Государственный переворот в Киргизии, приведший к падению режима президента Бакиева, который, впрочем, сам утвердился пять лет назад в результате похожего переворота, названного «тюльпановой революцией», дал много пищи для рассуждений поклонников теории заговора. На Западе сразу же заговорили о «русской революции в Киргизии» (так и называлась статья в британской «Гардиан» в номере от 9 апреля). Впрочем, в России также видят следы ЦРУ в свержении Бакиева, который намеревался закрыть американскую базу Манас неподалеку от киргизской столицы Бишкека. При этом на место свернутого Бакиева заступила Роза Отумбаева, соратница Бакиева по «тюльпановой революции» марта 2005 года. Разумеется, видят в произошедших в республике событиях также происки исламистов. Интриги добавляет то, что Бакиев укрылся не Москве и не в столице всех свернутых диктаторов Майами, а в Белоруссии.
Но следует разочаровать всех последователей конспирологических теорий. В действительности, хотя и Москва, и Вашингтон, как, впрочем, и Пекин, и Тегеран, пытались воздействовать на киргизский режим, в самой Киргизии было слишком много горючего материала для взрыва. Понятно, что российские спецслужбы вряд ли стремились установить пророссийский режим в Киргизии по причине специфики режима в самой России. На Западе давно привыкли избавляться от надоевших своих сукиных сынов. Можно вспомнить длинный список полностью прозападных деятелей, которых убрали за ненадобности. Всякие там Шеварднадзе или Ющенки, как бы ни выслуживались, без колебаний были отставлены, когда потребность в них исчезла. При этом слишком тупых прозападных диктаторов типа доминиканского Трухильо или южновьетнамского Нго Динь Дьема в свое время цереушники просто пристрелили. Но с тюльпановым «революционером» Бакиевым это явно не тот случай, поскольку сохранить базу Манас он согласился, а беспорядки на Киргизии в разгар военных действий в Афганистане для США сейчас невыгодны. Китай, который и так экономически доминирует в этой бывшей советской республике, втихаря аннексировавший часть киргизской территории, и без того имеющий у себя киргизское нацменьшинство, также вряд ли заинтересован в дестабилизации Киргизии.
Что бы понять, что произошло в Киргизии, необходимо учитывать множество факторов - исторических, этнических, культурных, экономических, которые в значительной мере определяют развитие республики. Киргизия, расположенная в Средней Азии, носит многие черты, свойственные именно обществам региона. В Киргизии не сформировалась нация, и клановые, конфессиональные и территориальные группы киргизов определяют политику и культуру. Киргизия является полиэтнической страной. Еще по всесоюзной переписи 1959 года киргизы составляли только 40, 4 % населения республики, русские - 30,3 %. В 1970 году здесь проживали представители более 80 национальностей. Среди них киргизы составляли 43,8%, а люди других национальностей - 56,2%, всего населения республики. Ныне соотношение иное - киргизы составляют 63%. Но «вес» представителей нацменьшинств в политике, бизнесе и культуре значительно превышает их долю в общем населении республики.
Вместе с тем, киргизстанское общество имеет и другие особенности. Например, хотя Киргизия и считается исламской страной, но пока общество остается преимущественно светским. Исламистские организации остаются политическими маргиналами. Бытовая исламская религиозность киргизов во многом отличается от жестких требований шариата. В культурной сфере Киргизия остается страной, где русская культура в советском варианте занимает очень сильные позиции. Русский язык остается языком межэтнического общения. С русским языком и русской культурой идентифицируют себя не только этнические русские, но и представители многих некоренных этносов республики - немцы, армяне, греки, корейцы, татары (несмотря на то, что они являются тюркским и мусульманским народом). Хотя распространенность в республике русского языка и влияние русской культуры и сократились по сравнению с советской эпохой из-за выезда части русских и внедрения в делопроизводство киргизского языка, но, тем не менее, русский является вторым официальным языком. В целом русский язык остается основным бытовым языком городского населения Киргизии.
Киргизоязычное большинство республики так же в основном находится под влиянием русской культуры. Так, творчество самого знаменитого из киргизов писателя Чингиза Айтматова полностью находилось в русле русской литературной традиции. Кинематограф Динары Асановой также относился к общесоветскому киноискусству. То же самое можно сказать о завоевавших широкую известность киргизском театре, изобразительном искусстве.
Русофобия среди киргизов распространена меньше по сравнению с неприязнью к соседям - казахам, узбекам и китайцам. Только среди достаточно узких групп интеллигенции распространены западнические настроения. Радикальный исламизм и пантюркизм также не могут похвастаться широким распространением. Показательно, что большинство активистов исламистских организаций в киргизской части Ферганской долине - этнические узбеки. Идентичность киргизов не связана ни с исламским миром, ни тюркской общностью, ни с идеей вступления в «мировое сообщество». По причине отсутствия традиций собственной государственности, и русского культурного влияния, идентичность жителей Киргизии в основном остается советской. В своих политических и культурных предпочтениях большинство граждан страны занимает пророссийские позиции. По этому показателю Киргизия уступала среди постсоветских государств только Белоруссии. Вероятно, именно это обстоятельство и привело к свержению западными спецслужбами режима А. Акаева в результате «тюльпановой революции» в марте 2005 года, и привода к власти прозападных лидеров.
В отличие от большинства постсоветских государств, пытающихся развить свою идентичность отрицанием российского имперского и советского периода своей истории, Киргизия сохранила многое из советского прошлого. Так, государственными праздниками республики являются 23 февраля (отмечается как день вооруженных сил республики), 8 марта, 1 мая, 9 мая. Пророссийские настроения киргизстанцев всех этносов во многом определяют и внешнюю политику страны. В 1991 - 2005 гг., при президенте А. Акаеве Киргизия участвовала во всех интеграционных проектах стран СНГ, поддерживая российскую дипломатию на международной арене. Даже присоединение республики к возглавляемой США «антитеррористической коалиции», что позволило разместить в Киргизии американские военные базы, было сделано по прямому давлению Москвы.
Русская этническая община в Киргизии имеет принципиальные отличия от аналогичных русских диаспор в других постсоветских государствах. Во-первых, русские начали селиться в Киргизии, начиная еще с 60-х гг. XIX века. Крупные волны русских переселенцев прибывали также в период столыпинских реформ, и в 30-40-е гг. ХХ века. Таким образом, русская община является, если можно так выразиться, весьма «старой» в историческом смысле. К 1991 году подавляющее большинство русских были местными уроженцами, причем нередко проживавшими в республике на протяжении 4-5 и более поколений. Таким образом, русские были достаточно глубоко интегрированы в местную жизнь.
Во-вторых, в отличие от русских, проживающих в соседних республиках Средней Азии преимущественно в городах, среди русских Киргизии было довольно много сельских жителей. В 1970 году из 855 тысяч русских Киргизской ССР 291 тысяча проживала на селе. В 1989 году из 916 тыс. русских в деревне проживало 275, 5 тыс. Это - самая высокая доля крестьян среди русского населения союзной республики за пределами РСФСР. Это обстоятельство способствует «укорененности» русских в Киргизии, несмотря на все кризисные явления и эмиграционные настроения среди горожан.
В - третьих, русская община республики была весьма многочисленна. В 1959 году русские составляли 30,2 % населения республики, в 1979 году русских в Киргизии было 26 % населения, в 1989 году - 21,5 %. Несмотря на сокращение численности русских как в относительных, так и в абсолютных цифрах, (ныне в республике проживает примерно 600 тысяч русских) они остаются очень крупной и «заметной» этнической группой.
Этнические русские и представители других национальностей занимали и занимают заметные места в политической, экономической, культурной и др. сферах жизни республики. Так, Г. С. Кузнецов был вице-президентом в 1991-1992 гг., Н. Т. Танаев был премьер-министром в 2003-2005 гг., а в 2007-2009 гг. премьером был И. В. Чудинов. Русские являются депутатами парламента, членами Конституционного Суда, заместителями министров. Еще более русские представлены ректорами вузов, членами местной Академии Наук и творческих союзов. Русскоязычные немцы, татары, корейцы также представлены в парламенте, среди политической, экономической и культурной элиты.Как видим, применительно к Киргизии мало подходит схема С. Хантингтона о «столкновении цивилизаций», в которой республика считается частью исламского мира. В данный момент можно констатировать, что Киргизия является постсоветским государством со светским полиэтническим двуязычным обществом и достаточно сильным влиянием русской культуры советского периода. В целом Киргизия пока находится в пределах российских культурных границ.
Но местное общество уже два десятилетия, по меньшей мере, с конца 80-х гг., переживает всесторонний кризис. Из процветавшей советской республики Киргизия стремительно вошла в «третий мир». В 2009 году ВВП Киргизии составил 5 миллиардов долларов, то есть около тысячи долларов на душу населения, в рейтинге бедности ООН страна занимает место ниже Экваториальной Гвинеи и Гайаны. Не имеют работы 20 % населения республики.
После «революции» 2005 года этот кризис резко обострился. Произошел бурный рост городов, особенно Бишкека. Его население увеличилось с 431 тысячи человек в 1970 году до 907 тысяч в 2007 году (по неофициальным данным, 1, 3 миллиона человек). Но эта урбанизация не может считаться показателем развития общества. В городах скапливается масса мигрантов из сельской местности, не находящих, однако, постоянной работы и достойных условий жизни. Это происходит на фоне исчезновения в Бишкеке особой многонациональной городской культуры со своим особым говором русского языка и насыщенной культурной жизнью. То, что приходит на смену, становится не городом как особой культурной средой и центром экономической жизни, а собранием сельских маргиналов. Таким образом, для Киргизии урбанизация последних десятилетий является скорее показателем кризиса, а не развития.
Еще одной характерной чертой республики является парадоксальное сочетание архаизации с все более растущим относительным образовательным уровнем. Количество вузов в республике с 1991 по 2001 год увеличилось с 9 до 44, а к 2007 году - до 47. Общее число студентов в 2007 году составило 237 тысяч человек без учета учащихся за рубежом. Другое дело, что общий уровень образования в стране резко понизился по сравнению с советским временами, что вызвано массовым оттоком русских научных кадров и массовой коррупцией в сфере просвещения. Наличие большого числа полуобразованных молодых людей, у большинства из которых нет никаких перспектив в рамках существующей системы, делает их потенциально готовыми к выступлению против власти.
Между тем, само по себе наличие образованных маргиналов в недавней истории уже порождало «красных кхмеров» в Камбодже или иранских «стражей исламской революции», почти все лидеры которых имели гуманитарное образование, полученное в лучших западных университетах. Сочетание «мотыги и Сорбонны» вполне возможно и впредь в кризисных обществах, подобных киргизстанскому.
Наконец, за последние два десятилетия Киргизия превратилась в страну массовой эмиграции. Это - совершенно новый для страны феномен. Ранее киргизы, несмотря на свое кочевое прошлое, не отличались склонностью покидать свой край. В 1968-69 местожительство сменили лишь 1, 3 % киргизов, (русских в РСФСР - 6. 7 %). За годы независимости Киргизии два миллиона человек (1/3 населения) сменило местожительство. В РФ образовалась значительная диаспора выходцев из Киргизии. Сложилась ситуация, когда значительная, причем наиболее молодая и образованная часть народа оказалась за пределами страны. Фактически в России за считанные годы сложился «вторая Киргизия». В 2008 году киргизы, работающие в России, законно отправили домой 1,2 миллиарда долларов.
В области экономики в Киргизии преобладающее влияние имеет Китай, на долю которого приходится значительная часть внешнеэкономического оборота республики. Россия занимает лишь пятое место по объему инвестиций в экономику Киргизии. После провозглашения независимости произошло закрытие большинства промышленных предприятий и почти исчезла всякая промышленность республики. Главным производством республики становится транзит афганского опиума (впрочем, в Киргизии наращивается производство «отечественного» зелья). В транзите, производстве и распространении опиума занята значительная часть населения республики. Треть всего афганского героина проходит через автодорогу Хорог-Ош. Заметим, что Ош находиться на юге республики. Понятно, что конфликт между контролирующими наркопоток южанами и правящими в республике северянами был неизбежен. В марте 2005 года южане взяли политическую власть с помощью западных спецслужб. Но власть и деньги (абсолютная власть и большие деньги!) так просто не отдаются. Реванш севера был неизбежен, как, впрочем, неизбежно и сопротивление южан. При этом все противоборствующие силы в Киргизии будут заявлять о своих пророссийских симпатиях и пытаться использовать местных русских в качестве пушечного мяса в своих разборках.
После свержения «тюльпанового режима» высказывания о симпатии к России последовали незамедлительно. Как передал в прямом эфире государственного телеканала 30 апреля 2010 года заместитель председателя временного правительства Киргизстана Алмазбек Атамбаев, «Национальная политика нового правительства Киргизии будет пророссийской. По словам Алмазбека Атамбаева, к госуправлению в Киргизии будут привлекаться национальные меньшинства. Кроме того, вице-мэром Бишкека будет назначен этнический русский. Также будет произведен и ряд других назначений из числа русских по национальности[1]. Таким образом, «мягкое влияние» России сохраняется в Киргизии и в наши дни. Но оно все более ослабляется распространением несвойственных ранее республике исламизмом и подъемом кланово-племенных отношений.
Стремясь подорвать российское влияние в регионе, прозападные деятели «революционно - тюльпанового» режима 2005-2010 гг., видя слабую популярность западных ценностей в обществе, сделали ставку на исламизацию страны. Как заявил руководитель Ассоциации политологов республики Нур Омаров, с 2005 года в стране проводилась политика исламизации с целью дальнейшей десоветизации общества. Это проявилось, в частности, в попытках легализовать многоженство и ввести шариат в качестве основ правовой системы. Все это способно превратить страну во второй Афганистан.[2] Впрочем, западные суфлеры тюльпановых лидеров резонно считали, что исламская Киргизия уже не будет пророссийской, при этом живущее по средневековым нормам общество не будет способно развиваться и стать полностью независимым.
Итак, в условиях резкого сокращения экономических и политических рычагов влияния со стороны России, при отсутствии интереса к Киргизии со стороны российской элиты, российско-киргизские отношения во многом определяются культурными факторами, а также наличием крупной русской и русскоязычной общины в Киргизии и киргизской диаспорой в РФ. При этом всесторонний кризис киргизстанского общества приводит к тому, что социальные и политические изменения в республике могут носить самый неожиданный и внезапный характер.
Но самой главной проблемой Киргизии является клановый характер киргизского общества. Киргизы разделены на 40 кланов. Более того, согласно популярной легенде, слово «Кыргызстан», или «кырк кыз», в переводе означает «сорок девственниц». Они были основательницами сорока родов, и от них ведёт происхождение весь киргизский народ. На деле кланов гораздо больше, причем они находятся между собой в сложной иерархической зависимости.
В свою очередь, географически Киргизия четко делится на север (включающий себя Чуйскую и Иссык-Кульскую равнины) и юг, преимущественно горный, но также охватывающий киргизскую часть Ферганской долины. Север добровольно присоединился к России в 1867 гг., и традиционно северяне доминировали в местной элите и при царе, и при советской власти и при независимости вплоть до 2005 года. Юг же входил в состав Кокандского ханства, покоренного русскими силой оружия в 1873-75 гг. Вплоть до «тюльпановой революции» южане были в республики на второсортном положении. В марте 2005 года они взяли реванш. Вся эта пустоцветная «тюльпановая революция» и была чисто клановой разборкой между севером и югом. Все правление «тюльпановых» свелось только к персональным перестановкам в правительстве и в наркопотоке в Россию в пользу южан. Но всего лишь пять лет спустя северяне вновь вернули себе власть в ходе «анти-тюльпановой революции» апреля 2010 года. Разумеется, южанам это не нравится. И вот республика постепенно отчетливо сползает к гражданской войне. Сторонники свергнутого президента южанина Бакиева намерены добиваться создания в стране федеративного устройства, разделив ее на Северную и Южную части. Об этом заявил в интервью радиостанции «Азаттык» («Свобода») глава комитета по защите бывшего президента Толон Дыйканбаев.
Итак, в стране закончилась полным крахом цветная («тюльпановая») «революция», но вместо выздоровления после цветного маразма Киргизия сползает к распаду и войне всех против всех.
Сергей Викторович Лебедев, доктор философских наук, профессор
[2] URL: http://www.24.kg/community/2008/01/30/75097.html
