1. Дорога без конца
Известна восточная притча о слепых, которые, ощупав слона, никак не могли согласиться друг с другом о его природе. Один говорил про хобот, другой про ноги-столбы, третий про огромные бивни. Нынешние партийные публицисты-политики нередко напоминают таких слепцов, но слепцов, так сказать, добровольных, которым застилает глаза не болезнь, а политическая программа, предрассудок любимой мысли и т.п. И опровергают они друг друга по всем вопросам буквально с пеной у рта. В прежние времена подобные споры «обо всем сразу» велись в трактирах или на коммунальных кухнях, нынче им по радио и телевидению внимает вся страна. Мало того, эти нескончаемые словесные баталии отражаются в школьных и вузовских программах по истории, философии и литературе, выплескиваются на страницы светской и даже церковной печати - в общем, разделяют народ, как только могут. Особенно это касается Сталина. У меня лично такое впечатление, что с каждым годом его фигура не только не уходит в небытие, но становится всё более активным действующим лицом нашего настоящего и будущего. Причем особенно этому способствуют антисталинисты. Если Ленин, например, давно уже стал этаким дедушкой, персонажем анекдотов и даже ресторанных эскапад (хотя именно он был зачинщиком красного террора), то Сталин и теперь «живее всех живых» - ну, если не всех, то многих. Достаточно сказать, что в телепередаче «Имя России» (декабрь 2008 г.), где голосовали миллионы людей, причем преимущественно молодых, Сталин занял почетное третье место, после Александра Невского и Петра Столыпина - знак того, что образ («эгрегор») вождя живет в подсознании масс. Так или иначе, данная ситуация требует серьёзного осмысления - будем мы и дальше спорить до хрипоты, доказывая друг другу взаимоисключающие вещи, или всё же выработаем более или менее общезначимое осмысление нашего прошлого - в том числе деятельности ключевых политиков России (и мира) ХХ века?
2. Прошлого нет?
У Б. Пастернака есть остроумная строчка об истории и историках, правда, со ссылкой на Гегеля: «Однажды Гегель ненароком, и, вероятно, наугад назвал историка пророком, предсказывающим назад». Вряд ли немецкий философ имел в виду Россию, однако основной парадокс русской истории налицо: она у нас не кончается, а продолжается, живет в настоящем так интенсивно, как, пожалуй, уже нигде в мире, во всяком случае, в границах евро-американской цивилизации, которая давно уже «охладела» к идейным противоборствам, похоронив бывших врагов-участников своих революций и национальных войн на общих кладбищах, и заботясь ныне прежде всего о сохранении достигнутого потребительского статус кво.
У нас всё иначе. Какую бы эпоху (или выдающегося деятеля) в истории (и современности) России мы ни взяли, мы тут же обнаружим внутреннее противоречие (разнонаправленные векторы) в её/его современной интерпретации, служащие предметом ожесточенных споров не только социологов, культурологов и политиков, но и достаточно широких «масс трудящихся». Для «русских европейцев», например вся эпоха русского православного царства есть нечто изначально враждебное народу, да и всему цивилизованному миру вообще («рабовладельческая империя»). Напротив, для русских патриотов - то есть для подавляющего большинства народа - отечественная история и государственность, от св. Владимира до Иоанна Грозного, от Иоанна до Петра Великого, и от Петра до царя-мученика Николая Второго есть их собственная, национальная история, русский религиозный и державный выбор. Для либералов Февральская революция - долгожданное освобождение от ига царизма, Октябрь - сатанинское наваждение, а белые генералы Гражданской войны - подлинные национальные герои. Напротив, для монархистов-патриотов Февраль - предательство великой Империи, а Октябрь - логическое продолжение Февраля. Последующая сталинская сверхдержава для коммунистов - предмет гордости, для либералов - концлагерь, а для многих наших современников - наследница целого ряда имперских традиций в их извращенной форме. Наконец, Великая Отечественная война для большинства нашего народа - война России-СССР с оккультным нордическим рейхом, а для меньшинства («внутренних эмигрантов») - совместное нападение Гитлера и Сталина на цивилизованную Европу, за которое фашистская Германия и Советский Союз несут якобы равную ответственность. Летом прошлого года именно такая позиция была озвучена Парламентской ассамблеей ОБСЕ. Подобного взгляда придерживаются и наши «друзья» в Прибалтике и Польше...
Неутомимым оппонентам России следует знать в связи с этим, что она ещё жива. Нравится это кому-либо или нет, наша национальная история не свернулась до сих пор в потребительский рай, у нас не все «поступаются принципами», а некоторые даже ратуют за идеалы. И это хорошо. С другой стороны, нам, русским, как никому другому, следует быть осторожными в категорических выводах и приговорах. За последние сто лет наша страна, несомненно, исчерпала лимит «горячих» войн и революций; кроме того, у нас жестокий демографический кризис. Если в начале ХХ века Россия (и прежде всего русские) отличалась едва ли не самыми большими темпами роста численности населения на планете, то сегодня дело обстоит ровно наоборот, так что спорить друг с другом «до последнего русского» значит быть просто глупцами и радовать наших недоброжелателей. Не за горами 2017 год, и он не должен стать годом очередного «красного» или «желтого» передела. И думать об этом надо уже сейчас.
3. Истина ближе, чем кажется
Уж сколько раз твердили миру, что истина конкретна. Легче всего взять одно («белое» или «черное») определение какого либо события или лица, и дать ему на этом тощем рассудочном (а точнее сказать, обывательском) основании однозначную бесповоротную оценку. Где уж подобному «партийному» («партия» в переводе - часть) рассудку додуматься, что любая вещь - и уж тем более крупные исторические события и люди - содержат в себе множество противоречивых определений, действий, последствий, знать и судить которые во всей полноте может только всезнающий Бог. В начале ХХ века выдающийся русский мыслитель П.А.Флоренский употребил для характеристики подобной ситуации термин «антиномия», означающий по-гречески противоположность в самой сущности вещей (противостояние в законе), а Н.А. Бердяев в своей книге «Судьба России» прямо писал, что Россия может быть охарактеризована только противоречиями. «Эвклидовскому» человеческому уму (рацио) действительно трудно вместить в себя единство, а иногда даже тождество указанных определений. Можно без конца спорить об «имени России», о её прошлом и настоящем, противопоставляя друг другу левые и правые стороны приведенных антиномий - эти споры слишком напоминали бы прения остроконечников и тупоконечников в известном романе Д.Свифта, если бы они не приводили к расколу общества и, в конечном счете, к холодным и горячим гражданским войнам. Тем более, когда в дело вступает конфессиональный или политический радикализм, видящий истину исключительно в самом себе, в своей резкой и, как правило, непримиримой абстракции.
Наверное, нет в нашей истории фигуры более противоречивой, чем Иоанн 1У Грозный. Слов нет - крутой государь был Иван Васильевич. Однако именно он избавил Русь от давления остатков Орды, начал освоение Сибири и сделал попытку выйти к Балтике, увеличив размеры своего царства вдвое. Что же касается его легендарной жестокости, то современники Иоанна на тронах самых передовых европейских стран значительно его перещеголяли. О Варфоломеевской ночи, устроенной по приказу французского короля Карла 1Х и Екатерины Медичи, я уже не говорю. В соседней Англии, в царствование короля Генриха У111, объявившего себя главой английской церкви, происходило безжалостное «огораживание» крестьян, когда их сгоняли с земли, перемещая в «работные дома» (прообраз будущих трудовых лагерей), а несогласных просто вешали вдоль дорог сотнями...
Не менее грозный царь - Петр Великий: достаточно сказать, что в ходе петровской цивилизационной революции население страны уменьшилось почти на четверть. Именно Петр разрушил древнюю православную симфонию Церкви, народа и державы, отменил патриаршество и пытался построить нечто вроде европейского абсолютизма в протестантском духе. Однако где бы мы были сейчас без реформ Петра? Можно сколько угодно осуждать его кровопийство («указы написаны будто кнутом», «утро стрелецкой казни», «варварская борьба против варварства»), или считать, что Святая Русь после него кончилась, а Церковь в параличе - всё последующая судьба Отечества подтверждает его общерусскую и мировую правоту. Петровская Россия - Русь Серебряная, с её Санкт-Петербургом, Пушкиным, Достоевским и Блоком - это вечный памятник воле и делу Петра.
Наконец, главный возмутитель спокойствия - бывший революционный боевик Джугашвили-Сталин, которому пришлось (вопреки ленинско-троцкистскому фетишу мировой революции - вот где промысл Божий!) построить нечто вроде «красной империи», и тем самым вытянуть Россию из болота, в которую её загнали в феврале 1917 года взбунтовавшиеся кадеты и социалисты. Именно при нем Россия стала сверхдержавой, овладела термоядерным оружием и фактически вышла к космос. Причем у него не было колоний и волшебных источников нефти, все приходилось делать на энтузиазме, страхе и рабском труде. При осмыслении советской истории 30-х - 50-х годов ХХ столетия следует решительно отвергнуть как тупой сталинизм в стиле «культа личности», так и коньюнктурный антисталинизм, направленный на полное вытеснение России из политического и юридического пространства ХХ1 века. Дети и внуки тех, кто брал в 1945 году Берлин, совершал удивительные научные открытия, создавал шедевры мировой музыки и кино или конструировал первые в истории человечества космические корабли, никогда не согласятся с тем, что всё это было сплошным ГУЛАГом, который надо проклясть и забыть. Если воспользоваться общеизвестными историческими примерами, в лице Сталина можно обнаружить символические аналогии с образами сразу двух римских императоров-антагонистов - Нерона и Константина, первый из которых был чудовищем и гонителем христиан, а второй основал могучую восточную державу, Второй Рим.
Конечно, коренное отличие Иоанна Грозного и Петра Великого от Иосифа Сталина заключается в том, что оба первых были законными царями Святой Руси, а второй оказался «царем» самозваным. Однако по результатам их государственной деятельности, и, главное. по масштабам их роли в национальной и мировой истории они вполне сопоставимы друг с другом. Добро и зло однозначно распределены только между святыми и сознательными сатанистами, все же остальные люди, включая царей и генералиссимусов, причастны и тому и другому. И Бог им всем судья. Как заметил ещё Шекспир, в небесах и на земле скрыто больше тайн, чем снилось нашим мудрецам.
4. Цена прогресса
После сказанного у читателя может возникнуть вопрос - а не слишком ли дорогой ценой приходится платить за модернизацию России? Лозунг модернизации страны (особенно после статьи Д.А.Медведева «Россия, вперед!», октябрь 2009) сейчас у всех на слуху. Что же это за страна, технический и социальный прогресс которой достигается ценой перманентного насилия, вплоть до массовых репрессий, как, например, при Петре Великом и Иосифе Сталине?
Справедливости ради, заметим, что и президент Медведев, и премьер Путин неоднократно публично критиковали методы подобных модернизаций, хотя не отказывались от их результатов как единственно возможных для своего времени. Однако в данном пункте мы снова сталкиваемся с антиномией (противоречием в законе), когда оказываются правы одновременно как сторонники модернизации России, так и её противники. С одной стороны, модернизационный прогресс необходим хотя бы для того, чтобы нас не стерли в порошок передовые в технологическом отношении страны (технократичекские лидеры). «Знание - сила» - эта формула Ф.Бэкона по ходу истории приобретает всё более буквальный смысл.
С другой стороны, никакой прогресс не обходится без значительных, и прежде всего духовно-нравственных потерь, и нередко эти потери превышают цену (прагматический успех) самого прогресса. Вся техносфера нынешнего «продвинутого» мира, от воображаемых компьютерных вселенных до небоскребов высотой 826 метров, моделирует отнюдь не ангельские нормы современного общества, как на Востоке, так и на Западе. Достаточно сказать, что примерно половину циркулирующей в интернете информации составляет жесткая порнография. И восточно-христианская цивилизация (сознательно или бессознательно) сопротивляется такому прогрессу. В сущности, речь идет о борьбе святыни и жизни - кто кого? В своё время об этом много размышлял В.В.Розанов (в работе «Об Иисусе сладчайшем и горьких плодах мира»). Ценности духа вступают в противостояние с идеей овладения миром - идеалом модерна, причем русская культура переживает это противостояние особенно остро. Петр Великому и Иосифу Сталину - каждому в свое время - приходилось силой насаждать на Руси модернистские (в одном случае абсолютистско-имперские, в другом - имперско-коммунистические) идеалы, а любой идеал требует жертвы. Сегодня идеал модерна превратился в постмодерн, где разница между нормой и антинормой, между возможным и недопустимым вообще утрачена. Такой идеал требует для себя жертвы совестью, называя это авангардным экзистенциальным опытом. На цивилизованном Западе люди давно уже согласились (и внутренне и внешне) на жизнь без идеала - так оно и богаче и спокойнее. Восточно-христианская (русская) история оказалась более устойчивой в плане базисных жизненных установлений - тут и реальная монархия вплоть до начала ХХ века, и идея коммунизма как жизни по правде для всех, и даже нынешняя «суверенная демократия», больше похожая на превращенную форму «самодержавной республики» (в духе славянофильских проектов Х1Х века). Так или иначе, русский народ в глубине своей души предпочитает жить не для богатства и власти (к чему его упорно склоняют идеологи «прогресса без берегов»), а для той самой вечности, которой некуда торопиться, и к которой новейшие (например, виртуальные) технологии ровно ничего не прибавляют. Отсюда, кстати, и наши демографические, алкогольные и прочие «ямы»...
Черно-белое восприятие многогранных явлений жизни есть крайнее и вульгарное упрощение. Оно и порождает насилие. Истина, напротив, рождается в диалоге мысли, способной охватить по меньшей мере две стороны своего предмета как целого. В человеческой цивилизации возрастает одновременно сумма добра и сумма зла, порядка и хаоса. Таков основной парадокс истории в этом несовершенном мире, о чем не стоит забывать даже самым ярым спорщикам.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, член Союза писателей России, член исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга
