Есть люди, с которыми не стоит говорить на определенные темы. Бессмысленно, например, рассуждать о вере с убежденным атеистом. Точно так же бесполезно разговаривать о русском духе и вообще о «русскости» с нашими либералами - ничего, кроме ёрничества и обвинений в квасном патриотизме, не услышишь. Для отечественных западников все русское как таковое суть продукт вековой отсталости, комплекса неполноценности и литературного мифа. Даже когда они средствами своего рационального «технологического» ума и пытаются понять Россию, у них мало что выходит...
Много духовности?
Вот, например, писатель А.Столяров свои размышления о русской идее (в статье «Комплекс духовности»- Литературная газета, N20, 2010) начинает с жалоб на избыток духовности на нынешнем радио, ТВ и в газетах. Помилуйте, где вы это услышали - между подавляющим звучанием тяжелого рока на самых ходовых радиодиапазонах? Или разглядели силуэт храма среди ежеминутной рекламы соцсов и прокладок на «общенациональных» каналах телевидения? У нас есть один кабельный православный канал, доступный очень немногим зрителям, и два раза в год - Рождество и Пасха - на первой и второй кнопке. И всё! А переключитесь на мощные ТНТ и СТС, и вы получите оттуда реальный продукт, ежедневно предлагаемый современной молодежи. Не буду называть его по имени - сами знаете... Более того, нередко от перекормленности подобной отравой (похуже рыбьего жира) молодежь и приходит к вере и русскому патриотизму: свидетельствую об этом как преподаватель университета.
Так уж сложилась моя жизнь, что я, подобно А.Столярову, много лет соприкасаюсь с двумя противоположными лагерями - православно-патриотическим и либерально-западническим. Мне приходилось работать в учреждениях образования и культуры, внутри которых всякое упоминание о русском духе оказывалось красной тряпкой и поводом для более или менее быстрого увольнения. С другой стороны, я знаю и ровно противоположные примеры - правда, более редкие на творческой и интеллектуальной карте Санкт-Петербурга. Если наши бывшие соседи по соцлагерю после его распада мгновенно вернулись к национализму и даже шовинизму в качестве официальной идеологии, то в России этого не произошло, да и не могло произойти. Выражаясь языком христианской философии, относительно России у Бога другой замысел - вот о нем и поговорим.
Корни либерального проекта
В свое время небезызвестный Карл Маркс описал всю человеческую историю как борьбу людей/классов за собственность, а религию, мировоззрение, нравственность, искусство отнес к «надстройке», то есть к чему-то заведомо вторичному и малосущественному. В советское время эта, мягко говоря, спорная теория была у нас непререкаемой, за последние 20 лет мы вроде бы отошли от неё, однако и сейчас имеются теоретики, фактически придерживающиеся именно такой точки зрения на цивилизацию и человека, хотя на словах марксистами вроде бы себя не признают. Я имею в виду тех же либералов.
В отличие от коммунистов (например, из КПРФ), которые открыто исповедуют марксистскую историко-материалистическую доктрину, наши либеральные умы выдвигают на передний план ценности свободы и демократии, связанные прежде всего с идеей прав человека. Однако, если вдуматься в их построения, нельзя не заметить, что главным и даже священным правом уважающего себя гражданина у них оказывается владение собственностью, и человек, таким образом, предстает всё тем же «экономическим персонажем», для которого главное - иметь, а не быть. И потому, когда либерал-западники начинают рассуждать о российской духовности, у них получается преимущественно «национальный нарциссизм» и «имперское надувание щек». Им нужна конкретная технология, работающий проект перестройки православно-русской цивилизации по опробованному евроатлантическому образцу, где люди давно уже не спрашивают Бога, в чем смысл жизни, а умеют наладить грешное земное существование с максимальным комфортом и процветанием. И никогда не переходят дорогу на красный свет (чрезвычайно выразительный пример А.Столярова «из немецкой действительности»).
А вот в России пока ещё интересуются, кто мы, откуда и куда мы идем. И на красный свет переходят. И, может быть, именно благодаря такому «неполиткорректному» русскому поведению человечество ещё сохраняет шанс выбраться из тупика, в который его завела совершенно технологичная и абсолютно проективная западная постхристианская культура, уже подарившая просвещенному человечеству две чудовищные мировые войны и, не дай Бог, грозящая последней - третьей.
Как Россию либерализировали
В свое время А.С.Пушкин (самый умный человек в России, по характеристике императора) заметил, что «Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; история её требует другой мысли, другой формулы». Может, слишком сильно выразился наш поэт-мыслитель? Однако такой взгляд на Россию фактически разделяет главный американский «русовед» (и уж никак не поэт) Р.Пайпс, утверждающий, что коренное отличие России от Запада заключается в вотчинном укладе русской национально-экономической жизни, где власть и собственность сосредоточены в руках (богоосвященного - А.К.) монарха, тогда как в Европе институт частной собственности после буржуазных революций по существу стал самостоятельной правящей силой. В результате этого, добавлю я от себя, не собственность стала принадлежать людям, а люди стали приложением к своей собственности - таков печальный парадокс хваленого западного капитализма. И по отношению к этому мгновению на пути человечества (возраст европейского эксперимента с капитализмом - 300 лет - минута истории) К.Маркс был прав.
Однако отечественная история не укладывается в эту схему, хоть плачь. Американец Пайпс указал на вполне реальную особенность русского культурно-исторического типа, которую, впрочем, задолго до него отметили выдающиеся наши мыслители И.В.Киреевский, Н.Я.Данилевский, К.Н.Леонтьев. Более того, можно сказать, что капитализм на Руси пришлось буквально пробивать силой, причем с кровавыми жертвами.
Уж сколько сделал для либерализации и капитализации страны император Александр Второй своими «великим реформами», но именно за ним больше всего охотились террористы, и, в конце концов, убили его на Екатерининском канале. Та же участь постигла крупнейшего реформатора начала ХХ века П.А.Столыпина, убитого на глазах царя, причем ненавидели его и «справа» и «слева» - в сущности, за то, что он стремился утвердить институт частной собственности в деревне. При советской власти частная собственность была запрещена законом, да и сегодня силовики запросто отбирают собственность у любого олигарха. Нет, уважаемые гг. либералы, тут не просто отставание от передовых западных стран (тем более на одно-два поколения, как полагал, к примеру, Е.Гайдар). Если это «отставание», то лет на пятьсот - а это уже не отставание, а другой цивилизационный путь.
Русская идея и «американская мечта»
Вот здесь и кроется причина трудностей на пути капитализации и либерализации России. Можно сколько угодно иронизировать по поводу «абсолютного добра», возможного разве что в Царстве Божьем, но факт остается фактом: капитализм у нас никогда не имел - и до сих пор не имеет - духовных оснований. В Европе и тем более в Америке капитализм как царство частной собственности возник на волне протестантской Реформации ХУ11 века, вожди которой (возможно, сами того не желая) проложили путь для нового буржуазного бога, которого потом в Америке назвали «ОКЕЙ». Оставаясь на словах христианами, евро-американские бюргеры фактически отдали свою цивилизацию/жизнь богу наживы Маммоне, став из христиан «мамонцами».
В России Реформации не было. Русский человек трех последних столетий, как это ни странно для либералов, сохранил в своем подсознании стремление в чему-то более значимому, чем собственность, комфорт, 300 сортов колбасы и т.п. Об этом свидетельствует вся «святая русская литература», как назвал её Томас Манн, но отнюдь не только она. Лучшим доказательством именно такого положения вещей является наличная структура православно-русской цивилизации, которая при всех политических режимах - и царском, и советском, и авторитарном - строится именно по вертикали, сверху вниз, от духовной и светской власти к частной собственности и колбасе, а не наоборот. Русский народный менталитет никогда не отождествлял жизненный успех с большими деньгами. В этом главное отличие «русской идеи» от «американской мечты». «Не обманешь - не продашь», «от трудов праведных не наживешь палат каменных» - так оценивалось на Руси вожделенное для некоторых иных цивилизаций обладание богатством. Более того, душевное и телесное самодовольство прямо признается в православии бедой, а не победой человека. И червь беспокойства гложет в нашей стране даже крутых миллиардеров...
Куда ведет прогресс?
После сказанного у читателя может возникнуть вопрос - а не слишком ли дорогой ценой приходится платить за модернизацию России? Лозунг модернизации страны (особенно после статьи Д.А.Медведева «Россия, вперед!», октябрь 2009) сейчас у всех на слуху. Что же это за страна, технический и социальный прогресс которой достигается ценой перманентного насилия?
Здесь мы сталкиваемся с одной из характерных для нашего Отечества антиномий -противоречием в законе, когда оказываются правы одновременно как сторонники модернизации России, так и её противники. С одной стороны, модернизационный прогресс необходим хотя бы для того, чтобы нас не стерли в порошок передовые в технологическом отношении страны (технократические лидеры). «Знание - сила» - эта формула Ф.Бэкона по ходу истории приобретает всё более буквальный смысл.
С другой стороны, никакой прогресс не обходится без значительных, и прежде всего духовно-нравственных потерь, и нередко эти потери превышают цену (прагматический успех) самого прогресса. Вся техносфера нынешнего «продвинутого» мира, от воображаемых компьютерных вселенных до небоскребов высотой 826 метров, моделирует отнюдь не ангельские нормы современного общества, как на Востоке, так и на Западе. Достаточно сказать, что примерно половину циркулирующей в интернете информации составляет жесткая порнография. И восточно-христианская цивилизация (сознательно или бессознательно) сопротивляется такому прогрессу. В сущности, речь идет о борьбе святыни и жизни - кто кого? В своё время об этом много размышлял В.В.Розанов (в работе «Об Иисусе сладчайшем и горьких плодах мира»). Ценности духа вступают в противостояние с идеей овладения миром - идеалом модерна, причем русская культура переживает это противостояние особенно остро. Любой идеал требует жертвы. Сегодня идеал модерна - свободный самодостаточный человек - превратился в фигуру постмодернаа, где разница между нормой и антинормой, между возможным и недопустимым вообще утрачена. Такой идеал требует для себя жертвы совестью, называя это авангардным экзистенциальным опытом. На исчерпавшем свой духовный потенциал Западе люди согласились (и внутренне и внешне) на жизнь без идеала - так оно и богаче и спокойнее. Восточно-христианская (русская) история оказалась более устойчивой в плане базисных жизненных установлений - тут и реальная монархия вплоть до начала ХХ века, и идея коммунизма как жизни по правде для всех, и даже нынешняя «суверенная демократия», больше похожая на превращенную форму «самодержавной республики» (в духе славянофильских проектов Х1Х века). Так или иначе, в человеческой цивилизации возрастает одновременно сумма добра и сумма зла, порядка и хаоса. Таков основной парадокс истории в этом несовершенном мире, о чем не стоит забывать даже самым ярым поклонникам передовой «демократии налогоплательщиков».
Россия как надежда
Из вышесказанного было бы неверно заключить, что наша страна не нуждается в модернизации. Элементы либерализма и капитализма (то есть модерна) есть в любом обществе, но в здоровом национальном теле рынок занимает свое место в экономике, но не подчиняет себе всю страну. Кроме того, даже в самом либеральном обществе государство так или иначе рынок регулирует. Что касается России, то рыночные отношения в ней всегда находились и должны находиться под строгим государственным контролем. Русский народ не любит формальной юриспруденции и не поклоняется правам человека - он любит избранника, за которым чувствует Божью руку. Только такому лидеру - «отцу нации» - по силам объединение российского населения (христиан, националистов и атеистов, белых, красных и «желтых», радикалов и либералов, капиталистов и пролетариев, богатых и бедных) в способное на осмысленное действие социальное целое. Не продажный «средний класс» или бюрократия (им Россия чужда), а именно союз общенационального лидера с большинством народа нужен сегодня для модернизации России. Юридической формой такого союза на Руси ХХ1 века является авторитетная президентская власть, реализующая себя одновременно «сверху вниз» - от народного идеала, и «снизу вверх» - от повседневной общественной практики и местной инициативы. В сущности, это и есть отвергнутый А.Столяровым монархический проект в действии - он никуда не ушел и не может уйти из России. Чтобы отвечать за такую огромную и сложную страну, верховная власть должна располагать соответствующими рычагами управления, реализующими в практическом социальном действии энергетику цивилизационного основания (ядра). Между прочим, мудрость русского народа заключается и в том, что он - вопреки мощному либеральному пиару - в большинстве своем голосует на выборах именно за реально действующую государственную власть. На своем опыте (в том числе на опыте ряда революций ХХ века) он испытал, что происходит в стране, когда к рулю в ней становятся «несогласные». Если самодержавный принцип в современной России иссякнет, в роли «самодержца» выступит сам народ, и учредит такую нелиберальную демократию, от которой никому мало не покажется - ни либерал-революционерам, готовившим для такого переворота идеологию, ни государственникам, которым все придется начинать сначала. Таков будет реальный, без «болботания» и вполне «технологический», ответ православно-патриотической духовности на вызов иных цивилизационных сил, ставящих под сомнение её базовые идеалы.
В небольшой газетной статье нет возможности коснуться всех сторон затронутой темы. Главная моя мысль заключается в том, что в основе нашей цивилизации продолжают сохраняться не материальные (прагматически-корыстные) установки в виде частной собственности на бытие, а ценности христианской веры. «Нищие духом» оказываются у нас в конечном счете более значимыми, чем наглые и сытые. И никакие политики и олигархи тут не властны. Этот факт глубоко анализирует в своей книге «Православная цивилизация в глобальном мире» (М.,2002) крупнейший современный русский мыслитель А.С.Панарин Что касается способов/алгоритмов осуществления «русской идеологии», то выдумывать ничего не нужно. Полный набор мобилизационных практик содержит наша история, от опричнины Иоанна 1У («самурайская модернизация» по-русски) и невского парадиза Петра Великого до знамени России-СССР над Берлином и выхода чудного смоленского паренька в 1961 году в космос - выбирайте! Русский человек может сделать бесконечно много, если будет вдохновлен на бой или работу энергетикой общего дела, и наоборот, его деятельность в конечном счете уйдет в тень, «налево», если его мотивация ограничится монетаристскими соображениями. Наше национальное путешествие во времени совершается не по линейной рационально-прогрессистской схеме (о, наивный Х1Х век!), а острыми и порой непредсказуемыми всплесками, сдвигами, протуберанцами; оно скорее случается, чем происходит. Разумеется, русская цивилизация, как коллективная личность, имеет свои оборотные стороны, грехи и недостатки (русский человек может быть святым, но реже бывает порядочным, писал К.Леонтьев), однако никакие революции и реформы не преобразовали ещё нацию крестьян и воинов в сетевую корпорацию торговцев и менял. Именно это имел в виду митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, когда отмечал значительную «идеологизированность» нашей экономики, предполагающей наличие высших нравственно-религиозных целей хозяйственной деятельности» («Битва за Россию», СПб., 1993). Более того, как раз в такой России нуждаются и Восток и Запад: рыночному мировому сообществу в его нынешнем виде осталось жизни несколько десятков лет...
Модернизация без вестернизации - такова сверхзадача прогресса в нашей евразийской державе.
Более подробно затронутые вопросы освещены в книге А.Казина «Великая Россия. Религия. Культура. Политика». СПб.,2007.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, член Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга
