Григорианский календарь - плод католического империализма

В связи с Новым годом и Рождеством вновь (год написания материала - 2011. Ред.РНЛ)  сезонно обострился вопрос о старом и новом стиле. В последнее время вышла пара статей в защиту Григорианского календаря или по крайней мере дискуссии о возможности введения Григорианского календаря в Русской Православной Церкви. Один из авторов - Ю.И.Рубан, другой - иер. Владимир Хулап, доктор богословия (место защиты - Регенсбургская семинария) 

Вкратце аргументацию авторов можно свести к следующим пунктам.

1. Во втором веке вообще существовали разные пасхалии. Малоазийцы вообще праздновали Пасху вместе с иудеями четырнадцатого нисана и церковному миру это не мешало.

На самом деле - мешало. Реакция папы Виктора была вызвана не римским властолюбием, а реальным несоответствием малоазийской практики смыслу праздника Пасхи. Празднование Пасхи 14 нисана с одной стороны придавало ей слишком иудейский характер, а с другой - чрезмерно акцентировало распятие и страдание Христа в ущерб торжеству воскресения. Отметим, что большинство Соборов, созванных в различных местах (Александрия, Палестина, Понт, Галлия, Осроена, Коринф, Рим) для обсуждения этой проблемы, высказались за следование практике Римской Церкви. Да, конечно, ряд епископов были недовольны крайней мерой отлучения малоазийцев от Церкви, но никто из них, и прежде всего священномученик Ириней Лионский не ставил под сомнение принципиальную правоту папы Виктора. Нелишне упомянуть, что он является святым Вселенской Церкви[1] Позднее, после Первого Вселенского собора их практика становится совершенно недопустимой. Хотя в дошедших до нас канонах Первого Вселенского Собора и не говорится о дате празднования Пасхи, согласно общепринятому мнению, именно он утвердил ее, поскольку согласно посланию императора Константина «Прежде всего показалось нам неприличным совершать этот святейший праздник по обыкновению иудеев. Нам указал Спаситель иной путь. Согласно держась его, возлюбленные братья, мы сами устраним от себя постыдное о нас мнение иудеев, будто независимо от их постановлений мы уже и не можем сделать этого» [2]

Тем не менее, ряд малоазийских общин не подчинился решениям Первого Вселенского Собора и продолжал праздновать Пасху 14 Нисана. Уже седьмое правило Лаодикийского собора (Малая Азия, 343 год) упоминает четыренадесятников в качестве еретиков, которых надлежит присоединять через миропомазание[3]. Решение Лаодкиийского собора подтверждается седьмым каноном Второго Вселенского, или Константинопольского собора 380-381 г.[4]

Судьба четыренадесятников показывает, что календарные уклонения не являются столь уж безобидными для общины, которая допустила их. Вот что пишет о четыренадесятниках в ΙΧ в. cв. Патриарх Фотий в 17 гомилии[5]: И они, раздуваясь, возносились против всей земли, против всех, кого украшает христианские установления, хотя сами пребывали в рабстве у иудейских обычаев и пользовались такими руководителями, подобных которым они, ничтоже сумняшеся, упрекали в слепоте. Ведь они праздновали Пасху в то время, когда лунный диск достигает полнолуния, становясь соразмерным с солнцем, доходя до четырнадцатого числа после весеннего равноденствия[6]. Поэтому древнее суждение истины и называло их четыренадесятниками. Но их заблуждение дошло не только до этого, но тяжесть зла, охватив их и одновременно лишив святоотеческого руководства[7], привела их к неестественным и детским мнениям. Ведь они пользовались апокрифическими[8] книгами и подпадали под влияние чудовищных басен[9], смешивая законы первосвященства[10]. И у них не было дозволено освящать миропомазанием крещаемых[11]. И они опьяняясь подобными же безумствами, пребывали в вакхическом исступлении».

Иными словами, произошел эффект «домино», после разрыва со Вселенской Церковью и нежеланием признать правильный календарь произошло повреждение канонической жизни, искажение литургической жизни, представление о Писании и, возможно, христологическое видение общины. Не произойдет ли сходных повреждений с нами, если мы перейдем на новый стиль?

2. Решения Первого Вселенского Собора не запрещают праздновать Пасху перед иудейской и даже одновременно с иудеями. На самом деле все свидетельства, дошедшие до нас, говорят против подобного предположения. Вот фрагмент послания императора Константина: ««угодно было всеобщему суждению совершать праздник святой Пасхи в один и тот же день, ни в коем случае - прежде весеннего равноденствия, но в воскресенье, следующее после иудейской пасхи и после полнолуния, а не (только) равноденствия, или в день равноденствия»[12]

Далее, в 1-м послании отцов Собора к Церкви Александрийской говорится: «...все восточные братья, прежде праздновавшие Пасху вместе с иудеями, отныне будут праздновать ее согласно с римлянами, с нами и со всеми, которые издревле хранят ее по-нашему». Свт. Епифаний Кипрский пишет, что в определении дня празднования Пасхи в соответствии с календарным постановлением I Вселенского Собора следует руководствоваться тремя соображениями: полнолунием, равноденствием, воскресением [13].

В свете этого вопрос о том, какой смысл имело постановление Собора не праздновать Пасху «вместе с иудеями» (meta ton Ioudaion) представляется излишним.. В жизнь Церкви данное постановление вошло со смыслом, к-рый в более позднее время был выражен в толковании Иоанна Зонары на Апостольское седьмое правило. 7: «Надо, чтобы их непраздничный праздник совершался сначала, и затем уже праздновалась наша Пасха», т. е. как запрет праздновать Пасху вместе с иудеями и раньше их. Таково же и мнение Феодора Вальсамона. Отметим, что и Зонара, и Вальсамон являются в настоящее время первенствующими каноническими авторитетами в Каноническом праве Православной Церкви и отличное от них мнение высокопреосвященного епископа Петра Л Юилье и профессора Огицкого, при всем уважении к их заслугам, не может с ними равнятся[14]

            Далее, сторонники реформ или обсуждений указывают на то, что никакой календарь не является идеальным. Согласимся с ними. Вообще наша церковная жизнь не идеальна. Но ДРУГОЙ НАМ ДЛЯ СПАСЕНИЯ НЕ ДАНО. Вопрос должен ставиться не о том, что идеально, а о том, что спасительно. Можно спорить о техническом совершенстве Эйфелевой башни и несовершенстве Архангельского собора, но молиться вы все же пойдете в Архангельский собор. Скажем, порядок избрания начальников на четырех-или семилетний срок чисто теоретически кому-то покажется предпочительнее, чем несменяемость священства или епископата. Но Церковь опытным путем знает, что это неблагодатно и поэтому неприемлемо. Опытным путем Церковь определила и благодатность Юлианского календаря. И таково было мнение всех подвижников благочестия, начиная от отцов Константинопольского собора 1583, наложившего анафему на сторонников Григорианского календаря и кончая современнными старцами - о. Иоанном Крестьянкиным и о. Кириллом Павловым.

            А теперь немного задумаемся: что означало введение григорианского календаря и к каким последствиям оно приводило. Расхожим является представление, что Юлианский календарь был создан язычниками Юлием Цезарем и астрономом Созигеном. При этом факт его рецепции Святыми Отцами Первого Вселенского Собора хитро и незаметно кладется под сукно. А с другой стороны поются дифирамбы «добрым христианам» папе Григорию ΧΙΙΙ и астроному Луиджи Лиллио. Для того, чтобы оценить «добрые христианские чувства» вдохновителя календарной реформы папы Григория ΧΙΙΙ (1502-1582, годы понтификата - 1572-1585), достаточно задуматься над следующим фактом. Узнав о Варфоломеевской ночи в Париже, когда католики беспощадно вырезали более двух тысяч протестантов, папа повелел служить благодарственную мессу Те Deum. События Варфоломеевской ночи по его велению были изображены живописцем Луиджи Вазари на стенах Ватиканского дворца и даже была выбита особая медаль с изображением резни, которую осуществляет Ангел и... портретом Папы[15].  

Huguenot massacre medal

            Введение нового календаря было органически связано как с реформами внутри Католической Церкви, так и с пост-тридентской реакцией, решительным переходом Католической Церкви в наступление, следствием чего явились кровавые религиозные войны во Франции, католические мятежи в Англии, наступление на православных в Речи Посполитой, расцвет иезуитизма. В этом контексте календарная реформа более чем понятна: Григорианский календарь является плодом католического культурного империализма. Не случайно многие протестанты отказывались его принимать, говоря: «Лучше разойтись с солнцем, чем соединиться с папой».

            В ряде стран введение григорианского календаря стало поводом народных волнений. Самым крупным выступлением в истории были "календарные беспорядки" в Риге в 1584 - 1589 гг. Они были вызваны указом польского короля Стефана Батория о введении нового календаря не только в Польше, но и в Задвинском герцогстве, находившемся в то время под польско-литовским господством. Временами дело доходило до курьезов. В Англии введение нового календаря сопровождалось переносом начала нового года с 25 марта на 1 января. Таким образом, 1751 год в Англии состоял только из 282 дней.         Показательно, что введение григорианского календаря в православных странах оказалось возможным только в ХХ веке - веке страшных катастроф для Вселенского Православия. До этого и Русская Православная Церковь и великие самодержавные властители России противились его введению.

          Думаю, что для нас немаловажным является мнение совести русской богословской мысли, великого русского ученого - богослова, историка, крупнейшего специалиста по хронологии Василия Васильевича Болотова. Приведем фрагмент его биографии, написанной А.Б.Храповым для Православной Энциклопедии: «В 1899 г., работая в Комиссии по реформе календаря при Русском астрономическом об-ве, Болотов написал несколько заметок хронологического и церковно-исторического характера: о годе Рождества Христова, о начале (первом дне) года, об александрийской пасхалии. Отвечая на вопрос одного из участников комиссии, «опирается ли неизменность пасхалии на церковные каноны», Б. заявил, что «нет канонического запрещения следовать иной пасхалии, но каноны обнимают далеко не все стороны церковной жизни. Предполагается нормальное ее течение, не предписанное буквой канонов. Пасхалия, созданная архиепископами александрийскими, есть одно из проявлений этого нормального течения. Авторитет архиепископов александрийских в вопросах пасхалии восточная церковь признает бесспорным и окончательным. Есть лишь одно правило, запрещающее праздновать пасху с иудеями. Григорианская пасхалия нарушает этот канон» [16]. В 1900 г. за несколько недель до смерти Василий Васильевич Болотов. был назначен в аналогичную комиссию при Императорской АН и подготовил записку, в к-рой решительно выступил против перехода Русской Церкви с юлианского на григорианский стиль. Святейший Синод своим определением № 1062 от 23 марта 1900 г. подтвердил мнение Б., признав «введение нового стиля неблаговременным»[17]

Показательно, что один из первых декретов Советской власти был посвящен календарной проблеме. Декрет о переходе России на григорианский календарь подписал некий пассажир пломбированного вагона, заявивший в кругу соратников: «На Россию мне наплевать, потому что я - большевик». Многие воспринимали это событие как знамение предантихристова времениI исполнение ветхозаветных пророчеств о перемене времен.

Не случайны и те настойчивые попытки со стороны ОГПУ навязать Церкви новый стиль.

Прошу прощения за весьма обширную цитату из статьи Дмитрия Сафонова БЫЛ ЛИ ПАТРИАРХ ТИХОН СТОРОННИКОМ ВВЕДЕНИЯ НОВОГО СТИЛЯ?http://www.pravoslavie.ru/archiv/patrtikhon-newstyle.htm

«Одним из основных требований начальника "церковного" отдела ГПУ Евгения Тучкова было введение нового стиля в богослужебную жизнь. 18 сентября 1923 г. Антирелигиозная комиссия на своем заседании постановила: "Признать целесообразным, чтобы Тихон и К-о в первую очередь фактически провели в церкви новый стиль, разгромили приходские советы и ввели второбрачие духовенства, для чего разрешить им издание журнала".[3] Введение нового стиля, по замыслу Тучкова, смогло бы внести серьезный раскол в Патриаршую Церковь, так как новый стиль в сознании верующих прочно ассоциировался с обновленчеством. Одним из аргументов Тучкова было то, что в 1923 г. в Константинополе состоялся "Всеправославный церковный конгресс" под председательством тогдашнего Патриарха Константинопольского Василия, на котором большинством голосов было принято решение ввести новый стиль в богослужебную жизнь Православной Церкви, копию этого постановления вручили Патриарху, однако от него скрыли то, что фактически это постановление не было принято восточными патриархами и патриархатами. Власти аргументировали введение нового стиля в богослужение хозяйственными нуждами: многие рабочие отмечали церковные праздники по новому стилю официально и по старому неофициально, из-за этого имели место массовые прогулы.

24 сентября 1923 г. совещание епископов под председательством Патриарха постановили неотложно принять новый стиль в церковную жизнь, но ввести его так, чтобы предстоящий Рождественский пост фактически обнимал полностью законный срок - 40 дней, и поэтому фактически начался 15 ноября уже по новому стилю (2 ноября по старому стилю). Было составлено послание о переходе на новый стиль, в котором он обосновывался единством с Православными Церквами Востока. Послание было прочитано 14 октября по новому стилю во время патриаршего служения в московском Покровском монастыре. Причем указы о введении нового стиля были разосланы только благочинным Москвы, а епархиальные архиереи их не получали, так как архиепископом Иларионом было испрошено у Тучкова разрешение этих указов в провинции не посылать пока не будет отпечатано патриаршее послание, объясняющее указ. Прот. В. Виноградов отмечает, что новый стиль был официально объявлен и введен только в церквах города Москвы и нигде больше.

Послание Патриарха о введении нового стиля было таким же "вынужденным посланием" как и предыдущие. Материалы следственного дела подтверждают то, что Патриарх реально не собирался переходить на новый стиль и лишь ждал удобного момента для его официальной отмены. Так в "Докладе о деятельности тихоновской группы за октябрь месяц 1923 г.", составленной Московским отделом ГПУ, говорилось о том, что Патриарх "служит по приглашению церковные праздники и тогда, когда они служатся по новому стилю и по старому стилю".[4] Служения Патриарха в дни праздников по старому стилю были бы невозможны, если бы он последовательно стремился провести новый стиль. Об этом же говорит и то, что не было разослано послание Патриарха о переходе на новый стиль, об этом же говорят и цитированные выше слова митрополита Петра (Полянского) о том, что Патриарх на новый стиль никогда не перейдет. Кроме того, прот. В. Виноградов указывает на то обстоятельство, что Патриарх поручил прочитать свое послание в храме Покровского монастыря именно обладавшему тихим голосом прот. В. Виноградову с тем, чтобы оно не было услышано.[5] С пояснительными проповедями выступал в московских храмах и архиепископ Иларион (Троицкий), так в одной из сводок "Заметки по религиозникам" ГПУ отмечалось, что в конце октября 1923 г. он произнес проповедь в храме Рождества Богородицы на тему: "Новый стиль. Неизменность впредь веры православной". После службы, как сказано в документе "тащили его до извозчика на руках".[6] Такая восторженная реакция была бы невозможна, если бы архиепископ показал себя сторонником нового стиля. Патриарх понимал, что для того чтобы ввести новый стиль в провинциях с 15 ноября (нового стиля), а это было необходимо для того, чтобы Рождественский пост сохранил свои 40 дней, необходимо уже 1-3 ноября разослать на места послания о введении нового стиля. Этого сделано не было, с одной стороны, потому что типография не напечатала послание к началу ноября, с другой - потому что сам Патриарх делал все возможное, чтобы это послание не было разослано.

Между тем, в этот период по инициативе Е. Тучкова в печати появляется сообщение о том, что "Всеправославный Конгресс", вынесший решение о введении нового стиля, носил обновленческий характер. Это было сделано для того, чтобы выставить Патриарха обновленцем и скомпрометировать его.

Пользуясь тем, что к началу ноября послание отпечатано не было, Патриарх 8 ноября 1923 г. выпустил распоряжение, в котором распорядился отложить введение нового стиля.[7] Однако неверным представляется мнение прот. В. Виноградова, что только это обстоятельство повлекло отмену нового стиля. Как было показано выше, Патриарх делал все для того, чтобы новый стиль фактически не был введен. Активным помощником Его Святейшества в этом был священномученик архиепископ Иларион (Троицкий), святые мощи которого находятся ныне в Сретенском монастыре.

Отмена решения о введении нового стиля было неприятной неожиданностью для Тучкова, возможно это послужило одной из причин ареста и отправки в концлагерь архиепископа Илариона (Троицкого), который был арестован 15 ноября. Фактически, мужественное отстаивание юлианского календаря в жизни Церкви стоило священномученику Илариону жизни»[18].

            Из всего прочитанного кажется ясно, кому и почему был выгоден григорианский календарь.

 

          Немаловажно для нас и официальное определение вынесенное На Московском совещании 1948 г., касающееся календарной проблемы, согласно к-рому для всего правосл. мира обязательно совершать праздник св. Пасхи только по старому (юлианскому) стилю, согласно Александрийской пасхалии.

И, наконец, стоит упомянуть «Определение Священного Синода от 17 февраля 1997 года о юлианском календаре: На заседании Священного Синода 17 февраля 1997 года под председательством Патриарха имели суждение о возникших в церковной среде дискуссиях по календарному вопросу. Постановили: Свидетельствовать, что в нашей церковной и общественной среде юлианский календарь (старый стиль) отождествляется с частью национальной духовной традиции, приверженность которой стала нормой религиозной жизни миллионов людей. В связи с этим ясно заявить, что вопрос об изменении календаря в нашей Церкви не стоит.

Патриарх Московский и всея Руси АЛЕКСИЙ II Члены Священного Синода[19]

Наконец, так называемая проблема 2100 года, когда разница между юлианским и григорианским календарем составит 14 дней, является надуманной. Никто не будет учинять раскол из-за того, что Рождество по новому стилю будет праздноваться не седьмого января. Потому что мы празднуем его 25 декабря по старому стилю. Это и должно быть в нашем сознании. Остальное - не так важно. А ставить проблему 2100 г. - значит вбивать в наши головы новостильные стереотипы, проводя подмену сакральной даты 25 декабря светской 7 января. К тому же разговоры о грядущем расколе, возможном через 90 лет как раз и создают для него возможную долговременную почву. 2100 год облекается каким-то сакральным значением, все равно что 1492 в Московской Руси - этакой своеобразный конец света. Это напоминает известную историю о Ходже Насреддине, который велел своим слушателям «не думать об обезьяне». Последствия известны.

            Из этого следует сделать необходимые выводы: разговоры о смене календаря являются вредными, ненужными и находящимися в явном противоречии с канонической традицией Русской Православной Церкви.