Александр Люлин - лауреат Всероссийских премий им. Н.Рубцова, премии журнала «Наш современник», премии им. А.Прокофьева и других. Член Союза писателей России, живет в Санкт-Петербурге.
ххх
Все умерли.
Фаворский свет
померк,
Небесный образ тает...
Но христианство, как скелет,
Славянской плотью обрастает.
О! Тысячи венчальных свеч,
В невинных пальчиках зажаты,
Возвысят плоть, очистят речь
От жаркой ржавчины разврата.
Придем туда, где Божий храм,
Правдивый символ мирозданья,
Возвысив главы к облакам,
Застыл, исполненный сиянья.
И все войдем: и царь, и раб -
Пусть лают псы сторожевые -
В ковчег спасения, в корабль,
Где мертвых нет,
Где все живые.
ххх
И лишь переступив порог
Сорокалетия земного,
Я добродетель и порок
Мечом сверкающего слова
Без колебаний разделил.
Обрушил молнию удара
И небо возблагодарил
За это различенье дара.
Сердечным разумом искал
Несокрушаемой твердыни,
Мечом смиренья отсекал
Главы змеиныя гордыни,
Чтоб не довлели надо мной
Ни серебро, ни страх, ни мода,
Чтоб неподкупный голос мой
Был эхом русского народа.
ххх
Так скажу этой Божьей рабе,
Что несет добровольные гири:
Не суди о других по себе,
Потому что другие - д р у г и е!
Чтоб не стали вериги твои
Надувными, из черной резины, -
Где-нибудь в Сыктывкаре, в Твери
Или в дохлых столицах России, -
Солнце истины вновь украдут,
Натянув мордоватые лица,
И на мир в наступленье пойдут
Все кощунники, воры, мздоимцы.
Ты умрешь, он умрет, я умру -
Жениха в полуночи кто встретит?
Все же девы на брачном пиру
Пять светильников чистых - засветят!
Не целуйте Иуду в уста.
Кто б ты ни был - писатель, десантник -
Не берите чужого креста,
Своего никогда не бросайте.
Не суди, говорю! Не суди...
Что поделаешь - люди есть люди.
Будь всегда наготове: следи,
Чтобы масло не горкло в сосуде.
ххх
Пришли - и свечи погасили...
В России тьма произошла.
И языки поприкусили
Церковные колокола.
И многие теперь в могиле,
В небесном, праздничном Кремле.
И я, как многие другие,
Жил в эти годы на земле.
Офицерье, продав погоны,
Шло в услужение врагу.
А в храмах плакали иконы,
А кони ржали на бегу,
Из седел в роковом размахе
Выбрасывая седоков,
И только черные монахи
Хранили истину веков.
Предупреждал Россию Нилус:
«Стоит антихрист при дверях!»
Но Слово Божие хранилось
В изгнанье, в ссылках, в лагерях.
Казанская со скорбным ликом
Смягчает глад, и мор, и трус.
И говорит суровый Никон:
Рождественский:
«Храните Русь!»
Покров
Частные охранники-верзилы,
Банки да игорные дома,
Сети ювелирных магазинов,
Синагога, телецентр, тюрьма.
Пошлость прославляющие барды -
Розенбаумы-да-шевчуки,
Казино, секс-задницы, ломбарды,
Все - процентщики-ростовщики.
Грехопадшим духом иудейства
Гордые сердца развращены:
Возвышают идолы злодейства
Культ прелюбодейныя жены.
Где же ты, крестьянская порода?
Дай отпор лукавому вранью!
Я не вижу русского народа
Я его теперь не узнаю...
xхх
Как на берегу
Завод-фабрика.
По реке плывут
Два кораблика.
Да увенчаны
Червень-флагами.
На одном стоят
Божьи ангелы.
На другом плывут
Люди черные -
Души грешные,
Непокорные.
«Все мы умерли,
Все черны с лица:
Не успели мы
Да покаяться.
Ох, тяжел корабль,
Черпает бортом:
Все грехи свои
Мы на нем везем!»
Светлы ангелы
Мертвецов везут
В воскресение
Да на Божий суд.
ххх
Крыть золотом - смешно и глупо
Сосуд, в котором пустота.
Ведь храм - не стены и не купол
С телеантенною креста.
Всенощную поставят стражу,
Где похоронена любовь,
И нацедят в святую чашу
Идоложертвенную кровь...
Божилась пред честным народом
Юродиевая, говоря,
Что сероводородом, йодом
Попахиват из алтаря...
xхх
У меня, у славянской твари -
Так уж распорядился Бог -
Все в единственном экземпляре:
Мама, Родина и любовь.
Вот, мне сорок четыре года,
Уж могила недалека:
Не корите меня, юрода,
Ненормального дурака!
Мне любая страна - чужбина,
Кроме той, где на свет рожден:
К ней любовью христианина
Я пожизненно пригвожден.
Я целую Россию в губы
С чувством нежности и тоски:
Однолюбы мы, однолюбы,
Деревенские русаки.
Богомольно благоговею
Перед мужеством русских вдов.
Просто высказать не умею -
Не уменьшится ведь любовь!
Я стою у столба позора,
У распятия, у креста.
Сострадательному лишь взору
Открывается красота.
Русь моя, основанье храма!
Непутевый я, может, сын,
Но для Родины и для мамы
Уж какой ни на есть - один.
ххх
Поминайте наставников ваших,
Проповедников слова любви,
Ибо пили страдания чашу
За грехи человеков земли.
Братолюбие будет меж вами,
Позаботьтесь о брате больном.
Не бросайтесь пустыми словами,
Также не упивайтесь вином.
Будет ложе у вас непорочно,
Честен брак: падших жен и мужей -
Злоречивых, разнузданных, склочных -
Извергайте, гоните взашей.
Будьте, братья, несребролюбивы
И довольствуйтесь тем, что дано:
Нам Господь, рассудив справедливо,
Даст для плоти и хлеб, и вино.
Поздним вечером, утром ли ранним
Постучавшихся - нужно любить,
Ибо нищий неведомый странник
Может Божиим ангелом быть.
Повинуйтесь наставникам строгим,
Им покорными будьте всегда,
Ибо этим известна дорога,
Ибо их направляет звезда.
Утруждайте и душу, и спину,
Так ведь сказано Богом живых:
Не оставлю тебя, не покину
Я ни в узах, ни в скорбях твоих.
Что - любая земная награда
Перед блеском награды наград!
Нет у нас постоянного града,
Созидаем мы будущий град.
Так что, христолюбивые братья,
Не зловредным ученьем ума -
Укрепляйте сердца благодатью:
Светом да рассекается тьма!
Я свободен: и скоро приду к вам.
Агнца закланного не отринь:
Славим Дух! А не мертвую букву.
Слава Богу Живому!
Аминь.
ххх
На берегу пустого рая
Стою...
Все камни да вода...
Два раза я не повторяю
Одно и то же, господа.
Эх, люди,люди! Люди, люди...
Не плачьте... Солнышко взойдет.
Как я скажу, так все и будет:
Свершится и произойдет.
Картины предо мной земные:
Река. Дорога. Облака.
Как избежать соблазнов змия,
Соблазнов змия-языка?
Смотрю открытыми очами
И небеса благодарю
За дар умелого молчанья:
Не все, что знаю, говорю.
К ефесянам
Ты, соблюдая правило
Молитвы и поста,
Встань против козней дьявола
Святой солдат Христа.
Убей слова досужие,
От мира отрекись
И весь во всеоружие,
Как воин облекись.
Наш враг - не рожи битые,
Не самый человек,
Но тьмы мироправители,
Что царствуют в сей век.
Не мальчики кудрявые,
Не плоть и кровь сама -
Номенклатура дьявола,-
Власть злобного ума.
Отвергну с омерзением
Все, что мертвит меня.
Щит веры, шлем спасения -
Вот праведных броня.
От самоисступления,
От раскаленных стрел
Кольчугою смирения
Всего себя одел.
А чресла препоясали
Мне истины ремни.
ТО, что не мы заквасили, -
Извергни, изрыгни.
А чтобы мудрость ложную
Вам было, чем отсечь,
Возьмите Слово Божие:
Сие - духовный меч.
Храни любви источники,
Чтобы в нежданный срок
Невесту непорочную
Ввести в святой чертог.
ххх
Земля сгорела. Мертвые восстали.
Оделись в плоть скелеты-черепа.
Вся многомиллионная толпа
Осенена незримыми крестами.
Погасло солнце. Звезды умирают.
Свернулся в черный свиток небосвод.
На свой неисчисляемый приплод
Адам и Ева с ужасом взирают.
Кто где лежал - там и восстановился:
Собрался пепел, снова телом стал.
И все прозрачно стало, как кристалл,
А кто не умер, - тот преобразился.
Нездешний свет, не создавая тени,
Заполнил все. Растаял потолок,
Разверзся пол, и растворились стены...
Вселенная уходит из-под ног.
ххх
Халдеи, чародеи-маги
Обманывают нас, людей:
Им помогает черный ангел -
Душеубийца и злодей.
И безобразен, и огромен,
Он выползает, как змея,
Из тьмы сырых каменоломен,
Из преисподней бытия.
Умеет он рычать и мявкать,
Вгрызаться в тело до костей,
И разжигать плотскую мякоть
Звериной похотью страстей.
Певцы, поэты, музыканты,
Актеры, любящие грим..
Все земнородные таланты
Всю жизнь заигрывают с ним!
Вином из конопли, из мака
Их напояет допьяна.
Он сатана, он ангел мрака,
А слуги у него - шпана.
А он на дудочке играет,
Скрывая бесоестество,
Но рано ль, поздно ль - пожирает
Из мрака вызвавших его.
Он вулканические бомбы
Швыряет в море-океан,
Обрушивает катакомбы,
Придавливая христиан.
Умеет он рычать и мявкать,
В коней вселяться и в свиней...
Силен и страшен ангел мрака,
Но ангел света - он сильней.
Не лезьте, бедолаги, в сети,
Кровавых идолов творя.
Велик и грозен ангел света -
Слуга небесного царя.
За что вы изгнаны из рая?
Египет, Вавилон и Рим -
Все пало...
Трепещи, Израиль!
Покайся, Иерусалим!
ххх
Если б душу ввернуть в патрон,
Словно лампочку, да зажечь!
В колбе выпуклой в сотню свеч
Электрон возведен на трон.
Сострадания лишены -
Молоко еще на губах! -
Пляшут мальчики на гробах
Новомучеников страны.
Да и девочки хороши...
Впрочем, Бог им судья - не я!
Гаснут свечи-карандаши.
До свиданья, история!
На асфальтах - пласты тоски.
Тают в холмиках пылевых.
Головастиков дождевых
Нерешительные мазки.
Смотрит ангел, понуро хмур,
С исторического шатра.
Снова темен с утра до утра
Пленник времени - Петербург.
ххх
Ребята, не ругайтесь матом -
Я знаю силу слов земных!
Хотя слова ж не виноваты
За то, что в животах у них:
Чем накормили, то и съели...
Язык - наш хлев, и хлеб, и храм;
Не все еще уразумели,
Что безъязыкость - стыд и срам!
Я сам, заглядывая в завтра,
Пока страж времени дремал,
В горячке юного азарта
Разбил, разрезал, разломал
Мяукающих слов немало...
С укором, стражник, не смотри!
Меня в них интересовало
Устройство: что у них внутри?
Хотел найти момент, основу,
Осколок неба на земле...
Я знал: в начале было Слово,
Оно - в единственном числе.
ххх
Над рекою, дорогою, садом
Проплывали громады дождей...
Окрестили меня Александром,
Это значит - защитник людей.
Было холодно и одиноко
На вселенском лежать сквозняке;
А природа смотрела из окон -
Вся в резиновом дождевике -
Неприветливо и равнодушно,
То ли бомбу зажав, то ли игрушку
В напружиненной сильной руке.
Были корни - поднимется крона...
Но в утробе уютней житье:
Там стучали два сердца синхронно -
Сердце мамы и сердце мое.
Я хочу, чтобы птицы и звери
Не боялись довериться мне;
Чтоб рассвет выезжал из деревьев
На торжественном красном коне;
Чтоб восстало, разбужено мыслью, -
Потерявшее форму, сюжет...
Чтобы полнились чувством и смыслом
И молчанье, и слово, и жест.
ххх
Я раньше думал, что другие
Умней и праведней меня,
Что за грехи мои на гибель
Осуждена душа моя.
Гневлив, и мордою не вышел,
Происхождение не то;
Что суждены мне кем-то свыше
Топор, мотыга, долото.
Я жил испуганно и скромно,
В ряды калашные не пер,
То дворником, то почтальоном
Работал до недавних пор.
То пост держал, то матерился,
То умирал, то воскресал,
То Богу истово молился,
То кулаками потрясал.
Я убедился, что священник,
И дьякон, и митрополит -
Такой же грешный раб и пленник
Обряда, плоти и молитв.
У малограмотной бабули,
У пастуха, у косаря,
Пожалуй, святости поболе,
Чем у всего монастыря.
Пусть он всю ночь перед иконой
Усердные поклоны бил...
И вот, когда я это понял,
То всех простил и полюбил.
ххх
Мы рухнем однажды - так молния
Ломает и рушит дубы...
Прости, мировая гармония,
Трагедия частной судьбы!
Лирическое сумасшествие -
Оплакивать свечку, когда
Сгорает в пожаре торжественном,
Как бабочка ночи, звезда.
Жалею не массу телесную,
А малую искру огня -
То невыразимо чудесное,
Что ввысь устремляло меня.
Вы знаете, все-таки верится,
Что люди - не пища костру;
Что мир на мгновенье изменится,
Споткнется, когда я умру.
ххх
Имя, отчество, даже фамилию,
Даже паспорт могу поменять...
Но люблю мою родину милую,
А за что - не умею понять.
Ни природу ее, ни историю
Безупречными не назову.
Уважаемая территория,
Солнце, вброшенное в синеву!
Не прошу ни коровы, ни ордена,
Ни трагической власти земной.
Так зачем же уродина-родина,
Издеваешься ты надо мной?
Ты меняешь, характером дикая,
То лицо, то одежду, страна;
То границы, то герб, то религию,
То историю, то имена...
Суеверия рядом с наукою
Уживаются мирно в тебе;
Ночь надвинется - филины ухают,
Домовой завывает в трубе.
У реки, под стеной монастырскою,
Приведенья глухие сидят;
Лешие озабоченно рыскают,
И русалки на ивах грустят.
Пусть плывут, словно ангелы конные,
Сном окованные облака...
Дегтем мазать ворота церковные
Не додумались люди пока.
ххх
Где родился - там и пригодился:
Пригодиться России хочу.
До чего ж я, дурак, докатился:
Перед свиньями бисер мечу!
Красотой позлащенная горечь,
Голь языческая в неглиже...
Петербургская бодрая сволочь
Ленинградской не хуже уже.
Петушатся орлята в овалах
Золотых полицейских погон.
Прежде в душу украдкой плевали,
А теперь норовят - сапогом!
В удивлении рот не разину,
Крутанувшись на левой ноге.
Что же делать крестьянскому сыну
В петербургской горелой тайге?
Вдаль бредут фонари, как деревья,
И несут золотые шары.
Эх, позвать бы родню из деревни -
Косы, вилы у них, топоры...
Муза
Муза в розовых рейтузах,
С непокрытой головой,
Полезай, подруга, в кузов
Санитаркой фронтовой.
Но сперва зайди в каптерку,
Получи у старшины
Сапоги и гимнастерку,
И солдатские штаны.
И пилотку, чтобы с маху
Подносить к виску ладонь,
И ремень с тяжелой бляхой,
С металлической звездой.
Сверху книзу по уставу
Пуговицы застегни.
И ремнем, словно гитару,
Талию перетяни.
У начальника медчасти,
Девочка, получишь ты
Знаки медицинской власти -
Йод, глюкозу и бинты.
Эх, иголочка, иголка,
Отчего ты не остра?
Пионерка, комсомолка,
Фронтовая медсестра.
Крест на сумке цвета крови,
Видимый издалека
Вместо пропуска-пароля -
Цель для дьявола-стрелка.
Покаянный монолог сына дьявола
Ваш отец Диавол; он лжец и отец лжи
Иоанн, 8,44
И запомните, и запишите -
Вот кириллица, русский, латынь:
Есть особый народ-разрушитель,
Осквернитель могил и святынь.
В муки вечные наша дорога:
Исказили свое естество,
Как отринули Господа Бога,
Умертвили, казнили Его.
Никуда нам от правды не деться:
Мы в течение многих веков
Пили кровь христианских младенцев,
Юных девственниц и мальчиков.
Мы мочились на камни апсиды,
Мы расстреливали звонарей,
Мы отмщали былые обиды,
Разрушители русских церквей.
В муки вечные наша дорога:
Клеветник наш, как мальчик, соплив:
Мы не ведали Русского Бога.
Многомилостив Он, справедлив.
Так давайте покаемся, братья,
Беззаветно Христа возлюбя!
И клеймо родового проклятья
Каждый смоет крещеньем с себя.
Припадем ко святому подножью:
«Не губи наш раскаянный род!»...
И, быть может, по милости Божьей,
Нас помилует Русский народ.
Мы на темные силы трудились,
Клеветник нас по кругу водил...
Мы смиряемся - мы убедились:
Галилеянин, Ты победил!
Славянский марш
За Отчизну плененную нашу
Разгорается сердце огнем:
Мы поднимем военные марши,
Мы знамена свои развернем.
Молодые, суровые лица...
Ты, мамаша, не плачь. Не тужи.
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Нет, еще не погибла Россия!
Сыновей, дочерей соберет
Богоносная, грозная сила -
Нерушимый наш Русский народ.
В небесах не устанут молиться
За Россию святые мужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Мы вернемся домой непременно,
Если все не погибнем в бою
За гвардейские наши знамена,
За любимую землю свою.
А над павшими в битве кровавой
Встанет Русь безутешной вдовой:
Все равны перед смертью и славой -
Генерал и солдат рядовой.
ххх
Все умерли.Фаворский свет
померк,
Небесный образ тает...
Но христианство, как скелет,
Славянской плотью обрастает.
О! Тысячи венчальных свеч,
В невинных пальчиках зажаты,
Возвысят плоть, очистят речь
От жаркой ржавчины разврата.
Придем туда, где Божий храм,
Правдивый символ мирозданья,
Возвысив главы к облакам,
Застыл, исполненный сиянья.
И все войдем: и царь, и раб -
Пусть лают псы сторожевые -
В ковчег спасения, в корабль,
Где мертвых нет,
Где все живые.
ххх
И лишь переступив порог
Сорокалетия земного,
Я добродетель и порок
Мечом сверкающего слова
Без колебаний разделил.
Обрушил молнию удара
И небо возблагодарил
За это различенье дара.
Сердечным разумом искал
Несокрушаемой твердыни,
Мечом смиренья отсекал
Главы змеиныя гордыни,
Чтоб не довлели надо мной
Ни серебро, ни страх, ни мода,
Чтоб неподкупный голос мой
Был эхом русского народа.
ххх
Так скажу этой Божьей рабе,
Что несет добровольные гири:
Не суди о других по себе,
Потому что другие - д р у г и е!
Чтоб не стали вериги твои
Надувными, из черной резины, -
Где-нибудь в Сыктывкаре, в Твери
Или в дохлых столицах России, -
Солнце истины вновь украдут,
Натянув мордоватые лица,
И на мир в наступленье пойдут
Все кощунники, воры, мздоимцы.
Ты умрешь, он умрет, я умру -
Жениха в полуночи кто встретит?
Все же девы на брачном пиру
Пять светильников чистых - засветят!
Не целуйте Иуду в уста.
Кто б ты ни был - писатель, десантник -
Не берите чужого креста,
Своего никогда не бросайте.
Не суди, говорю! Не суди...
Что поделаешь - люди есть люди.
Будь всегда наготове: следи,
Чтобы масло не горкло в сосуде.
ххх
Пришли - и свечи погасили...
В России тьма произошла.
И языки поприкусили
Церковные колокола.
И многие теперь в могиле,
В небесном, праздничном Кремле.
И я, как многие другие,
Жил в эти годы на земле.
Офицерье, продав погоны,
Шло в услужение врагу.
А в храмах плакали иконы,
А кони ржали на бегу,
Из седел в роковом размахе
Выбрасывая седоков,
И только черные монахи
Хранили истину веков.
Предупреждал Россию Нилус:
«Стоит антихрист при дверях!»
Но Слово Божие хранилось
В изгнанье, в ссылках, в лагерях.
Казанская со скорбным ликом
Смягчает глад, и мор, и трус.
И говорит суровый Никон:
Рождественский:
«Храните Русь!»
Покров
Частные охранники-верзилы,
Банки да игорные дома,
Сети ювелирных магазинов,
Синагога, телецентр, тюрьма.
Пошлость прославляющие барды -
Розенбаумы-да-шевчуки,
Казино, секс-задницы, ломбарды,
Все - процентщики-ростовщики.
Грехопадшим духом иудейства
Гордые сердца развращены:
Возвышают идолы злодейства
Культ прелюбодейныя жены.
Где же ты, крестьянская порода?
Дай отпор лукавому вранью!
Я не вижу русского народа
Я его теперь не узнаю...
xхх
Как на берегу
Завод-фабрика.
По реке плывут
Два кораблика.
Да увенчаны
Червень-флагами.
На одном стоят
Божьи ангелы.
На другом плывут
Люди черные -
Души грешные,
Непокорные.
«Все мы умерли,
Все черны с лица:
Не успели мы
Да покаяться.
Ох, тяжел корабль,
Черпает бортом:
Все грехи свои
Мы на нем везем!»
Светлы ангелы
Мертвецов везут
В воскресение
Да на Божий суд.
ххх
Крыть золотом - смешно и глупо
Сосуд, в котором пустота.
Ведь храм - не стены и не купол
С телеантенною креста.
Всенощную поставят стражу,
Где похоронена любовь,
И нацедят в святую чашу
Идоложертвенную кровь...
Божилась пред честным народом
Юродиевая, говоря,
Что сероводородом, йодом
Попахиват из алтаря...
xхх
У меня, у славянской твари -
Так уж распорядился Бог -
Все в единственном экземпляре:
Мама, Родина и любовь.
Вот, мне сорок четыре года,
Уж могила недалека:
Не корите меня, юрода,
Ненормального дурака!
Мне любая страна - чужбина,
Кроме той, где на свет рожден:
К ней любовью христианина
Я пожизненно пригвожден.
Я целую Россию в губы
С чувством нежности и тоски:
Однолюбы мы, однолюбы,
Деревенские русаки.
Богомольно благоговею
Перед мужеством русских вдов.
Просто высказать не умею -
Не уменьшится ведь любовь!
Я стою у столба позора,
У распятия, у креста.
Сострадательному лишь взору
Открывается красота.
Русь моя, основанье храма!
Непутевый я, может, сын,
Но для Родины и для мамы
Уж какой ни на есть - один.
ххх
Поминайте наставников ваших,
Проповедников слова любви,
Ибо пили страдания чашу
За грехи человеков земли.
Братолюбие будет меж вами,
Позаботьтесь о брате больном.
Не бросайтесь пустыми словами,
Также не упивайтесь вином.
Будет ложе у вас непорочно,
Честен брак: падших жен и мужей -
Злоречивых, разнузданных, склочных -
Извергайте, гоните взашей.
Будьте, братья, несребролюбивы
И довольствуйтесь тем, что дано:
Нам Господь, рассудив справедливо,
Даст для плоти и хлеб, и вино.
Поздним вечером, утром ли ранним
Постучавшихся - нужно любить,
Ибо нищий неведомый странник
Может Божиим ангелом быть.
Повинуйтесь наставникам строгим,
Им покорными будьте всегда,
Ибо этим известна дорога,
Ибо их направляет звезда.
Утруждайте и душу, и спину,
Так ведь сказано Богом живых:
Не оставлю тебя, не покину
Я ни в узах, ни в скорбях твоих.
Что - любая земная награда
Перед блеском награды наград!
Нет у нас постоянного града,
Созидаем мы будущий град.
Так что, христолюбивые братья,
Не зловредным ученьем ума -
Укрепляйте сердца благодатью:
Светом да рассекается тьма!
Я свободен: и скоро приду к вам.
Агнца закланного не отринь:
Славим Дух! А не мертвую букву.
Слава Богу Живому!
Аминь.
ххх
На берегу пустого рая
Стою...
Все камни да вода...
Два раза я не повторяю
Одно и то же, господа.
Эх, люди,люди! Люди, люди...
Не плачьте... Солнышко взойдет.
Как я скажу, так все и будет:
Свершится и произойдет.
Картины предо мной земные:
Река. Дорога. Облака.
Как избежать соблазнов змия,
Соблазнов змия-языка?
Смотрю открытыми очами
И небеса благодарю
За дар умелого молчанья:
Не все, что знаю, говорю.
К ефесянам
Ты, соблюдая правило
Молитвы и поста,
Встань против козней дьявола
Святой солдат Христа.
Убей слова досужие,
От мира отрекись
И весь во всеоружие,
Как воин облекись.
Наш враг - не рожи битые,
Не самый человек,
Но тьмы мироправители,
Что царствуют в сей век.
Не мальчики кудрявые,
Не плоть и кровь сама -
Номенклатура дьявола,-
Власть злобного ума.
Отвергну с омерзением
Все, что мертвит меня.
Щит веры, шлем спасения -
Вот праведных броня.
От самоисступления,
От раскаленных стрел
Кольчугою смирения
Всего себя одел.
А чресла препоясали
Мне истины ремни.
ТО, что не мы заквасили, -
Извергни, изрыгни.
А чтобы мудрость ложную
Вам было, чем отсечь,
Возьмите Слово Божие:
Сие - духовный меч.
Храни любви источники,
Чтобы в нежданный срок
Невесту непорочную
Ввести в святой чертог.
ххх
Земля сгорела. Мертвые восстали.
Оделись в плоть скелеты-черепа.
Вся многомиллионная толпа
Осенена незримыми крестами.
Погасло солнце. Звезды умирают.
Свернулся в черный свиток небосвод.
На свой неисчисляемый приплод
Адам и Ева с ужасом взирают.
Кто где лежал - там и восстановился:
Собрался пепел, снова телом стал.
И все прозрачно стало, как кристалл,
А кто не умер, - тот преобразился.
Нездешний свет, не создавая тени,
Заполнил все. Растаял потолок,
Разверзся пол, и растворились стены...
Вселенная уходит из-под ног.
ххх
Халдеи, чародеи-маги
Обманывают нас, людей:
Им помогает черный ангел -
Душеубийца и злодей.
И безобразен, и огромен,
Он выползает, как змея,
Из тьмы сырых каменоломен,
Из преисподней бытия.
Умеет он рычать и мявкать,
Вгрызаться в тело до костей,
И разжигать плотскую мякоть
Звериной похотью страстей.
Певцы, поэты, музыканты,
Актеры, любящие грим..
Все земнородные таланты
Всю жизнь заигрывают с ним!
Вином из конопли, из мака
Их напояет допьяна.
Он сатана, он ангел мрака,
А слуги у него - шпана.
А он на дудочке играет,
Скрывая бесоестество,
Но рано ль, поздно ль - пожирает
Из мрака вызвавших его.
Он вулканические бомбы
Швыряет в море-океан,
Обрушивает катакомбы,
Придавливая христиан.
Умеет он рычать и мявкать,
В коней вселяться и в свиней...
Силен и страшен ангел мрака,
Но ангел света - он сильней.
Не лезьте, бедолаги, в сети,
Кровавых идолов творя.
Велик и грозен ангел света -
Слуга небесного царя.
За что вы изгнаны из рая?
Египет, Вавилон и Рим -
Все пало...
Трепещи, Израиль!
Покайся, Иерусалим!
ххх
Если б душу ввернуть в патрон,
Словно лампочку, да зажечь!
В колбе выпуклой в сотню свеч
Электрон возведен на трон.
Сострадания лишены -
Молоко еще на губах! -
Пляшут мальчики на гробах
Новомучеников страны.
Да и девочки хороши...
Впрочем, Бог им судья - не я!
Гаснут свечи-карандаши.
До свиданья, история!
На асфальтах - пласты тоски.
Тают в холмиках пылевых.
Головастиков дождевых
Нерешительные мазки.
Смотрит ангел, понуро хмур,
С исторического шатра.
Снова темен с утра до утра
Пленник времени - Петербург.
ххх
Ребята, не ругайтесь матом -
Я знаю силу слов земных!
Хотя слова ж не виноваты
За то, что в животах у них:
Чем накормили, то и съели...
Язык - наш хлев, и хлеб, и храм;
Не все еще уразумели,
Что безъязыкость - стыд и срам!
Я сам, заглядывая в завтра,
Пока страж времени дремал,
В горячке юного азарта
Разбил, разрезал, разломал
Мяукающих слов немало...
С укором, стражник, не смотри!
Меня в них интересовало
Устройство: что у них внутри?
Хотел найти момент, основу,
Осколок неба на земле...
Я знал: в начале было Слово,
Оно - в единственном числе.
ххх
Над рекою, дорогою, садом
Проплывали громады дождей...
Окрестили меня Александром,
Это значит - защитник людей.
Было холодно и одиноко
На вселенском лежать сквозняке;
А природа смотрела из окон -
Вся в резиновом дождевике -
Неприветливо и равнодушно,
То ли бомбу зажав, то ли игрушку
В напружиненной сильной руке.
Были корни - поднимется крона...
Но в утробе уютней житье:
Там стучали два сердца синхронно -
Сердце мамы и сердце мое.
Я хочу, чтобы птицы и звери
Не боялись довериться мне;
Чтоб рассвет выезжал из деревьев
На торжественном красном коне;
Чтоб восстало, разбужено мыслью, -
Потерявшее форму, сюжет...
Чтобы полнились чувством и смыслом
И молчанье, и слово, и жест.
ххх
Я раньше думал, что другие
Умней и праведней меня,
Что за грехи мои на гибель
Осуждена душа моя.
Гневлив, и мордою не вышел,
Происхождение не то;
Что суждены мне кем-то свыше
Топор, мотыга, долото.
Я жил испуганно и скромно,
В ряды калашные не пер,
То дворником, то почтальоном
Работал до недавних пор.
То пост держал, то матерился,
То умирал, то воскресал,
То Богу истово молился,
То кулаками потрясал.
Я убедился, что священник,
И дьякон, и митрополит -
Такой же грешный раб и пленник
Обряда, плоти и молитв.
У малограмотной бабули,
У пастуха, у косаря,
Пожалуй, святости поболе,
Чем у всего монастыря.
Пусть он всю ночь перед иконой
Усердные поклоны бил...
И вот, когда я это понял,
То всех простил и полюбил.
ххх
Мы рухнем однажды - так молния
Ломает и рушит дубы...
Прости, мировая гармония,
Трагедия частной судьбы!
Лирическое сумасшествие -
Оплакивать свечку, когда
Сгорает в пожаре торжественном,
Как бабочка ночи, звезда.
Жалею не массу телесную,
А малую искру огня -
То невыразимо чудесное,
Что ввысь устремляло меня.
Вы знаете, все-таки верится,
Что люди - не пища костру;
Что мир на мгновенье изменится,
Споткнется, когда я умру.
ххх
Имя, отчество, даже фамилию,
Даже паспорт могу поменять...
Но люблю мою родину милую,
А за что - не умею понять.
Ни природу ее, ни историю
Безупречными не назову.
Уважаемая территория,
Солнце, вброшенное в синеву!
Не прошу ни коровы, ни ордена,
Ни трагической власти земной.
Так зачем же уродина-родина,
Издеваешься ты надо мной?
Ты меняешь, характером дикая,
То лицо, то одежду, страна;
То границы, то герб, то религию,
То историю, то имена...
Суеверия рядом с наукою
Уживаются мирно в тебе;
Ночь надвинется - филины ухают,
Домовой завывает в трубе.
У реки, под стеной монастырскою,
Приведенья глухие сидят;
Лешие озабоченно рыскают,
И русалки на ивах грустят.
Пусть плывут, словно ангелы конные,
Сном окованные облака...
Дегтем мазать ворота церковные
Не додумались люди пока.
ххх
Где родился - там и пригодился:
Пригодиться России хочу.
До чего ж я, дурак, докатился:
Перед свиньями бисер мечу!
Красотой позлащенная горечь,
Голь языческая в неглиже...
Петербургская бодрая сволочь
Ленинградской не хуже уже.
Петушатся орлята в овалах
Золотых полицейских погон.
Прежде в душу украдкой плевали,
А теперь норовят - сапогом!
В удивлении рот не разину,
Крутанувшись на левой ноге.
Что же делать крестьянскому сыну
В петербургской горелой тайге?
Вдаль бредут фонари, как деревья,
И несут золотые шары.
Эх, позвать бы родню из деревни -
Косы, вилы у них, топоры...
Муза
Муза в розовых рейтузах,
С непокрытой головой,
Полезай, подруга, в кузов
Санитаркой фронтовой.
Но сперва зайди в каптерку,
Получи у старшины
Сапоги и гимнастерку,
И солдатские штаны.
И пилотку, чтобы с маху
Подносить к виску ладонь,
И ремень с тяжелой бляхой,
С металлической звездой.
Сверху книзу по уставу
Пуговицы застегни.
И ремнем, словно гитару,
Талию перетяни.
У начальника медчасти,
Девочка, получишь ты
Знаки медицинской власти -
Йод, глюкозу и бинты.
Эх, иголочка, иголка,
Отчего ты не остра?
Пионерка, комсомолка,
Фронтовая медсестра.
Крест на сумке цвета крови,
Видимый издалека
Вместо пропуска-пароля -
Цель для дьявола-стрелка.
Покаянный монолог сына дьявола
Ваш отец Диавол; он лжец и отец лжи
Иоанн, 8,44
И запомните, и запишите -
Вот кириллица, русский, латынь:
Есть особый народ-разрушитель,
Осквернитель могил и святынь.
В муки вечные наша дорога:
Исказили свое естество,
Как отринули Господа Бога,
Умертвили, казнили Его.
Никуда нам от правды не деться:
Мы в течение многих веков
Пили кровь христианских младенцев,
Юных девственниц и мальчиков.
Мы мочились на камни апсиды,
Мы расстреливали звонарей,
Мы отмщали былые обиды,
Разрушители русских церквей.
В муки вечные наша дорога:
Клеветник наш, как мальчик, соплив:
Мы не ведали Русского Бога.
Многомилостив Он, справедлив.
Так давайте покаемся, братья,
Беззаветно Христа возлюбя!
И клеймо родового проклятья
Каждый смоет крещеньем с себя.
Припадем ко святому подножью:
«Не губи наш раскаянный род!»...
И, быть может, по милости Божьей,
Нас помилует Русский народ.
Мы на темные силы трудились,
Клеветник нас по кругу водил...
Мы смиряемся - мы убедились:
Галилеянин, Ты победил!
Славянский марш
За Отчизну плененную нашу
Разгорается сердце огнем:
Мы поднимем военные марши,
Мы знамена свои развернем.
Молодые, суровые лица...
Ты, мамаша, не плачь. Не тужи.
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Нет, еще не погибла Россия!
Сыновей, дочерей соберет
Богоносная, грозная сила -
Нерушимый наш Русский народ.
В небесах не устанут молиться
За Россию святые мужи:
Восстановим святые границы,
Государственные рубежи.
Мы вернемся домой непременно,
Если все не погибнем в бою
За гвардейские наши знамена,
За любимую землю свою.
А над павшими в битве кровавой
Встанет Русь безутешной вдовой:
Все равны перед смертью и славой -
Генерал и солдат рядовой.
