1. Либерализм как убийца Запада и угроза России
Духовная альтернатива либерализму только одна - христианская православная вера. В плане земной истории человечества - в том числе России - эта вера имеет непреложную небесную цель, и никакие человеческие и сатанинские силы не в состоянии её преодолеть или отменить: Бог поругаем не бывает. Что касается ближайших социально-культурных перспектив тех стран и народов, которые ещё недавно называли себя христианскими - это прежде всего Европа и США - то сегодня там господствует либерализм в религиозном, нравственном, экономическом и политическом смысле этого слова. Нам надо осознать тот факт, что либерализм на постхристианском Западе уже победил, он стремится к победе и в России, а такая победа по сути означает временное религиозное поражение человеческого духа, ведущее (как ни страшно это сказать) к очередной войне и очередной революции.
Современный постхристианский Запад свел вечность ко времени, сущностные ценности - к инструментальным, соборность - к индивидуализму. Бесспорным достижением европейской цивилизации стал суверенный индивид как субъект права и культуры, однако утрата таким субъектом духовного содержания привела его к опасным нравственным и политическим опытам со свободой, вплоть до союза с Мефистофелем (Фауст). Прав был Ницше: для новой Европы Бог умер. Набрав колоссальную производительную динамику, современный Запад переживает завершение проекта модерна - постмодерн. В содержательном плане его характеризует исчерпание абсолютизированной свободы, оказавшейся в религиозной пустоте. В культуре это ведет к ликвидации граней между действительным и возможным, то есть к господству чистой мнимости (знаки без предметов, спекулятивная экономика, «общество спектакля»). Культура вырождается в старческую постмодернистскую «игру в бисер». Когда сказать по существу нечего, остается говорить о говорении, писать о письме - ситуация Нарцисса, ловящего в зеркале ускользающее отражение, да и то без особой охоты. Утвержденный исключительно на своём Я, западный человек стал не нужен Богу; не интересен он такой и самому себе.
В области социально-политической практики современный Запад гордится «открытым обществом», плюрализмом мнений и оценок, однако на самом деле под флагом гуманистической свободы он отверг единую мировоззренческую (и тем более религиозную) истину как слишком принудительную, «тоталитарную». Истина в том, что истин много - вот последнее слово Запада на уровне философской политики и политической философии. Цивилизация Новой Европы и Америки покинула Дух и сама оказалась покинутой Духом. Её стратегии в ХХI веке направлены на сакрализацию прав человека и достижение им успеха (наслаждения, богатства, власти) на этой земле, то есть обеспечение элитарного «грешного рая». Такой проект является - и не может не являться - великой утопией: экологический предел природы (ресурсов на всех не хватит) и нравственный коллапс культуры, не различающей больше правду и кривду, серьёзное и смешное, мужское и женское, полет и падение. Несомненно, что такая цивилизация долго не протянет. Тем более, что она накопила горы оружия, а даже незаряженное ружье раз в жизни стреляет. Лет через 15 - 20 ядерная бомба может стать достоянием многих даже небольших стран, не говоря уже о мощных сетевых организациях, превосходящих иные страны и по территории и по бюджету. Человечество всегда воевало, и нет никаких основания думать, что оно перестанет это делать в третьем тысячелетии. Опасность постмодернистского либерализма в том, что, по сути, он есть практика постжизни, или попросту говоря, смерти. Да и что ещё делать Нарциссу, пережившему самого себя? Конец истории, вопреки Ф.Фукуяме, может наступить не от всеобщего либерального умиротворения, а от войны всех против всех, предсказанной в Апокалипсисе. Постмодерн не дает этой войне реальной альтернативы, он только до времени маскирует, и одновременно разжигает её. Подкладывает щепки во все мировые костры. Существует, правда, проект т.н. «мирового правительства», но он предполагает новейшую электронную помесь феодализма с рабовладением - на мой взгляд, выход не лучший. Настоящая защита от глобального кризиса, то есть от духовного саморазрушения человеческого мира - это вера в абсолютную реальность и ценность вечной жизни, даруемой Богом. Как говорится, иного не дано.
2. Существует ли русская альтернатива?
Итак, несомненная победа либерализма на Западе означает его фактическое религиозное и нравственное поражение, финалом которого оказывается «война всех против всех» - как холодная, так и горячая. Фундаментальной причиной такого состояния является безбожие, бороться против которого можно только изнутри, а не извне. Нельзя никого заставить верить. Вера (как и грех) изначально свободны - в этом суть христианства. Прав В.Тимаков, утверждающий, что «невозможно поднять людей на борьбу против свободы. <...> Заявить человеку, что свобода вредна, значит - поставить под сомнение его личное достоинство» (Тимаков В. «Либерализация и вестернизация: риски и встречные меры» - РНЛ, 19.10. 2010). Однако значит ли это, что сопротивление бесполезно, русские такие же духовные мертвецы, как и европейцы, а Россия разделит (или уже разделила) декадентскую судьбу Запада подобно тому, как она в лице своих либералов стремится в ЕС, в НАТО и т.д.?
В.С.Соловьев в свое время четко сформулировал, что «идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Вся наша история и география (а они, понятно, не случайны) указывают на русскую задачу в мире - задачу преодоления соблазнов нехристианского Востока и постхристианского Запада, тоталитарного коллективизма и индивидуалистического множества, бесчеловечного восточного бога и безбожного западного человека. Речь идет о России именно как мировой посреднице между «отвлеченными началами» - традиционализма и модернизма, личности и державы. В этой связи Соловьев указал для России опасность «панмонголизма», то есть бездушного, пусть даже и высокотехнологичного, «человейника»:
От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.
Как саранча, неисчислимы
И ненасытны, как она,
Нездешней силою хранимы,
Идут на север племена.
О Русь! забудь былую славу:
Орел двуглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть...
И третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.
Можно сказать, что в этом стихотворении мы имеем одно из самых тревожных футурологических прозрений Соловьева. Чуть ранее о китайском нашествии, которым будут пожраны «распустившиеся в европейской буржуазии» народы, писал К.Н. Леонтьев. Позднее с теми же мотивами выступили Д. Мережковский и А. Белый, у которых эта тема разрастается впоследствии до чудовищного слияния дальнего Востока с дальним Западом, Японии и Китая - с Америкой (всемирный чайна-таун).
Сегодня, через сто лет после этих «алармистских» предсказаний, мы можем воочию наблюдать, что их актуальность не только не уменьшилась, но увеличилась с течением времени. Глобальный «панмонголизм» («китайщина», она же «американщина») - это пошлейший нигилизм и безразличный к истине мировоззренческий и практический позитивизм, быстро заволакивающий своей смертельной пеленой духовную жизнь людей и целых народов. Нынче мы уже видим экономический союз Америки с Китаем - дальше вполне вероятен союз метафизический и мистический. На светском языке это называется глобализацией - управляемая «интеррелигия», спекулятивная экономика, постмодернистское искусство, виртуальный секс. Проблема для России не в том, чьим сырьевым придатком (Запада или Китая) она станет, а в том, сумеет ли она реализовать свой духовно-интеллектуальный потенциал на собственной православной почве. Пусть это будет МГУ, Саровский ядерный центр, Сколково - важно, чтобы они служили русской идее: живи не так, как хочется, а так, как Бог велит. На протяжении столетий Россия «держала щит меж двух враждебных рас монголов и Европы» (А.Блок). Если она опустит этот щит, и Третий Рим действительно падёт во прах, духовная история человечества закончится.
Как показывает история, православно-русская цивилизация обладает достаточно прочной структурой, воспроизводя её заново после каждого исторического погрома. Так было в смуту ХVII века, после петровских реформ, после 1917 года. Так происходит и сегодня. Переворот 1991 - 1993 годов и даже распад СССР не вылился в «цветную» революцию в России, оставшейся, в собственном цивилизационном пространстве-времени, не променяв его на периферию чужого ценностного хронотопа. Никакая политическая суета, вроде выборов нового президента и парламента, не смогут поколебать фундаментальной цивилизационной идентичности России, как бы она ни мешала тем или иным либеральным политтехнологам. Место России - не между Востоком и Западом (так она может попасть - и уже попадала - между двух жерновов), а в творческом преодолении их односторонностей.
Как самобытная евразийская цивилизация, Россия никогда не принадлежала ни Востоку, ни Западу. Ни тот, ни другой не признают её подлинно своей. Ориентализация России («византийский» Киев, «татарская» Москва) оказалась столь же поверхностной, как и её последующая вестернизация (петровские и советские реформы). В отличие от Востока, русская христианская классика изначально включала в себя творческую активность личной воли (православный храм и икона есть взаимораскрытие Бога и человека, а не подчинение одного другому). Вместе с тем, в отличие от Запада, религиозная свобода личности на Руси никогда не доходила до культа автономного индивида, оставаясь, так или иначе, в рамках соборного целого (царство, империя, коммуна). Строительство Санкт-Петербурга не отменило соборного начала национальной культуры - наоборот, оно утвердило светскую ипостась православия как дело персонального избрания (Пушкин, Достоевский, Леонтьев и др.). Восточное рабство у Абсолюта или западное соперничество с ним - не русское занятие. Европейская свобода пережила ряд смертей - смерть Бога, смерть человека, смерть автора. Восточная душа по существу не знала религиозной свободы, заменяя его ритуалом. Противоречие между «тайной» свободой, восточной волей и западной формой - это движущая сила нашей истории. До сих пор Россия успешно проходила испытания Востоком и Западом: в конечном счете, они только укрепляли её внутренний смысловой код. Привлекая к себе лучшее из Азии и Европы, Россия не переставала быть самой собой. Это во многом делает её страной будущего, способной сохранить мир для человека и человека для Бога.
Сейчас предпринимаются гигантские усилия, чтобы преобразовать наш выстраданный национальный архетип, раздробить русский народ по кланам и сектам, дабы он перестал быть самозаконным субъектом собственной и мировой истории. Однако до сих пор против этого ядра русской православной цивилизации были бессильны все революции модерна. России, как известно, принадлежит более половины всех разведанных мировых ресурсов - угля и алмазов, нефти и газа. Цена этого богатства, несомненно, будет возрастать прямо на глазах. Но ещё быстрее будут расти в цене духовные запасы Православия, ибо только они смогут защитить людей - в том числе и наших братьев на Западе - от прямого воздействия демонов в катастрофическом ХХI столетии. Для спасения мира в наступившем веке понадобятся не ракеты и атомные бомбы (которые, вероятно, скоро станут доступны едва ли не любой крупной банде), а православный воин Иоанн, он же Иван-царевич, он же Иванушка-дурачок, который не гордится, не вожделеет славы и не помнит за другим зла. Иными словами, понадобится человек, способный на дар и на жертву, а не только на эквивалентный юридический и хозяйственный обмен. Главное дело русского воина Иоанна будет заключаться в защите храма от рынка, то есть в утверждении непродажных сегментов цивилизации. Нельзя допустить овладения центрами отечественной культуры, государства и даже Церкви человеком денег - этим нравственно худшим типом человека. Способный на противостояние деньгам духовный воин существует в настоящее время только в России, и вот он-то и есть главное богатство нашей земли, которую исходил в рабском виде Небесный Царь. По терминологии В.Тимакова, это наша «конкурентная концепция либерализации»: не желая и не умея комфортно устроить жизнь в условиях онтологического греха, Россия (точнее, Святая Русь) самим свои существованием взрывает благополучие либерально-модернистского мира. Как сказал замечательный немецкий поэт Р.-М. Рильке, Россия граничит с Богом. Если нам удастся сохранить эту границу в эпоху торжествующего постмодерна и глобализации - это и будет ответом Православия ХХI столетию. Победа либерализма - это пиррова победа: он сам роет себе могилу.
В заключение хочется пожелать - и либералам в том числе - не путать вчерашнее или даже завтрашнее с вечным. Концепции приходят и уходят, социально-культурное будущее шлет нам неопознанные сигналы, однако мир в каждое мгновение творится любящей рукой Бога, и пока это так, он рискован и охраняем одновременно. История слишком серьёзное дело, чтобы целиком поручать его человеку. Претензии модерна и призраки постмодерна - не более чем острова в мировом океане, и он давно уж захлестнул бы Россию, если бы Творец не заботился о ней, обращая её поражения в победы. Бог хочет, чтобы Россия существовала - в этом всё дело. С точки зрения любого ratio - политического, экономического, социокультурного - России уже давно не должно было бы быть, и, однако, она есть и будет. Конечно, наша история осуществляется как испытание: благополучием и комфортом здесь не пахнет. Но разве для сытости и удобства изгнан человек из рая? Русский - тот, кто любит Россию и свободно разделяет её земную и небесную судьбу.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, член исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга
Подробнее см.: Казин А.Л. Русские чудеса. История и судьба. Петрополис, СПб, 2010. (Издательский дом Петрополис: Санкт-Петербург, ул. Большая Монетная, д. 16; тел. для справок (812)336-5034; е-mail: info@petropolis-ph.ru)
