Знали вы, где правда, а где правит грех, Кто креститься мог, а кто не мог,
Но во имя Божье вы разбили тех,
Кто носил на пряжках «С нами Бог».
Что сейчас судьи нам мерить мантию?
Не такой была ли наша жизнь?
«Мама, я сейчас вступаю в партию,
За меня ты Богу помолись».
Воины отважные, сердечные,
Может, кто и не носил креста...
Мы помянем вас во веки вечные,
Ибо вы погибли - за Христа.
Крещение. 1942 год
«Во время Любанской операции зимой 1941-1942 г. войска Волховского фронта при отступлении, не имея возможности хоронить своих убитых, ставили их в снег, рассчитывая вернуться назад и захоронить по-человечески. Рассказывают, что немцы сходили с ума, видя ряды стоящих мертвых советских солдат».
Из воспоминаний очевидцев
«Он будет вас крестить Духом Святым и огнем». (Мф 3, 16)
Колонна вползала в темнеющий лес, -
Машины с крестами чужими,
Закатно кровавилась кромка небес,
Как рана Великой России.
И вдруг остановка: «Готовьтесь стрелять.
В лес русские части прорвались».
И залп по солдатам. И залпы опять,
Но те недвижимы остались
Нельзя было думать о похоронах
В движении фронта откатном
Их ставили в снег с автоматом в руках,
С надеждой вернуться обратно.
Не взводы, не роты, а строем полки
Стояли в лесах оснеженных,
В порыве дойти до Невы, до реки
Убитых, но непобежденных.
Темнело. Уже восходила луна,
Идти было страшно и скользко,
И Гансы, и Фрицы сходили с ума
От этого мертвого войска.
И грозный их глас чрез леса, чрез снега
К блокадному городу несся:
«Держитесь, и верьте, и бейте врага
Мы встанем. Воскреснем. Вернемся».
Свершилось. Победная наша страда.
Победа с великою болью,
В отданье Крещенья блокада снята -
Крещения снегом и кровью.
Но ветер победные залпы унес,
Герои ушли. Мы остались.
И ставит история страшный вопрос:
«За что наши предки сражались?»
И власти колени согнули в пыли
Пред знаменем американским,
И строят предатели Русской Земли
Коттеджи над прахом солдатским.
Но снова и снова, как в годы войны,
Стоят на невидимой страже
Ушедшие в вечность России сыны
Над страждущей совестью нашей.
