В числе прочего, одной из их причин бунта является вполне разумное желание отделить веру «от религиозности»[1], т.е. от того, что является внешней подменой её. Начинается ревизия, призванная выявить плевелы «православности», которые подменили Православие[2].
Иногда этому сопутствует искушение втиснуться в тот мир, из которого некогда был совершен побег. Начинаются «попытки сочетать розовый свитер с хождением на исповедь»[3].
И вот укорачиваются бороды и юбки, а на полки возвращаются сартры да ритм-энд-блюзы. Кто-то, подспудно стесняясь подобного куража, пытается преподнести перемены в качестве формы юродства. Кто-то, преодолев классическое искушение, возвращается - пусть и помодневшем платье - к тому душевному настрою, который предшествовал «культурной контрреволюции». А кто-то уходит.
Не последнюю роль в выборе играет царящее умонастроение. Принято считать, что «помогают» людям уйти из Церкви одни лишь бабушки да псевдо православные язычники. Меньше говорят о роли идей, озвучиваемых «продвинутыми отцами». Которые, в общем-то вполне справедливо клеймят «необратимо воцерковлённых».
К признакам «необратимой воцерковлённости» с некоторых пор стали относить не только проявления псевдоцерковного язычества, но и манифестацию определённой общественно-политической позиции.
При этом складывается совершенно анекдотичное противопоставление: «либо ты «нормальный» и любишь Гарри Поттера - либо ты «необратимо воцерковлённый» борец с глобализмом и, вообще, «поедатель освященной земельки»».
И, если бы эта схема употреблялась в качестве полемического хода - это было бы, наверное, полбеды. Но ведь подобные фантомы фабрикуются в текстах, которые могут стать «руководством к действию». Рабочим материалом в процессе выработки обновлённых форм корпоративной нормы.
Норм, которые и должны прийти на смену всему тому, что подвергается осмеянию.
***
К такого рода «руководствам», по-видимому, можно отнести изданную «Даниловским благовестником» книгу священника Алексия Плужникова «Иллюзии духовной жизни. Что мы ищем в вере?»
Во всяком случае, материалы, посвященные презентации, прошедшей 12 апреля в рамках проекта Издательского Совета РПЦ по популяризации чтения православной литературы, также могут свидетельствовать о значимости книжной новинки.
Презентацию открыл своим вступительным словом Председатель Издательского Совета митрополит Калужский и Боровский Климент. В частности, Владыка отметил:
«У нас много священников, но лишь немногие из них пишущие. Книга интересна, актуальна и показывает правильное отношение человека к тому, что совершается в Церкви. Отец Алексий, своей книге наглядно показал те, наиболее частые, заблуждения, которые встречаются у современных православных... Это - очень нужная книга для тех, кто пытается идти по пути веры».
Главный редактор Интернет-издания «Правкнига.ру» Михаил Тюренков сообщил:
Сейчас очень много книг, которые дают представление, что такое Православие. Каждый автор пытается представить свое видение: «Чем является Православие!» Но очень редко появляются те книги, которые дают понять, чем не является Православие. А потому очень радует, что подобная книга появилась, и, надеюсь, она укажет людям, которые вступают на путь воцерковления, чем же Православие не является и чего на этом пути стоит опасаться».
Сам автор книги особо подчеркнул:
«Обратите внимание на нашу приходскую жизнь. Что читают наши прихожане? Молитвослов, акафисты, псалтырь по усопшим, «Откровенные рассказы странника», книги о старцах, пророчествах, чудесах, шестерках, конце света... А кто читает о начале света, о просвещении?» (С. 158)
В одной из первых рецензий на книгу Наталья Волкова проговаривает: «Конечно, книга священника Алексия Плужникова неидеальна. «Иллюзии духовной жизни» порой безапелляционна, местами беспощадна к «этим», которые «религиозные» люди...»
***
Вот на «беспощадность к «этим»», мне и хотелось бы обратить внимание как читателей РНЛ, так и самого о.Алексия. Тем более, что он сам в предисловии говорит о готовности к полемике.
Основная мысль этой книги, по словам самого о.Алексия, выражается «словами приснопамятного о.Александра Шмемана из его «Дневников»: «По Евангелию так ясно: Бога любят святые и грешники. Его не любят, и, когда могут, распинают «религиозные» люди»» (С. 3).
Далее, на протяжении всей сатирической книги остроумно выстраивается фантом «религиозных людей», то бишь фарисеев, и этот фантом нагружается рядом отталкивающих черт.
«Из этого ложного посыла духовной жизни начинается и <...> походы в особые «покаянные» крестные ходы, и устроение «молений» о спасении России, о даровании Царя, об абортированных младенцах и проч.
К псевдодуховности можно отнести и борьбу с номерами, с паспортами, с «ересью экуменизма», с масонами...
Именно на этой почве появляются лжедуховные «ревнительские» книги, являющиеся рупором различных еретических идей. И пока на такие книги есть спрос, пока слишком многие церковные люди некритично относятся к любой активности «на православные темы», верят почти любому печатному слову, которое выглядит внешне «православным» - появления в нашей церковной жизни их не отследит самая мудрая цензура». (С.5)
То, что, по словам автора, «веру в Христа вытесняет вера... «во святой источник»», является проявлением того, что потребительский дух не чужд и людям, почитающим себя церковными. Напомнив о дилемме Фромма: «иметь или быть», о.Алексий очень верно указывает на одну из глубинных причин распространенности псевдоправославного язычества:
«Подавляющее большинство людей относится к религии тоже по принципу «иметь». Соответственно строится сама формулировка вопроса: «Батюшка, у меня есть проблема...» И начинается описание ситуации. Т.е. человек изначально отделяет себя от проблемы, он как бы стоит в стороне, чтобы священник решил отчуждённую проблему и вернул ему «исправленный» вариант, которым можно будет пользоваться. (С. 10) Человек такого склада, увы, ищет не Бога, а технологию, конкретные методы исцеления с помощью религии». (С.11-12). «Одно дело - ждать помощи от Бога по молитвам св. Матроны, и совсем другое дело «верить в мощи» как бы сами по себе». (С.13)
Проанализировав причины распространенности подмены духовной жизни «потреблением религиозных услуг», автор приступил к рассмотрению следующей пары противопоставлений.
Речь идёт о тех явлениях, которые автор преподносит в качестве «энтузиазма». «Энтузиазм» противопоставляется аскетике.
Рассуждения о «церковном энтузиазме» предваряются раскрытием смысла указанного понятия, причем предлагается не только «психологическое» определение, данное В.Далем, но и точное этимологическое определение, дающее верную духовную оценку подобным состоянием души. (Синонимы энтузиазма - исступление, экстаз).
Исходя из такого понимания, само собой напрашивается противопоставить энтузиазму (т.е. прелестному состоянию) умиротворение.
Собственно говоря, о. Алексий так и начинает:
«С богословской т.зрения, основа церковного энтузиазма - это идея, прямо противоположная знаменитым словам прп. Серафима Саровского: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи»». (С. 22)
Однако тут же разговор из плоскости духовной переносится совсем в другое русло:
«Напротив, церковный энтузиаст считает, что в первую очередь надо спасать других, а мое спасение заключается в спасении ближних. (С. 22)
И дальше уже вместо ожидаемого противопоставления «энтузиазм-исихазм», автор продолжает рассуждения в плоскости противопоставления «экстенсивное-интенсивное». Дав верную духовную оценку самому понятию «энтузиазм», автор допускает некорректность, обзывая энтузиастами не тех, кто доводит себя до истерического состояния псевдодуховными медитациями, но... всех тех, кто занимается внешней деятельностью.
В результате такой манипуляции со смыслами - манипуляции, быть может, не вполне осмысленной - выстраивается картинка, отождествляющая социальную активность («экстенсивное православие») с «энтузиазмом». При этом автор сетует на то, что ««экстенсивное православие» настораживает людей». (С. 24).
«Не могут не пугать нецерковных людей и политические лозунги православных энтузиастов о борьбе с ИНН, экуменизмом, о «восстановлении монархии». <...> Люди видят, в каких болезненных формах это происходит, каким нездоровым огнём горят глаза и речи «православных спасателей России», предлагающих новое «светлое будущее» - мифическую «Православную Империю Русских Людей», «Третий Рим»». (С. 25)
Всё это, конечно же, так.
Однако одно дело говорить о не вполне трезвых формах проявления боли о судьбе Родины. О том, что ложно понятая «православность» может свести духовную жизнь к проявлению «разного рода компенсаций, проекций, самореализаций»[4].
Совсем другое дело - позволять себе не просто снобистский «стёб», но и откровенную манипуляцию, вследствие которой фантом «религиозного человека» нагружается как признаками «потребителя религиозных услуг», так и признаками, присущими «энтузиастам».
При этом очевидную некорректность автор допускает уже в предисловии:
«Так, в интеллигентной среде возникают такие странные мировоззренческие явления, как православная психология, православная педагогика, православная политика, православная литература и подобное. То, что раньше было уделом профессионалов или талантливых личностей, теперь стало измеряться конфессиональной принадлежностью...» (С. 4)
***
Ну, что ж. Молодые и рьяные создают тексты, призванные оттачивать некий «продвинутый» формат «корпоративной нормы». Помимо очевидных глупостей, присущих околоцерковному сознанию, теперь, по всей вероятности, надобно будет выбросить из головы и многое из того, что совсем недавно казалось нам аксиомами, тем набором аксиом, на базе которых выстраивалась система ценностей. Система, которая и позволяла иметь целостное мировоззрение, которое, однако, можно обозвать «мифологией».
Перезагруженный вариант корпоративной нормы, в числе прочего, по-видимому, должен будет включать непременную любовь к гаррипотеровщине. Эта оккультная попса превращается в нечто, аналогичное т.н. «гей-парадам».
Даёшь добро на проведение «гей-парада» - значит, демократ. Нет - фашист и т.п.
То же самое и тут. Толерантность по отношению к писаниям про юных волшебников должна символизировать некую степень «продвинутости», «трезвости» и т.п.
А что же касается всего того, что может быть позиционировано как бичуемый автором «энтузиазм», то, по всей вероятности, «проявленя экстенсивного православия» будут пресекаться вполне системно. Под самыми благовидными предлогами.
Во всяком случае, учитывая характер послушания о. Алексия, можно предположить, что Волгоградская и Камышинская епархия будет застрахована от литературы, возгревающей в пастве настроения, понимаемые в качестве «церковного энтузиазма».
Учитывая размах презентации, можно предположить, что лабораторный опыт этой епархии может послужить делу выработки конкретных методов коррекции информационных потоков.
[1] Выражение прот. А.Шмемана. См. «Дневники» (М., Русский путь, 2005)
[2] Выражение А.Б.Рогозянского. См. «Наш современник в Церкви и в мире» (М, Лепта, 2004)
[3] Выражение инокини Ирины (Денисовой). См. док/фильм «Инокиня» (Минск, реж. Г.Адамович, 2010)
[4] Выражение А.Б.Рогозянского. См. «Наш современник…»
2. Об «иллюзиях духовной жизни».
1. Re: Об «иллюзиях духовной жизни» и о «беспощадности к «этим»»