаций участвует около 900 тысяч человек[11].   

       Уникальная религиозная и организационная дисциплина ордена и его методы «мобилизации» мирян сделали его незаменимым в условиях перехода церкви к «новой евангелизации» в целях преодоления того состояния глубокого внутреннего разъединения и брожения, в котором оказалась церковь в результате  либеральных реформ II Ватиканского собора. Речь шла о том, чтобы обеспечить наличие твёрдого  католического ядра, которое гарантировало бы сохранение  системы папской власти и её связей с элитой западного общества   в условиях расширяющейся экуменической открытости церкви.

        Что касается отношения самого Эскрива к решениям собора, то оно было сугубо положительным. В апреле 1967 г. в интервью нью-йоркскому «Timе» он отмечал: «Мы рады услышать, что собор торжественно заявил, что церковь не отметает тот мир, в котором она живёт, ни его прогресс, ни его развитие, но что она его понимает и любит». «Что меня также в большой степени порадовало, так это то, что II Ватиканский собор совершенно ясно заявил о божественном призвании мирян. Без всяких претензий  я хотел бы сказать, что собор … подтвердил то, что с Божьей милостью мы практикуем и преподаём в течение стольких лет…»[12]. Эскрива не только не  препятствовал формально работе Ватикана, но с его ведома и при его поддержке два священника ордена – Портильо и Эрранс – работали в комиссии собора по подготовке документов (Портильо  был секретарём  подготовительной комиссии по делам мирян и консультантом в некоторых других комиссиях)[13].  

        Большинство членов «Опус Деи» настойчиво утверждают, что Эскрива опередил «аджорнаменто» и «всеобщий призыв к святости»,  заявив, что святость не является прерогативой религиозной элиты ещё за несколько десятилетий до того, как собор сформулировал это в качестве религиозной доктрины. Эту же мысль высказал и папа Иоанн Павел II, заявив в своём приветственном обращении к студентам в августе 1979 г., что откровение Эскрива «предвосхитило ту теологию мирян,  которая характеризовала церковь во время проведения собора и в постсоборный период»[14]. Последователи Лефевра в свяи с этим позже напишут: «Это не  столько «Опус Деи» продолжает дело II Ватиканского собора, сколько наоборот»[15]. Ещё более красноречиво оценил роль Эскрива не очень благоволивший ему кардинал Джованни Бенелли, правая рука Павла VI, заявивший: «Чем Игнатий Лойола был для собора в Тренте, тем же Хосемария Эскрива был для последнего экуменического собора. Он был рождён для того, чтобы постановления Второго Ватиканского собора стали неотъемлемой частью церковной жизни»[16].

       С энтузиазмом восприняв послание собора, Эскрива вместе с тем негативно отнёсся к тем вольным интерпретациям, которые, как он считал, извратили принятые решения и восприняли их как возможность разрыва с традицией, что положило начало «периоду безумия».   Именно за отказ воспринимать решения собора как право на разрыв с традицией, а никак не в силу его антиреформаторской позиции членов «Опус Деи» в прессе стали называть «консерваторами». Однако Эскрива признавался немецкому кардиналу Иозефу Хёффнеру: «Всё это меня не пугает. Так же, как и кризис идентичности, который поразил священников и религиозных людей…Господь и Святой Дух живут и действуют в церкви»[17]. Именно свой орден Эскрива рассматривал как настоящую церковь, реально воплощавшую соборные решения и сохранявшую верность католицизму и папе.

       Теолог Раймон Панникар следующим образом излагал мировоззрение руководства ордена: «Римский католицизм – это единственная настоящая религия, вне которой нет никакого спасения, поскольку он единственный содержит всю истину. Внутри самого католицизма только некоторые имеют смелость следовать всем его героическим требованиям, и именно перед ними стоит задача продолжать мессианское дело Христа. Если имеет место несправедливость и беспорядок, то это потому что «мы» (хорошие, католики, практикующие, те, кто следуют заветам Евангелия) не имеем власти. Это использование всех пружин мира (гения, стратегии, политики, денег, науки) для завоевания власти, для обновлённого внедрения христианского идеала, одним словом, это вера в естественные средства требует последовательно сверхъестественных способов, потому что иначе будет разрушено равновесие и предприятие перестанет быть Божьим Делом. Без молитвы, без самопожертвования, без подчинения, без святости…мы не сможем ничего добиться»[18]. Эскрива де Балагер  указывал и методы работы: «будь непреклонен в своей доктрине и своём поведении, но гибким по форме. Как стальной кулак в велюровой перчатке». 

       Уже Павел VI, противодействуя чрезмерному усилению прогрессистов и благоволя Эскрива де Балагеру, начал оказывать ордену свою поддержку. В конце 60-х – начале 70-х годов позиции «Опус Деи» настолько укрепились, что он поставил перед собой задачу осуществить глубинную «инфильтрацию» в тело церкви, главным каналом которой  стал Римский центр встреч служителей культа (Centro Romano di Incontri Sacerdotali - CRIS), превратившийся в элитную организацию, где происходила обработка перспективных представителей духовенства, среди которых был и Краковский архиепископ, кардинал Кароль Войтыла[19]. Известно, что  друг Войтылы и его соотечественник прелат Римской курии Анджей Мария Дескур был близок к двум ключевым фигурам «Опус Деи» - Альваро Портильо, ставшему главой ордена после смерти Эскрива в 1975 г., и Хулиану Эррансу Касадо, который после избрания Войтылы папой станет кардиналом и одним из важнейших должностных лиц Ватикана. Именно Дескур и познакомил Войтылу с Портильо.  

       В 1972 г. Войтыла впервые дал интервью орденскому журналу «Studi Cattolici», а затем несколько раз выступал в центре с изложением основных положений своей «теологии личности», созвучной опусдеистской «духовности труда». Действительно, как пишет исследователь Аллен, изучивший аналитический документ, подготовленный представителями «Опус Деи» специально для его книги, для взаимной склонности Иоанна Павла II и «Опус Деи» были более глубокие причины,  нежели только политический расчёт. Речь идёт непосредственно об идейной близости, особенно в вопросах, касающихся диалога между церковью и современным обществом, свободы и плюрализма христиан, апостольской миссии мирян, проповеди работы, семьи и пр.  Выступая в октябре 1974 г. в дискуссии «Обращение в христианство и внутренний облик», состоявшейся в находящейся под эгидой ордена Международной университетской резиденции (RUI),  Войтыла,  задав вопрос, может ли духовная зрелость не отставать от технического прогресса, заявил:   «Мы можем на него ответить очень удачным высказыванием, которое давно знакомо людям в разных странах мира и принадлежит монсеньору Хосемария Эскрива де Балагеру: «Каждый освящает свою работу, освящает в ней себя и освящает других через свою работу»[20]. 

        Орден сыграл важную роль в приходе  Войтылы к власти, и  ключевой фигурой тут стал  близкий к «Опус Деи» архиепископ Вены, кардинал Кёниг, связанный с «Великой национальной ложей Австрии». Известно, что за три дня до открытия конклава для избрания папы по инициативе Кёнига была проведена секретная встреча в папском колледже «Pio Latinoamericano», где ему удалось заручиться поддержкой некоторых кардиналов из Франции, Голландии и ФРГ в деле выдвижения Войтылы[21].

        С утверждением у власти нового понтифика орден поставил перед собой задачу добиться для себя  статуса персональной прелатуры папы, который позволил бы ему оказывать решающее влияние на политику Ватикана (положение о возможности создания такой прелатуры, как уже указывалось, было утверждено на II Ватиканском соборе и подтверждено затем Павлом VI в аспостольской конституции «Regimini Ecclesiae universae»,  но ни одна из организаций не обадала ещё данным статусом).  Однако, поскольку главной финансовой опорой Святого престола оставались христианские демократы и связанные с ними масонские круги, орден понимал, что превращение в решающую силу возможно только при условии вытеснения группировки Кальви и Марцинкуса и установления своего контроля над Банком Ватикана (ИДР).  Между тем и с приходом  Иоанна Павла II позиции Кальви и Марцинкуса оставались крепкими, так как последний играл стратегическую роль в подпольном  финансировании польской «Солидарности», обеспечивая связи с американскими спецслужбами. Вся информация о финансовом скандале, собранная  при Иоанне Павле I и переданная новому папе, так и не была пущена в дело, а пять кардиналов, участвовавших в расследовании деятельности ИДР и банка «Амброзиано», таинственно скончались. Иоанн Павел II и Священный Альянс смотрели сквозь пальцы на проводимые Банком Ватикана незаконные сделки, которые обеспечивали крупные доходы, использовавшиеся для проведения тайных операций церкви и организации дорогостоящих поездок папы. Одной из самых прибыльных для Ватикана в это время стала компания «Беллатрикс», созданная Кальви на деньги ИДР и контролируемая Марцинкусом, Джелли и Ортолани, через  которую ежедневно проходили миллионы долларов, появлявшиеся в результате отмывания денег с торговли наркотиками или финансовых махинаций.   

         В конце 1979 г. в результате инвестиционных авантюр Св.Престола  бюджетный дефицит Ватикана стал хроническим, и   государство оказалось на грани разорения. Экономические потери ИДР cоставили 280 млн. долл., в то время, как в соответствии с указаниями отчёта Bank for International Settlement, между 1978 и 1979 гг. в иностранных банках ИДР располагал суммами до 1,3 млрд. долл., а общее количество его активов могло приближаться к значению 2,5 млрд. долл., что было известно Иоанну Павлу II[22]. В 1980 г. банкир мафии Микеле Синдона был привлечён к судебной ответственности и в ходе нью-йоркского процесса был признан виновным по 95 пунктам (мошенничество, составление заговоров, подделка банковских документов и незаконное присвоение фондов и др.), и Марцинкус становится неудобной фигурой, могущей вызвать скандал на Западе. Ситуация становится крайне опасной для руководства Ватикана.   

       В этих условиях «Опус Деи» выработал новую стратегию, заключавшуюся в том, чтобы, не атакуя непосредственно своих соперников из либерально-масонской группировки и поддерживая папскую линию на укрепление «Солидарности» (см. ниже), сформировать другой, более мощный финансовый католический полюс, для чего была создана новая финансовая сеть в Швейцарии, главной опорой которой служил банк Готтардо[23]. Связку ИДР-Амброзиано-масонство должен был заменить новый союз - ИДР-Готтардо-«Опус Деи», что угрожало позициям и финансовым интересам значительной группы лиц[24]. Так что покушение на папу в мае 1981 г. некоторые исследователи рассматривают как результат острой внутренней борьбы за власть между различными фракциями в Ватикане. По мнению немецкой журналистки Валески фон Рокес, автора книги «Verschwörung gegen den Papst», изданной в Мюнхене в 2001 г., к этому событию была причастна часть курии, враждебная Иоанну Павлу II. Сын убитого позже Роберто Кальви также полагает, что покушение на папу было связано с его переориентацией  на «Опус Деи»[25].

       В 1982 г., когда разразился скандал с банком «Амброзиано» и Кальви обратился за помощью к «Опус Деи», тот отказался помочь, желая финансового разорения своих соперников. В том же году банкир Кальви был убит, и началось расследование, повлёкшее за собой целую цепь событий, приведших к разоблачению большей части верхушки Р-2 и Банка Ватикана, вынужденного в силу своей ответственности за банкротство банка «Амброзиано» выплатить кредиторам 240 млн. долларов[26].

        С ослаблением старой мафиозной группировки соотношение сил в Ватикане изменилось в пользу ордена, который перешёл в активное наступление. Предполагается, что финансовые круги «Опус Деи» вмешались в дело спасения финансов  Ватикана,  потребовав  в обмен соответствующих привилегий. Уже в ноябре 1981 г. Конгрегация епископов послала всем епископальным конференциям конфиденциальное информационное  письмо, в котором сообщалось, что папа решил придать ордену статус личной прелатуры. Характерно, что письмо не имело  ни исходящего номера, ни подписи, и представляло собой неофициальный текст, составленный «Опус Деи», подготавливающим таким образом почву и стремящимся выявить и нейтрализовать возможных противников[27]. 

       28 ноября 1982 г. (день, который опусдеисты стали называть «исторической датой») Иоанн Павел II принял апостольскую конституцию Ut Sit[28], в соответствии с которой ордену, наконец, был присвоен статус «персональной прелатуры», выводивший его из-под юрисдикции епархиального  управления, превращая фактически в самостоятельный, территориально не ограниченный диоцез. Несмотря на то, что по всем общим католическим вопросам члены ордена подчиняются епископам местного диоцеза, во внутренних делах орден получает полную автономию, и его члены подчиняются директивам своих руководителей. Альваро Портильо был назначен прелатом, а в 1991 г. он был рукоположен в епископы[29]. Надо отметить, что вплоть до настоящего момента «Опус Деи» остаётся единственной персональной прелатурой в Католической церкви.

       Следующим этапом, укрепившим позиции ордена, стала осуществлённая в 1992 г. ускоренным темпами беатификация  (причисление к лику блаженных) Хосемарии Эскрива, после которой «Опус Деи» окончательно «вышел из подполья», заставив замолчать своих оппонентов. Выяснилось, что он обладает влиятельными  покровителями, среди которых были кардиналы Ратцингер, госсекретарь Анджело Содано – человек № 2 в курии, Поль Пупар и др. Орден, в частности высоко оценил поддержку Ратцингера, присвоив ему в 1998 г. титул доктора  honoris causa Наваррского университета в Пампелуне, являющегося  одним из главных учебных центров «Опус Деи»[30]. А в 2002 г. состоялась такая же быстрая канонизация  Эскрива, в результате чего его богословские идеи стали рассматриваться как часть Священного предания Католической церкви.