Духовное наполнение русского языка позволяет ему быть стойким в сложных и враждебных исторических обстоятельствах уже на протяжении более тысячи лет. Духовное наполнение русского языка иногда проявляет себя и вполне очевидным образом. Так в русской азбуке 33 знака, а в английском алфавите - 26. Число 33 - сакрально, а 26 - нет.
Если вера народа истинна, то она не требует перемен, она - незыблема. Основное средство жизни верующего - это молитва, это слово и язык. Только духовно наполненная языковая среда может обеспечить верующим людям должную истинную молитвенную связь с Богом и сделать веру людей незыблемой. В качестве мерила духовного наполнения ( М(дн))языка может быть интервал времени между языковыми реформами в национальной Церкви. В Русской Православной Церкви церковно-славянский богослужебный вариант русского языка используется уже 1021 год, т.е. М(дн)р = 1021. Английская Церковь характеризуется языковой неустойчивостью, там используется и латинский и английский и шотландский языки, иногда и церковно- славянский. Она любит реформации. Англичан уже не устраивает, что в Английской Православной Церкви используется церковно-славянский язык, они хотят его заменить на другой. Англичан, как людей с сильно заформализованным языком, характеризует тяга к реформам, они уже Символ христианской веры реформировали, им хочется, чтобы их проводником к Богу был человек нетрадиционной ориентации, а их архипастырем была женщина.. Очевидно, что М(дн)а - много меньше М(дн)р.
Ясно, что чем выше духовное наполнение, стойкость и надёжность языка, чем он более развит. Слаборазвитым языкам нечем противостоять вызовам времени и вызовам супостатов, тем более на большом историческом отрезке времени. В результате чего они погибают либо через реформы, либо через прямую агрессию. В информационном плане для выражения стойкости языка важна такая характеристика языка как избыточность, дающая языку устойчивость. Она выражается в языке через синонимы, фонетическую вариативность слов и гибкость связей между ними. Избыточность увеличивает устойчивость языка к помехам. В русском языка избыточность выше, чем в английском. Приведу пример. Как бы мы ни написали или сказали:«молоко», «малоко» или «малако», не только русские поймут друг друга, но нас также поймут и белорусы, и русины, и леповане, и украинцы. А в английском, если вы чуть затяните в слове « шип» звук «и» или сократите, овца тут же превратится в корабль, или корабль - в овцу. Помехозащищённость русского языка, смысла и строения фразы в нём, выше также за счёт развитой системы падежей, существования трёх родов и многого другого.
Ещё пример, английская фраза: «Ай лав май френд». Фраза очень формальна и очень неопределённа. Из самой фразы не ясно, любит ли англичанин друга, или подругу, приятеля или приятельницу. Из фразы следует, что англичанину в принципе всё равно кого любить. Если бы англичанину в принципе было не всё равно кого любить, он бы придумал сам, или взял из русского языка, как точнее передавать характер своей любви. Анализ приведённой выше англофразы говорит о том, что корни английской тяги к свободной любви, толерантности к извращенцам, присутствию последних во власти и в церкви кроются и в формализации английского языка, в его структуре и его духе.
Думаю, что гипертрофированная тяга англоязычных к свободе связана ещё и с тем, что они очень несвободно чувствуют себя в своей языковой среде; как по выразительным её возможностям, так и по степени несвободы построения фраз. Ясно, что много свободнее строить фразы и предложения, когда с помощью падежей подлежащее можно поместить и в начале, и середине, и в конце предложения. Это открывает и большие поэтические возможности. Количество падежей в языке может быть мерой свободы(простора) в языке. В английском языке падежа всего 1,5(именительный и рудименты родительного), и мера свободы М(сп) не более, чем 2. В русском языке падежей уже 7, и мера М(сп) = 7. В церковно-славянском языке падежей уже -9, и мера М(сп) =. В древне-арийских языках падежей было ещё больше, в санскрите, например, падежей -14 и, соответственно, мера М(сп)= 14. Написанные на санскрите трактаты до сих пор представляют большую ценность и интерес в культурной среде развитых народов.
Ясно также, что чем язык более развит, тем он объективно больше угрожает другим языкам, как надъязык; тем у него больше духовных и этноцивилизационных врагов. Проявлением этой враждебной борьбы могут служить часто встречающие реформы русского языка; не естественное эволюционное развитие языка, его искусственные революционные потрясения и изменения. Реформы русским людям навязываются, они для них неестественны.
В среде советских и либерально настроенных историков принято хвалить языковые реформы 18 века.
Надо сказать, что языковые реформы-потрясения в России всегда проходят вместе с религиозными. Это заставляет задуматься. Враг всегда выступал не просто против языка, а, прежде всего, против духа России.
При осуществлении реформ Петра I и Екатерины II по русской духовности и русскому языку были нанесены весьма болезненные удары: массовые закрытия монастырей, переплавка церковных колоколов на пушки, нарушения тайны исповеди, прозападные изменения в облике церквей и церковном пении, публичные наказания православных священников иноверцами и замуровывание священников в стены; также внедрение в естественную ткань русского языка разноплемённой тарабарщины. Пример тому - «Санкт-Петербург» («Санкт» взят из латыни, а «Петербург» - из немецкого или голландского, но с грубейшей ошибкой, изъятием буквы «с» после «р», изменяющей смысл слова). Многие русские названия городов и поселков были изменены на иноземные (например, деревня Дударево была переименована в Дудергоф). Спрашивается: кому от этого стало лучше? Жителям деревни Дударево? У них урожаи стали больше?
Масштабная официальная реформа по упрощению русского языка и искажению его понятийной системы вместе с жестокими духовными ударами вызвала глубокий культурный, языковой и идейный раскол русского общества ( верхнее сословие общества заговорило на чужых языках, стало чураться русского языка и стало исповедовать масонство, католицизм и лютеранство; вельможи и простолюдины стали говорить на разных языках). Ясно, что раскол общества и искажение его понятийно-языковой основы не могло пойти на пользу российскому обществу и пагубно сказалось на дальнейшей его истории. Это доказывает правоту того, что сила языка и народа - в его духовности, а не в его внешней модности и фасоне, и что легкое отношение языковым реформам преступно.
Некоторые говорят, что введение иностранных слов Петром I и Екатериной 2-й в общественный и околонаучный оборот необходимо было для большей строгости и точности понятий, и для развития наук. Но это суждение в лучшем случае поверхностно. Для русскоговорящих наиболее точными и понятными являются понятия и слова русского языка.Что же касается точности понятий других языков, то их точность для русскоязычных никак не следует автоматически из них самих, а определяется исключительно условным общественным договором. В русском языке любые иностранные слова не более, чем ярлыки, смысл которых сугубо условен.
В математике давно существуют такие русские понятия и слова как: производная, первообразная, предел, угол, прямая, точка, подобие, тождество, отображение, уравнение, многомерность и многие другие русские слова, и она (математика) от этого не стала менее точной и научной. Подобные примеры можно найти и в других науках. В ботанике веками ученые используют и никак не страдают от таких русских слов как: почка, стебель, колос, тычинка, пестик, лист, рыльце, корень и т.п. И если вы русское название гриба «рыжик» замените на какой-нибудь «сфагнум», уверяю, гриб от этого ни точней, ни вкусней, ни больше не станет. И большее количество рыжиков от этой замены вы тоже находить не будете.
В начале 20-го века также были нанесены одновременно жестокие удары по русской духовности и русскому языку, которые никак не следовали из логики развития русской духовности и русского языка: порушены и ограблены храмы, закрыты монастыри, убиты сотни тысяч верующих и священнослужителей, несметные церковные ценности вывезены за рубеж; снова осуществлена реформа русского языка с внедрением большого числа тарабарских слов по политическим мотивам, была осуществлена широкомасштабная подмена понятий: вера заменена была атеизмом, закон - самочинием, история России - историей ВКП(б), грабеж - экспроприацией и т.д. Были произведены значительные изменения в русской грамматике.
Либеральная перестройка в конце 20-го века совместно с английским языком и множеством западных сектантов тоже связана с очевидной западной агрессией против русской духовности и русского языка. Но если языковые реформы 18 века и начала 20-го века в основном касались словаря русского языка и орфографии, то либеральные реформы вонзились уже в структуру языка и его творческие механизмы. Отмеченные три реформы русского языка, сопряжённые с духовной войной, совершенно определённо свидетельствуют о том, что все три реформы вызваны не естественными потребностями языка и Православной веры, а есть проявление той же цивилизационной агрессии западных окраин Европы и их языков, которые себя проявили также в Тевтонском ордене, Ливонском ордене, Карле 12-м, Лжедмитриях, Наполеоне и Гитлере.
Либеральные реформаторы с большим упорством меняют не только словарь русского языка, но и его грамматику, его правила и принципы составления предложений. Они направлены таким образом, чтобы русский человек не пользовался творческим потенциалом русского языка, не образовывал новых понятий и оттенков понятий с помощью логос-корней русского языка, его приставок и послеставов, а, как можно более тупо, запоминал иностранные слова,понятия и фразы. Реформаторы внедряют в русский язык целые обороты английской речи, перестают употреблять падежи. Например, они говорят и пишут: « мяч попал Чантофальски», « с поля унесли Чантофальски». Своё желание гадить в языке они прикрывают ссылками на то, что фамилия Чантофальский - нерусская. Но нерусской фамилией является и фамилия или прозвище «Вагнер». Однако те же люди, которые не изменяют по падежам Чантофальского, почему-то изменяют по падежам Вагнера: они не говорят: «мяч отдали Вагнер», или «музыка Вагнер», но говорят: «мяч отдали Вагнеру», «зрители недовольны игрой и музыкой Вагнера». Они хотят убедить рыночного потребителя в том, что фамилия «Вагнер» более русская и славянская, чем фамилии «Чантофальский»? На деле, слово «Вагнер»- немецкого происхождения, а «Чантофальский» -славянского происхождения.
Точнее фамилия «Чантофальский» - словацкая, и в словацком языке тоже существуют падежи. Так почему либералы в русском языке не должны её подчинять падежам? В угоду «толерантности» к английскому? Во всей этой либеральной болтовне и тяге к Европе не просматривается никакой логики: только жгучая потребность рабски подражать и сознательное и бессознательное её желание вытирать ноги о русский язык.
Ну, если уж реформаторы взялись подражать англоязыким, так подражайте до конца. Англичане на считают нужным, писать и произносить название нашей столицы, как полагается: «Москва» или «Моskva», они пишут и произносят, как хотят: «Моskow». Они не говорят Россия и Русь, но говорят «Раша». Понятно, туманный Альбион, он и есть туманный. Но нам - то почему надо уродовать свои слова и свой язык в угоду им? Мы должны писать и говорить, как принято у нас в русском языке: Москва, Петроград, Чантофальский, Чантофальского, Чантофальскому и т.д.
Вот ещё один пример либеральной языковой глупости, подлости и творческой и эстетической её неразвитости. Нам старательно навязывают сейчас, чтобы мы забыли про широкие возможности русского языка, и писали бы и говорили, как нам навязывают извне, в частности, писали и говорили не «на Украине», а « в Украине». На том основании, что мы говорим и пишем «в России», а не « на России». В этом опять ярко проступает скверное владение русским языком либералозависимых и «оранжевых». Да, мы говорим и пишем «в России», а не « на России», но мы говорим и пишем « на Руси», а не « в Руси», Кто-то на Руси работает на радио, а не - в радио. Мы также говорим: на востоке и на западе, но не - в западе и в востоке. Но, с другой стороны, мы говорим и на Карпатах и в Карпатах. Предлог «в» ни чуть не лучше предлога «на», и наоборот. Вопрос употребления предлогов «в» и «на» - это уже не вопрос русской грамматики, а вопрос эстетики русского языка. Эстетическую сторону русского языка способен воспринимать только тот, для кого русский язык - действительно родной и любимый, кто не формально относится к языку. С теми же, для кого русский язык - «этот язык» и один из..., вопросы русского языка обсуждать бесполезно. Эти «рыночные передовики» своим агрессивным упорством в вопросах русского языка с предельной ясностью показывают свою нелюбовь и своё нечувствие русского языка. Эти люди просто прилежно должны заучить и строго следовать тому, что принято веками русскими людьми в русском языке. В частности, те, кто говорит по-русски, должны говорить « на Украине», а те, кто говорит по-украински, могут говорить « в Украине».
Либеральное языковое невежество махровым «оранжевым» цветом расцвело в СМИ, на радио и на телевидении. Как по команде «СМИ-передовики» стали говорить: Кыргызстан, Татарстан, Башкыртостан, Ичкерия, Молдова, хотя по-русски надо говорить: Киргизия, Татария, Башкирия, Молдавия и Чечня. Конечно, жители названных республик могут себя называть как угодно, это их дело, Но мы должны передавать географические и этнографические особенности тех или иных мест по-русски и не подстраиваться под чужую моду. Мы должны быть последовательны в законах, правилах и красоте русского языка. Как мы поступаем относительно китайцев, немцем и многих других? Китайцы называют себя ханями, но мы их всегда называли и называем китайцами. Немцы не называют себя немцами. Но мы их уже более 10 веков называем просто и со вкусом: немцы.
Мы должны определять мир для себя и своих детей в своих понятиях и предпочтениях, а не в понятиях других и не перескакивать то и дело с одних чужой моды на другую, с одних понятий и определений на другие чужие понятия. Русские люди так не делают, но пятая колонна занимается именно этим и с самозабвением.
СМИ и обслуживающая политику литература, в угоду либерально-рыночным активистам, всё шире и шире использует «ненормативную» лексику, что является уже диагнозом заболевания. Либералозависимые сознательно или бессознательно всячески хотят понизить творческий уровень русского языка и творческий языковой уровень русского и российского человека. Как показал опыт, либералам просто не под силу образовать новые понятия с помощью русских принципов и правил, например, русских приставок «су» и «ту». Они в своём большинстве их не знают и не могут объяснить, что такое «сурепка», «супостат», «суглинок», «супер», «сусвет» и «несусветный»; также как «туполь», «туволк», «туземец», «тувер» и «туправый». Либералозависимые по сути не могут быть «правые», но только - «туправыми». Они вместо русских приставок активно будут образовывать слова с иностранными приставками: «супер», «интер», «квази» и «псевдо».
Слово «супер», если на него смотреть по-русски, состоит из приставки «су» и кореня «пер», в русском понимании «супер» значит совсем другое, нежели в английском. Имеющаяся сегодня лингвистическая «каша» в головах подростков (или по либеральному: «тинейджеров») воспитывает в них поверхностное восприятие понятий и слов родного языка, внесистемное восприятие языка в целом,клиповое сознание. Всё это направлено на воспитание рыночного «ту-поватого» потребителя, но не гражданина России.
Характерен пример со словом «байкер». В русском языке давно существует корень « бай» и производные от него: баить, байкать, байки, бай, краснобай, баю-бай. Смысл этого корня таков: много болтать, рассказывать небылицы, привирать, убаюкивать, но он никак не связан с мотоциклами и ездой на них. Получается, что «байкер» в русском понимании - это врун,балагур в том числе и на мотоцикле? Конечно, приведённые языковые нелепые «достижения» «передовиков рыночного менталитета» способствуют только разрушению логичной целостности русского словаря, понятийной ткани языка и принципов словообразования.
Показательно, что либералозависимые школьные учителя даже в государственных школах не хотят воспитывать у школьников благородство, но непременно - толерантность. Задумаемся, почему указанного сорта учителя так быстро отвернулись от благородства и так прилипли к «толерантности»? На мой взгляд, это недуг несамостоятельности, несвободы и подавленности мышления, следствие национального языкового скудоумия и слабого творческого развития.
Сегодня, к сожалению, при перманентных криках об антисемитизме мы видим на деле очень много примеров насилия над русским языком, над русской духовностью и их носителем - русским человеком. И один из главных инструментов этого насилия сегодня - «попсящийся» рыночно ориентированный английский язык.
Грубое рыночное внедрение английского разрушает морфологию, смысловую и понятийную ткань русского языка и не может быть ни чем иным, как насилием и диверсией. Масштабное массированное изучение под давлением агрессивной рекламы и политики английского языка является одной их основных причин резкого ухудшения знания и чувствования русского языка современной молодёжью. Об этом свидетельствуют современные объективные исследования психологов и лингвистов. Если исходить из сложившейся практики последнего времени, смысл всего этого в том, чтобы нарушить логику восприятия слов, предложений, фраз русского языка и таким образом затенить смысл произносимого сторонниками «нового мышления»,дезориентировать молодёжь. Порочность этого либерально-кавалерийского натиска на русский язык с помощью английского видна также и из сравнения показателя чувствительности языка к смысловым понятийным оттенкам: Пч(р), Пч(а). Примеры чувствительности языков к смысловым понятийным оттенкам были представлены выше в понятиях: мать, синий, голубой, три. Из приведённых примеров ясно, что основным средством передачи смысловых оттенков являются послеставы(суффиксы): ул, очк, ечк, ёх, ль, ан, ват, юш, н, арь, уш, к, ник; и приставки: пра, при, из, ис, и многие другие. В русском языке послеставовов и приставок в разы больше, чем в английском, поэтому Пч(а) не более, чем = 0,2Пч(р).
Чувствительность языка к смысловым понятийным оттенкам реальных явлений мира можно также оценить и через log Mc, но принципиально оценка от этого не измениться. Так как Русский язык обладает большей чувствительностью к понятийным оттенкам, чем английский язык, то он имеет и больший словообразующий потенциал, и обладает в итоге большой духовно- образующей силой. При этом надо различать внешнюю сторону культуры и её сущностное содержание.
Языки, как и народы, бывают мене агрессивны и более агрессивны. В настоящее время можно уверенно говорить о возросшей агрессивности английского языка и его производного американского сленга, что очевидно и на международном уровне, и на уровне отдельных государств: на Балканах, в Ираке, Грузии, на Украине и у нас в России. Наша молодёжь говорит на «попсовом» сленге и широко коверкает слова русского языка, потому что её без меры пичкают английским языком, как в обязательном порядке, так и факультативно. Коэффициент агрессии того или иного языка можно определять по речи молодых людей, задав им какую-нибудь бытовую тему и подсчитав в их ответе процент слов из английского и других языков к объёму русских слов в ответе. Этот коэффициент можно определить и по деловой речи предпринимателей. Коэффициент агрессии (К(агр)) английского языка можно определить и по письмам молодых людей в Интернете. Коэффициент агрессии английского языка будет, конечно, колебаться от одного испытуемого к другому, но он неизменно будет выражаться в процентном отношении двузначным числом и приближаться к 100%, в то время, как коэффициент агрессии других языков не дотянет и до 10%.
Например, К(агр)в приведённой в начале статьи деловой бумаге 95%.
Показательно, что не только сами оболваненные английским языком «тинейджеры»хотят играть в «попсовые»игры и чувствовать себя не только тинейджерами, но и хоббитами, и гоблинами, и орками, и ардами, и нагами, и берсерками. Их к этому усердно влекут раскрепощенные либералами ловцы человеческих душ, как и не в меру «прогрессивные» работники образования. Некоторые учителя школ и либеральные активисты в СМИ, предлагающие подросткам игровые автоматы, специфические игры и забавы, не чувствуют себя ответственными перед русским языком, русской культурой и судьбой подростков. Их ни сколько не смущает фонетическое и логическое несоответствие английской тарабарщины русскому словарю. Возьмём, к примеру, пришедшее из английского слово «гоблин» - « го - блин».Слово «блин» современной молодёжи, как и либералам, объяснять не надо. Слово «го» обозначает в русских говорах «корову», это легко понять, имея в виду русское слово «говядина». В русском звучании и понимании слово «го-блин» значит «коровий блин», или «навоз». Таким образом, «тёти» в школе и на радио-передачах, зовущие подростков играть в го-блинов, призывают их согласиться быть «навозом». Есть и другой отрицательный с точки зрения русского языка смысл слова «го-блин».
Ещё пример - тарабарское слово «суффикс». Суффикс в русском понимании су-фикс, т.е су - это подобно, сходно, а фикс - это золотой зуб во рту. Таким образом, суффикс - это некий эрзац золотого зуба, который почему-то должен иметь прямое отношение к словообразованию в русском языке?
Считаю, что одна из прямых обязанностей министерства образования и науки - научно проверять внедряемые иностранные слова на фонетическое, морфологическое, нравственное и смысловое соответствие словарю живого великорусского языка, как и то, насколько русский язык действительно «задыхается» без иностранной тарабарщины и новых словесных заимствований.
