Помнится, на заре перестройки в газете «Советская Россия» была напечатана статья преподавателя одного из ленинградских вузов Н. Андреевой под названием «Не могу поступаться принципами!». Либеральная интеллигенция подняла тогда по ее поводу грандиозный шум, потому что автор статьи не желала вопреки тогдашнему идеологическому мейнстриму расставаться со своими коммунистическими убеждениями. Сегодня, по прошествии 20 лет, дискуссии об идеях и принципах в России не только не угасли, но разгораются, кажется, с новой силой.
Спор не только о прошлом
Вот и по поводу Ленина у нас до сих пор полный раздрай: для одних он необыкновенный народный вождь, для других - богоненавистник и разрушитель. Самое интересное, что обе стороны правы, но каждый из спорщиков затрагивает только одну сторону дела, которая ему дорога вопреки всем остальным. Вся штука в том, что в истории почти нет имен и событий - тем более общезначимых, - которые не включали бы в свою характеристику существенное (вплоть до антиномического) противоречие. Для обсуждения любого из них требуются по меньшей мере два (или больше) оценочных суждения.
Правота либеральной концепции заключается в том, что г. Ульянов действительно был разрушителем - врагом Российской империи, в форме которой со времен Петра Великого существовала православно-русская цивилизация. Отсюда, конечно, и его несомненное богоненавистничество («всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость и труположество» - чудовищные слова Ленина из письма к М. Горькому). Его резолюции 1922 года относительно расстрела возможно большего числа священников также хорошо известны.
Однако надо иметь в виду, что подобная мировоззренческая и политическая установка г. Ульянова/Ленина не была только его личной виной (и бедой), а воплощала в радикальной форме весьма распространенную в петербургский период нашей истории атеистическую и «свободопоклонническую» позицию, по-разному выражавшуюся и декабристами, и революционными демократами, и нигилистами, и социалистами вплоть до незадачливого премьера А. Ф. Керенского. Русская революция ХХ века началась, как известно, с Кровавого воскресенья 9 января 1905 года, которое было подготовлено революционным подпольем. «Свободолюбцы» солидарно действовали в одном направлении - воевали против державы. Именно в 1905 году многолетняя либерально-революционная пропаганда дала свои первые плоды: забастовки, убийства жандармов, восстания на флоте, паралич хозяйственной жизни, бунты инородцев...
Конечно, в тогдашней России были и другие интеллектуальные силы, которые предупреждали либеральную (диссидентскую, говоря современным языком) интеллигенцию, что добром дело не кончится. В 1909 году в Петербурге вышел знаменитый сборник «Вехи», где лучшие русские умы (кстати, сами бывшие марксисты и либералы) призывали отечественных «демократов» одуматься и не доводить дело до нового взрыва. Но куда там! На них дружно накинулся объединенный фронт «борцов за народное счастье» от Мережковского и Милюкова до Ленина. Мудрые предостережения веховцев были искусно дискредитированы, все «порядочные люди» с ума сходили от ненависти к царизму, и 2 (15) марта 1917 года, надев красные банты, поздравляли друг друга с освобождением...
Отрезвление наступило быстро - всего через восемь месяцев: к октябрю того же года Россия была доведена до полного развала. После позорного мартовского предательства (в котором участвовали думцы, ряд высших офицеров, в том числе некоторые вожди будущей Белой армии) и вынужденного отречения императора на пространстве от Польши до Тихого океана образовалась гигантская «черная дыра», государство распадалось на глазах, солдаты и матросы убивали своих офицеров, крестьяне жгли помещиков и пр. и пр. Это и была главная рус-ская трагедия ХХ столетия, в которой повинны многие тогдашние деятели от крайне левых до крайне правых. После падения законного царя Милюков, Керенский и Ко. попытались слепить умеренную парламентскую республику из распадающейся Евразии, но их власть на глазах сужалась, как шагреневая кожа.
Либерально-революционная интеллигенция всех видов - от желтых и розовых до жгуче-красных - почти сто лет раскачивала гигантский корабль Российской империи и наконец потопила его. Тем же, по существу, занимаются их нынешние идейные наследники, зачеркивающие всю отечественную историю ХХ века как якобы сплошь ложную и злую, и уж идут в этом деле до конца - например, до оправдания войны власовцев на стороне гитлеровского фашизма: «хоть с чертом, но против Совдепии». Как тут не вспомнить роман А. Солженицына «В круге первом», герои которого рассуждают о том, стоит ли подвергнуть сталинскую Москву американской ядерной бомбардировке.
Может, и правда надо было, коль скоро эта большевистская власть основана богоненавистником Лениным?
Хитрость русской истории против Коминтерна
У Гете в «Фаусте» Мефистофель характеризует себя как часть той силы, что, вечно желая зла, совершает благо. Нечто похожее произошло и с господином Ульяновым, ставшим товарищем Лениным. Есть свидетельства о ленинских высказываниях в том духе, что на Россию ему, дескать, наплевать, ему нужна мировая революция (См.: Соломон Г. А. Среди красных вождей. М., 1995). При этом февральская революция для эмигранта Ульянова, почти 17 лет прожившего в Парижах и Цюрихах, оказалась полной неожиданностью.
Однако факт остается фактом: после февральского погрома Россия восстановилась как субъект мировой истории под руководством большевиков. Красный Октябрь довел до логического конца разрушительные воззрения радикальной части просвещенного общества, которые она лелеяла по меньшей мере всю вторую половину ХIХ и начало ХХ века. Однако довел до того решительно, что она - эта «левая» решительность - превратилась в собственную «правую» противоположность. Нигилистическая революционность обернулась военным коммунизмом, кто был ничем, стал всем. Крайности, как известно, сходятся, особенно на Святой Руси. Обрушившие в феврале семнадцатого года (когда до победы над Германией оставалось несколько месяцев) традиционную для России монархическую государственность кадеты и либерал-социалисты как строители державы оказались полностью несостоятельными - одинаково в военном, экономическом и особенно в идейном плане. Кабинетные проекты правового государства на манер французской республики в стране, привыкшей жить по вере и воле (царь, монах, крестьянин и разбойник как главные действующие лица нашей истории), свидетельствовали прежде всего об интеллектуальной пропасти между «белой» и «черной» костью в России, между ее «мозгом» (во многом, к сожалению, импортированном из германских университетов) и всем остальным органическим составом нации.
Вот характерные слова бывшего царского генерала - персонажа философского труда С. Н. Булгакова «На пиру богов» (сборник «Из глубины», лето 1918 г.): «Россия есть царство или же ее вообще нет. Этому достаточно научило нас Смутное время. Этого не понимали только тупоголовые самодовольные «вожди» (интеллигенты-либералы. - А. К.), которые самоуверенно расположились после февраля в министерских креслах, как у себя дома. Но пришли другие люди, менее хитроумные (большевики. - А. К.), и без церемонии сказали: позвольте вам выйти вон. Ну, иных и помяли при этом - без этого перевороты не обходятся. А я вам скажу - и отлично сделали. Уж очень отвратительна одна эта мысль об «окадеченной», конституционно-демократической России. Нет, уж лучше большевики style russe, сарынь на кичку! Да из этого еще может и толк выйти, им за один разгон Учредительного собрания, этой пошлости всероссийской, памятник поставить надо. А вот из мертвой хватки господ кадетов России живою не выбраться». Не случайно, конечно, в красной армии царских офицеров и генералов воевало не многим меньше, чем в белой (включая, например, победоносного полководца Первой мировой А. А. Брусилова, крупнейшего кораблестроителя адмирала А. Н. Крылова или подполковника Д. М. Карбышева, ставшего впоследствии советским генералом и показавшего себя (в отличие, например, от генерал-предателя Власова) героем в фашистском Маутхаузене.
Разумеется, по своей практике «ленинско-троцкистская гвардия» - это настоящие демоны революции. Политику красного беспредела (диктатура пролетариата) развернули в семнадцатом году именно они. Начав с убийства юнкеров, священников и заложников, они затем зверски расправились с царской семьей, потопили в крови кронштадтское восстание, потравили газами тамбовских крестьян. Один из первых советских концлагерей - знаменитый СЛОН на Соловецких островах - заработал на полную мощность уже в 1923 году.
Вместе с тем, нравится это кому-либо или нет, именно большевики собрали рухнувшую в феврале семнадцатого Россию почти в прежних имперских границах. Используя поддержку германского генштаба и любые финансовые источники, Ленин и его «партия нового типа» ввели «отчалившую» Русь в жесткие дисциплинарные берега, выиграв Гражданскую войну. Великая, Малая и Белая Россия, Средняя Азия и Кавказ к 1922 году опять стали частями единой страны. Это неоспоримый исторический факт. Если бы истоки советской власти сводились к заговору пассажиров пломбированного вагона, проехавшего в апреле 1917 года через линию фронта, и рассуждать было бы не о чем. Но дело идет о судьбе России, всего ее многомиллионного народа вплоть до сего дня, и тут иной суд, который видит вещи в их полноте.
В своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» Н. А. Бердяев квалифицировал советскую власть как превращенную форму русской идеи, и по сути он был прав. Смысл знаменитой Декларации митрополита Сергия (Страгородского) 1927 года и заключался в констатации этого факта, по сути признанного теперь зарубежной церковью, воссоединившейся в 2007 году с московским патриархатом. Византинизм, европеизм, советизм в нашей истории в конечном счете - только формы российского идейно-исторического выбора.
Человек предполагает, а Бог располагает
Автор этих строк хорошо понимает, что предложенная концепция может быть оспорена и «справа» и «слева». Прямой путь, как известно, самый трудный. В начале ХХ века ни коммунисты, ни либералы не послушались мудрого П. А. Столыпина, стремившегося сохранить тогда наиболее органичную для страны монархическую форму правления в условиях надвигающегося «рыночного соблазна». Победили Ленин и экстремисты-ленинцы, однако великие национальные поэты Блок, Есенин, Маяковский услышали в жестоких звуках этой революции нечто иное, а Николай Клюев прямо писал: «Есть в Ленине керженский дух, игуменский окрик в декрете». Вопреки собственному примитивно-разбойному марксизму большевики (по существу, того не сознавая) продолжили в советских формах главное русское дело - поиск жизни не по выгоде, а по правде. По слову того же Бердяева, «Третий Рим стал Третьим Интернационалом». Впрочем, от интернационала в СССР довольно скоро остались в основном лозунги. Трудно даже представить, что стало бы с Россией, если бы в ней утвердилась кадетская либерально-буржуазная «учредилка» во главе, скажем, с Милюковым и Керенским и продолжился фактически уже разложившийся к 1916 году «серебряный век». Не сомневаюсь, что подобная идейно-политическая конструкция распалась бы под первыми же ударами гитлеровского вермахта подобно Франции, разгромленной в 1940 году за месяц. Как видно, Богу угодно было, чтобы Россия прошла через все эти революционные бури, выстояла в них и затем спасла себя и весь мир от оккультной «коричневой чумы». И первым человеком в космосе оказался также русский человек.
Сказанное ни в коей мере не означает оправдания какого-либо большевизма - ни красного, ни белого, ни желтого. В частности, именно Ленин (вопреки Джугашвили-Сталину) настаивал в 1922 году на формальной независимости республик в составе СССР, закладывая тем самым под него мину замедленного действия, которая и рванула в 1991 году под дружное ура либерал-большевиков новейшей формации.
Крот истории роет весьма глубоко, обращая в пыль (или даже вообще в ничто) любые «единственно верные» учения. Как писал наш замечательный поэт и геополитик Ф. И. Тютчев, «истинный защитник России - это история; ею в течение трех столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым она подвергает свою таинственную судьбу».
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор
Впервые опубликовано в газете «СПб ведомости» № 10 от 21.01.2011
