Хомяковская горка в Воздвиженске

В 1886 г. на хуторе Воздвиженск Глуховского уезда Черниговской губернии был установлен, по-видимому, единственный в России, памятник Алексею Степановичу Хомякову. Это была «Хомяковская горка» - довольно высокий искусственный холм. Винтовая лестница вела на вершину горки к резной беседке с куполом. У подножия горки на каменном пьедестале была установлена скульптура ангела, и тут же – бронзовый горельеф Хомякова, под которым помещалась металлическая плита с надписью «Христианину-поэту и глубокому мыслителю Алексею Степановичу Хомякову». А чуть ниже стихотворная эпитафия:

Святым огнем душа твоя горела,

Могучий стих, как колокол, звучал.

Но искра Божия, что в бодром сердце тлела,

Погасла с жизнью. Презрительно толпа холодная смотрела,

И гордый ум призыву не внимал[1].

Чудеса, да и только. В маленьком украинском хуторе, затерянном среди степей – вдруг памятник Хомякову. Да еще с интригующими стихами. Кто же поставил памятник и почему?

«Хомяковская горка» была устроена местным помещиком Николаем Николаевичем Неплюевым. Неплюев – личность замечательная даже для богатого на таланты конца XIX в. Утонченный аристократ, отпрыск старинного рода, Неплюев, служа дипломатом в Мюнхене, вдруг видит сон: «нахожусь в крестьянской избе – писал Неплюев - в обществе крестьянских детей, беседую с ними, и чувствую такую духовную отраду, какой с детства жаждала душа моя»[2]. Сон несколько раз повторяется, и Неплюев, бросив все, в 1880 г. возвращается в свое имение и организует там начальную школу для сиротских детей. Переезд в Россию совпадает для Неплюева с духовным переворотом, в результате которого он глубоко укореняется в христианской вере. Окружающие скептически смотрят на затеи барина, но тот с исключительным рвением и самоотдачей продолжает свое дело. Чуть позже, в 1885 г. Неплюев на свои средства создает сельскохозяйственную школу для мальчиков, затем – аналогичную школу для девочек. В школах, помимо солидного курса сельскохозяйственных дисциплин, преподается закон Божий, Новый Завет и основы литургики. Цель школы – научить крестьянских детей нелицемерной вере в Бога, братской любви, сознательной дисциплине, т.е. вырастить подлинных христиан, оснащенных, к тому же, современными агрономическими знаниями. Силами учеников мужской школы и была построена Хомяковская горка.

Далеко не так просто понять, что означают, казалось бы, не совсем уместные в эпитафии слова: «Презрительно толпа холодная смотрела. И гордый ум призыву не внимал». Что понимается под «призывом» Хомякова, и вообще, почему этот памятник воздвигнут? Тем более, что у самого Неплюева замечания по этому поводу крайне скудны. Первое, что приходит на ум – это активная, деятельная позиция и Хомякова и Неплюева по отношению к крестьянам. Мы знаем, что Хомяков вплотную занимался хозяйством, вникал в нужды своих крестьян, заменил барщину оброком. Безусловно, в этом смысле Хомяков – пример для Неплюева. Однако Неплюев, как мы видим, идет дальше. В соответствии с евангельской заповедью «Больший из вас да будет вам слуга» (Мф.23,12), Неплюев не просто сотрудничает с крестьянами, но служит им. И если разумные меры Хомякова были поддержаны крестьянами, то деятельность Неплюева у них вызывает недоумение и настороженность: «не может быть, чтобы он «за просто так» учил наших детей; уж какую-нибудь, да выгоду он имеет!»

Гораздо ближе к разгадке мы подойдем, если познакомимся с главным делом Неплюева. Первые выпуски школы дали несколько молодых людей, которые не захотели расставаться с новым образом жизни. Неплюев им дает землю, на которой они образуют трудовую общину, которая впоследствии получает название Православного Крестовоздвиженского Трудового Братства. «Мне нечего было продумывать форму жизни, - пишет Неплюев, - наиболее соответствующую вере и пониманию жизни верующего христианина. Св. Апостолы... научили нас тому примером братских общин, этой единственной форме социального строя, вполне соответствующей братской любви»[3]. Цель Братства Неплюев формулирует так: «осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни, основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия»[4]. Крестовоздвиженский храм в Воздвиженске становится для братчиков приходским. В Братстве вводятся общие утренние и вечерние молитвы, богослужения по воскресеньям и всем большим православным праздникам, говение в Великий пост, изучение Писания. Для желающих организуются дополнительные молитвенные собрания. Все по благословению епископа, строго православно, никакого сектантства.

Но Братство - это не только приход, но и трудовая коммуна. Братчики организованы в несколько «семей», т.е. артелей или групп по профессиональному признаку, названных в честь святых: семья Николая Чудотворца, семья Иоанна Богослова и т.д. В каждую такую «семью» входит несколько обычных семей и холостых. Вся «семья» живет в одном общежитии, имеет общую трапезу, воспитывает детей в собственном локальном детском саду. Все важные решения принимает Дума Братства (10-20 человек), работающая под председательством Блюстителя, которым пожизненно был избран Неплюев. Вся прибыль Братства, после отчислений в фонд развития, распределяется поровну между всеми братчиками, независимо от профессии и занимаемой должности.

В начале XX в. Братство становится знаменитым. Множество любопытных едут в Воздвиженск, чтобы наяву посмотреть на жизнь братчиков. У Братства появляется масса поклонников. Но недоброжелателей оказывается куда больше. Однако, Неплюев составляет Устав Братства и добивается его утверждения самим Александром III, что придает Брастству правовую устойчивость, причем настолько прочную, что недоброжелатели, а среди которых казалось бы всесильные: обер-прокурор Победоносцев и первоприсутствующий в Синоде митрополит Антоний (Вадковский), запретить деятельность Братства не могут. Братство быстро растет: если в 1890г. там было лишь 9 человек, то к 1907г. - уже около 500. Расцветает культурная жизнь: все братчики грамотны, читают книги и газеты, многие пишут стихи, рисуют, устраиваются театральные постановки.

Есть еще и третья сторона: Братство покупает самые современные машины, внедряется десятипольный севооборот, разводятся лучшие породы скота. Братчики работают в столярных и металлообрабатывающих мастерских. Позднее появляются трактора, электростанция, телефон. Строятся гостиница, больница, число школ увеличивается до пяти. Иначе говоря, создается высокоэффективное производство и прочная социальная инфраструктура.

Из сказанного становится ясно, какую мысль в наследии Хомякова особенно ценил Неплюев – идею общинности, братской совместной жизни. И не только ценил, но и активно воплощал в жизни. Но и тут ученик пошел гораздо дальше учителя. Хомяков видит путь развития России через крестьянскую общину. Эта хомяковская идея в дальнейшем была подхвачена народниками. Неплюев же, не отрицая общины, указывает, что существует форма хозяйствования, гораздо более отвечающая христианскому братолюбию. Это – православные Трудовые братства, подобные Крестовоздвиженскому. И он пытается организовать грандиозный проект Всероссийского Братства, т.е. сети трудовых братств, разбросанных по всей России, и причем не только в сельском хозяйстве, но и в других отраслях хозяйства, науки и образования. Путь христианских трудовых общин – вот что предлагал Неплюев. Он считал этот путь единственной реальной альтернативой надвигающемуся атеистическому социализму. Вообще, чисто славянофильские мотивы (поддержка славян, противопоставление западной и славянской цивилизаций) у Неплюева слабы, впрочем, как и народническое влияние. По существу Неплюев – христианский социалист, хотя сам он использовать этот термин избегал.

Но есть принцип, на котором и Хомяков и Неплюев не только полностью сходятся, но и считают его основополагающим. Это принцип верховенства христианской любви. Хомяков писал: «Христианство в полноте своего божественного учения, представляло идеи единства и свободы, неразрывно соединенные в нравственном законе взаимной любви»[5]. На примате любви построено все богословие Хомякова, за что его не раз записывали в протестанты. По Хомякову, только любовь может разрешить вековые противоречия человечества, а потому именно ее следует полагать в основу общественного устройства. «Если прервана связь веры и любви, наступает раздор и борьба»[6] - предупреждал Хомяков. Все эти идеи Неплюев полностью поддерживает. Он провозглашает «верховный закон христианского откровения», состоящий в том, «чтобы вся жизнь стройно организовывалась на единой истинно-христианской основе - братской любви»[7]. Как и у Хомякова, богословие Неплюева имеет нравственную направленность, а его социальная философия основана на хомяковской мысли о невозможности без любви решить социальные проблемы. «Главная причина всего зла и всех страданий, - пишет Неплюев, - отсутствие смиренной любви и добровольной дисциплины любви по отношению к Хозяину мира - Богу Живому»[8].

Теперь становится ясной и эпитафия на «Хомяковской горке»: «призыв» Хомякова – это призыв построить всю жизнь народа на основе христианской любви. Но, увы, «презрительно толпа холодная смотрела» - народ не внял этому призыву. Как тут не вспомнить хомяковскую «Исповедь русских» (1845), где поэт призывает народ к покаянию за прошлые грехи:

За рабство вековому плену,

За робость пред мечом Литвы,

За Новград и его измену,

За двоедушие Москвы;

За стыд и скорбь святой царицы,

За узаконенный разврат,

За грех царя-святоубийцы,

За разорённый Новоград;

За клевету на Годунова,

За смерть и стыд его детей,

За Тушино, за Ляпунова,

(так и хочется дополнить: За Ельцина, за Горбачева,)

За пьянство бешенных страстей,

За сон умов, за хлад сердец,

За гордость темного незнанья,

За плен народа; наконец,

За то, что полные томленья,

В слепой терзания тоске,

Пошли просить вы исцеленья,

Не у Того, в Его ж руке

И блеск побед, и счастье мира,

И огнь любви, и свет умов,

Но у бездушного кумира,

У мертвых и слепых богов .

Причем, по Неплюеву, верховный закон любви отверг весь народ: и верхи и низы, и светская власть и Церковь. И Неплюев предупреждает, что наказание Божие неминуемо. Увы, он оказался пророком – наказание в лице большевиков не замедлило последовать.

И действительно, «призыв» Хомякова для русского общества был утопией. Да и сейчас мы смотрим на дело точно также. Неплюев же воспринимает этот призыв как руководство к действию, и настойчиво стремится воплотить его в конкретных делах, и прежде всего – в Крестовоздвиженском Братстве. Хомяков писал: «Пусть богатый употребляет лишки своего богатства на помощь бедным (разумеется, не поощряя тунеядства) или на дело общей пользы и общего просвещения»[10]. Неплюев же, буквально следуя этому, в 1901 г. передает Братству большую часть своего состояния, и Братство, несмотря на все препятствия, продолжает успешно развиваться. Это поступательное движение не остановила даже смерть Неплюева, последовавшая в начале 1908 г. Братство переживает Мировую войну и революцию. В советское время оно стремится сохранить свой хозяйственный и религиозный строй, маскируясь под различными вывесками: коммуна, артель, совхоз. До поры до времени это удается, и в 1922 г. о нем говорят как о лучшем аграрном хозяйстве России. Но в то же время братчики испытывают огромный административный нажим властей. В 1924 г. начинаются репрессии. Сначала из артели удаляют сестер Нелюева – Марию и Ольгу, - которые стали во главе Братства. Затем арестовывается и получает большие срока верхушка Братства, включая священника Крестовоздвиженского храма о. Александра Секундова. Тогда же была сброшена фигура ангела и снята мемориальная доска у «Хомяковской горки». В 1927 г. закрываются неплюевские школы. Наконец, в начале 30-х во время коллективизации бывших братчиков выселяют из Воздвиженска по разным местам проживания.

Между Хомяковым и Неплюевым имеется удивительный параллелизм. Оба – помещики из старинных дворянских родов, оба – богословы и социальные мыслители, будучи превосходными писателями, оба вынуждены издавать свои сочинения во Франции. Хомяков – поэт, а Неплюев – композитор, положивший на ноты семь стихотворений Хомякова. Есть и просто мистические совпадения: оба прожили 56 лет и 4 месяца и оба умерли от неожиданной болезни. Продолжая этот ряд параллелей, можно высказать следующий тезис: Неплюев – фигура того же огромного масштаба, что и Хомяков. Вся беда в том, что этот масштаб не был распознан. Официальная церковь видела в Неплюеве протестанта и даже толстовца. И даже незабвенный о. Павел Флоренский, упоминая о Неплюеве как последователе Хомякова, вопрос о его церковности оставляет открытым[11]. А для большевиков, он был хотя и коллективист, но совершенно иной – христианской направленности, а потому о нем просто не упоминали. Однако, Неплюев – пророк, хотя, как водится, и непризнанный в своем отечестве. Его имя должно занять почетное место в ряду русских мыслителей. Деятельность Неплюева показала, какой громадный потенциал таится в социальных идеях Хомякова. И символом этого является Хомяковская горка в Возвиженске. Будем надеяться, что горка будет восстановлена. Причем, - с теми же стихами, обличающими нас, потомков, за то, что мы, со своим «гордым умом», до сих пор не следуем призыву любви, провозглашенному двумя выдающимися сынами России.